Снимок запечатлел веснушчатую девушку-старшеклассницу на фоне классной доски. Ничем внешне не примечательную и даже не похожую на Милоша. Ее, пожалуй, нельзя было бы назвать даже особенно симпатичной. Больше всего она походила на молодую нескладную курицу, которая давно уже не цыпленок, но еще и не совсем полноценная курица.
— Милая девушка, — похвалил Филатов.
— Похожа? — спросил Милош.
— Ну, некоторое сходство есть, несомненно.
— Это вы так говорите, чтобы мне польстить, — усмехнулся Милош. — На самом деле она вся в мать.
— Вовсе нет, — сказал Филатов, чувствуя неловкость и от своих слов, и от этого ненужного ему разговора, — глаза вот совсем ваши.
Про себя он недоумевал, зачем ему сдался этот Милош вместе с его несовершеннолетней курицей? Вот же подфартило!
— Но речь-то не об этом, — продолжал Милош. — Речь о МГИМО, где вас все знают.
— Вы преувеличиваете.
— Нисколько, — уверенно возразил Милош. — Вы очень известный политик. Я считаю, и это не только мое мнение, общенационального масштаба.
«Началась грубая лесть, — уныло подумал Филатов. — Лучшая из всех видов лести. Значит, будет просить либо что-нибудь масштабное, либо нелепое». Он решил больше ничего не говорить, а молчать и спокойно ждать, пока Милош не разродится наконец своей просьбой.
Изобразив на лице вежливое любопытство, он уставился на Милоша. Однако до того все не доходило, что он переигрывает.
К ним подошла официантка:
— Что будете заказывать?
Только тут Филатов заметил, что та часть вестибюля, в которой они сидели, относилась к лобби-ресторану.
— Еще кофе, — сказал Милош. — И виски.
— А вам? — повернулась официантка к Филатову.
— То же самое.
Пока ждали заказ, Милош опять не говорил о своей проблеме. Он взялся развлекать Филатова сербскими анекдотами про тещу и зятя. Юмор у них оказался совсем простой, как и повсюду в таких анекдотах, и Филатов лишь вежливо улыбался, в то время как Милош заливисто смеялся своим же собственным шуткам и хлопал его по руке.
Лишь после того, как они выпили виски, Милош поведал ему, в чем же, собственно, дело — он хотел устроить дочурку в МГИМО.
— Но я-то чем могу вам помочь? — удивился Филатов.
— Ну как же, вы там всех знаете. И вас все знают.
— Ну и что?
— Переговорите, пожалуйста, с кем следует.
Филатов пожал плечами:
— Не думаю, что к моему мнению станут прислушиваться.
— Ну, не скромничайте, — опять стал напирать на лесть Милош. — Непременно прислушаются. Иначе и быть не может.
Филатову все еще не хотелось соглашаться.
— Ну а сами-то вы что же? — спросил он.
— А что я? — стал прибедняться Милош. — Кто я там такой? Кто станет меня слушать?
— Да уж послушал бы кто-нибудь, — заверил Филатов. — Не последний же вы человек в Белграде.
— То в Белграде, — рассудительно протянул Милош, а то в Москве. Там я просто иностранец. Вот как и вы здесь.
При этих словах Филатов порадовался, что не успел ничего предпринять в кафе. Тогда Милош, если бы ему стало об этом известно, разговаривал бы с ним по-другому. Уже и сейчас в его последних словах содержался некий намек. Но на что? Или это просто показалось?
«Какова же цена вопроса? — стал прикидывать Филатов. — Сейчас обучение в МГИМО для иностранцев обходится под триста тысяч долларов. Естественно, что Милош не хочет платить такую сумму. Вот и ищет подходы к заветному институту».
То, что Милош изучил биографии всех гостей, прибывших из России, вплоть до мест учебы, выдавало в нем цепкого сыщика. Сыщика по призванию, который любит свою работу. Впрочем, иначе и быть не могло. В противном случае он просто не дослужился бы до такой должности.
— Ну, — осторожно сказал Филатов, — я мог бы попытаться поговорить кое с кем в МГИМО. Но заранее ничего не гарантирую.
— Не надо гарантий, — замахал руками Милош. — Вы только поговорите. А уж я в долгу не останусь.
«Ну вот, — подумал Филатов, — уже и бабки предлагает». Но вслух говорить ничего не стал. На одно только мгновение у него промелькнула мысль попросить у Милоша вместо мзды провести сегодня ночью повторное вскрытие Слободана. Но еще одного взгляда в холодные серые глаза Милоша хватило, чтобы от нее отказаться. «А есть ли у него вообще дети? — подумал Филатов. — Что он мне тут парит?»
Ему показалось, что на фотографии, которую ему демонстрировал Милош, на самом деле изображена не его дочь, а, может быть, задержанная по какому-то делу малолетняя подозреваемая. У таких кадров, как Милош, все может быть.
Милош, словно бы угадав мысли, поспешил рассеять его сомнения.
— Вы знаете, — сказал он, как будто бы вопрос об обучении в МГИМО уже был решен, — мне не хотелось бы, чтобы моя Власта жила в Москве в общежитии.
— Почему? — спросил Филатов.
— Ну, шум там, пьянки, наркотики. Не нужно ей всего этого. Пусть лучше живет на квартире. Вы могли бы подыскать ей квартиру?
