– И здесь в игру вступаем мы. Эти ребята для ведения деятельности используют своего рода код и специальные программы, чтобы скрыть, откуда приходят электронные письма. Но мы можем их взломать.
Картер заинтересовался – и в то же время испытал облегчение. Хоть какой-то сдвиг с мертвой точки.
– Он проворачивал все сам?
– Он действовал не один. Похоже, в деле были замешаны еще двое. Мы обнаружили по две копии электронных писем, но нужно больше времени, чтобы отследить адресатов.
– Хорошо, займитесь этим. Возможно, найденная информация окажется жизненно важной.
Картер получал удовольствие. Ему нравились подобные вещи. В отличие от Олдройда, он принадлежал к IT-поколению и во время работы в лондонской полиции участвовал в расследовании крупных дел о мошенничестве. Он не так уж сильно разбирался в компьютерах, но любил с помощью добытой экспертами информации заманивать мошенников в ловушку. Картер презирал преступников в белых воротничках; большинство из них еще до начала противозаконной деятельности были довольно состоятельными людьми и все же, движимые жадностью, обманывали собственные компании или придумывали пенсионные схемы, выманивая у бедных работяг деньги, на которые те могли бы рассчитывать в старости. Магазинные воры и взломщики, люди из бедных районов Лондона, с раннего детства ведущие тяжелую борьбу за выживание, и то вызывали у него больше симпатии.
– Сколько времени займет выяснение подробностей?
– Это непросто… – Мужчина нахмурился. – Придется приложить совместные усилия, запустить специальную программу с диска F, которая… – И он пустился в объяснение технических деталей, но Картер нетерпеливо прервал:
– Данные нужны старшему инспектору Олдройду как можно скорее. На нас давят со всех сторон, требуя конкретных результатов.
Как и ожидал Картер, упоминание об Олдройде сработало. На лице компьютерщика отразилась смесь страха и уважения.
– Э-э… ладно. Что ж, мы займемся этим в первую очередь. За день должны управиться.
– Отлично, – отозвался Картер и с облегчением покинул подземное логово, радуясь тому, что, возможно, что-то нащупал.
Когда он вернулся в кабинет, Стеф сидела за компьютером, с хмурым видом стуча по клавиатуре.
– А ты не выглядишь довольной, – заметил Картер, усаживаясь за свой рабочий стол по соседству.
– Точно. Меня кое-что беспокоит, но я, черт возьми, никак не пойму, что именно. – Она со вздохом закрыла глаза. – Как же это раздражает! – И ударила кулаками по столу по обе стороны от клавиатуры.
– Ну и характер, – произнес Картер, а про себя подумал, что, когда сердится, она выглядит еще привлекательнее. – О чем речь?
– С тех самых пор, как мы начали расследование, меня не покидает странное чувство, будто я читала или слышала недавно в новостях нечто, имеющее отношение к делу.
– Не слишком-то конкретно.
– Вот именно. Не могу объяснить точнее, но такое чувство, что это может быть важно.
– Ты вспомнишь, когда меньше всего будешь ожидать.
– Все равно это никуда не ведет… – Стеф вздохнула. – Сейчас я больше не могу тратить время на поиски. – Она навела указатель мыши на крестик в верхней части экрана и решительно щелкнула, закрывая окно. Очередной тупик.
– Мы не слишком далеко продвинулись, верно? – спросил Картер, бросая на нее взгляд.
– Ну, не знаю. – Стеф взглянула на него в ответ. – Не стоит недооценивать босса. Говорю же, у него обычно много теорий, но он не всегда делится результатами расследования.
– Похоже, ты в самом деле восхищаешься Олдройдом.
– Как и все. – Стеф смотрела снисходительно, будто он сморозил глупость. – Его здесь знают и уважают. Он отыскивает зацепки там, где другой не нашел бы никаких доказательств, за которые можно ухватиться. К тому же босс невероятно много знает о Йоркшире, обо всех его районах и населяющих графство людях. Ладно, а ты как? – сменила она тему. – Тебе здесь по-прежнему нравится? Последние дни выдались суматошными, и вряд ли у тебя было время спокойно обустроиться.
– Почти нет, – признался Картер. – Но мне нравится. – Немного помолчав, он решил попробовать еще раз: – Слушай, не хочешь зайти куда-нибудь после работы? Немного выпьем, и ты побольше расскажешь мне о здешней жизни.
Выражение ее лица тут же изменилось. Картер с удивлением отметил, что Стеф забеспокоилась и явно смутилась.
– Прости, не могу… – Она отвела взгляд. – У меня есть дела.
Она вела себя так же, как на днях в пабе. В один миг дружелюбие сменилось холодностью, а живость и уверенность в себе, которые нравились Картеру, исчезли. Ее безразличие отталкивало, но в то же время озадачивало, поскольку Картер чувствовал, что нравится ей. Непонятно, в чем проблема…
– Ладно. Может, в другой раз.
– Да.
Поднявшись из-за стола, Стеф вышла из кабинета. Проводив ее взглядом, Картер расстроенно пожал плечами. Что ж, кажется, здесь ему ничего не светит. Ну да ладно, на ней свет клином не сошелся.
Остаток дня протекал довольно буднично. Картер снова ощутил, насколько все здесь по-другому. Всю жизнь он прожил в огромном, энергичном, меняющемся городе, однако в хаотичной среде мегаполиса не было ничего глубокого, способного привязать человека к определенному месту. И Картер не привык к укорененности, которую, казалось, ощущали здесь столь многие.
