— Уже лучше, — одобрительно кивнул Стас и присел перед ним на корточки. — Твой полугодовой левак. Оно того стоило?
— Я не хотел…
— Ага, тебя заставили, — усмехнулся он, с гадливостью глядя на бывшего подчиненного. В их слаженном коллективе Стас всегда был ключевым звеном цепи. Зарабатывал сам и никогда не обижал своих ребят, давая им щедрый процент. Если кому-то нужна была крупная сумма денег, никогда не отказывал и не требовал обратно, зачисляя в счет мистической премии. Поэтому для него было дикостью, что его сотрудника могли так просто купить. И полнейшим разочарованием.
— Я не мог отказаться, — пытался оправдаться Антон, но все его слова больше ничего не значили для Стаса. Этот персонаж для него уже трагически погиб на задержании.
— Рассказывай, как дело было. — Он сделал знак Илье, и тот сразу же включил диктофон и передал его.
— Я подгадал время, когда все опера на задании. Илью Юдин обещал выманить сам, не знаю, как это получилось, но он действительно уехал. Через некоторое время я сообщил Снежной, что Илья попал в аварию и надо срочно ехать в больницу.
Илья слушал его, с силой стискивал кулаки в бессильной ярости и едва сдерживал порыв, чтобы не задушить этого придурка собственными руками. От одной мысли, что пережила Снежка из-за этого идиота, становилось дурно, а сердце болезненно сжималось. Дурочка, поверила… хотя как тут можно усомниться. Он же сам передал ее в лапы Иуды.
— Она собралась, и я проводил ее до машины. Сказал, что забыл телефон и, пообещав вернуться, посадил ее в салон. На этом моя миссия закончилась. Что было дальше, вы знаете, — обреченно закончил Антон и замолчал.
— Сука, — зарычал Илья и, поддавшись порыву, принялся избивать его. На глаза наползала кровавая пелена, а в мозгу царил вязкий туман. Он плохо соображал, что делал, лишь лихорадочно наносил удары, выплескивая негативные эмоции.
— Хватит! — Грозный рык Стаса подействовал отрезвляюще. Илья замер на несколько секунд и посмотрел на руки, которые были по локоть в крови. — Оно того не стоит.
— Где она? — хрипло прошептал Илья и встряхнул Антона, как тряпичную куклу. — Где он ее прячет?
— Я не знаю, — непослушными губами ответил тот. Илья замахнулся для нового удара, но Стас прихватил его руку в воздухе.
— Оставь его. Поехали.
— Он не сказал главного, — не согласился с ним Илья. — Дай я дожму его.
— Бесполезно, — уверенно заявил Стас. — Забирай браслеты и в машину.
— А я? — с надеждой прохрипел Антон.
— А ты завтра же подашь рапорт, и чтобы я тебя больше не видел. — Стас забрал свои инструменты и двинулся к выходу, но внезапно остановился и, развернувшись, достал ствол. — Я передумал, — не раздумывая ни секунды, нажал на курок. Громкий хлопок эхом отозвался от стен, а Антон замер с пулей по лбу.
— Зачем? — хмуро спросил Илья. Не любил напрасные трупы, а этого вполне можно было избежать. — Он мог дать показания.
— Самому не смешно? — усмехнулся Стас, прекрасно понимая, что Юдин не оставил бы его в живых и сам грохнул при первом удобном случае. — Сейчас у нас есть время сыграть на опережение. Эта крыса могла доложить Юдину, что мы все знаем, и началась бы ненужная движня. Да и не люблю я крыс…
Илья кивнул, в глубине души соглашаясь со Стасом. Время сейчас — главная валюта, и у них она была и так сильно ограничена.
Сев в машину, Стас завел двигатель и плавно тронулся с места. В салоне царила гнетущая атмосфера, щедро приправленная тишиной.
— Отвезу тебя домой. Завтра у тебя суд, а я пришлю ребят убрать здесь все, — тихо заговорил Стас, решив первым прервать тягостное молчание. У самого на душе кошки скребли. Антон был одним из лучших его оперов, но с суками по-другому нельзя.
— Спасибо.
Илья отвернулся к окну, напряженно думая, что и как делать дальше. Теперь, когда знал всю правду, на душе стало еще тяжелее, но обстоятельства по-прежнему связывали по рукам и ногам. Готов был прямо сейчас подорваться к Юдину, но никак не мог пропустить суд. Сын рассчитывал на него… а бросить ребенка в такой ответственный момент — это своего рода предательство.
Глава 20
Ощутив на груди тяжесть мужской руки, Симона открыла глаза и замерла, борясь с отчаянным желанием скинуть ее с себя. В том, что это Юдин, она нисколько не сомневалась. Неприятный запах его тела опутывал словно паутина, мешая спокойно думать и заставляя задыхаться от нехватки кислорода. Паника, словно электрические разряды, забегала по венам, вызывая непроизвольную дрожь в конечностях.
