— Не положено, — она поднялась и сложила руки на груди.
— Я же сказал, не пустят, — шепнул Яшка.
Я улыбнулся, нехорошо так. Демонстрируя клыки.
— Карду, — завизжала девица, — здесь двоих на улицу выпроводить нужно.
Услышав ее вопль, подскочили наши торговцы, а в следующий момент дверь, ведущая в подсобку, отворилась, и вышел здоровенный перевертыш из медведей. Взглянув на меня, он отступил.
— Что тебе угодно, фер? — его голос дрогнул.
Этот силу чувствовал, хоть я ее и не выпускал.
— Кипяток и кувшин, — повторил я. — Моя женщина больна.
— Так проходи на кухню. Ладька, поднимай поваров...
— Не нужно, — я остановил его. — Только вода и кувшин.
Охранник направился к нам. Сдвинул в сторону подавальщицу, которая так и замерла с выпученными глазами, и вошел на кухню. Остановившись у печи, загремел котелками.
— Кипяток есть. Что запариваем, фер?
— Мой паренек все сделает, медведь, — я взглянул на Яшку. — К нему со всем уважением. На возраст не смотри. Как будет готово, он принесет отвар в мою комнату.
— Как тебе угодно, фер, — охранник даже спорить не смел.
— Ты все слышал?
Яшка закивал и придурковато улыбнулся.
— А ты, Руни, правда, фер?
— Потом узнаешь, кто я, — усмехнувшись, я обошел его и направился к Касси.
И без того она слишком долго в комнате одна. Да еще и с горячкой.
— Медведь, — громко прокричал я остановившись. — Прикажи принести мне таз с водой и чистый отрез ткани.
— Будет сделано, фер, — раздалось в ответ.
Хороший мужик оказался. Понятливый и с сильным чувством самосохранения.
Глава 76
Вернувшись в комнату, я тихо прикрыл дверь. Меня встретил возмущенно мяукающий Рыжик. Он принялся крутиться у моих ног, задрав хвост, будто требовал чего-то.
Хмыкнув, я скинул через голову рубашку и отбросил на сундук.
Не получив от меня желаемого, кот запрыгнул на кровать и, пройдя по одеялу, остановился у головы Касси. Повернувшись, он снова мяукнул и, добившись моего внимания, ткнулся носом в лоб своей любимой хозяйки.
— Болеет, — я согласно кивнул. — Знаю, морда твоя преданная. Сейчас принесут отвар, и будем ее лечить. Только не шуми.
Выслушав меня, кот снова ткнулся носом в Касси, а после, поднявшись выше, завалился на подушку рядом с ней.
— Шерсть свою оттуда убрал, — возмутился я. — Ноги лучше ей погрей.
Подойдя к нему, я собрал этот пушистый комок в руки и устроил у подножья кровати.
Рыжик обмяукал меня, но спорить не стал.
— Что у нас здесь? — присев на кровать, я легонько коснулся лба Касси. — Ничего хорошего. Опять я сплоховал, милая.
А всего-то нужно было не бумагу с гонцом за ней отправлять, а самому собраться и приехать в замок Ордо. И не было бы всего этого.
— Да я бы тебе не понравился, моя орина. Наверняка ты бы даже расплакалась. Но потом... Я бы сделал все, чтобы ты приняла меня как своего истинного... или ты бы возненавидела меня как ведьма...
Отчего-то уверенности, что я пришелся бы ко двору, так и не было. Уж слишком она поначалу ненавидела оборотней. Был бы у меня шанс подобраться к ее сердечку? Вряд ли...
Тяжело вздохнув, я склонился и поцеловал ее.
В дверь тихо постучали. Поднявшись, подошел и открыл. На пороге стояла все та же подавальщица из зала. В ее руках обнаружился таз, в котором плавал небольшой отрез ткани.
Девица, нисколько не смущаясь, прошлась по мне взглядом. Особенно ее заинтересовал мой обнаженный торс.
Издав странный звук, похожий на игривый смешок, она прошла в комнату, виляя задом, и поставила таз на стол.
— Что-нибудь еще желаете, фер?
Да, мне не показалось. Слишком уж часто я видел такое выражение лица у девиц.
— Не смущает наличие моей женщины в постели? — прямо спросил я, не разводя церемоний.
— Она ведьма, я слышала, как торговцы о ней говорили. А раз ведьма, то и... — И снова этот бесстыжий взгляд. — Зачем тебе, фер, немощная, когда есть...
— Пошла вон! — не желая слушать ее дальше, указал на дверь.
— Зря, присмотрелся бы...
— Что я девок доступных не видел? Выметайся из комнаты!
Я жестом указал ей на дверь.
Поплыла она на выход, уж больно как-то не торопясь. В этот момент взыграло во мне что-то. Злость какая-то. Я еще мальчишкой в доме отца насмотрелся вот на таких. Знал, что от них и подлостей, и гадостей долго ждать не приходилось.
Схватив ее под локоток, буквально вытолкнул в коридор.
— Пошла отсюда, — процедил гневно. — Чтобы на глаза мне не попадалась.
Дверь закрыл и ладонь об штанины обтер.
Это же надо быть такой тварью. Слышала ведь, как я Касси женой назвал, знала, что слегла она с болезнью, и поспешила себя вместо нее предложить.
Зло выдохнув, схватил таз и перенес его ближе к кровати, поставив на пол.
— А со мной ты так никогда не разговаривал, — услышал я хриплое из-под одеяла.
