– Нет, ни слова.
Олдройд положил на стол книгу и взглянул на часы.
– Ну, нет смысла тянуть время. Возможно, зацепка очень важна. Нам с тобой стоит съездить к ней прямо сейчас, совещание по делу проведем позже. Отправь сообщение Стеф.
Олдройд часто действовал спонтанно. Вскоре детективы уже ехали в долину; маршрут постепенно становился для Картера привычным. По дороге они обсуждали новые сведения.
– Ну, мы не знаем мотивов Сильвии Аткинс, сэр, – проговорил Картер. – Она могла рассказать Бобу про Хелен Уитакер, только чтобы попытаться возложить на нее вину, а еще отвлечь внимание от себя.
– Вполне возможно, однако в последнее время меня не покидает ощущение, что это дело, как и многие тщательно спланированные убийства, связано с событиями прошлого. Проблема здесь в том, что у Аткинса слишком много «прошлого» – трудно понять, какая его часть могла послужить поводом для убийства.
– Если Хелен винит Аткинса в смерти брата, то налицо довольно веский мотив.
– Верно, но зачем нужно было ждать столько времени? Разве что совсем недавно она нашла себе сообщника, который ей помог. Ладно, послушаем, что скажет Хелен, а потом будем делать выводы.
На некоторое время в машине повисла тишина, потом Олдройд вдруг проговорил:
– Слышал, ты пользуешься большим успехом у женщин в участке, особенно у одной из них.
Картер удивился и несколько смутился, но попросить Олдройда не совать нос не в свое дело явно не мог.
– Надеюсь, вы не слышали ничего плохого, сэр.
– Ничего криминального, хотя я полагал, что ты более разборчив. Тем более что тобой интересуется кое-кто другой, способный стать несравнимо лучшим партнером, – резко заметил Олдройд.
«Черт возьми, – подумал Картер. – Неужели от него ничего не ускользает?»
Словно поняв, что зашел слишком далеко, Олдройд продолжил извиняющимся тоном:
– Знаю, это не мое дело, но я уже давно работаю со Стеф и очень к ней привязался. – Он повернулся к Картеру. – Я просто не хочу видеть, что ей больно.
– Конечно, сэр, – отозвался Картер, и в салоне воцарилось неловкое молчание.
Однако отеческая забота босса о молодой женщине, вполне способной самой о себе позаботиться, вызвала у Картера улыбку.
– Думаю, вы знаете, почему мы вновь решили с вами побеседовать, – начал Олдройд, когда они с Картером устроились напротив Хелен в гостиной дома Уитакеров. Джефф работал в «Красной лошади».
– Вы узнали о Ричарде. – Она поджала губы и бросила на Олдройда вызывающий взгляд.
– Верно. Почему вы не упомянули о нем, когда сержант Картер приходил к вам в прошлый раз?
– Я полагала, что он хотел побеседовать с Джеффом, а не со мной. К чему мне было поднимать вопрос? Я не люблю вспоминать о смерти брата, старший инспектор. К тому же это случилось много лет назад. Не понимаю, как тот случай может быть связан с текущими событиями.
Картер внимательно взглянул на Хелен. Сейчас перед ним сидела совсем другая женщина – не жена, отчаянно пытающаяся защитить собственного мужа и выдвигающая обвинения против жителей деревни. В ней определенно чувствовался сильный характер, однако по бесстрастному лицу почти ничего не удавалось прочесть. Разве что под внешней сдержанностью определенно крылось раздражение.
– Мы понимаем, что ваш брат погиб в результате несчастного случая в пещере и… – Олдройд вдруг замолчал; она отвернулась и коснулась пальцем уголка глаза. – Простите, я повел себя довольно грубо.
– Все в порядке, – дрогнувшим голосом проговорила Хелен, но потом взяла себя в руки. – Ричарду было всего семнадцать. Его смерть сломила маму, она так и не смогла смириться.
– Простите, что вновь приходится напоминать об этом, – продолжил Олдройд, – но Дэвид Аткинс был связан с тем делом. Как вы понимаете, все, что касается его, имеет отношение к расследованию.
Хелен глубоко вздохнула и, подобно большинству людей, имеющих дело с Олдройдом, поняла, что этого разговора не избежать.
– Все случилось пятнадцать лет назад, – начала она. – Тогда мы жили в Грассингтоне. Я как раз уехала на стажировку в Ливерпуль. Я физиотерапевт, хотя в данный момент не работаю по специальности; сейчас тружусь неполный день в «Сувенирной лавке Уорфдейла». Ричард состоял в молодежном клубе, руководитель которого организовал для небольшой группы прогулку в пещеры со спелеологом из клуба Уорфдейла.
– С Дэвидом Аткинсом?
– Да. Руководитель молодежного клуба и сам занимался спелеологией, он взял с собой всего шестерых ребят, так что в принципе присмотр взрослых был организован должным образом.
– Тогда что же случилось?
На лице Хелен промелькнула гримаса боли.
– Они спускались на веревке по подземному водопаду. Настала очередь Ричарда. Похоже, он хорошо справлялся, но… – Столкнувшись с ужасным воспоминанием, она ненадолго замолчала. – Предполагалось, что там безопасно, вот только неожиданно случился камнепад. Большой обломок попал Ричарду в голову. Он носил каску, но, должно быть, его оглушило. Он выпустил веревку и слишком быстро заскользил вниз. Удар по голове вкупе с падением его и убил. Когда Ричарда подняли на поверхность, он был уже мертв.
