— Орочий угр! — Я не кричала, это был шепот, слившийся с моим хрипом.
И я потянулась к граням, потому что знала — там гибнут! Там гибнут даже высшие демоны… там может погибнуть даже вступивший во владение доменом дарай! Нахессы — вот она, главная опасность пустыни… но есть и другая — рвары!
— Эй, эльфа! — Крик чешуйки не мог остановить призывающую грани меня. — Слушай, ты, светом пристукнутая, ты не дотянешь!
Пятку тролля тебе в зубы! Дотяну! Я сильная! И грани, изломанные грани подчинились, впуская меня в белое марево…
Только бы он был жив!
Мчась в белоснежном пространстве, заметила очертания человеческого поселения. Вырвалась в подпространство… Как я люблю серое после бесконечных белых просторов! Из подпространства вынырнула в человеческий дом. Тут было весело — человек десять мужиков, брага, жаренный гевейк на столе и рожи, предвкушающие пьянку. Окровавленная, я в их праздник как-то не вписывалась.
— Эльфа… — простонал чернобородый, ошарашенно взирая на меня.
Второй чернобородый встал, смачно сплюнул на пол и врезал сидящему рядом с ним рыжему со словами:
— Ты что нам налил, падаль! Уже глюки мерещатся!
Рыжий кулем повалился на пол… Решила занять свободное место, пока народ в себя не пришел, посему быстро села на скамью рядом с чернобородым, целой рукой притянула к себе кувшин с брагой — пила я быстро, но, как оказалось, зря.
— Гадость. — Я не гордая, сплюнула прямо на приходящего в себя рыжего. — Врежь ему еще раз.
Чернобородый врезал от души, и место теперь освободилось надолго, а я… потянулась к гевейку. Под изумленными взглядами весело оторвала заднюю и самую вкусную ножку.
— Э… эльфы не едят мясо, — простонал какой-то безбородый.
— Наглая ложь! — просветила его я.
Откусила кусок, поняла, что вкусно, и этот кусь так и оставила зажатым в зубах, а сама быстренько оторвала и вторую заднюю ногу. И вот с одной обжаренной ножкой гевейка во рту и второй в руке торопливо покинула собравшихся — мне еще дарая спасать, между прочим. Почему-то, когда я исчезала в пространстве, кому-то снова врезали… Подозреваю, что пострадал опять рыжий.
А гевейка хорошо прожарили, правда, одной рукой было не очень удобно держать обе ножки, но что делать, жизнь такая. Пока жевала, приходилось идти, но, как только с первой ножкой было покончено, щедро одарила грани косточкой и побежала… на ходу отрывая куски мяса и не слишком тщательно их прожевывая. Радовало, что кровь остановилась и грани уже не могли высасывать силы у меня столь интенсивно.
Когда мясо и со второго гевейкского окорочка переместилось в мой дико голодный по причине перемещения в гранях желудок, я побежала значительно быстрее. Пустыня Нахесса, как и всегда, явилась неожиданно. Просто в гранях, когда пересекаешь перевал Хатха, проходишь скалы насквозь, и от того такое ощущение. Сейчас казалось, что я в снежных территориях, но это только казалось. Осторожно выхожу в подпространстве и замираю! Там, всего в каких-то пятистах шагах от меня, идет сражение… и что-то мне подсказывает, что тот громила сейчас лупит именно моего дарая!
Первым порывом было рвануть и защитить, но самое любопытное, что сквозь серое марево подпространства просматривались только эти сражающиеся и нахессы, огроменные жуки, после боя с которыми у меня в свое время перестал дергаться глаз и вернулось заикание. Так вот последние… отползали от сражающихся подальше и не вмешивались! А это показатель одного из двух: или драка опасна даже для нахессов, или… Пятерка рваров на горизонте стала ответом на это «или». Дело воняет дохлым гоблином! От рваров не скрыться даже в подпространстве! Думай, Тень, думай! Если Арвиэля бьют, значит, противник сильнее… значит, противник дарай! А это плохо, совсем плохо. Вот если бы на этого урга орочьего набросились обезумевшие нахессы… Сначала эта идея показалась тупой, а потом — нахессы не рвары, они в подпространстве меня не достанут!
У нахессов имелись две особенности, которые мне были известны: самки крупнее самцов раз в шесть, но обычно и значительно миролюбивее, и вторая особенность — за свои личинки они рвут на части и самцов, и друг друга. Посмотрела на Д’Эркаэля еще раз, а не узнать его с такого расстояния было бы глупо, да и с кем бы еще пошел сражаться мой дарай… мой, ха! Ну да об этом потом, а сейчас я решала, скольких самок нахесса отправлю ласково побеседовать с дараем ДакхараГарая. Решила, что штук пять… Пока нагло грабила выводки, вспомнила, что я не жадная… в результате на того, кто сейчас атаковал Арвиэля, высадила десант из семи гнезд. Пусть развлекается, а там и рвары подтянутся.
И едва самки, почуяв, куда исчезли их малыши, рванули из-под песка, я рванула к дараю. Утянуть его за собой оказалось не так просто — кровь, переломы…
— Тень, — прошептал Арвиэль, едва серое марево скрыло нас от побоища.
Странно, никогда мое имя не произносили так… ощущение, словно демон сказал что-то очень хорошее. А я сидела и, держа его голову на коленях, осматривала повреждения: четыре ребра справа… два слева, рука вывихнута, нога сломана… Кажется, сейчас составлю конкуренцию самкам нахессов в стремлении порвать ту мразь на части! Но было в глазах дарая что-то такое, от чего все убивательные планы рухнули, и вообще…
— Орочий ург ты, а не демон! — прошептала я.
