В книге вы найдете не только теорию и вопросы к себе, но и вдохновляющие примеры. Я попросила дорогих мне людей с личным взглядом на одежду ответить на несколько вопросов. По тому, какими разными получились ответы (при важной во всех случаях телесности), я могу осторожно предположить, что потенциальная аудитория нашей с Софией книги гораздо шире, чем мне сейчас кажется.
Истории:
Что для вас самое главное при выборе одежды? Первое, что приходит в голову.
Кайф от вещи. Даже не от ощущения в ней, а от нее самой, до того, как я ее надела. Я могу прийти в восторг от фактуры ткани, от цвета, от продуманности дизайна, от обработок.
А если критериев выбора пять?
Удовольствие — чаще всего от совпадения разных удач в одной вещи. Свобода движений, особенно это касается ширины шага и возможности дышать полной грудью. Плотность материала: люблю ткани, которые держат форму. Удобные карманы. Способность поддерживать комфортную для меня температуру в жару или в холод.
Опишите одну из ваших любимых вещей.
Свитер «Волчок» с камерами наружного наблюдения, вплетенными в орнамент, как на обоях. Гениальная вещь. А еще очень уютная, мягкая и теплая.
Детали, которые сразу вас подкупают?
Большие, удобные, просторные карманы. Я ничего в них не ношу, кроме телефона иногда; мне просто надо, чтобы они были, и обязательно с двух сторон. А вот вещей с карманом на одной стороне я не понимаю, никогда бы такое не выбрала. Уж лучше без карманов вовсе!
Какие ощущения от одежды вы цените и стараетесь воссоздать через новые вещи и их сочетания?
Собранность — с надеждой на это ощущение я выбираю пиджаки и жакеты.
Защита от холода и грязи. Одним из самых удачных открытий были краги для верховой езды, которые я грязными зимами ношу вместе с ботинками, чтобы не забрызгало ноги.
У вас есть важные переживания из детства, связанные с ощущениями от предметов?
Кромка подушки, к которой я прижималась щекой, засыпая. Твердый, обтянутый потертой тканью уголок — для меня в нем концентрировались безопасность, уют, ощущение дома.
Важно ли для вас ощущение собственной сексуальности?
В том смысле, в каком до сих пор понимают сексуальность, — нет. Мне не важно безадресное или даже адресное воздействие на кого-то. Иногда я ловлю на себе заинтересованные взгляды и каждый раз удивляюсь, но тут же говорю себе, что еще пара десятков лет, и все пройдет.
Другое дело — ощущение жизни. На мой взгляд, это и есть настоящая, не испачканная ничьими погаными руками и взглядами, первозданная сексуальность: ощущение полноты жизни в собственном теле. И оно очень важно; собственно, это один из поводов к написанию этой книги.
Бывает ли, что вы ходите дома в одних трусах? Или вообще без одежды? Связан ли для вас этот вопрос с предыдущим?
Довольно часто. Трусы все-таки есть всегда; иногда это переходная стадия, переодевание из условно домашней одежды в условно уличную. Нет, вообще никак не связан.
Каков ваш идеальный лук, если вы в идеальных условиях — не связаны климатом, ситуацией, формальностями; абсолютное «для себя»?
Любимый пиджак Армани, футболка, свободные джинсы с подвернутыми штанинами; биркенштоки «Аризона». Солнечные очки, которые мне достались в призовом пакете экипировки на Кубке России.
Красота и удобство — совместимы? Приведите пример.
Конечно! Ради этого и существует дизайн одежды. У мужчин красота и удобство костюма почти не противоречат друг другу. С одеждой для женщин сложнее: нам слишком долго навязывали, что красота требует жертв, и слишком долго возводили эти жертвы в ранг своеобразного женского долга.
Красота — это категория, которую люди постоянно перепридумывают, наполняют новыми критериями и смыслами. И если брать широко, в рамках истории костюма последних трех столетий, категория красоты постепенно меняется в сторону меньшего героизма и большего комфорта. Мы больше не носим ни корсетов, ни антисанитарных париков, ни чудовищно узкой обуви. Поэтому примеров сочетания красоты и удобства сегодня особенно много.
Глава 1. Удобство: общие настройки
Удобство и мораль
Наталия
Удивительно, но удобство одежды далеко не всеми воспринимается как нечто безусловно хорошее.
Находятся люди, которые удобство осуждают. Прежде всего это стилисты, заметная их часть; это инфлюэнсеры, построившие бизнес на своеобразно понимаемой женственности; это мужчины, которые считают свои оценки женской внешности очень важными и нужными; и это женщины, которые приняли невыгодные правила игры, подчинились им и теперь негодуют, что не все следуют их примеру.
