К моменту, когда через оговоренные десять минут она была готова принять неизвестную посетительницу, Вайолет Вер полностью преобразилась. Она переоделась в красивое черное бархатное платье со шлейфом, застегнутое на боку с помощью пряжек. В декольте с испанской шнуровкой у нее красовался букетик натуральных, невиннейшего вида белых фиалок. Кожа на ее лице была покрыта тонким слоем жемчужных белил. Чтобы замаскировать запах недавно выпитого коктейля с бренди, она съела несколько конфет с ароматной начинкой. Она изящно уселась на легкий стул, делая вид, что читает. Когда же один из театральных мальчиков-посыльных постучал в дверь, она встала и прекрасно изобразила удивление, когда на ее приглашение «Войдите!» курьер объявил: «Леди Уинслей!»
На губах Вайолет Вер заиграла легкая, довольная, чуть вопросительная улыбка.
– Я не понимаю, чем заслужила такую честь… – начала Вайолет формулировать фразу, удовлетворяющую требования высшего общества, и одновременно напряженно размышляя, какого черта может потребоваться представшей перед ней женщине в платье из шелка и накидке из меха соболя.
Леди Уинслей тем временем внимательно рассматривала актрису своими холодными, все замечающими глазами.
«Она в самом деле весьма привлекательная, – подумала Клара. – Я вполне могу представить определенную категорию мужчин, способных потерять из-за нее голову».
Вслух же она сказала:
– Я должна извиниться перед вами за вторжение, мисс Вер! Полагаю, вам никогда не приходилось слышать мое имя – увы, я не могу похвастаться такой известностью, как вы. – В этих словах леди Уинслей содержалась убийственная доза сарказма. – Могу я сесть? Спасибо! Я решила навестить вас в надежде, что вы, возможно, сможете дать мне кое-какую информацию частного характера. Речь идет о счастье одной моей очень близкой подруги. – Клара сделала паузу. Вайолет Вер сидела молча, не говоря ни слова. По прошествии минуты или двух ее светлость заговорила снова – на этот раз несколько сконфуженным тоном:
– Полагаю, вы знакомы с джентльменом, которого я тоже знаю, – сэром Филипом Брюсом-Эррингтоном.
Мисс Вер с чарующей томностью подняла на гостью глаза, и ее губы медленно растянулись в улыбке.
– О да!
– Он ведь бывает у вас, не так ли?
– И часто!
– Боюсь, вы сочтете меня грубой и чрезмерно любопытной, – продолжила леди Уинслей просительным тоном, – но… но могу ли я спросить…
– Все что угодно, – холодно перебила ее Вайолет. – Спрашивайте что хотите! Но я не обязана вам отвечать.
Лицо леди Уинслей побагровело от возмущения.
«Какая наглая особа!» – подумала она про себя. Но, в конце концов, она сама поставила себя в то положение, в котором находилась в данный момент, так что ей вряд ли следовало жаловаться по поводу того, что она столкнулась с отказом. Клара решила сделать еще одну попытку.
– Сэр Фрэнсис Леннокс сказал мне… – начала было она.
Однако Вайолет Вер перебила ее жизнерадостным смехом.
– А, так вы пришли от него, верно? Почему же вы не сказали об этом сразу? Тогда все в порядке! Вы близкая подруга Ленни, не так ли?
Леди Уинслей выпрямилась на стуле с высокомерным видом. По ее телу пробежала дрожь отвращения и страха. Создание, сидящее перед ней, назвало ее бывшего любовника «Ленни», как раньше делала сама Клара. Гордость женщины из высшего света была оскорблена самой мыслью о том, что можно найти нечто общее между ней и этой вульгарной Вайолет Вер. Поэтому ответ Клары прозвучал очень холодно:
– Я знакома с ним уже очень давно.
– Он хороший парень, – как ни в чем не бывало продолжила мисс Вер. – Немножко прижимистый иногда, но это неважно! Итак, вы хотите знать про сэра Филипа Эррингтона. Я вам все расскажу. Он впутался в кое-какие мои дела…
– Какие дела? – с нетерпением спросила леди Уинслей.
– Это вас не касается, – ответила совершенно спокойно мисс Вер. – Нам незачем о них говорить! Но они касаются сэра Филипа – или ему кажется, что это так. И он в связи с этим добивается встреч со мной, пытается вести со мной долгие беседы, и это меня ужасно утомляет! – Вайолет слегка зевнула, прикрыв рот изящно вышитым носовым платком, после чего продолжила: – Вы ведь знаете, он высокоморальный молодой мужчина – а я всегда терпеть не могла правильных мужчин! Я их просто не выношу и не могу с ними общаться!
– Значит, он вам не нравится? – поинтересовалась леди Уинслей весьма разочарованным тоном.
– Нет, не нравится! – откровенно ответила Вайолет Вер. – Это не мой тип. Но боже ты мой! Я знаю, что о нем говорят по той причине, что он появляется здесь – и так ему и надо! Не следовало вмешиваться в мои дела.
Тут актриса вдруг замолчала, вынула из кармана какое-то письмо, рассмеялась и метнула его через стол леди Уинслей.
– Можете прочесть это, если хотите, – сказала она равнодушно. – Это написал он и отправил мне прошлой ночью.
Глаза леди Уинслей возбужденно блеснули – она сразу же узнала четкий, разборчивый почерк Эррингтона. Пока она читала, на лице у нее проступило выражение триумфа. Наконец она оторвалась от текста письма и спросила:
– Вы собираетесь в дальнейшем как-то использовать это письмо, мисс Вер? Или вы позволите мне оставить его у себя?
