нчике пера, но и на фотографии и просто – приблизив глаз к окуляру… А дня через три ее можно будет разглядеть и простым глазом, любой увидит ее, если у него нормальное зрение и он знает, куда смотреть. Если кто-то знающий подскажет.
Через четыре с лишним часа, когда из глаз уже текли слезы от напряжения, Джина сказала даже не со вздохом, а с каким-то судорожным всхлипом:
– Вот она.
3
– Ну, как там наши отреагировали на то, что никакой это не корабль, а нормальный обломок мироздания?
– С облегчением. Брюс, Земля сообщает, что в таком случае будут предприняты меры по уничтожению тела заблаговременно. Нам сообщат, как только сделают все уточнения.
– У нас вроде бы свободный часок?
Она улыбнулась:
– Знаешь, мне пришло в голову то же самое. Но Земля хочет, чтобы мы попытались установить связь с русским кораблем. Наверное, он летит с таким же заданием, как и мы.
– Пусть русские потерпят еще часок.
– Иногда ты говоришь умные вещи…
4
Русские были заняты своими делами.
– Ракета номер первый – к бою!
– Номер первый к бою готова.
– Оптика?
– Держу цель.
Сам же Зернов занялся тем, что он называл «выходом на огневую позицию»: нацелил «Ураган» носом на тело. Он уже привык к тому, что оно представлялось взгляду как бы колеблющимся, даже мерцающим – это зависело от того, какую часть своей до причудливости неровной поверхности тело, без устали кувыркаясь, подставляло в каждую секунду солнечным лучам: бока (как называли космонавты его длинные стороны) или же торцы – тогда яркость сразу и заметно падала. Вращение тела было равномерным, происходило в определенном ритме, и взгляд воспринимал как бы точки и тире – романтически настроенному наблюдателю это представилось бы сигналами из космоса; но не специалистам, конечно.
– Через три минуты оно подставит бок – надо будет угодить в самое темечко.
Темечком они окрестили относительно ровное, со стомильного расстояния казавшееся совершенно гладким местечко на том боку, которому предстояло вот-вот появиться в их поле зрения.
– Ракета будет лететь четырнадцать секунд. Врубай всю аппаратуру заблаговременно. Там все остынет очень быстро.
Инженер не удержался от вопроса:
– Считаешь, нас не зацепит? Без осколков ведь не обойдется.
– Не думаю. В случае чего – успеем увернуться: дистанция достаточно велика.
Компьютер согласовал оси прицелов ракетных установок и наблюдательной оптики с целым арсеналом приборов, без которых не обходятся военные корабли.
– Хорошо бы все сделать с первой попытки, – проговорил Зернов, скорее всего самому себе. – Тогда еще семь останется.
Он имел в виду ракеты в установках.
– А что их беречь? Может, хочешь, вернувшись, продавать их как сувениры?
Он невольно усмехнулся:
– Неплохой был бы заработок. Только дело не в этом: мы тут все-таки не одни.
И он кивнул затылком, словно показывая назад.
– Ну, – не согласился инженер, – мы же теперь союзники…
Ответить Зернов не успел: яркость тела начала быстро возрастать.
– Внимание! Вышел на цель. Упреждение сделано. Готов?
– Полная готовность!
– Пуск!
Одна из готовых к бою ракет стремительно вырвалась из своего гнезда.
Ракеты «Урагана» были намного меньше и слабее тех, что сейчас на Земле готовились к глобальному залпу; они предназначались для уничтожения спутников и заатмосферных кораблей противника – и те, и другие не прикрыты броневой защитой, а для обстрела земных целей имелись, как все понимают, другие средства. Комочек пламени быстро уменьшался, приближаясь к телу. На шкале мелькали секунды, колесом крутились десятые.
– Брюс, ты видишь? Похоже, они начали обстреливать тело! Крыша поехала?
– Sheet! Идиоты! Нельзя… По местам!
– Что ты?..
– Надо перехватить ее! Номер первый – к старту!
– Первый готов.
– Пуск!
И ракета стартовала с «Амбассадора».
– Командир, они выпустили перехватчика!
– А вот хрен они успеют! Да и с чего это они?..
Лихая гонка получилась. Американец стартовал вторым, но ракета была помощнее. Нагоняла. И перехватила бы, будь расстояние до тела еще хоть на полсотни километров больше. Но не было этих километров. Ракеты поравнялись у самой поверхности. И одновременно сработали – и преследуемая, и преследовательница. Совсем рядышком.
Яркая вспышка на поверхности тела. Лишь на мгновение. Но когда она погасла, еще несколько секунд светилось, хотя куда слабее, то место, куда ракета угодила: кусочек поверхности Тела Угрозы, успевший раскалиться при высочайшей температуре ядерного взрыва. По соседству с телом промелькнуло и погасло несколько искр: вероятно, выброшенные взрывом осколки поверхности. Но они сейчас никого не интересовали: главным было – вот это быстро гаснущее свечение материала, из которого, надо полагать, тело и состояло, поймать в объективы, записать, пропустить через призмы – и безошибочно определить, из чего состоит поверхность объекта, а скорее всего – и весь он: сделанные ранее наблюдения позволяли думать, что оно однородно, поскольку альбедо его оставалось неизменным, как бы тело ни поворачивалось.