— Мог бы, наверное, — согласился Филатов.
К этому моменту они уже выпили по нескольку порций виски и Филатову стало легче раздавать обещания.
— А приглядывать за ней? — развивал наступление Милош.
«Этак он еще захочет, чтобы я закупал ей продукты и водил ее в театры». Милош понял, что перегнул палку, потому что тут же поспешил внести ясность.
— Нет, ничего такого не требуется. Просто заехать к ней раз в две недели или месяц и посмотреть, все ли в порядке. Чтобы родительское сердце было спокойно.
«Пошлю помощника», — решил Филатов. И пообещал:
— Заеду.
Милош удовлетворенно кивнул.
— Может, поужинаем вместе? — предложил Милош. — В здешнем ресторане хорошо кормят.
Филатов прислушался к себе. Несмотря на сравнительно недавний прием в посольстве, он опять хотел есть. Однако и от Милоша он устал.
— Не знаю, — неуверенно произнес он, — поздновато уже.
— Да бросьте вы, Александр! — стал уговаривать Милош. — Нам еще есть о чем поговорить.
«Неужели у него имеется и вторая дочь? — испугался Филатов. — Или же теперь речь пойдет о племяннице?» Он вопросительно посмотрел на собеседника.
— Речь пойдет о бизнесе, — пояснил Милош.
— Это хорошо, — кивнул Филатов.
Он и в самом деле был почти рад. Ведь бизнес никуда устраивать не придется.
В ресторане Милош с видом знатока комментировал меню и подсказывал Филатову, что надо заказывать. По всему было видно, что ему приходилось здесь бывать не единожды.
За ужином он завел речь о приватизации сербских предприятий.
— Вы же понимаете, — твердил он, — мы не хотим, чтобы они достались европейцам. Пусть лучше ими владеют русские.
Но предлагал все больше заводы, которые, насколько Филатов был в курсе, пострадали от натовских бомбежек.
— А в каком они состоянии? — спросил Филатов.
— В разном, — уклончиво ответил Милош. — Будете уезжать, я снабжу вас подробной тендерной документацией.
Филатову не улыбалось везти с собой ворох ненужных бумаг.
— Лучше расскажите так, — попросил он.
Милош на минуту задумался. Было видно, что он не очень в теме.
— Это долго, — отказался он. — Их лучше осмотреть своими глазами. Жалко, что завтра похороны, а то мы могли бы съездить.
— Жалко, — согласился Филатов, хотя на самом деле ему было нисколько не жалко — таскаться по закопченным цехам непонятно за какой надобностью ему не хотелось.
— А то, может, отменим? — предложил Милош. — На похоронах ваши отметятся, а мы пока делом займемся?
Филатову стало диковато. Замминистра внутренних дел собирался показывать ему заводы на продажу. Правда, завтра выходной, имел полное право.
— Да я в этом и не понимаю ничего, — отказался он. — К тому же мне надо выступить.
Несколько мгновений Милош, притворяясь захмелевшим, смотрел с улыбкой на него и обдумывал услышанное. Улыбка у него была замечательная — широкая, крестьянская, доброжелательная. Так и казалось, что сейчас он предложит напиться холодного молока из погреба. Но вместо этого он разлил по стаканам виски, до которого, как понял Филатов, был большой охотник.
Тут у Милоша в очередной раз зазвонил телефон. За то время, что они провели вместе, телефон у него звонил раз десять или даже больше. В этом для Филатова не было ничего удивительного. У него и самого дома телефон звонил столь же часто. Удивляло другое — то, как менялся Милош, отвечая на звонки. Голос его становился резким и властным, а лицо сразу приобретало какую-то застывшую жесткость. Филатов подумал, что подчиненные перед Милошем должны трепетать, словно осенние листья на ветру.
Закончив разговор, Милош предложил выпить за совместные бизнес-проекты. Потом завел разговор о том, что у него есть знакомый нефтетрейдер, который хотел бы закупать у России дополнительные объемы нефти, но с небольшой отсрочкой платежа. Если бы Филатов смог утрясти эту проблему, трейдер был бы очень благодарен.
— Можно и с отсрочкой, — согласился Филатов, — но деньги вперед.
— Нет, не вперед, — стал объяснять Милош, — а потом.
— Потом?
— Да.
— Когда же?
— Ну, недели через две.
— А не больше?
— Ни в коем случае! Я гарантирую.
«Ничего ты не гарантируешь, — подумал Филатов. — Потом ни тебя не найдешь, ни трейдера твоего». Но вслух говорить ничего не стал.
Вскоре Милош куда-то позвонил, и за столом появились две девки. Филатов упустил момент их прихода. Он увидел их, когда Милош провозгласил очередной тост и те тоже подняли рюмки. Одна из них тут же принялась называть его Сашей. Она сказала и свое имя, но Филатов тут же его забыл, а переспрашивать было неудобно. Другая девка сидела возле Милоша и называла его Милей. Делала она это с некоторой опаской, словно боялась, что ее одернут. Но Милош молчал.
Дальше стало совсем весело. Милош через официанта заказывал оркестру русские песни «для дорогого друга Александра из Москвы». Остальные посетители ресторана вертели головами, пытаясь определить, кто же тут Александр. Филатову было неловко, и он уговаривал Милоша этого не делать, но тот не слушал.