Но вместо внятного ответа, зачем он вообще суда сунулся, дарай снова прошептал:
— Тень…
Осторожно ощупала его голову — череп целый… вроде. У Арвиэля с лица исчезло мечтательное выражение, и он хрипло спросил:
— Что ты делаешь?
— Проверяю твою голову на наличие проломлений… Тьфу! То есть хочу понять, как часто он тебя головой бил.
Но Арвиэль, вместо того чтобы нормально отреагировать, снова странно заулыбался… ровно до того момента, пока:
— Тень, что с левой рукой?! — И этот… даже говорить не хочется кто, хрустя сращиваемыми костями, резко подскочил и потянулся к моей сломанной руке.
— Слушай, — я тоже встала, — висит себе и висит… пусть висит, мне нравится.
Но, не слушая моих возражений, дарай схватил искалеченную руку и попытался… а не действует на меня магия темных.
— Нужно вернуться в Радужные чертоги, — произнес совершенно серьезный и абсолютно здоровый Арвиэль. Щелк, и даже вывихнутое плечо встало на место… Мне бы так. — Тень, как ты меня нашла? И… зачем?! И…
И вот стою я, и дарай весь уже не поломанный, но в крови и песке, и рвары на подходе, а где-то неподалеку самки нахессов жрут чужого дарая… реально жрут, убить дарая невозможно, так они решили съесть. А Арвиэль, он начал ко мне наклоняться… ниже… еще ниже… и совсем…
— Мм-м, — когда глаза его так близко, кажется, что взмываешь в звездное небо и растворяешься в сиянии звезд, — тебе уходить нужно…
— Нам уходить нужно, — поправил меня Арвиэль и…
Вот если думать, как шайген, то касание ртом одного демона рта другого де… ладно, рта эльфы… какой кошмар, я — эльфа… но не суть! Так вот один демон касается рта другого демона, так? По идее, должно быть противно, так? Но почему-то наоборот… приятно, и сердце замирает… И… дыхание перехватывает… И голова кружится так, словно вся пустыня танцует кружень с подпространством… и так хорошо, что даже рука не болит… И…
— Тень!.. — было последнее, что я услышала прежде, чем позорно утратила связь с реальностью.
— Аккуратнее можно? — разгневанный голос дарая привел меня в чувство.
Открываю глаза и улыбаюсь чешуйчатому, тот поспешно убирает руки от меня подальше. Правильно, люблю понятливых. Чешуйка смотрит, скалясь клыкастой улыбкой, затем с насмешкой спрашивает:
— Ты как добралась до Нахесской пустыни?
— В смысле? — смотрю на него удивленно. — Чешуйчатый, ты тоже маразматик? Ногами я добралась, крыльев у меня нет. Но… — я снова взглянула на демона, — я рада, что у тебя есть одежда. Твой голый вид как-то… э… не впечатлил.
Демон, видать, совсем старый — у него новый приступ начался. Да-да, ему совсем весело было… бедный.
Поднимаюсь с постели, смотрю на левую руку — действует! Ни переломов, ни пореза на венах, ни содранной кожи…
— Эй, ты, как тебя там, — снизошла я до общения с подыхающим чешуйчатым, — я это… — демон опять лежал на полу и ржал, — в общем, спасибо.
Хохот прекратился. Чешуйчатый поднялся, словно это не он тут только что погибал морально, и серьезно так выдал:
— Эльфа…
Сломала ему пальцы! Нет, ну я знаю, что я эльфа, но издеваться-то зачем?!
Пока демон выл и рассказывал мне много нового обо мне же, я осматривалась — мы определенно находились в Радужных чертогах. Только это было не то помещение с алтарем, отвратительными растениями и замечательными змейками, потому что тут было, первое — спальное место, второе — фонтанчик, третье — четыре кресла, в одном из которых сидел дарай и мне улыбался. Вопли чешуйчатого тут же стали как-то приглушеннее и вообще потерялись на фоне демона.
— Тень, — прошептал Арвиэль и, поднявшись, направился ко мне.
Такой гибкий, такой уверенный, такой… Он подошел совсем близко, и я снова растворяюсь в звездном небе и…
— Мне уйти? — вежливо поинтересовался чешуйка.
— Нет, — уверенно ответила я.
— Присоединиться?! — Кажется, чешуйчатый чего-то там напутал.
— Нет!!! — с рыком ответил дарай.
— Э-э-э, — не унимался радужный и зеленый, — ну ладно, просто полюбуюсь.
Я посмотрела на Арвиэля, он на меня, мы вместе и разом на чешуйчатого — тот уже сидел в кресле и, попивая что-то из бокала, радостно так произнес:
— Вы продолжайте, продолжайте, не отвлекайтесь.
Чем-то мне чешуйчатый СеХарэля напомнил, вслед за этим пришло осознание, что Тумана я вечером не кормила, на охоту он из-за светлого не пойдет, а сергалу в период роста нужно питаться не только мясом, но и энергией жизни, так что…
— Нужно возвращаться! — слезаю с кровати, которая пахнет почему-то именно Арвиэлем… Похоже, это была его спальня в Радужных чертогах.
На меня странно уставились и дарай, и чешуйка, пришлось пояснить: