В глазах появился этот жуткий красный огонек. Он повел носом и прищурился.
— Я чистокровная орина, — произнесла четко. — И нечего принюхиваться.
А самой как-то нехорошо стало. Снова отвернувшись, я заглушила в душе эмоции, что просто били ключом. Расправила плечи и села ровно, как и подобает высокородной драконессе.
— Касси? — тихо позвал перевертыш.
— Я орина, — повторила, скрывая страх. - И это позор — ходить в штанах. Это недопустимо!
Высокомерно подняв голову, взглянула на него, «надевая» на лицо маску, за которой пряталась всю свою жизнь. Холодную и надменную. Чтобы и мысли не возникло продолжать со мной разговаривать и уж тем более спорить.
Но его не проняло. Совсем.
— Касси, ну чего ты? — Руни спустился с лавки, встал передо мной на колено и, потянувшись, вдруг прижал к своей груди так крепко, что, казалось, ребра треснут. Мужская ладонь прошлась по моим волосам, пригладив их. Замерев, я не понимала, как мне себя вести дальше.
— Все хорошо будет, — зашептал он, нежно касаясь губами моего уха. — Я тебе клянусь. Все будет просто замечательно! Найду одежду чистую. Не с покойника и не изношенную. Успокойся, девочка. Орина ты, и никто другой. Все хорошо у нас будет. Поверь.
— Я все понимаю, Руни, но... — выдохнула, упираясь лбом в его плечо.
— Пока в куртке побудешь, на голове капюшон. Ноги под одеяло спрячем. Под юношу сойдешь. Дальше думать буду. Но все равно, Касси, — это будет чужая вещь, но чистая, клянусь.
— Где ты здесь чистое найдешь? — шепнула, понимая, что обещание его невыполнимо.
— Пока не знаю, но придумаю, — его рука снова прошлась по моим спутанным волосам. — Идея с пареньком непутевым неплоха! В деревне у какой-нибудь бабы выкуплю одежду ее сынка. — вдруг выдал он. — Осталось найти ближайшее селение.
Отодвинувшись, Руни сжал мои плечи и улыбнулся. Поняв, о чем он, просияла и я, а после и вовсе обняла его за шею и обняла.
— Ну так что там с моим лицом, Касси? Приглянулось оно тебе? Признавайся!
Тихо засмеявшись, я решила отмолчаться.
— Вредина! — выдохнул он мне в волосы и отпустил. — Все равно выпытаю!
***
Прижимаясь плечом к мужскому бедру, я ехала спиной к Руни и изредка поднимала голову, чтобы проверить — злится он или нет. Его это здорово забавляло. Но он старательно прятал улыбку. Настроение у моего оборотня резко поднялось, и я даже слышала тихое отмурлыкивание незатейливой песенки.
Дорога была безлюдной, но кусты периодически шуршали. Что совсем не забавляло, а скорее заставляло задуматься. Наделенные магией ощущали его силу настолько явственно, что предпочитали запрыгивать в заросли и прятать телеги, если такие имелись. Да и это пламя в его глазах. Что-то жутко звериное. И визжать бы от ужаса, а я, упираясь спиной в лавку, на которой сидел мой странный перевертыш, жалась к нему, пытаясь согреться.
Впереди показалась развилка.
Вправо уходила широкая укатанная песчаная дорога, влево — узкая тропа, на которой только одна телега и проедет.
Натянув поводья, Руни остановил бричку и призадумался.
— Там деревня? — тихо спросила, тревожно вглядываясь в заросли ельника.
— Не уверен. — процедил он. — Может, селение на десять — двенадцать домов, в которое обозы торговцев не заходят, а может и логово крупной разбойничьей банды.
— Значит, нам туда точно не нужно, — подняв голову, я пыталась поймать его взгляд.
Руни же, прикрыв глаза, замер и, кажется, даже не дышал. Подул ветер, поднимая пыль с дороги и разгоняя сухую листву. Заскрипели ветви деревьев. И вдруг из зарослей на тропу выскочил большой дикий лесной кот. Обернувшись на меня, он задрал хвост трубой и устремился вперед.
В этот момент Руни разомкнул веки, и я икнула с перепугу. Перевертыш смотрел вперед не моргая. Но глаза... Ничего человеческого в них не было. Кошачьи, с вытянутым зрачком, слегка пульсирующим, то расширяющимся, то сужающимся.
Сглотнув, я втянула голову в плечи...
— Сейчас все узнаем, красивая моя, — шепнул перевертыш хриплым голосом и улыбнулся, обнажая острые широкие клыки.
Глава 33
Недалеко от северного тракта.
Стоянка разбойников банды Клеща.
Кот бежал по дороге, держась ближе к высокой траве. Запахи. Костер, жареное мясо, сырая шкура. Прелое сено.
А еще тухляк. Неприятно. Зверек фыркнул. Обежав неглубокий овраг, он устремился в заросли и выбрался у небольшого загона. Две лошадки мирно паслись, щипая сухостой.
Одна из них дернула ухом и уставилась в изумрудные глаза дикого кота. Почувствовав угрозу, она встрепенулась и отошла на другую сторону к покосившимся тонким стволам осины, воткнутым в землю и служащим неким подобием забора.
Зверь обошел загон и залег. Его интересовало другое. Люди. Они сидели на поваленных толстых бревнах у отведенного для огня места. Мужчины. Грязные, косматые. И от сумок их дорожных воняло немытым телом и лошадиным потом.