С самого рождения женщины оказываются окружены системой противоречивых требований, которых невозможно избежать и которым невозможно угодить.
Женщине с обычной внешностью много раз объяснят, что она сначала малолетка и никто, потом уродина, потом тетка, потом старуха. У женщины с особенностью внешности или инвалидностью нет шанса прожить хотя бы день, чтобы окружающие не напомнили ей, как она отличается от других. Красавица живет в страхе постареть или потерять красоту, а еще в атмосфере прицельного недоброжелательства и зависти.
В мире, где женщин оценивают по внешности, как товар, уязвима каждая.
Но сосредоточимся на той части требований (то есть на той части порицания), которая связана с удобством и функциональностью одежды.
Мы не можем обойти религию в разговоре об одежде и морали, потому что именно на христианском понятии греха и искупления до сих пор базируются наши представления о нравственности, даже у атеистов. И еще потому, что религиям, объединяющим миллионы последователей, всегда есть дело и до телесности, и до одежды.
В исламской культуре женщина закрыта почти полностью, за исключением овала лица и кистей рук; это влияет на ее положение в социуме (подробнее мы рассмотрим это в главе про закрытую одежду).
В христианских обсуждениях можно встретить выражение «сосуд греха», применяемый к женщине, без указания источника. О нем рассказывает журнал «Фома»[4]: «Библия нигде так женщину не называет: единственный фрагмент Писания, где женщина названа „сосудом“, находится во Втором послании апостола Петра и выглядит так: „Также и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с женами, как с немощнейшим сосудом, оказывая им честь, как сонаследницам благодатной жизни, дабы не было вам препятствия в молитвах (1 Пет. 3:7)“». И так во всем, хочется сказать. Оказывается, в оригинале никто не обзывался, а, наоборот, призывали оказывать честь.
Расхожее представление об аскезе и умерщвлении плоти как некоем единственно правильном пути для религиозного человека нерелевантно современному православию, особенно в миру. Вот что пишет журнал «Православие. фм»[5]: «В широких массах общества бытует заблуждение, что христианство ненавидит человеческое тело, считая его „темницей души“ или чем-то низким. Мнение это настолько распространено, что иногда проникает в среду верующих и даже лиц духовного звания… Аскеты усмиряли плоть, добиваясь правильной иерархии потребностей: сначала духовное, а потом телесное. Они считали, что человек — это как бы два „сообщающихся сосуда“ и если в одном из них убыло, в другом обязательно прибудет… „Плоть желает противного духу, а дух — противного плоти“ (Гал. 5:17), действительно говорил апостол Павел, но здесь не содержится указания на „низость“ тела. Он же говорил и другое: „Ваше тело — храм Духа Святого. Прославляйте Бога в телах Ваших. Вы искуплены дорогой ценой“ (1 Кор. 6:12–20)… В книгах многих древних подвижников можно встретить утверждения, говорящие о теле несколько уничижительно, но, во-первых, подобная литература написана монахами для монахов и не во всем применима к христианам в целом, во-вторых, не стоит забывать о том, что они были людьми грамотными и применяли на письме разнообразные литературные приемы — метафоры или преувеличения, в-третьих же, часто они, как апостол Павел, имели в виду не тело человека, а его греховные склонности».
При этом, если вы придете в церковь в привычной для вас мирской одежде, вероятна встреча с церковными бабушками, которые подробно расскажут вам, как вы не правы. София считает церковных бабушек субкультурой, а их деятельность — косвенно связанной с религией, потому что встретить похожее отношение можно и в трамвае.
За какой выбор одежды осуждают в религиозной среде? Порицают:
• открытую сексуальность;
• открытость тела;
• роскошь не по чину;
• смешение гендерных ролей;
• несоответствие церковным правилам.
Первые два пункта часто без всяких оснований смешивают: женщина может носить короткую юбку из-за жары, а не оттого, что она мечтает всем себя продемонстрировать. Явная сексуальность недопустима: это прямой соблазн. Порицание украшений не по чину — характерная черта христианства (вспомните европейские законы против роскоши или проповедь о скромных платьях, которую выслушала маленькая Джейн Эйр). На Востоке роскошь совершенно не осуждают, наоборот.
А вот смешение гендерных ролей не приветствуется ни там, ни там. Женщину в брюках могут не пустить в храм, хотя в последние годы это случается все реже.
Что в этой системе координат является хорошим:
• скромность, то есть отсутствие исходящих от самой женщины проявлений сексуальности;
• опрятность, то есть видимый признак старания и полезности женщины в быту;
• закрытость. Религия стремится женщину занавесить. Открытые части тела мыслятся как грех и соблазн вне зависимости от реальных причин (жара, физический труд, спорт и так далее).