Касси приоткрыла веки и попыталась улыбнуться.
— Так и ты себя так никогда не вела, — пробурчал я.
— Я думала, ты со всеми женщинами добр и мил... а выходит, что...
— Касси, — склонившись, я провел ладонью по ее щеке, — мил я только с тобой. Не стоит обманываться на мой счет. Это для тебя я всегда буду заботливым и ласковым... А для других — нет. Как ты себя чувствуешь?
— Все тело ломит, — тихо призналась она. — Никогда такого не было прежде. Я словно в огне, но при этом мне холодно, — уголки ее губ приподнялись. — Теперь я знаю, что ты способен на верность, Руни.
— Все перевертыши верны своим истинным, Касси.
— А ведуны? — она прищурилась.
— А ведуны тем более, — я обнял ее через одеяло. — Побудем немного в этой деревне. Тебе нужно восстановиться.
— Мне бы быстрее до твоего дома добраться, — ее смешок вышел хриплым и болезненным.
— Тебе теперь только туда и дорога, моя нежная девочка. Но день пути у тебя забирает все силы. А ночи в повозке на открытом воздухе — здоровье.
— Изнеженная, да?
Ее мои слова явно расстроили. Она хотела казаться сильной. Вот только непонятно, передо мной или себе что-то доказать.
— Касси, ты выросла в теплом доме, не знала голода и холода. Никогда не путешествовала вот так... налегке... Мужики поначалу не выдерживают — хворь одолевает. Это только на словах все так легко и просто, а на деле...
Я не договорил. Словно сам себе выговор сделал.
— На сколько мы здесь? — она высунула из-под одеяла маленькую руку и коснулась своей ледяной ладонью моей.
Я тут же перехватил ее пальчики и сжал, желая согреть.
— Дня три. Поставлю тебя на ноги, накормлю чем-нибудь вкусным и прогуляемся по ярмарке. Тебе нужно еще, скажем... три новых одеяла и какое-нибудь рукоделие.
— Только не вышивание, — простонала она.
— А это как выздоравливать будешь, — рассмеялся я.
— И еду не возьму из рук той, которую ты сейчас выставил, — голос Касси становился слабее. — Плюнет еще в тарелку.
— Буду над душой повара стоять и следить, чтобы ни одна деваха ближе, чем на три шага к твоей еде не подошла, — клятвенно пообещал.
— И Руньярд...
— Что? — отозвался не задумываясь.
— Руньярдика покорми, — Касси болезненно скривилась. — Ноги так и крутит.
— Покормлю, — я вернул ее руку под одеяло и пригладил бедро. — Лучшее мясо таверны ему отложат. Не переживай. Ты бы лучше беспокоилась за себя, я же тебя всю ночь обтирать буду...
Я поиграл бровями.
— Не надо, — она смутилась, покраснела. Щечки розовыми пятнами пошли.
— Поздно, — склонившись, я коснулся губами ее виска, — ты мне еще два поцелуя должна. Это будет долгая ночь...
— Руни, — пропищала она смущенно.
В этот момент в дверь повторно постучали.
Нахмурившись, я отошел от кровати и рявкнул:
— Входи...
Дверь явно открыли пинком. На пороге показался важный Яшка, а за его спиной возвышался охранник-медведь с подносом.
— Все готово... фер, — мальчишка прыснул со смеха. — Девица только к тебе идти не захотела. Говорит, ты ее недобро встретил.
— Так я таз просил, а не иное, — фыркнул в ответ. — Вроде заведение на вид приличное, а такие особы работают.
— Разберемся, — проворчал медведь, занося отвар. — Ставить куда?
— На стол, — указал жестом. — Яшка, еще еды нам, только Касси переживает, что ей отвергнутая эта в тарелку плюнет.
— Эта может, — процедил охранник. — Я сам все соберу и доставлю.
Он склонил голову. Явно смекнул, кто я.— Молчи, — тихо приказал, и он снова медленно кивнул.
Глава 77
Выпроводив всех из комнаты, я налил из глиняного кувшина отвара и вернулся к постели, присев рядом с лежащей под одеялом Касси. Она не спала. Смущенно смотрела на меня.
Виновато как-то.
— Я все думаю, что было бы со мной, не появись ты тогда на той поляне, Руни. Без тебя я бы уже сгинула на этой дороге, и до невольничьего рынка меня бы не довезли.
Не в силах этого слушать, я легонько коснулся пальцами ее губ и покачал головой.
— На ту поляну, Касси, я не мог не прийти. Но...
Договорить не смог. Я по самое горло погряз в своей же собственной лжи. И теперь не понимал, как рассказать ей все.
Ничего умнее, как привести ее в Рэдкаим и выложить как есть, предварительно заперевшись с ней в нашем поместье, я не мог придумать.
Шумно выдохнув, взглянул на деревянную кружку в своей руке.
— Нужно лечиться, Касси. Ты должна быть здоровой и счастливой. И я знаю, что уже говорил это и не раз, но... прости меня, моя светлая девочка. За все прости...
— Руни, да что ты, — она приподнялась и обняла меня так доверчиво и открыто.
Закрыв глаза, я мысленно продолжил:
«Прости за то, что не позаботился о тебе, пока ты росла. За то, что не соизволил приехать за тобой в замок. За то, что позволил тебя похитить. За все то, что ты пережила по моей вине... И за то, что я настолько боюсь потерять тебя, что не способен выложить сейчас всю правду.»