– Нет, это не перехват был скорее всего. А может, они и хотели – но не вышло. Отбой боевой тревоги! – проговорил Зернов. И усмехнулся: – Знаешь, я до последнего мига ждал – вдруг оттуда вторую выпустят по нам… Обошлось. Ну, теперь уже совершенно точно можно сказать: кораблем тут и не пахнет. Хотя безопаснее от этого положение и не делается.
– Ну, что говорят анализы?
– К твоим услугам: все на дисплее.
Зернов вгляделся. Тело явно состояло не из льда, водяного или еще какого-нибудь.
– Ты сам видишь: скорее всего это в основном железо. Да еще и никель и титан – немного, около трех процентов. Теперь можно определить массу куда точнее.
Загрузили все параметры, умножили. Зернов присвистнул:
– Да, внушительная сумма летает.
– Сумма?
– Ну, если бы можно было его мягко посадить на Землю – вся металлургия оказалась бы обеспечена до конца века, а то и дольше… Не знаешь, почем нынче тонна железа? Шучу, конечно. Мягко его не посадить… Сколько у нас до связи?
– Восемь тридцать.
– Кодируй. Докладываю: программа-один выполнена без сбоев и срывов. Техника сработала нормально. Продолжаем полет. И передай результат.
– А насчет их попытки перехвата?
Зернов сделал гримасу:
– А ты уверен, что это был перехват? Я сначала тоже так подумал. Но ведь перехвата не состоялось, остается только предположение. Может, у них команда – отвечать на наши действия такими же?
– Почему же не попытались установить с нами связь?
– А если – мы ответили бы? Все просто: у нас нет приказа – и у них наверняка тоже.
– А может, у них на нас вырос зуб?
Зернов ответил сразу – видимо, такое развитие событий уже проигрывал в уме:
– Нет повода. Если бы мы скрывались – только в космосе куда скроешься? Никакая маскировка не поможет. Значит, поскольку мы имеем полное право тут находиться, как и они, – будем молча сохранять добрососедские отношения. Тем более что эта штуковина, давно уже ясно, на корабль никак не похожа – ни на американский, ни на марсианский. А что не наш – это мы еще до старта знали. Значит, и нет никаких причин, чтобы нам с ними играть в разные игры. Да и у них, думаю, тоже.
Только после паузы Зернов добавил:
– Тем не менее порох, как и полагается, должен быть сухим.
Все же это был военный корабль, и люди на борту тоже военные. То есть должны были быть готовыми ко всяким прыжкам и гримасам судьбы.
– Брюс, после этой атаки я почему-то начала бояться… Как ты думаешь, это конец – если…
Командир «Амбассадора» ответил не сразу:
– Расколоть Землю оно вряд ли сможет. Но… Угоди оно в океан – потоп обеспечен по высшему классу: цунами обойдут всю планету, пожалуй, не раз и не два, уцелеет, наверное, только то, что высоко в горах. Это при условии, что глыба сохранит монолитность до самого соударения.
– А если расколется?
– Если накроет планету все-таки – то сработает как разделяющаяся боеголовка. Тогда не позавидуешь всему полушарию, которое в тот миг подставится под удар. И в первую очередь, боюсь, солоно придется странам Тихого океана. Япония, наша Калифорния, русское побережье… Если, конечно, тело угодит в цель. Я-то надеюсь, что пронесет.
– Хоть бы это было другое полушарие. А лучше всего бы – в Антарктиду.
– Отсроченный штраф.
– Что?
– Антарктида потечет. Другой вариант потопа – медленнее, но так же неизбежно. Нет уж, пусть лучше оно уйдет своей дорогой… Время связи. Порадуем наших: предприняты совместные боевые действия при полном отсутствии реального противника. И обязательно – о том, что ракета самопроизвольно сменила цель.
– Да, мне это не нравится? Отчего?
– Я подозреваю – магнитные влияния. Надо запросить: наши наверняка уже проанализировали состав. И это придется учитывать. Давай, сладкая, работай! Осторожно! Ты что: голова закружилась?
– По-моему, это ты меня задел.
– Ничего подобного. Мне показалось, что ты – меня.
– Ладно, все о’кей.
– Постой, постой. Какое-то сотрясение все же было – почему, мы же не по проселку едем. Сейчас.
Брюс переключил компьютер на контроль состояния корабля.
– Ага. Герметичность не нарушена – слава Богу. Семь ракет на своих местах – приятно слышать. Что же тут могло?..
– Брюс, связь. Связь!..
– Я готов. Черт… Что у меня – в глазах двоится? Не пойму. Постой, постой…
– Смотри – вроде бы их чуть тряхнуло?
Зернов посмотрел. Пожал плечами:
– Вероятнее всего – корректируют свое положение: ракету-то они выпустили, значит, параметры изменились.
5
– Прекрасная видимость.
– Где оно? Где?
Джина ответила не сразу: вероятно, хотела убедиться – потому что разница между обоими ожидаемыми положениями сейчас должна была быть совсем незначительной; затем с каждым днем она должна была делаться все большей – у Люциана все было просчитано еще на две недели вперед. Дальше, по его расчетам, тело можно будет наблюдать и простым глазом – если, конечно, знать, где искать его.