У актрисы это предложение вызвало некоторое подозрение, но в то же время и позабавило ее.
– А вам-то оно зачем понадобилось? – прямо спросила она. – Чтобы напомнить ему про меня и подразнить таким образом?
Леди Уинслей с трудом выдавила из себя улыбку.
– Что ж, может быть! – призналась она, а затем, стараясь выглядеть доброжелательной и бесхитростной, продолжила: – Я думаю, мисс Вер, что в том, что касается вас, сэр Филип очень неправ. Фактически это просто абсурдно с его стороны – вмешиваться в ваши дела, о чем бы ни шла речь. И, поскольку это, скорее всего, вас раздражает…
– Еще как, – решительно вставила Вайолет.
– Что ж, тогда с помощью этого письма, которое – извините, что я это говорю – очень, очень сильно компрометирует его, я, возможно, смогу убедить его не… не… не создавать вам больше помех. Вы понимаете? Но если вы не согласитесь расстаться с письмом, ничего страшного! Если бы я не боялась оскорбить вас, я бы попросила вас обменять его на что-то другое – ну, скажем, что-то более существенное…
– Не ходите вокруг да около, – сказала Вайолет, которая, видимо, в этот момент снова забыла о своем намерении демонстрировать хорошие манеры. – Вы имеете в виду деньги?
Леди Уинслей улыбнулась.
– Вы сформулировали это так откровенно, мисс Вер… – начала она.
– Ну конечно! Я всегда откровенна, – с громким смехом заявила актриса. – Кроме того, какой смысл притворяться? Деньги – единственная стоящая вещь. Ими можно заплатить мяснику, пекарю и портному. А вот что вы будете делать, если не сможете им заплатить, хотела бы я знать? О боже! Если бы все письма, которые попадали в мои руки из рук всяких идиотов, приносили мне хоть какие-то деньги, я бы бросила эту лавочку и предоставила бы театру самому о себе заботиться!
Леди Уинслей почувствовала, что добилась своей цели, а значит, может позволить себе быть снисходительной.
– Это была бы огромная потеря для мира, – любезно заметила она. – Колоссальная потеря! Лондон вряд ли смог бы обойтись без Вайолет Вер! – Тут Клара открыла свой кошелек, вынула несколько банкнот и, сложив их, запихнула в конверт. – Так я могу забрать письмо? – спросила она.
– Можете! Прошу, не стесняйтесь! – ответила Вайолет.
Леди Уинслей немедленно протянула актрисе руку с конвертом, который та охотно приняла.
– Буду очень рада, если вы растолкуете сэру Филипу Эррингтону, чтобы он не лез в чужие дела! – добавила Вайолет. Затем она ненадолго замолчала и нахмурила брови. – Да, раз уж он ваш друг, передайте ему, что я просила его не совать нос, куда не следует! Боже мой! Что он все ходит сюда и читает мне мораль! Мне не нужны его проповеди! Мораль! – Актриса хрипло расхохоталась. – По части морали я ничуть не хуже любого, кто играет на сцене! Кто посмеет сказать, что это не так? Возьмите кого угодно – среди всех, кто знает, что такое огни рампы, не найдется ни одной живой души, которая была бы более открытой и честной, чем я!
И глаза Вайолет торжествующе сверкнули.
«Она что, пьяная?» – с отвращением подумала леди Уинслей.
Собственно, напиток, смешанный по собственному рецепту Вайолет Вер, только сейчас начал оказывать на актрису свое обычное действие. От него она становилась шумной и беспардонной.
– Я уверена, – сказала ее светлость, с трудом сохраняя остатки вежливости, – что вы совершенно очаровательны, мисс Вер! Я испытываю огромное уважение к людям, которые украшают английскую сцену. Наше общество уже освободилось от прежних барьеров и стереотипов – вы знаете, что представителей вашей профессии теперь принимают в высших кругах общества…
– Черта с два! – заявила Вайолет, грубо нарушая лингвистические нормы, принятые в свете. – Все ваши Ирвинги, Терри, Мэри Андерсон и Лэнгтри – они, конечно, бывают в ваших изящных гостиных и получают столько приглашений, что не успевают все принять. Но никто из них не имеет и половины того таланта, которым обладаю я, говорю вам! Да благословит Господь мою душу! Если они достаточно респектабельны для вас – значит, и я тоже!
И Вайолет в подтверждение своих слов ударила по столу рукой. Леди Уинслей посмотрела на нее с легкой улыбкой.
– А теперь мне в самом деле пора! – сказала она, вставая и закутываясь в меховую накидку. – Я могла бы говорить с вами до утра, мисс Вер, но у меня так много дел! И потом, я не должна задерживать вас! Я так обязана вам за ваш теплый прием!
– Да перестаньте! – Вайолет окинула Клару взглядом, исполненным мрачного сарказма. – Пожалуй, мне следует поблагодарить Ленни, когда представится такая возможность, знаете ли!
И снова леди Уинслей внутренне содрогнулась, но все же заставила себя обменяться рукопожатием со звездой сцены.
– Я приду, чтобы увидеть вас в новой роли, – сказала она любезно. – Я всегда беру билеты в ложу на премьеры. А танцуете вы просто великолепно! Это настоящая поэзия в движении! Так приятно было встретиться с вами! До свидания!