– Сестру, сэр? – спросил Картер, поднимаясь на ноги.
– Да, она викарий в Киркби-Андерсайд, деревушке неподалеку отсюда. Разговоры с ней всегда успокаивают и помогают многое прояснить. У нее острый ум. Я считаю ее кем-то вроде своего личного Майкрофта.
– Да, сэр… э-э… ясно, – согласился Картер, хотя не понял, на что намекал Олдройд. Но когда босс вышел, чтобы встретиться с организаторами пресс-конференции, поинтересовался у Стеф: – О чем он говорил?
– Майкрофт Холмс, в рассказах брат Шерлока Холмса. Кажется, он даже умнее Шерлока. Босс уже приводил подобное сравнение.
– Его сестра в самом деле викарий?
– Да, в деревне к югу отсюда. Судя по всему, интересная женщина. Босс души в ней не чает, – пояснила Стеф, и Картер заметил, что она чем-то подавлена.
– Кстати, извини, если замечания о брошенных женщинах показались тебе сексистскими. Но ты и в самом деле думаешь, что тело в пещере могла оставить женщина?
Стеф окинула его взглядом.
– Для современного городского парня у тебя слишком старомодные взгляды на женщин. Наверняка из-за лондонских модниц. Трудно представить, как эти фифы с дизайнерскими сумочками тащат тело по грязным туннелям, верно? Однако многим женщинам вполне по силам сделать нечто подобное. Или хотя бы помочь. Мы ведь уже установили, что даже мужчина не справился бы в одиночку.
– Думаю, ты права. – Пришлось сдаться и перейти к обороне, но Картер не возражал. Ему нравились сильные женщины, способные поставить его на место.
Стол перед Олдройдом был заставлен микрофонами. По бокам в креслах расположились Энди и Стеф. Окинув взглядом серьезные лица репортеров, старший инспектор мысленно собрался, перед тем как сделать заявление. В такие напряженные моменты он представлял себя в Барден-Тауэрс на берегу реки Уорф теплым майским утром. Тихо журчала вода, перекатываясь по округлым камням, устилавшим речное дно, на деревьях выводили трели зяблики, наполняя воздух ласкающими слух звуками. На фоне этой картины вспышки камер и суетящиеся репортеры казались незначительными, и Олдройд спокойно излагал основные факты, рассказывал о направлениях расследования, просил помощи у общественности. Потом пришел черед вопросов. Первым влез горластый репортер одной из бульварных газетенок, бритоголовый, с серьгой в ухе, который выглядел и вел себя как отморозок, всем своим видом демонстрируя бесцеремонную, циничную наглость, больше всего бесящую Олдройда в представителях СМИ.
– Правда, что первое тело нашли раздетым догола и с порезами на коже?
«Здрасьте, приехали», – подумал Олдройд.
– Нет, на убитом были обычные джинсы и футболка, но никакой специальной одежды или снаряжения для спуска в пещеры. Из отметин – травма головы, которая стала причиной смерти, и несколько незначительных ссадин, говорящих, что тело тащили волоком.
– Но почему он оказался внизу? – вновь вступил репортер. – Разве не странно, старший инспектор? Ходят слухи, что в деревне проводятся какие-то сатанинские ритуалы. Может, дело в этом? Ну, вроде как его принесли в жертву?
По залу прокатились шепотки и тихий смех.
Нелепое предположение потрясло даже Олдройда. Неужели их жажда сенсации не знает границ? Резко подавшись вперед, он заговорил жестким тоном:
– Нет абсолютно никаких оснований полагать, что в Бернтуэйте происходят зловещие события, и тем более искать в них какие-то связи с убийством. – В сильном голосе с йоркширским акцентом слышались в высшей степени властные нотки, и репортер тут же притих. Олдройд тем временем продолжил: – Для нас пока остается загадкой, почему тело мистера Аткинса оказалось в подобном месте, но мы, без сомнения, ее разгадаем.
– Тайна тела в Джинглин-Пот? – предложил другой репортер, вызвав в зале некоторое веселье.
– Звучит как название хорошего триллера, – улыбнулся Олдройд. – Однако если вам нравится, то я не против. Из этого выйдет неплохой заголовок, определенно лучше, чем «Человеческое жертвоприношение в пещере».
Кто-то хрипло рассмеялся, и репортер из бульварной газетенки смущенно опустил голову.
Сделав глоток воды, Олдройд сложил руки на столе перед собой, радуясь, что контролирует ситуацию. В подобных схватках он обычно выходил победителем, вне зависимости от сложности дела и скорости расследования. Просто он был им не по зубам.
– Вы уверены, что эти две смерти связаны? – Наконец-то разумный вопрос после того, как Олдройд отклонил более сенсационные комментарии.
– Совершенно, – подтвердил он. – Больше вам скажу: мистер Бакстер связался со мной перед смертью и предложил информацию об убийстве мистера Аткинса. – Олдройд пренебрег советом Уокера, не сомневаясь, что тот в конечном счете его поддержит. Хоть небольшая, но все же сенсация.
– Хотите сказать, что его заставили замолчать?
Поймав на себе множество нетерпеливых взглядов со всех концов комнаты, Олдройд немного помедлил, создавая максимально драматический эффект.
