Он завёл меня в круг танцующих и, развернувшись, крепко обнял за талию. Я и пискнуть не успела, как мой волк закружил меня в танце.
Растерявшись поначалу, как-то не думая, поймала подол платья. Второй рукой схватилась за мужское плечо.
Ноги и вовсе своей жизнью жили. Пока голова соображала, они в такт отстукивали. Моргнув, я уставилась на серьёзного Руни.
Он двигался умело, с мужественной грацией.
Девушки поглядывали на него тайком, но, кажется, он и не замечал этого.
Я кружилась с ним в этой толпе впервые, не думая ни о приличиях, ни о том, что могут обо мне подумать остальные, если я вдруг па сделаю не столь изящно или перепутаю движение. Как, оказывается, здорово танцевать только для себя, для удовольствия, чтобы развеяться и посмеяться.
Как же я счастливо отбивала каблучками такт о дощатый пол простой деревенской таверны!
Моя ладонь скользнула выше, и я обвила шею своего волка, прильнув к нему. Он усмехнулся. Его объятия стали крепче. Поворот, и моё платье взлетело, обнажая щиколотки.
Руни сверкнул зелёными очами.
Развернулись. Вместе с остальными, мы выстроились в шеренгу, протанцевали сначала до одного конца зала, затем до другого.
Перед нами какой-то бородатый рыжеволосый ухарь поглаживал по заду танцующую с ним пышную даму. Та демонстративно ничего не замечала, поглаживая ухажёра по плечу.
Вот нет бы задрать нос и возмутиться, а я захохотала.
Руни приподнял меня и закружил. Взвизгнув, я выпустила платье и обняла его за шею.
Под ногами снова оказался пол.
Музыка ускорялась. Тяжело дыша, я пыталась поспеть за ней. Подол взлетал до колен. Руни очень легко ловил такт, он двигался мягко, со звериной грацией, словно хищник.
При этом его дыхание оставалось ровным.
Да он даже не потел, как остальные мужчины.
Моё сердце забилось.
Я себя ощутила такой свободной, счастливой. И не нужно мне было никакое богатство, власть, положение.
Да пусть оно сгинет, всё то золото ханыма, что он готов был отвалить отцу за меня. Пусть идёт на все четыре стороны тот правитель, что так высокомерно в письме требовал, чтобы я явилась в его дом.
Ничего не надо! Только бы этот суровый волк был всегда рядом, чтобы вот так обнимал и защищал от всех невзгод.
Поймав его обжигающий взгляд, шепнула одними губами:
— Руни, я тебя люблю.
Глава 87
Он остановился. Его глаза вспыхнули кроваво-алым пламенем. Короткий шаг, и я оказалась плотно прижата к его широкой груди. Вокруг нас образовалось свободное пространство. Все будто отхлынули, чувствуя мощную ауру моего воина.
Облизнув нижнюю губу, он склонился. Его дыхание коснулось моего уха. Так горячо. Волна мелкой дрожи прошлась вдоль позвоночника.
— Повтори, Касси, — его голос стал тяжелым и хриплым. — Повтори это снова.
— Я люблю тебя, — моя ладонь сжала ткань его рубашки.
— Меня? Кем бы я ни оказался? — он коснулся губами моей шеи, чуть ниже мочки уха. Его рука скользнула вдоль спины выше и остановилась на моем затылке.
— Говори, Касси, кого ты любишь? Странника, что тебя спас? Наемника, отбившего тебя у бандитов? Или меня, кем бы я ни был? Какое положение бы ни занимал?
— Я люблю тебя, Руни... и мне неважно, кто ты. Всё, что я хочу, — это видеть тебя счастливым. А вот чего я не желаю, это чтобы ты из-за меня пострадал.
Легкий смешок. Такой странный. Поцелуй. Влажные губы скользнули по моей переносице.
Все вокруг продолжали кружиться, отплясывать, отбивая каблуками по полу такт мелодии. И лишь мы одни стояли, окруженные толпой, но при этом чувствовали такое уединение, будто весь мир остался где-то там.
— Я клянусь тебе, Касси, моя маленькая нежная орина, что в этом мире нет никого, кто смог бы мне навредить. И тебе никогда не придется опасаться этого. И еще... Для тебя я буду всегда Руни. Волком, что полюбил так сильно, что готов сердце из груди вынуть и подарить тебе. Ты не просто моя истинная пара, ты та, ради которой я готов жизнь отдать.
— Руни... Я...
— Я люблю тебя, Касси.
Он поднял голову и медленно приблизился. Его губы... Он нежно коснулся моих и потерся.
— Как же я хочу тебя, моя орина. До одури. До умопомрачения, — от этого признания у меня вспыхнули щеки. — Хочу и возьму. Потому что ты моя. Всегда была только моей.
Он резко отошел, склонился и подхватил меня на руки.
Развернулся и уверенно двинулся в сторону выхода. Люди перед ним стремительно расступались, словно волна схлынывала. Они, кажется, делали это неосознанно, инстинктивно.
— Руни...
— Молчи, — прорычал он. — Просто молчи.
И я повиновалась. Обняв его за шею, уткнулась носом в его плечо и притихла.
Где-то в глубине души теплилась трусливая надежда на счастье.
— Я всегда мечтала о тебе, Руни, — пробормотала, боясь этого признания. — Хотела встретить сильного мужчину. Чтобы на него даже смотреть боялись. Чтобы не как отец. Я хочу спрятаться в твоих руках. Не желаю повторить судьбу мамы. За твоей спиной нестрашно. Там надежно. И можно, наконец, выдохнуть, разжать кулаки и стать собой. Я очень хочу спокойно спать, не ходить вдоль стены в собственном доме, боясь за провинность получить оплеуху. Я любить мечтаю, Руни.
