На обратном пути машину вел Картер. Начался сильный дождь. Включив фары, сержант медленно пробирался по проселочным дорогам, лавировал между каменными стенами. Необычный опыт, он к такому не привык.
– О чем вы думаете, сэр? Вы ей поверили? – спросил Картер у Олдройда, который после отъезда из Бернтуэйта почти не проронил ни слова, явно о чем-то размышляя.
– Не знаю. Она совершенно открыто обвиняла Аткинса, хотя прекрасно должна понимать, что, раз всплыло дело ее брата, мы вполне можем отыскать этого Майка Уэнтворта… Осторожнее, Энди, здесь узкий участок.
Притормозив, Картер свернул на обочину, так как дорога слишком сузилась, не позволяя разъехаться двум машинам. Мимо промчался фургон, в знак благодарности мигнув фарами, и они снова тронулись с места.
– Вероятно, Уэнтворт подтвердит, что Хелен очень злилась на Аткинса, так что ей не было смысла это отрицать.
– Но говорит ли она правду о нынешних чувствах?
– Вот-вот. К тому же, насколько мы знаем, ее муж был каким-то образом связан с Аткинсом. Пока нам неизвестны подробности их отношений, но, возможно, мотив для убийства имелся у обоих.
– Аткинс умер в пещере, как и брат Хелен. Вероятно, с ее точки зрения это вполне заслуженная расплата.
– Что за нездоровое воображение, Энди. – Олдройд изобразил удивление. – Однако ты вполне можешь оказаться прав и… осторожней!
Картер снова резко затормозил. Впереди на дороге замаячила темная фигура какого-то зверя. Он повернул голову и уставился на Картера обвиняющим взглядом зеленых глаз, потом отвернулся, перебежал через дорогу и исчез за стеной.
– Лиса, – пояснил Олдройд.
– Не поверите, сэр, но в Кройдоне они тоже встречаются, – заметил Картер, снова набирая скорость. – Правда, обычно не переходят дорогу.
На следующий день погода улучшилась, и Боб Крейвен отправился из Скиптона в Бернтуэйт. Он решил проверить одну версию, возникшую после разговора с Сильвией Аткинс. Конечно же, сестра подтвердила ее алиби, однако, по словам беседующих с ней детективов, явно нервничала. Крейвен чувствовал, что-то здесь нечисто. К тому же Сильвия много лет терпела плохое обращение со стороны Аткинса – у нее был один из самых сильных мотивов для убийства.
Чтобы хоть как-то продвинуться в этом направлении, следовало сперва узнать побольше о том времени, что Сильвия провела в деревне. Непростая задачка для полиции; придется опросить множество людей и выяснить, кто из них способен помочь в расследовании. Эту малопривлекательную часть детективной работы нечасто показывали в телесериалах – там обычно расследования проходили гладко и быстро, каждый допрос был наполнен смыслом и приводил к неожиданным результатам, а дела раскрывались практически без усилий. Крейвен лишь иронично покачал головой.
Это дело с самого начала казалось совсем непростым, и теперь, возможно, Крейвен нащупал кое-какую ниточку. Его сотрудники просмотрели список жителей Бернтуэйта и выявили тех, кто жил в деревне в то время, когда здесь обитала Сильвия Аткинс, и мог ее знать. Распределяя имена людей, которых следовало опросить, среди членов команды, Крейвен наткнулся на имя Сьюзен Тинсли, работавшей в «Красной лошади». Они с Сильвией были примерно одного возраста и, весьма вероятно, знали друг друга, особенно учитывая, что в деревне жило не так много женщин одних с ними лет. Крейвен полагал, что у Сьюзен можно узнать нечто интересное, а потому решил побеседовать с ней сам и отправился в «Красную лошадь».
Припарковав машину, он вошел в паб. Внутри оказалось довольно много народу: туристы обедали за столиками, возле барной стойки толпились местные.
«Интересно, сколько из них приехали взглянуть на Бернтуэйт, “деревню убийств”?» – подумал Крейвен. Это название мелькало в заголовке одной из бульварных газетенок.
На одной из стен он заметил черно-белые фотографии ухмыляющихся спелеологов, снятых возле входа в пещеру, внизу на столике стояла коробка для сбора пожертвований для команды спасателей. В свете последних событий все это казалось несколько жутким.
Потом в глаза ему бросилась крупная фигура Сэма Картрайта, восседающего на своем обычном многострадальном стуле возле стойки бара. А ведь этот популярный местный паб сыграл немалую роль в расследовании. Начать с того, что именно здесь обеих жертв убийства в последний раз видели живыми. К тому же он, судя по всему, притягивал подозреваемых. В зале сидел Сэм Картрайт, на кухне работал Джефф Уитакер; да и беседа с барменшей Сьюзен Тинсли может принести неплохие плоды. А как насчет владельца, Тревора Бута? Он сам завел разговор о Джеффе Уитакере, хотя потом начал утверждать, что тот никак не причастен к убийству; так, может… Крейвен одернул себя. Не стоит воображать то, что пока не подтверждено, нужно опираться на факты. Однако в этом деле «Красная лошадь», казалось, приобретала поистине зловещую важность.
Крейвен подошел к бару и попытался отыскать взглядом Тревора Бута. Его тут же заметил Картрайт, который, подобно многим местным, знал полицейского.
– Черт возьми, опять полиция, – пробурчал он. – Тревор! Тут тебя ищут.
