зря шайгенам запрещено связываться с этим кланом.
— Тень, — хрипит Несущий, — ты работаешь вместе с Хедуши?
— Ага, — пытаюсь встать, но получается плохо.
Хуже всего то, что подпространство тянет силы, и сейчас, питаясь моей кровью и кровью Несущего, тянет все сильнее. И мы оба понимаем, что лучше выбираться, но… Несущий не может оставить в живых меня, а я понимаю, что, если сохраню жизнь ему… паршиво будет. И мы поднимаемся, замираем в боевых стойках. На слова сейчас нет ни сил, ни времени — мы оба хотим убить. В моей израненной руке сулица, в работоспособной — нож, который тоже из клана Хедуши, а у Несущего беспроигрышная техника, веками отрабатываемая в клане Шайген…
Внезапно треск, шелест граней и тонкие, мускулистые руки темного. Несущий и сам не понял, как сдох, а я лишь открыла рот, глядя, как дарай легко свернул шею шайгену. В реале я услышала бы треск, а здесь смерть Несущего была безмолвной. А затем Арвиэль шагнул в подпространство весь. Мокрый, покрытый капельками воды, с разметавшимися по плечам мокрыми волосами и в мокрых штанах.
— Тень, — простонал дарай и шагнул ко мне, переступая сотрясающегося в агонии шайгена, — ты безмозглая эльфийка, Тень! Я же просил! Я приказал!!! Почему?
Э-э-э… эльф урод, и я опять молчу, не в силах вымолвить ни слова. Язык жестов мне, что ли, осваивать? А то я всего один жест знаю, и тот неприличный!
— Тень, — дарай оказывается так близко, а я… у меня в одной руке сулица, в другой нож… — За что мне это, Тень? Ты как наваждение, как символ всего, что я теряю, вступая в это проклятое наследование домена! Тень…
Я медленно возвращаю оружие в ножны, но не успеваю — движение, и, обхватив мое лицо, дарай прикасается к моим губам…
У меня никогда не было отношений… никогда. Шайген не ведает любви — это закон! Да и не тянуло… до вчерашней ночи… До этого темного с кожей чуть темнее человеческой и глазами, в которых я растворяюсь… так о чем это я…
— … — и я пытаюсь оттолкнуть дарая.
Нет, не потому, что мне не нравится, просто… эльф слов на ветер не бросает, а потому я ощущаю, как перестало биться сердце и нет возможности сделать следующий вдох… Но дарай только прижимает сильнее, словно сдерживает у меня истерику или чего-то подобное… Я же так умру сейчас! И я начинаю сопротивляться, как чокнутый тролль, пока Арвиэль, наконец, не сообразил.
— Тень, — в глазах дарая масса непонимания, — Тень…
А я стою и пытаюсь сделать вдох… Получилось, и еще один, и еще… Как страшно умирать-то!
— Тень…
Заладил он со своим «Тень да Тень», я, между прочим. Тенью Шагающая!
— Тень, я понимаю… тогда я был не прав, пожалуй, впервые в своей жизни… Я понимаю, ты злишься.
Да ни орка ты не понимаешь, темный!
— Я тебе противен, да?
Это последнее, о чем я могу подумать, глядя на тебя, Арвиэль!
— Я идиот, да?
Еще какой!
— Светлая и темный… мы не пара, да?
Я гланды вырву тому, кто мне это скажет! И глаза! И руки, чтоб не зарывался… А потом ноги в шести местах сломаю или семи… я не жадная.
— Прости…
За что? Ты мне только что вообще жизнь спас!
А дарай смотрит на меня, потом медленно опускается на колени и сжимает меня руками… сильный он. И голову прижимает к моему животу. Эх, вот раньше там была такая татуировка и шрам рваный, а сейчас… Эх, и показать ему нечего.
— Я слюнтяй, — внезапно произнес Арвиэль, — слабак и слюнтяй, но, Тень, — и он поднимает голову, смотрит на меня своими невероятными глазами, — я убью за тебя, Тень… Я всех убью за тебя! Я порву этот проклятый мир на части и постелю его к твоим ногам, слышишь?! И мне уже плевать на необходимость сохранить силу в тайне, мне на все плевать, Тень, и на всех… Не рискуй собой, я не железный… Прошу!
И я кивнула… хотела ответить, но не могу произнести и звука… Будь ты проклят, светлый!
Арвиэль отпустил меня и рванул в грани… Я осталась… медленно опустилась на колени, чувствуя, как сила покидает меня. Затем усилием воли поднялась, забрала свое оружие, отыскала сулицы и покинула подпространство. Вслед мне смотрели невидящие, навеки открытые глаза Несущего смерть… На этот раз, Несущий, ты просто не донес… Вот так. Из нас двоих мог остаться в живых только один, и… и я рада, что это я.
Покинув подпространство, я свалилась на ступени. Попыталась встать и поняла, что не смогу. А потому перевернулась на спину и просто лежала, глядя в серо-желтое небо. На душе было горько… очень горько… Странно, у меня, оказывается, есть душа… наверное, я точно светлая, темные на таких вещах не заморачиваются, а я…
Надо мной кружили птицы, внезапно одна начала снижаться… или увеличиваться… В общем, увеличиваться, ровно до тех пор, пока на ступеньках не цокнули копыта.
— Допрыгалась? — поинтересовался СеХарэль. — А мы тебя ищем!
— И как? — лениво интересуюсь.
— Нашли!
— А…
— Тень, — крылатый чуть склонил голову набок, — ты чего делаешь?
— Лежу…
— А чего?
— Птичками любуюсь… хочешь со мной?
