ать это сообщение и им делиться. Аутфит Макдорманд тонко соединил сразу несколько важных моментов. Биркенштоки могла бы надеть и другая актриса, но надела именно Макдорманд, сыгравшая сильную женщину, по сюжету действующую самостоятельно, наравне с мужчинами, заодно с ними или против них. В «Трех билбордах» нет как таковой феминистской повестки, зато есть харизматичная героиня и довольно грубые проявления реальности, с которыми почти все женщины так или иначе сталкиваются (но считается, что как бы нет). Именно эта актриса, звезда именно этого фильма, вышла в платье Valentino и биркенштоках — и получился мощный визуальный месседж.
Оказывается, можно быть одновременно крутой и сильной — и в кутюрном платье.
Можно носить вечернее платье в пол — с ортопедическими сандалиями.
Можно носить розовое с зеленым (впрочем, хрестоматийное фо па Наташи из «Трех сестер» давно таковым не считается, спасибо дизайнерам, наделавшим в разное время очень красивых опровержений).
Можно вертеть на чем угодно теорию и практику цветотипирования и выглядеть при этом блистательно.
И, НАКОНЕЦ, МОЖНО ВЫГЛЯДЕТЬ БЛИСТАТЕЛЬНО — И НЕ СТРАДАТЬ.
Мы живем в эпоху, когда обязательность сковывающей обуви постепенно перестает работать. В этом огромная заслуга самих женщин: активисток движения #KuToo, голливудских актрис, которые публично отказывались от каблуков, и множества менее известных женщин, которые сделали то же самое.
Разваливается именно система, в которой каблуки были обязательными. Рядом с модной обувью на каблуках сегодня существует такая же модная — с плоской подошвой, на устойчивой платформе, спортивная и даже ортопедическая.
Каблуки при этом остаются словом модного языка, причем словом многозначным. Они могут маркировать уязвимость, невозможность двигаться; неудобная обувь на высоченных неустойчивых каблуках работает как гарантия женской беспомощности. Абсолют в этом смысле — предметы из коллаборации Christian Louboutin с Дэвидом Линчем, туфли, напоминающие фетишистские, в которых невозможно передвигаться: у них или каблук длиннее, чем стопа, или соединены пятки, или отсутствует подошва.
С другой стороны, некоторые женщины говорят, что лично их каблук мобилизует, подтягивает и держит в тонусе, и эти ощущения тоже важны.
Риски, связанные с частым ношением обуви на высоком каблуке, мы рассмотрели в главе «Анатомия и физиология удобства».
Элегантную обувь на каблуках связывают с деловым дресс-кодом, который автоматически является рабочим, но далеко не самым распространенным.
Массовые профессии в России — это водитель и охранник, если мы говорим о мужчинах, и продавец, если речь идет о женщинах. Ограничения в этих профессиях обычно связаны с безопасностью (закрытая обувь) или с представлениями об опрятности (черная обувь под цвет форменных брюк).
Когда я лежала в больнице несколько лет назад, то обратила внимание на обувь врачей и младшего медперсонала. С больницей мне повезло, с людьми в белых халатах — тоже: они были классные, дружелюбные и веселые. Ходили они в белых кроксах; это было и уместно, и почему-то ужасно мило.
Ограничения, которые накладывает дресс-код, можно понимать как дизайнерскую задачу. Чем сложнее условия, тем интереснее задача.
Босоножки летом — огромный шаг в сторону удобства и гигиены, если мы сравниваем с «приличным» вариантом, туфли плюс колготки. Разве что ноги быстро становятся грязными. Чтобы босоножки не превращались в пытку для ног, нужно выбирать их тщательно, с минимальной склонностью к натиранию.
Однажды я решила выбрать из знаменитых сандалий Teva и пошла в спортивный сетевой магазин. В наличии была базовая модель почти во всех размерах и в разных цветах и улучшенная, с более качественными стропами, с заботливо сделанной каучуковой накладкой под пятку. Линейка размеров улучшенной модели начиналась с 42-го. Женщинам предлагались исключительно базовые модели, зато в разных цветах и с цветочками на ремнях. Я спросила продавца, а где же женские размеры у сандалий-флагмана, и получила небрежный полупрезрительный ответ, что у этой модели нет женских размеров. Интонация продавца была такой, как будто он был недоволен самим фактом моего вопроса.
Сначала я подумала, какая «Тева» нехорошая: женщинам — что попроще, а лучшее мужчинам. Увы, такие примеры в истории были; например в 2016 году компания Reebok выпустила кроссовки, копию обуви Эллен Рипли[15], главной героини фильма «Чужой», но размерная линейка не включала женские размеры.
Однако оказалось, что я зря грешила на «Теву»: на официальном сайте сандалии Hurricane есть и для мужчин, и для женщин. Это российский реселлер почему-то решил, что женщины обойдутся моделью попроще, и не закупил женские размеры.
Если у вас высокие требования к качеству и размер ноги от 39-го, наведывайтесь в мужской отдел. Или находите возможности покупать напрямую в магазинах брендов.
