— Нет, поезжайте без меня. В машине и так места немного! Черт! Сукин сын, как же можно было пропустить пенальти?
Мы оставили его со своими переживаниями по поводу матча и отправились за Стюартом.
— Привет, мам! — крикнул мне Стю весело, как только мы вошли в палату. Он играл в приставку здоровой рукой, а больной левой пытался отвлечь внимание мальчика лет шести, который пытался его обогнать. — Подожди минутку, Адам! Ты можешь играть, я еду домой… — Он повернулся и увидел сестер. — Привет, Таш, Эм! Не знал, что вы дома!
— Привет, малыш, — поздоровалась Эмма. — Мама сказала, тебе трудно пришлось!
— Да, что это было? Драка из-за… какой-то девицы? — спросила Таша.
Стюарт ухмыльнулся:
— Не хочу о ней говорить. Шлюха!
— Стюарт! Не смей так отзываться о девочке…
— Но она такая и есть! — ответил он. — Она целовалась с Уильямом Байлисом, Дэвидом Кертисом и Стивеном Портером. Со всеми в один день!
— Черт возьми! — выругалась Эмма, присвистнув. — Неудивительно, что вы все из-за нее переругались!
— Интересно, и как ей это удается? — задумчиво проговорила Таша.
— Ему нельзя ходить на физкультуру, играть в подвижные игры, драться, — предупредила медсестра. — Стюарт, тебе надо прийти показаться мистеру Коннору в четверг.
— Мистеру Коннору?
— Он врач-консультант.
— Я знаю. Просто сразу не сообразила, что Стюарт попадет к нему…
Она смотрела на меня какое-то время, потом как будто бы узнала.
— Рози! Ты работаешь в амбулаторном отделении. Извини, сразу не узнала тебя!
— Ничего. Это вполне объяснимо, я сейчас в иной роли. Мама пациента, посетитель, а не работник клиники, — ответила я. — Значит, у мистера Коннора в четверг.
— Точно, Рози, — подтвердила она гораздо более дружелюбно, чем минуту назад. — Тогда мне не потребуется перезванивать вам домой напоминать? Ха-ха-ха!
— Нет, не надо звонить, я просто возьму сына с собой на работу. Все в порядке, спасибо, Джин.
— Не за что. Будь осторожен, Стюарт!
Он уставился на нее:
— Вот как она заговорила, как только узнала, что ты здесь работаешь. Эта Джин только что нудела, когда я включил футбол.
Не стоит винить ее. Просто она устала от криков футбольного комментатора.
Что касается милых отношений Стюарта и Таши, от них не осталось и следа, как только мы вернулись домой.
— Выметайся из моей комнаты!
— Верни мне мой плейер, дурак!
— У меня его нет! Сама дура! Зачем он мне?!
— Маленький врунишка! Я знаю, мой синий плейер у тебя…
— Синий — это мой! Мне подарили его на день рождения! Убирайся из моей комнаты, Таша, я щас маме расскажу!
«Не надо ничего мне рассказывать, я и так все слышу, нечего меня сюда впутывать. Сами разбирайтесь», — подумала я и, вытянув ноги на диване, взяла газету и принялась читать. Потом подняла глаза на Эмму, показывая тем самым, что умываю руки.
— Дети есть дети, — улыбнулась она мне, направляясь в их сторону.
— Тебе это тоже предстоит, — ответила я.
— Не думаю, — произнесла она тихо. Повисло молчание. Мне сделалось страшно: вдруг они там поубивали друг друга из-за злосчастного плейера. Барри в это время посапывал перед телевизором, вещающим о новом реалити-шоу на дорогах, собака дремала вместе с ним. Но больше всего меня беспокоила Эмма, которая не могла скрыть, что расстроена, — у нее дрожал подбородок и глаза были на мокром месте.
— Я что-то не то сказала? — спросила я мягко.
— Ничего. Все в порядке, — проронила она, едва успевая взглянуть на страницу газеты до того, как перелистнуть ее. Реклама, картинки, рецензии на книги, статьи про известных людей — ничего не заинтересовало ее.
— Вы с Томом… — начала было я, боясь лезть не в свое дело, но все же я ее мама, я не могла позволить себе остаться в неведении, если что-то беспокоило мою девочку. — Вы очень молоды, у вас вся жизнь впереди…
— У нас не будет детей, — ответила она коротко, бросив газету вниз и отворачиваясь от меня. — Том не хочет детей.
— Он изменит свое мнение, Эм. Он твой сверстник, ему рано еще думать о таких вещах! Пройдет время, и он начнет по-другому смотреть на мир, дай ему повзрослеть чуть-чуть!
— Нет. Он никогда не захочет иметь детей. Том правда так думает, мам! — Она смотрела перед собой. — Не знаю, что мне делать! Я люблю Тома, но всегда мечтала о детях. Если я буду ждать его, пока он передумает, а может, он вообще не передумает, тогда окажусь у разбитого корыта, мне будет сорок и слишком поздно что-то менять!
Я обняла ее. Том и Эм были вместе около четырех лет, но они все еще оставались детьми. Двадцать три и двадцать шесть — конечно, они еще дети! Мне казалось, они просто развлекаются, наслаждаются жизнью, а не обсуждают женитьбу и детей.
— Не думала, что вы уже обсуждаете такие вопросы, — призналась я…
— Ну, нам приходится говорить на подобные темы! Дети же сами собой не появляются!