Но... Было что-то в воздухе иное. Любопытное. Кот пополз дальше. Мимо неглубокой ямы, куда вечером сваливали заячьи потроха. Мимо собранного в кучу хвороста. Тоже не то. Наконец, кот учуял нужный запах. Тот самый. Не задирая хвоста, он обошел набитые травой лежаки и направился к телеге. Осмотрелся. Никто его не заметил.
— ... Да тухлое уже... — раздался крик со стороны загона. — Я тебе говорил: присолить нужно! Бочонок рыбы извел, урод такой.
— Сам урод, — здоровая детина поднялась с завалинки.
Согнувшись, мужик довольно ловко для мощной комплекции достал из сапога нож.Кот отвлекся от телеги и, сев, заинтересованно глянул на бродягу.
Разбойники — это он уже понял.
Но чтобы такая большая группа простых людей и в этих местах? Оборванцы без магии и так далеко зашли в земли оборотней? Это смущало. И стоянка их временная, видимо, дальше путь держат. Задрав лапу, кот почесал за ухом. Блохи заедали.
— И что ты этой зубочисткой собрался делать? — Несмотря на довольно вызывающий тон, мужик, держащий в руках бочонок с протухшими карасями, попятился...
Кот зевнул. Что будет дальше, он и так знал. Насмотрелся за жизнь свою звериную. Много брани, а после вялый мордобой. При этом завалят того, кто нашел порченое, потому как у этого сброда правило одно: «Кто слаб тот и виноват».
Поднявшись на четыре лапы, кот запрыгнул на телегу и нашел искомое. Запах чистого... Он был ему знаком. Одежда из мягкой ткани. Немного помучавшись, зверь откинул крышку большой плетеной корзины и засунул свой любопытный нос в ее содержимое...
...Как улепетывал с поляны кот, таща в зубах мужские штаны из мягкой кожи, увидел разве что старый повар. Он сидел под деревом, прижимая к груди бурдюк с крепленой медовухой, и не мог поверить своим глазам. Мало того что наглое животное забралось на телегу, так еще и давай уворованный из дорогого обоза товар перебирать. Неспешно так, со знанием дела. Разворачивать шмотье и разглядывать. Лапкой и так, и эдак, и перевернет. А после, выбрав те самые штаны, эта усатая рыжая рожа, сложил их, схватил зубами и стал тикать.
Да и не удивился бы мужик, если бы это волк был или лев горный. Ну, медведь или еще какой-нибудь хищник большой. Что он перевертышей не видел? Видел и даже валил. Но нет же — кот простой. Обычный. Наглая полосатая морда. Ему по щиколотку ростом будет. Ни разу не оборотень, потому как и не было среди того люда таких.
— Допился, — шепнул разбойник, когда это хвостатое ворье мимо него с теми самыми штанами и проскочило.
Откупорив пробку, он поднес бурдюк ко рту, сделал большой глоток и занюхал рукавом куртки. Тряхнул косматой головой и вновь уставился на кусты.Ни кота, ни штанов там уже не было.
— Не... привиделось, — он сделал еще один глоток. — Ничего не знаю, и все тут.
Откинувшись на ствол дерева, повар решил, что лучше всего в данной ситуации просто упиться. И тогда с него и спросу не будет. И вообще, не его дело за шмотьем следить, он и половники свои не всегда уберечь мог.
***
Ханым Руньярд
— Руни, — Касси боязливо коснулась моего запястья, отвлекая, — а что ты делаешь?
— Не мешай, — шикнул я на нее.
Она недовольно засопела, но послушно села рядом, сложив руки на коленях.Я же пытался вывести своего пушистого подельника на тропинку, где не было ни кустов, ни низких веток молодых деревьев. Бедному коту и без того было сложно тащить эти штаны через траву. Его от веса то уводило вправо, то влево, но он, проявляя упорство, шел, перебирая лапами.
Боец! Непременно нужно мясом накормить. Заслужил усатый.
— Ой, Руни, опять этот кот! — воскликнула Касси с умилением, стоило из кустов показаться полосатому хвосту и заднему филею. Штаны опять зацепились за что-то, и он пытался протащить их хоть так.
— Сиди и не двигайся, — мягко приказал я и, спрыгнув с телеги, пошел спасать ситуацию. Усатый сам уже не справлялся.
Подняв увесистого кота, дернул из его зубов обнову для своей орины. Он фыркнул, но штаны выпустил. И взгляд такой довольный. Допер!
Я усмехнулся: с детства котов любил. И сейчас отшвырнуть этого в заросли просто духу не хватило. Нет, ну что дикий, то понятно, только вот ему от этого легче выживать не становилось.
— Руни, а что он принес?
Касси забавно поглядывала на нас.
— Так подарок. Наряжайся.
Не спуская с рук кота, я кинул ей штаны. Поймала, развернула. Изящная бровь удивленно приподнялась. Хлопнув ресничками, она уставилась на нас.
— Это... как? — подумала немного, прищурилась и выдала: — Ведун ты, значит! Даже не думай после такого подвига моего героя без угощения оставить. Неси его сюда, буду благодарить.
— А, может, меня? — уточнил возмущенно, потому как заслуга-то была не совсем хвостатого.
Но куда там. На меня теперь и не смотрели. Глаза моей истинной горели от нетерпения заполучить этот ушлый комок шерсти.
— Касси, он дикий, — предупредил я.
— Он кот, — она просто засветилась от счастья. — Я всегда хотела котенка. Бегала на конюшню и подкармливала там кошку. Но... Отец не позволял приносить домой. Бранился так, что прислуга разбегалась. Животные — это недостойная орины блажь, — ее голос упал до шепота.