Хозяин в другом конце бара беседовал с парой фермеров. Обернувшись с обеспокоенным видом, он увидел Крейвена и тут же закончил разговор и подошел к стойке.
– Инспектор Крейвен, верно?
– Да.
– Просто зашли выпить? – с надеждой спросил он.
– Боюсь, что нет.
– Вы ведь здесь не из-за Джеффа? Я рассказал старшему инспектору и сержанту все, что мнеизвестно. Они уже беседовали с Джеффом. Он, конечно, не слишком обрадовался, что я сообщил кое-какие детали полиции и…
– Нет-нет, сэр, – поспешил заверить его Крейвен. – Я ищу Сьюзен Тинсли. Насколько я понимаю, она работает за барной стойкой.
– Сьюзен? – Бут еще сильнее расстроился. – Но зачем? Конечно же, она тут ни при чем. Вы ведь пришли из-за убийства?
– Да. – Крейвен обвел взглядом оживленный паб. – Послушайте, если она здесь, лучше пройти куда-нибудь в комнату за стойкой, чтобы не вызывать лишнего волнения.
Бут выглядел крайне встревоженным. Скольких еще сотрудников бара полиция будет опрашивать в связи с теми ужасными событиями?
– Да, она здесь, обслуживает клиентов в другом зале… – Он вздохнул. – Пойдемте со мной.
Бут поднял стойку в дальнем конце бара, и Крейвен последовал за ним между рядами пивных насосов и дозаторами с различными сортами виски. Картрайт не отрываясь провожал их взглядом, но ничего не сказал.
Миновав арку, они прошли в другой зал почти с такими же насосами и дозаторами, где находились бар и игровая комната. Здесь никто не обедал, только в одном углу несколько человек метали в стену дротики, а в центре помещения шла оживленная игра в бильярд.
Женщина за стойкой о чем-то разговаривала и смеялась с группой молодых людей, перед которыми стояли пинты светлого пива.
– Сьюзен! – позвал Бут.
Женщина обернулась, и улыбка на ее лице погасла. Возможно, она узнала инспектора, но Крейвен не взялся бы утверждать наверняка. На ней был облегающий топ с глубоким вырезом, подчеркивающий полную грудь, – классический образ пышногрудой барменши; длинные золотисто-каштановые волосы она собрала в хвост.
Крейвен столько лет общался с самыми разными людьми, выясняя движущие ими мотивы, что неким шестым чувством научился определять, чего те хотели от жизни. Сейчас перед ним стояла женщина, нуждающаяся во внимании и наслаждающаяся им – возможно, потому, что не преуспела в жизни, или же ей не позволили в полной мере проявить себя. Отличная наживка для хищника вроде Дэвида Аткинса, который, вероятно, часто ее здесь видел.
– Это инспектор Крейвен, – продолжал Бут. – Он хочет с тобой поговорить. Лучше ступайте в заднюю комнату.
Безразлично поприветствовав Крейвена, Сьюзен Тинсли больше не произнесла ни слова. Она повела его через кухню, где в поте лица трудились несколько человек, включая Джеффа Уитакера; тот, заметив проходящую пару, проводил их взглядом. Внутри было очень шумно – шипели сковородки, жужжали вытяжки, кто-то выкрикивал через всю комнату указания. Несмотря на вентиляторы, стояла сильная жара, в воздухе пахло горячим растительным маслом. Когда они в конце концов покинули кухню и поднялись по ступенькам в небольшую гостиную, Крейвен ощутил облегчение.
Они устроились в потертых креслах, и Сьюзен тут же начала обороняться.
– Я ждала, что вы придете. Все эти полицейские задавали вопросы о том, кто знал Сильвию и Дэйва Аткинсов. Но я ничего не знаю об убийстве Дэйва, а с Джоном Бакстером даже не была знакома.
Крейвен улыбнулся. Начав сходу отрицать то, в чем ее даже не обвиняли, Сьюзен совершила весьма серьезную ошибку, тем самым признаваясь во многом. С другой стороны, это наводило на мысль, что если она и была преступницей, то очень неопытной. Похоже, Крейвен все же напал на след.
Удобнее устроившись в кресле, он пригладил усы; инспектор часто так делал, когда что-то тщательно обдумывал.
– Значит, я не ошибся, миссис Тинсли, и вы довольно хорошо знали Дэвида Аткинса и его жену Сильвию?
Женщина поерзала в кресле и нахмурилась.
– Да, довольно хорошо, – ответила она, повторяя фразу Крейвена.
– И все? Не хотите объяснить подробнее?
– Нет, не хочу, – раздраженно бросила она. – Вас это не касается. Я ведь уже сказала, что ничего не знаю о том, как его убили и бросили в ту выбоину.
Крейвен резко поднял голову.
– Откуда вы знаете, что его убили не в пещере?
Тинсли растерялась от столь прямого вопроса.
– Ну, это же очевидно. Каждому ясно, что нельзя просто так взять и прикончить кого-то в пещере. Глупый поступок.
– Понимаю. – Крейвен немного помолчал, обдумывая, как лучше повести разговор. Сьюзен явно из тех, кто легко выходит из себя. – Послушайте, миссис Тинсли, я пришел сюда, поскольку подумал, что вы сможете сообщить что-нибудь полезное о Дэвиде Аткинсе и его жене Сильвии.
Он увидел, как на ее лице мелькнула ненависть.