—Да, это так. Мы тоже принимали противозачаточные таблетки, когда я была молодой, — улыбнулась я.
— Иногда я думаю, лучше бы их не было! Тогда у нас не было бы выбора. У нас слишком много свободы, мам! Это осложняет жизнь!
Но ведь выбор — это самая драгоценная вещь, которую нам подарили прошлые поколения. Мы изо всех сил старались, протестовали, боролись, чтобы у молодых была свобода, чтобы она наслаждались жизнью!
— У молодых девушек раньше не было выбора, — напомнила я мягко дочери. — Им приходилось полагаться на своего мужа во всем. Они не могли обеспечить себя, им не разрешалось никуда ходить. Они не могли жить с парнями вместе без каких-либо обязательств…
— Я это прекрасно понимаю! Я помню, я должна быть благодарна за то, что у меня есть свобода. Но в таком случае у нас не остается никаких шансов, что что-то может произойти просто так, само собой!
— Просто так? Ты думаешь, это наилучший выход, чтобы создать семью?
— Может, и нет. Но если один хочет детей, а другой — нет, что делать? Ты не можешь завести ребенка одна!
— Вы можете подождать годик-другой, а потом опять вернуться к этому разговору…
— Ну конечно, всю жизнь только это обсуждать. Он крепкий орешек. Я уже думала расстаться с ним, но он сказал, что если я хочу его использовать как донора спермы, тогда это не любовь.
«Скотина! Что он вообразил? Решил, что, кроме него, мужиков на свете нет? Ему лучше оставить мою дочь в покое! Пусть попробует найти такую, как моя Эмма, пусть дурит голову другой дурочке…»
— Я иногда тоже задумываюсь, любит ли он меня, ведь ему наплевать на то, что я чувствую, — добавила она печально.
— Тогда, наверное, ты права. Вам надо поговорить и решить, стоит продолжать отношения или нет. Подумай хорошенько, Эм, сейчас, а не через десять лет, когда будет уже поздно.
Она шмыгнула носом, высморкалась и добавила тихо:
— Но я больше никого не полюблю. Мне надо смириться, что у меня никогда не будет… ты понимаешь… так, как у тебя с папой.
Я покосилась на Барри, который громко похрапывал, вторя Биглсу.
— Конечно, встретишь, — уверяла я дочь, — у тебя все еще впереди! Выйдешь замуж, заведешь семью, детей! А сейчас тебе просто надо наслаждаться жизнью — либо с Томом, либо без него.
— Хорошо, мам! Спасибо тебе! — Она поцеловала меня и пошла наверх разбираться с плейером.
— Уходи, Эмма, не лезь не в свое дело! — услышала я голос Стюарта, готового расплакаться. — Я маме расскажу! Мам!
Вот вам и дети! Подумай, Эмма!
В понедельник утром на работу вышла Сара. Теперь с ее малышом сидела бабушка. А у нас все по-прежнему: те же старички, страдающие артритом, сильным кашлем, одышкой, те же старушки, болтающие обо всем на свете в очередях к врачу.
— Присядьте, пожалуйста, мистер Уилсон. Мы пригласим вас, когда подойдет очередь.
Иногда мне приходит в голову, что следует записать на диктофон самые часто употребляемые фразы, и просто включать их на всю громкость каждый раз, когда к нам подходили с подобными вопросами.
— Что-что вы сказали, мисс?
— Вы все прекрасно расслышали, мистер Уилсон! — крикнула я ему громко. — Посидите и…
— Привет, Рози, как наш пациент поживает?
Это был Пи-Джей. Он улыбался, глядя на меня.
— Глухой совсем дедуля, немного не в себе, — ответила я ему, успокоившись.
— Нет, не он! — засмеялся он. — Как твой сын? Все еще в больнице?
— Все в порядке, Стюарт уже дома. Прости за инцидент в кафе, — улыбнулась я ему в ответ.
— Все в порядке. Рад был помочь. Ты в норме?
Я кивнула:
— Если не считать того, что я пытаюсь уберечь моего несносного ребенка от очередной драки, чтобы он еще больше не покалечился. Он думает, будто гипс — лучшая защита в схватке или подходящий инструмент при починке мотоцикла.
— Это же понятно! Ему четырнадцать лет, типичное поведение для этого возраста.
Он вывалил кучу бумажек на мой стол, я посмотрела на них с подозрением:
— Что вы делаете со всеми этими папками, доктор? Надеюсь, не выносите из больницы?
— Что ты, — пожал он плечами, — просто почитываю немного перед приемом. Считай это подготовкой.
— Подготовкой? — переспросила я с еще большим подозрением. — Подготовкой к чему?
— К операции, дорогая. Это карточки пациентов, которым назначено на среду.
— Да? С каких это пор ты читаешь истории болезней пациентов в свободное время?
Он ухмыльнулся, но, судя по его реакции, я задала правильный вопрос.
— С тех самых, как меня назначили заведующим ортопедическим отделением!
— Правда? Молодчина, Пи-Джей! — поздравила я его, забыв о том, как он обозвал меня развалиной. — Как тебе это удалось? — продолжала я расспросы.
— Как мило с твоей стороны, что ты интересуешься моими делами, — ответил он. — Место пустовало, вот меня и попросили поработать.
— Плюс к твоему резюме, ведь так?
—Да, неплохой опыт, хотя немного страшно. Поэтому я и изучаю все это на досуге. Эшли Коннор может быть тысячу раз классным парнем, но, к сожалению, у него репутация человека, который не терпит халтуры.