– Господи, дай мне терпения! – воскликнула она. – Вы так на меня пялитесь, словно видите первый раз в жизни! Скажите, вы хоть узнаете меня, когда мы встретимся в следующий раз?
– Я узнаю вас где угодно, – заявил Машервилл, нервно поигрывая шнурком своего монокля. – Забыть ваше лицо невозможно, мисс Марсия!
Его собеседница немного помолчала, но при этом не стала поворачиваться к нему. Она стояла, отвернувшись, так долго, что молодой лорд удивился. Он подошел к Марсии ближе и взял ее за руку, которой девушка время от времени трогала фонтан. Рука у нее была настолько маленькой и хрупкой, что лорд Алджи едва удержался, чтобы не попытаться наклониться и рассмотреть ее получше в свой монокль, словно это какой-то музейный объект. Но почти неощутимое прикосновение почему-то вызвало у него странный трепет во всем теле. Когда лорд Алджи заговорил, голос его дрожал, а сам он почти не осознавал смысла произносимых им слов.
– Мисс… мисс Марсия, – пробормотал он. – Я… я сказал что-то такое, что… что обидело вас?
Очень медленно, с деланой неохотой, Марсия повернула голову в его сторону, и… Ах, шаловливый эльф Пак! Иногда он принимает очень близкое сходство с Эросом, и делает это с удивительным мастерством! В глазах Марсии стояли слезы – настоящие слезы, крупные, блестящие, они капали с длинных ресниц, и это выглядело невероятно мило и трогательно! «Дело обстоит так, – думала Марсия про себя, – что если я сейчас не обведу его вокруг пальца и не завоюю, мне не удастся это никогда!» Лорд Алджи был серьезно испуган – его бедный мозг чувствовал себя все более и более озадаченным.
– В чем дело, мисс Марсия! Послушайте меня! Посмотрите сюда! – в отчаянии бормотал он, сжимая маленькую ручку собеседницы все сильнее. – Что… что я такого сделал? Боже милостивый! Вы не должны плакать… пожалуйста… взгляните на меня! Марсия! Мне бы и в голову не пришло огорчить вас!
– Ну да, как же! – жалобно сказала в нос Марсия. – Мне это нравится! Вы, англичане, всегда так говорите. А сами крутитесь целый сезон вокруг девушки, так что все ее знакомые и приятели начинают думать о ней плохо, а… а потом… разбиваете ей сердце… и довольны! – Тут Марсия промокнула глаза тонким вышитым носовым платком. – И не спорьте со мной! Я смогу это пережить. Я выдержу!
Марсия гордо и решительно выпрямилась во весь рост, а лорд Алджи уставился на нее диким, смятенным взглядом – голова у него окончательно пошла кругом. Марсия же изобразила самую соблазнительную из своих улыбок и подняла свои темные, все еще блестящие от слез глаза на луну.
– Думаю, это хорошая ночь для влюбленных! – сказала она уже почти обычным своим тоном. – Но мы ведь к ним не относимся, не так ли?
Сыграно это было великолепно! Марсия казалась настолько очаровательной, настолько неотразимой, что Машервилл утратил весь свой разум. Смутно осознавая, что делает, он обвил рукой талию девушки. О, какая это была теплая, упругая талия! Он прижал Марсию к груди, рискуя разбить свой драгоценный монокль, и его охватил душевный трепет от испытываемого им нового восхитительного ощущения.
– Мы… мы тоже к ним относимся! – храбро заявил он. – Почему вы в этом сомневаетесь, Марсия?
– Если вы так говорите, я вам верю, – ответила Марсия. – Но мне кажется, что вы меня просто дурачите!
– Дурачу вас! – Лорд Алджи был настолько поражен этим замечанием, что выпустил Марсию из своих объятий, причем так внезапно, что она даже немного испугалась. Неужели после всего этого она снова его упустит?
– Марсия, – мягко произнес лорд Машервилл с нотками мужественности в голосе, которые, надо сказать, ему шли и были весьма кстати. – Я… я надеюсь, что я чересчур джентльмен, чтобы дурачить любую женщину, а уж тем более вас. После того, как я, по вашим словам, скомпрометировал вас в обществе своим слишком явным вниманием, я… слишком мало могу вам предложить, но все, что у меня есть, ваше. И… словом… я постараюсь сделать так, чтобы вы были счастливы, если вы… если вы сможете полюбить меня достаточно, чтобы… чтобы… выйти за меня замуж.
Эврика! Игра выиграна! Перед глазами Марсии промелькнул Машервилл-Парк в Йоркшире, это хорошо выстроенное и высоколиквидное поместье – именно так его должны были описать акционеры. Ощущая триумф, она упала в объятия своего ухажера и поцеловала его с трансатлантической откровенностью. Она в самом деле была ему благодарна. С момента своего приезда в Англию она со всей энергией женщины республиканского воспитания всячески интриговала и строила все возможные схемы, чтобы стать «миледи», то есть выйти замуж, и вот теперь наконец, после нелегкой борьбы, ей удалось заполучить желанный приз, которого жаждала ее душа. Теперь она будет считаться представительницей английской аристократии – той самой, которую ее родственники в Нью-Йорке по идее презирали, но перед которой на самом деле преклонялись и которой льстили при всяком удобном случае.