– Похоже на то. Глубоко сожалею, что мы приехали поздно и не успели его спасти.
– Он вам что-нибудь сказал?
– Я не могу разглашать информацию на данном этапе расследования. Скажу только, что у нас состоялся интересный разговор.
– Он сообщил важные сведения?
– Больше никаких комментариев по этому поводу.
– Значит, вы имеете дело с заговором? В убийствах замешано несколько человек?
– Я не стал бы говорить о заговоре. С самого начала было ясно, что в смерти Дэвида Аткинса замешан не один человек. У нас нет никаких доказательств причастности Джона Бакстера к этому преступлению. Предполагаем, от него избавились, поскольку он располагал информацией, которая могла привести нас к убийцам.
Классическая техника, чтобы оказать давление на преступников. На самом деле Олдройд блефовал – Бакстер не сказал ни слова, но пусть думают обратное. Те, кто стоял за всем этим, явно не обрадуются прочитанному в газетах, покроются липким потом и, может, даже начнут паниковать и совершат необдуманный поступок.
– А что скажете о мотиве? Правда, что жертву, найденную в пещере, в деревне ненавидели?
Олдройд поморщился. Любят же газетчики все преувеличивать…
– Я не могу обсуждать личность покойного, – дипломатично ответил он. – Но, похоже, у него были связи со многими людьми и не у всех он вызывал добрые чувства.
– Сексуального характера? – вновь оживился репортер бульварной газеты. Он явно испытал облегчение, вновь ступив на знакомую территорию.
– Возможно, – не стал отрицать Олдройд. – Однако у нас есть доказательства финансовых сделок, вероятно сомнительного свойства. Поэтому вновь прошу всех, кто располагает какой-либо информацией о делах мистера Аткинса, с нами связаться.
– Вы верите, что убийцы вновь нанесут удар?
На этот вопрос, прозвучавший откуда-то из глубины зала, не так просто было ответить. Олдройд не хотел сеять панику, не хватало только заголовков в прессе вроде «Жители деревни живут в страхе». Возможно, кто-то из местных и впрямь подвергался риску, однако речь шла не о невменяемом серийном убийце.
– Очевидно, что мы имеем дело с опасным человеком или людьми. Сейчас он на свободе, и было бы глупо делать вид, что опасности не существует. С другой стороны, можно утверждать, что оба преступления связаны с первой жертвой, мистером Аткинсом. Речь идет не об убийце, выбирающем себе случайных жертв. И я вновь призываю всех, кому что-либо известно, рассказать об этом полиции.
Не успел Олдройд вернуться в кабинет, как ему тут же позвонил суперинтендант Уокер.
– Как все прошло? Удалось сдержать свору ублюдков?
Олдройд знал, что ненависть Уокера к средствам массовой информации восходила еще ко временам расследования дела о потрошителе. В те страшные годы газетчики безжалостно травили полицию Западного Йоркшира, пока Питер Сатклифф бесчинствовал в промышленных городах региона и успешно водил за нос полицейских.
– Думаю, да. Их явно вдохновила мысль об убийстве в тихой сонной деревушке, но у нас все под контролем. Кстати, я сообщил им о звонке Бакстера. Хочу попытаться вывести убийцу на чистую воду.
– Делай как знаешь, – проговорил Уокер. Олдройд улыбнулся; знал ведь, что старик доверится его решению. Он не стал вдаваться в подробности о сатанинских ритуалах, опасаясь, как бы Уокера не хватил удар. – Продолжай в том же духе. Будем надеяться, результаты не заставят себя ждать. Пришли мне полный отчет о ходе расследования.
– Конечно, Том. – И Олдройд повесил трубку.
Сейчас, чтобы немного расслабиться, он мог сделать лишь одно – пойти домой и послушать струнный квартет.
Картер тем временем общался с экспертами, проверявшими компьютер Аткинса. Он обливался по́том в большой перегретой комнате, расположенной в подвальном этаже, где шумно жужжали вентиляторы, а в воздухе висели запахи масла и электричества. Вокруг громоздились мониторы, жесткие диски и наполовину разобранные системные блоки, вызывая ассоциации с какой-нибудь лабораторией по обслуживанию роботов из научно-фантастического фильма.
Эксперт, анализировавший компьютерные файлы на предмет незаконных финансовых операций, – «ботаник», как про себя окрестил его Картер, – вполне соответствовал стереотипу, сложившемуся о людях его профессии. Он носил залепленные скотчем очки и явно редко мыл голову: длинные темные волосы свисали сальными прядями.
Казалось, мужчина ничуть не обращал внимания на неудобства обстановки и лишь слегка повышал голос, чтобы заглушить шум машин.
– Этот парень явно был нечист на руку, – объяснял специалист. – Мы нашли множество файлов, свидетельствующих о подозрительных сделках с недвижимостью, акциями и тому подобным.
– В каком смысле подозрительных?
– Ну, обычное дело. Недвижимость продана дороже стоимости, поскольку все дефекты искусно скрыты. Или акции куплены, исходя из информации, полученной незаконным путем.
– Несколько рискованно оставлять все это на компьютере.