Иногда мне кажется, что молодые россиянки по-настоящему боятся двух вещей: зимней обуви и зимних шапок. От них отказываются до последнего, до трескучих морозов, до немеющих ног и ушей. Легенда такая: «зимние шапки уродливые», «мне не идут шапки вообще», «зимняя обувь вся ужасная».
Я вижу несколько источников этой проблемы. Первый — сама мода, привычный визуальный ряд. Кампейны и модные съемки на тему зимы редко бывают реалистичными; исключение — разве что горнолыжная одежда. Помню очень красивую съемку пуховика от Кирилла Гасилина (того самого пуховика без линии плеча, о котором мы говорили в «Анатомии и физиологии удобства»), где модель рассекала в этом пуховике, набросив его на плечи; была она при этом с открытой головой и шеей, в легких туфельках. Модных и одновременно реалистичных образов для зимы индустрия почти не предлагает. А девушки хотят соответствовать, они хотят, чтобы их тоже взяли на этот праздник!
Другой источник нелюбви к теплой зимней обуви — представление о первостепенной важности взгляда со стороны, мнение того, кто смотрит и оценивает. Лучше замерзнуть, но не выглядеть плохо. А что это за «плохо»? Это то, что мода не одобрила. С возрастом появляются другие приоритеты, и моду (справедливо) посылают куда подальше; женщины наконец надевают то, в чем тепло. Возможно, со стороны юных девушек это выглядит отступничеством, понижением планки, обабиванием (как любят выражаться те, кто на словах уважает женщину и мать).
И третья причина нелюбви к теплым сапогам и зимним шапкам — увы, часто сам ассортимент. Я люблю вещи разные. Я чувствую огромную благодарность к тем предпринимателям, компаниям, дизайнерам, большим и маленьким производствам, которые делают одежду и обувь для миллионов, потому что я сама — из этих миллионов. Массовая мода — самая важная, что бы там себе ни думали модные СМИ. Но моя нежность ко всем, кто делает обувь для людей, не отменяет необходимости каждый раз отсматривать огромное количество пар, чтобы выбрать что-то приличное.
ДЕЛАТЬ КРАСИВУЮ ЗИМНЮЮ ОБУВЬ — СУПЕРВЫЗОВ ДЛЯ ДИЗАЙНЕРА.
Знаю людей, которые не могут переносить ощущения перемычки между пальцами ног точно так же, как не могут носить стринги, и сравнивают эти два предмета.
И если вьетнамки никого не удивляют, таби до сих пор выглядят резко и необычно; это такая классная специя, ее можно использовать в вашей личной стилистической истории. В плане удобства таби поляризуют тех, кто их примерил: либо «ооо, это лучшая обувь на земле, ношу не снимая», либо не подходят совсем. Если вы всегда смотрели, но не решались, — примерьте их, попробуйте.
Отношение к отделенному большому пальцу на ноге — еще одна черта вашей внутренней карты удобства.
Помните слова из старого фильма «Золушка» по пьесе Евгения Шварца: «Никакие связи не сделают ножку — маленькой, душу — большой, а сердце — справедливым»?
Немного побуду смешной и попробую судить слова, которым не одно десятилетие, с позиций сегодняшнего дня. Тут тебе и преуменьшение роли контактов («связи» были плохими исключительно в официальном советском дискурсе, но не в советской реальности, а сейчас они и вовсе признанный ценнейший ресурс); и уравнивание маленького размера ноги с моральными качествами, с душой и сердцем. Евгений Шварц при этом — тонкий, прекрасный, умный и ничего такого злонамеренно не имеющий в виду. Просто он — дитя своего времени, а его слова — продукт этого времени. Со времен создания сказки «Золушка» прошло много лет, но размер женской ноги по-прежнему волнует окружающих, он нормирован, и все знают, что маленькая ножка — это хорошо.
В жестоком варианте «Золушки», от братьев Гримм, старшие сестры делали себе топором операции без наркоза, чтобы влезть в нужную туфельку. Абсолютно реальные, а не сказочные женщины во имя узкой обуви и шпилек страдают от косточки на ноге, и тоже вплоть до операций (в главе «Анатомия и физиология удобства» Анна Малицкая рассказывает, что халюс вальгус, косточка на ноге, — типично женская проблема из-за каблуков).
Женщинам предписывается быть меньше, уже, «изящнее», занимать как можно меньше места в пространстве; и если высокий рост еще терпят и даже сдержанно одобряют (больше под влиянием модельных стандартов), то ноги должны быть маленькими, без вариантов. Установка, что маленький размер ноги — это хорошо, живет до сих пор. Вот что она делает:
• маленькой ножкой женщины, особенно старшего поколения, гордятся, а о размере больше 39-го говорят смущенно, в духе «у меня большая лапа», даже молодые;
• выбирая обувь, женщины не всегда ориентируются на свой реальный размер. «Лыжи» — это худшее, что можно сказать женщине, которая примеряет новую пару обуви и стоит в ней перед зеркалом. Женщина в этот момент может сделать выбор в пользу маленькой и «изящной» пары, а не той, в которой хочется жить, — под давлением взгляда со стороны (который за годы интериоризируется и действует уже внутри самой женщины, ее силами);