Демон пожал плечами, сложил крылья и улегся рядом. И вот мы лежим на ступеньках и смотрим в небо.
— Красиво летают, — замечаю я.
— Нет, не очень, — сообщает СеХарэль и, засунув два пальца в рот, издает свист.
В результате мы лежим и смотрим на птичек, которые летают… строем. А СеХарэль присвистывает, регулируя построение.
— Всегда любил поиграть в солдатиков, — сообщил мне маг.
— Но играешь в результате в крылатиков, — поправила его я. — Хорошо с тобой.
— Со мной всем хорошо, — авторитетно заявляет хедуши, — я же инкуб.
— А-а-а, — тяну я, — тогда понятно.
— Ну да, — соглашается СеХарэль, — только на тебя мое притяжение странно действует… ты нетипично себя ведешь…
— Да я вообще издевка Хаоса, — признаюсь, — и неправильная, и… и кажется, я реально эльфа.
— Паршиво.
— Вот и я о том же…
— Пошли уже, а? — предложил крылатый. — Ты идти сможешь?
— Смогу…
— Тень.
— А?
— А кто это был?
— Несущий смерть. — И настроение вновь резко падает.
— А он кто?
— Он?.. Пятый в клане Шайген…
— И… и… э… ты его вырубила?
— Почти… — то есть, по сути-то, не я, а ваш задохлик.
— Ты его знала?
— Я им восхищалась… — Эх, вот если бы я его убила, тогда бы лежала и думала, какая я крутышка, а так… эх.
— Вставай. — СеХарэль легко поднялся.
Я сначала перетекла в положение «на карачках», потом долго плевалась кровью, ну а после обгаживания ступеней все же соизволила встать.
— А дарай где? — Я лист на ветру, по крайней мере шатаюсь так же.
— В купальне, приказал не беспокоить, — задумчиво произнес СеХарэль. — Рванул туда как угорелый… трусит небось.
О да… нашли самого трусливого!
— Ну, пошли, — и я поковыляла по ступеням.
— Куда? — крылатый догнал.
— В купальню.
— Зарываешься, Тень, — СеХарэль дружески похлопал по плечу.
В подобном состоянии это завершилось тесным знакомством лба со ступеньками.
— Ты… угр орочий! — выругалась я.
Демон вежливо промолчал. А молчание — это согласие… Иду и тихо ржу над выяснившимися подробностями анатомии крылатого. До СеХарэля тоже дошло, и теперь он тоже ржет.
К концу ступеней выкашливать легкие я перестала, хотя явно последствия еще пару недель как минимум светят. И знала же, что с шайгенами лучше не связываться, но Хаос, как и всегда, преподнес сюрприз.
Пока поднимались, я рассматривала вход… Красиво: раззявленная пасть черного дракона и зубы, которые, казалось бы, готовы кромсать и рвать, но мне нравился вход ночью — тогда глаза дракона горели красным огнем. Проходим через пасть, которая, едва мы вошли, захлопнулась. Идем по коридору, одновременно усмехаемся, проходя мимо композиции «Василиски жрут тролля».
Когда поднялись на уровень покоев дарая, выяснилось, что нас уже ждут, ждет, естественно, светлый.
— Тень, как ты?
— Честно ответить?! — Я остановилась, посмотрела на СеХарэля и попросила: — Уши закрой!
— Зачем? — не понял птычка.
— Ругаться буду.
— Сильно? — иронизирует крылатый.
— Твой дракон и рядом не стоял! — честно отвечаю я.
— Ну ладно, — и крылатый демонстративно прикрывает уши.
И вот теперь я начну:
— Слушай, ты, — угрюмо смотрю на эльфа. — Чтоб ты сдох!
— Это все? — ледяным тоном интересуется СеАвир.
— Нет! Чтоб ты сдох шесть раз!
— Теперь все? — светлый даже улыбается.
— Нет! — Чувствую, как закипает злость, и начинаю: — Ты, ошметок гоблинской пятки, ты соображаешь, что делаешь, а? Да чтоб тебя СеХарэль в зад дракону запихал!
— А я тут при чем? — поинтересовался безбожно подслушивающий крылатый.
— К слову пришелся, — поясняю я демону и снова поворачиваюсь к эльфу: — Да чтоб тебя в выгребную яму к оркам занесло, тролль остроухий, да…
СеАвир хитро улыбнулся и прервал мои словоизлияния:
— Туман в гостиной, положил его на диван. Я все залечил, но его покормить нужно. Что там сергалы едят?
И я забыла, что хотела сказать, потому что начала вспоминать, что любит Туман, и вспоминала я это, мчась по коридорам.
Мой сумрачный песик лежал и постанывал. Ворвавшись в комнаты эльфа, я подбежала к сергалу и, приземлившись на колени перед диваном, начала ласково поглаживать любимую серую лохматину:
— Туман, Туманяша, маленький, как ты?
— Уа-о-о-у, — ответил сергал и лизнул меня в щеку.
— Эх, потрепали они нас, да?
— У-у-у…
— Вот-вот, хоть вой, — обнимаю огромную морду, — Туманчик, ты держись, ты…
Услышала легкие шаги и обернулась — входил, естественно, эльф.
— СеХарэль сказал, что ты пострадала, — перешел сразу к делу светлый, — но я не понимаю как? И почему у Тумана были повреждены внутренние органы, в то время как внешне он практически невредим?
С тяжелым вздохом поднимаюсь. Эльф щелкнул пальцами, оставляя меня без одежды, и почти сразу сжал губы…
— Тень, — в голосе мага ярость, — как?!