- Я все это тебе дам, — он поцеловал меня в волосы. — И даже больше, Касси, намного больше. В моем доме ты будешь госпожой. В спальне — богиней. Никто не осмелится даже зло взглянуть на тебя. Просто скажи, что ты моя... Мне больше ничего и не нужно.
— Я твоя, — выдохнула я с такой легкостью. — Твоя навсегда.
Еще один легкий поцелуй в волосы.
Лестница. Коридор и дверь. Осторожно поставив меня на ноги, Руни склонился и нашел мои губы своими. Ласково провел по ним, медленно углубляя поцелуй. В нем было столько трепета.
Такой грозный воин, убийца. Безжалостный зверь...
И такая нежность.
Казалось, я утопаю в ней. И эта сладкая погибель дарила мне давно забытое успокоение.
Я обняла своего волка, прекрасно осознавая, зачем он принес меня в комнату. Да, понимала, что девушке, а уж тем более орине, до свадьбы... да гори оно все!
— Ты мой, — выдохнула ему в губы. — Ты только мой, кем бы ты ни был. Я за тобой пойду, куда бы ни позвал, даже на погибель.
Щелкнул дверной замок, и Руни толкнул дверь.
— А вот туда, моя орина, я тебя никогда не поведу.
Он обхватил мои бедра и рывком поднял. Донес до постели и бережно опустил на матрас. Сонный Руньярдик недовольно мяукнул и спрыгнул на пол. Руни вернулся и закрыл за нами дверь.
— Позже закажу нам мяса, — его взгляд метнулся на кота. — Потерпит.
Усмехнувшись, он встал у подножия кровати и медленно стянул через голову рубашку. Откинул ее на сундук. У меня в горле пересохло. Я смотрела на его мощную грудь, исчерченную мелкими шрамами, и желала только одного — провести по его коже ладонями. Оцарапать его коготочками.
Что-то животное пробуждалось в душе. Нет, не чужеродное, а скорее забытое. Скомкав от волнения простынь, я почувствовала, что прорываю ткань.
Руни взглянул на мои руки. Уголки его губ приподнялись.
— Мы созданы друг для друга, Касси. Потому что одинаковы. Моя радужная драконесса.
Он поставил колено на кровать и подался вперед. Уткнулся носом в ложбинку между моих грудей и выдохнул. Потерся щекой о кожу и, подняв руку, скомкал и откинул в сторону слетевшую с моих плеч шаль.
— Как же долго я тебя ждал, — его пальцы прошлись по моему платью, подцепляя и расстёгивая пуговички. Одну за другой. — Всегда хранил верность. Не заглядывался ни на одну. Потому что нужна лишь ты... Только ты, моя орина.
Он дернул лиф платья, спуская его на талию.
Пригладив костяшками пальцев мою ключицу, заглянул в глаза.
— Бирюза, — выдохнул улыбаясь. — Именно так ты смотрела на меня в нашу самую первую встречу. Слегка испуганно. И тогда я понял, что пропал. Когда-нибудь я расскажу тебе, что ощутил в тот момент. А сейчас...
Он склонился и впился в мои губы жестким, голодным поцелуем.
Глава 88
Подняв руки, я обвила его шею и притянула ближе к себе. Сделала глубокий вдох и тихо застонала. Мужской запах... Такой будоражащий. Свежий. Словно я лежала в лесу на траве в предрассветной заре.
Аромат моего волка сводил с ума... а вкус...
Чуть солоноватый поцелуй. Глубокий и голодный.
Закрыв глаза, я отдалась чувствам. Все правильно. Так и должно быть. Его руки жадно шарили по моему телу, задирая подол нового платья все выше. Обнажая ноги, бедра...
Да и пусть...
Запустив пальцы в его волосы, чуть дернула. А после притянула голову ближе. Сама провела языком по его губе, пробуя на вкус истинного. Того, кто был рожден, чтобы любить только меня.
«Мой, — мелькнула в голове мысль, — только мой.»
Рыкнув, Руни приподнялся и потянул меня на себя. Он сел на край постели, взгромоздив меня на свои бедра. Оказавшись верхом, улыбнулась.
Обхватив его голову, продолжила наш поцелуй, не совсем понимая, что он делает... Но через секунду Руни оторвался от моих губ.
Взлетело платье. Он снял его с меня рывком. Пролетев через комнату, оно облаком опустилось на пол. Следом последовала моя нижняя рубашка.
Отодвинувшись, Руни прошелся взглядом по моему обнаженному телу.
Склонился и припал ртом к ключице. Слегка укусил и провел языком по коже.
Я задрожала. Придвинулась к его груди плотнее, испытывая легкое смущение.
— Думаю, так будет лучше, — шепнул он, покрывая мою шею поцелуями, влажными, дурманящими.
Руни сделал легкий пасс, и по комнате пронесся ветер, задувая свечи. Осталась только одна — на подоконнике. Она отбрасывала танцующие тени на стену. Маленький огонек трепыхался, то увеличиваясь, то становясь таким крохотным, что казалось, и вовсе затухнет.
Моргнув, я отвела от него взгляд.
— Да, так намного лучше, — выдохнула и провела носом по виску своего волка.
Поерзав на нем, ощутила, как подо мной увеличивается его желание.