Автор этих строк вовсе не пытается представить ее читателям как положительную представительницу американской нации – ведь, конечно же, каждый знает, что на свете есть огромное множество добрых, неэгоистичных, честных и искренних американских девушек, которые совершенно не способны на подобные ухищрения, направленные на то, чтобы обустроить собственное замужество. Но чего еще, спрашивается, ждать от Марсии? Ее дед, который всю жизнь был чернорабочим, лишь недавно получил документы, подтверждающие, что он является потомком отцов-пилигримов. Ее дядя с материнской стороны был хвастливым торговцем свиньями, живущим в Цинциннати. Это был ее долг – каким-то образом сделать семью знатной. Разумеется, если кто-то из этой семьи и имел право на амбиции, так это именно она! Поэтому в ее воображении постоянно бродили мечты о том, как она обеспечивает себе блестящее будущее. Глупый лорд Алджи робко задрожал под ее поцелуем и ответил на него со всей страстью, на которую только способен. У него, правда, остались легкие опасения по поводу того, не слишком ли поспешно он сделал предложение молодой женщине, тем более что легенда о ее происхождении от отцов-пилигримов нисколько его не обманывала. Он достаточно хорошо знал, кем на самом деле являются ее предки и родственники, и от мысли о дяде-свиноторговце, который после свадьбы должен был стать и его дядей, лорда Алджи бросало в дрожь. Он давно гордился тем фактом, что род Машервиллов на протяжении многих веков никогда, даже самым отдаленным образом, не был связан ни с какой торговлей – и вот нате вам!
«Однако, в конце концов, – размышлял он, – маркиз Лондондерри открыто рекламирует себя как торговца углем, а зятья принцессы Луизы продают вина и занимаются операциями на фондовом рынке. И вся эта старая рыцарская кровь Англии вовсю смешивается с низшими слоями общества, с простолюдинами. Какой толк мне оставаться в стороне от всех и отказываться следовать духу времени? Кроме того, Марсия любит меня, а быть любимым приятно!»
Бедный лорд Алджи. Он, конечно же, решил, что в любви Марсии к нему не может быть никаких сомнений. Он и не представлял, что ее привлекли только его титул и положение в обществе. Он и предположить не мог, что после женитьбы о нем, лорде Машервилле перестанут упоминать и что он, независимый мужчина со своей индивидуальностью, будет просто проглочен могучей личностью леди Машервилл, которая будет управлять своим супругом как послушным механизмом.
К счастью для себя, он ничего не знал с своем будущем и разгуливал по тропинкам сада, обвивая рукой талию Марсии, в самом довольном и романтическом расположении духа. Через некоторое время он сопроводил ее в главный дом, где в самом разгаре были танцы. Марсия со сладкой улыбкой попросила его подождать ее в буфете, а сама принялась разыскивать свою мать и вскоре нашла ее – та, как обычно, сидела в углу рядом с миссис Раш-Марвелл и сплетничала о последних скандалах.
– Ну? – одновременно воскликнули обе дамы и затаили дыхание.
Глаза Марсии сверкнули.
– Я поймала его в западню, как глупую лань.
Женщины все поняли. Миссис Раш-Марвелл с величественным видом встала со стула и приняла торжественный вид.
– Я вас поздравляю, моя дорогая, – сказала она, радостно целуя Марсию в обе щеки. – Брюс-Эррингтон был бы лучшей партией, но в нынешних обстоятельствах Машервилл – это один из лучших возможных для тебя вариантов. Ты без всякого труда сможешь им вертеть!
Она сказала это так, словно речь шла о смирном пони.
– Так и есть, – беспечно заявила Марсия. – Я полагаю, мы с этим как-нибудь справимся. Маме, наверное, нужно побыстрее всем рассказать о новости. Чем больше об этом будут говорить в обществе, тем лучше. Мне не терпится раскрыть всем секрет.
И Марсия со смехом отвернулась.
Тут миссис Ван Клапп положила свою полную, украшенную кольцами с бриллиантами руку на руку своей дорогой подруги, миссис Марвелл.
– Вы все организовали просто великолепно, – сказала она, с благодарностью колыхнув своим массивным бюстом. – Вы такая умная! – Тут она понизила голос до таинственного шепота: – Завтра получите чек, моя дорогая!
Миссис Раш-Марвелл с признательностью пожала пальцы миссис Ван Клапп.
– Можете с этим не торопиться! – сказала она тем же конфиденциальным тоном. – Я полагаю, вы первым делом займетесь приготовлениями к свадьбе и последующему большому приему. Я могу подождать, пока все это окажется позади.
– Нет, нет! Это отдельная история, – возразила миссис Ван Клапп. – Я вынуждена настаивать, чтобы вы приняли от меня обещанные двести фунтов. Вы в самом деле потратили очень много энергии!
– Ну, я действительно работала довольно напряженно, – сказала миссис Марвелл скромно, но отдавая должное своим усилиям. – Вы видите, что сегодня очень трудно обеспечить подходящих и удобных мужей для девушек, которым они могут составить партию. Мужчины такие ненадежные создания!
Она вздохнула, и миссис Ван Клапп сделала то же самое. Затем обе леди, природа близких отношений которых теперь, вероятно, понятна читателю, вместе отправились искать своих друзей и знакомых среди собравшихся этим вечером в поместье гостей, чтобы объявить им (строго конфиденциально, конечно) восхитительную новость о помолвке «дорогой Марсии». Услышав ее, Тельма тут же отправилась лично ее поздравить.