После обеда коллег в кабинете почти не осталось. В наступившей тишине он почувствовал толику ностальгии по постоянной суете столичного участка и по прежней жизни в Лондоне, проходящей в постоянном движении. Решив сделать перерыв, Картер набрал номер Джейсона и не смог сдержать улыбки, услышав в трубке знакомый жизнерадостный голос и привычный гул на заднем плане.
– Эй, как дела, приятель? Долго не смогу болтать, сбиваюсь с ног. Здесь настоящий хаос. Сперва они настаивают на заключении сделки, а в следующий миг начинают паниковать, что кто-то может нарушить правила и тогда компания потеряет миллионы. – Казалось, сам он из-за этого ничуть не волновался.
– Все хорошо. Сегодня здесь затишье.
– Значит, ничего серьезного? Ищете украденные сабо или расследуете случаи жестокого обращения с питомцами?
– Не совсем. Но я пока мало кого знаю и еще не успел освоиться.
– О, одинокий бедолага!.. Заведи себе женщину, приятель. Наверняка в Йоркшире найдется кто-то стоящий.
Картер хотел было рассказать о Стеф, однако промолчал, предчувствуя, в какое русло может направить разговор Джейсон.
– Всему свое время. Я здесь всего несколько дней.
– Для жеребца вроде тебя и этого должно хватить! Не тормози. Как представлю женщин-полицейских в форменных узких юбках… м-м-м… мне почти хочется самому пойти работать в полицию.
– Ты? В полицию? Неплохая шутка. Да ты пьешь почище тех же пьяниц, которых, по идее, должен будешь арестовывать. «Извините, сэр, но вы мало выпили сегодня вечером, и мой долг вас арестовать. Вы позорите весь мужской пол. Как вы смеете ходить по улицам в таком трезвом состоянии?»
Казалось, Джейсону понравилась эта картина.
– Твоя правда, приятель… Ладно, мне нужно бежать. Нажать пару клавиш на компьютере и перевести куда-нибудь очередную сумму денег. Та еще работенка, но за нее хорошо платят. Созвонимся позже. Пока.
Картер улыбнулся, глядя на телефон. Он почувствовал себя лучше. Пусть Джейсон сумасброд, а его моральные качества подчас вызывают сомнение, однако он всегда отлично умеет поднять настроение.
Вернувшись в квартиру, Олдройд немного изменил планы и вместо струнного квартета выбрал фортепианный квинтет Шуберта «Форель», всегда поднимавший ему настроение. Молодой, жизнерадостный, счастливый композитор написал его в 1819 году после визита в Штайр, еще до того, как погрузился в отчаяние, вызванное известием о заражении сифилисом. Олдройд нажал кнопку на пульте, и тишину комнаты наполнили первые успокаивающие такты фортепиано.
Он застыл у окна, глядя на Стрэй. Несмотря на ясное утро, после обеда сгустившиеся тучи пролились дождем. Под звуки музыки Шуберта капли стекали по оконному стеклу, напоминая о водах форелевого ручья.
Немного успокоившись, Олдройд опустился в кресло, закрыл глаза и отдался во власть мелодии. Его отец неплохо играл на виолончели и часто водил Олдройда с сестрой на концерты камерной музыки, в результате чего тот всей душой полюбил неповторимое звучание струнных квартетов и прочих камерных ансамблей.
Вслушиваясь в журчащие звуки пианино, он откинулся на спинку кресла, потом вдруг резко выпрямился и распахнул глаза; на мгновение задумался, затем быстро встал и включил компьютер. Удаленно подключившись к рабочему серверу, с некоторым волнением вновь пролистал фотографии с места преступления в Джинглин-Пот. Добравшись до конкретного снимка, увеличил изображение и долго вглядывался в темные очертания предметов, а после удовлетворенно кивнул. Он вспомнил слова Тима Гроувса; теперь все встало на свои места. Снова опустившись в кресло, Олдройд с улыбкой на лице погрузился в мелодию Шуберта. Камерная музыка воистину вдохновляла, причем самым неожиданным образом.
Энн Уотсон, жившая по соседству с сувенирной лавкой, тоже стояла у окна, с отвращением глядя на струи дождя, стекающие по серым каменным плиткам крыши соседнего дома, и на серую пелену тумана, поглотившего окрестные холмы. Глубоко затянувшись сигаретой, она глотнула джина с тоником из стакана в другой руке. Как же Энн ненавидит эту чертову деревню! Она навевает скуку даже в хорошую погоду, а в дождливые дни становится до крайности унылой…
Чем думала Энн, когда позволила Биллу уговорить ее приехать сюда? Городская девчонка из Манчестера, она поступила в художественный колледж в Лидсе и там встретила Билла. В те первые годы их связывали волнующие, страстные отношения – они ходили в кино и бары, курили «травку» и постоянно занимались сексом.
Энн и Билл поженились после окончания учебы, но почти сразу же начались трудности с работой и деньгами. Потом она забеременела, и с финансами стало еще тяжелее. Билл начал придумывать способы зарабатывания денег – к примеру, брал кредиты на покупку недвижимости, ремонтировал ее, а после продавал. Однако спустя какое-то время ему надоело это занятие, и он предложил переехать из Лидса в долину.