– Мне очень жаль.
– Вскрытие показало, что череп в том месте, куда угодил камень, был тонким, иначе он выжил бы.
Олдройд бросил взгляд на Картера, потом продолжил:
– Миссис Уитакер, простите за прямоту, но лучше нам перейти прямо к делу. Вы верите, что кто-то был виновен в смерти вашего брата?
Хелен Уитакер, казалось, боролась с собой.
– Следствие постановило, что смерть произошла в результате несчастного случая, – в конце концов ответила она. – Сопровождающие все сделали правильно, заранее провели инструктаж. Снаряжение было исправным. Просто случился камнепад, в пещерах такое бывает. Родители ребят подписали согласие на спуск. Мама так себя за это и не простила.
– И все же?
Она пожала плечами.
– Я никого не виню, просто думаю, что без Дэвида Аткинса ничего не случилось бы.
– Почему?
– После следствия я разговаривала с руководителем молодежного клуба Майком Уэнтвортом. Случившееся очень сильно его потрясло. Вскоре после смерти Ричарда он ушел из клуба и вернулся в родные края, на северо-восток – кажется, в Ньюкасл.
– Что он сказал?
– Что прямо не может ни в чем обвинить Аткинса, однако злился, поскольку тот слишком уж поторапливал группу. Выделывался, изображал из себя крутого парня. Другими словами, если б ребят вел кто-то другой, в тот момент, когда начался камнепад, они не спускались бы по водопаду. Боже, они ведь были совсем детьми…
– Но несчастный случай мог произойти где угодно, верно? К тому же у вашего брата имелось слабое место.
– Да, но камнепады по большей части случаются там, где есть вода, поскольку она смещает камни. Как бы то ни было, я в самом деле винила Аткинса в смерти Ричарда. И, наверное, виню до сих пор.
– Он не совершил ничего плохого.
– Нет, и все же в моих глазах в какой-то степени несет ответственность. Из-за него ребята оказались там. – Хелен в отчаянии схватилась рукой за голову, словно никак не могла перестать об этом думать, пусть даже ее обвинения звучали несправедливо или абсурдно.
– Вы настолько ненавидели его, что желали ему смерти? – спросил Олдройд.
Она ненадолго задумалась, словно анализируя собственные чувства.
– Нет, все случилось слишком давно. Сейчас переживания несколько утихли, и я понимаю, что, вероятно, несправедливо вымещала на нем свои горе и гнев. Хотя я до сих пор скучаю по Ричарду; вижу его в своем сыне Тиме. Ему ведь так и не представилось шанса стать взрослым, завести семью…
– А как к этому относится ваш муж, миссис Уитакер?
– Сочувствует, конечно. Но он не знал Ричарда.
– Что вы почувствовали, узнав, что ваш муж завел финансовые дела с Аткинсом? Насколько я понимаю, во время прошлой беседы он признался, что одолжил Аткинсу деньги, а потом из-за этого с ним поссорился.
Хелен колебалась, и Олдройд решил, что она тщательно обдумывает ответ.
– Конечно, я была не в восторге, но Джефф и Аткинс состояли в одном клубе и вместе спускались в пещеры. Джефф не испытывал к нему предубеждения и даже не раз его защищал, говорил, что Аткинс не виноват в несчастном случае, что пещеры всегда таят в себе опасность и так далее. Однако Джефф знал, что я воспринимала все случившееся иначе.
– Хочу спросить вас, где вы были вечером в понедельник, семнадцатого августа?
– А что?
– В тот день Дэвида Аткинса в последний раз видели живым.
– Не знаю… Вечер понедельника, верно? Джефф, вероятно, был на работе, так что я сидела дома, с детьми.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Нет. Полагаю, я вполне могла выйти и прикончить его, а потом вернуться, чтобы проверить, спят ли дети. – Хелен говорила спокойно, но в голосе слышались нотки сарказма, намекая, что это нелепое предположение.
– Вы знали Джона Бакстера?
– Практически нет. В целом он был одиночкой, общался лишь с другими спелеологами.
В комнате воцарилось молчание. Олдройд еще раз внимательно взглянул на сидящую перед ними женщину. Конечно, ей понадобился бы сообщник, однако в душе ее много лет гноилась незаживающая рана, да и «тихая вода глубока», как говаривал его дед. Могла ли она много лет тщательно планировать месть? Если да, то оставался вопрос, почему удар нанесен именно сейчас.
– Спасибо, миссис Уитакер, на сегодня это все, – проговорил Олдройд, вставая с дивана.
Проводив полицейских, Хелен медленно вернулась в гостиную и достала из ящика серванта фотоальбом. Внутри лежали детские фотографии – ее и брата. На одной они, совсем маленькие, вытирались после ванны и готовились ко сну, на другой вместе шли по снегу в школу. На глаза навернулись слезы. Хелен всегда безмерно трогали эти снимки, но сейчас она плакала не только из-за воспоминаний о брате. Ее все больше тревожила история с убийствами.