Стараясь не шевелиться, чтобы ненароком не разбудить своего палача, Симона осторожно осмотрелась и поняла, что находится в его комнате. Что между ними было и было ли, совершенно не помнила и инстинктивно пыталась прислушаться к собственному организму, чтобы получить ответы на мучившие вопросы, но не чувствовала никаких изменений.
Последнее, что сохранилось в памяти, — это укол, который Михаил ей сделал, а дальше темнота. Но то, что она до сих пор одета, давало смутную надежду, что он не воспользовался ее беспомощностью. Хотя от такого урода можно ожидать чего угодно.
Симона глубоко вдыхала и медленно выдыхала, стараясь хоть немного прийти в себя и успокоиться. На данный момент помочь себе могла только она сама, и от любого ее действия зависело слишком многое.
Набравшись смелости, двумя пальцами взяла за запястье и попыталась убрать руку Юдина в сторону, но эффект получился противоположный. Гнусные пальцы сошлись на ее груди, до боли сжимая нежную кожу и оставляя безобразные синяки. Симону передернуло от омерзения, но она успела до боли закусить губу, чтобы не издать ни звука. Положение значительно ухудшилось, но не стало совсем безнадежным.
Симона задержала дыхание и медленно, по одному начала отрывать от себя мерзкие пальцы. На этот раз все получилось, громко всхрапнув, Юдин перевернулся на другой бок. Высвободившись из грязных лапищ, она быстро вскочила с кровати и, с трудом справляясь со слабостью и головокружением, направилась к выходу, на ходу поправляя одежду. Толкнулась в дверь и едва не застонала от досады — та оказалась заперта. Глупо было надеяться… Симона развернулась и принялась обыскивать комнату, ища ключ.
Когда поиски не увенчались успехом, подошла к окну и распахнула створки. Свежий воздух ворвался в помещение, давая возможность вдохнуть полной грудью. Она глубоко и часто дышала, пьянея от иллюзорного ощущения свободы, но прекрасно понимала, что это ненадолго. Надо срочно найти выход.
Высунувшись в окно, Симона внимательно осмотрела территорию внизу — прыгать со второго этажа было величайшей глупостью. Можно было сломать не только ноги, но и свернуть шею. Оставался лишь один вариант — карманы Юдина. Наверняка ключ он положил туда…
Она медленно развернулась и осмотрела спящую тушу, испытывая рвотные позывы от одной мысли, что придется дотронуться до него, но выбора не оставалось. Взяв себя в руки, на цыпочках подошла к кровати и сжала кулаки, никак не решаясь начать досмотр.
Мысль о свободе придавала решимости, Симона на коленях подползла к спящему Михаилу и засунула руку в карман его брюк, медленно ощупывая ткань изнутри, пока случайно не коснулась чего-то твердого и упругого. Ужасная догадка яркой вспышкой мелькнула в сознании, заставив ее вздрогнуть всем телом от гадливости и омерзения. Вскрикнув от неожиданности, резко отдернула руку словно обжегшись и принялась оттирать ее от грязи.
— Рад, что ты решила сменить гнев на милость. — Михаил развернулся и впился в нее похотливым взглядом, жадно ощупывая женственные изгибы. Даже не мечтал проснуться от прикосновения женских пальчиков к своему эрегированному члену.
— Что? — возмутилась Симона, сообразив, как он истолковал ее действия, и попыталась прикрыть особо оголенные части тела. — Не дождешься!
— Да брось. — Михаил подвинулся к краю и, свесив ноги на пол, поманил ее к себе на колени. — Мы будем отличной парой.
— Этого не будет! — решительно заявила она и попятилась, желая максимально увеличить расстояние между ними.
— Почему?
— Ты урод, который разрушил мою жизнь! — горячо воскликнула Симона. — Я никогда не прощу тебя и не надейся!
— Мне не нужно твое прощение. — Михаил криво ухмыльнулся. — Вполне хватит покорности. И я ее добьюсь, не сомневайся. А теперь будь хорошей девочкой и иди сюда.
— Нет!
— Не хочешь по-хорошему, да? — Он поднялся и медленно двинулся к ней, словно зверь, вышедший на охоту.
— Не смей ко мне приближаться! — отчаянно закричала Симона, судорожно ища пути к отступлению.
— Не то что? — Михаил хищно оскалился, подбираясь все ближе, но совершенно не торопясь. Прекрасно знал, что деваться ей некуда.
— Я выпрыгну в окно. — Она рванула к створкам и схватилась за подоконник, демонстрируя серьезность своих намерений. Перспектива свернуть шею ей казалось заманчивее секса с Юдиным.
— Прыгай, только документы подпиши. — Он открыл ящик комода и, достав оттуда брачный контракт, небрежно кинул ей. — Брак я оформлю задним числом.
Симона инстинктивно поймала папку и крепко сжала, думая, как поступить. Юдин загнал ее в угол и бежать было некуда, но и сдаваться без боя она не собиралась. Страх сковывал мышцы, а сердце норовило выпрыгнуть из грудной клетки, но стальную решимость утереть нос Юдину было не сломить. Поддавшись порыву, Симона начала грубо вырывать листы, разрывать их на более мелкие части и выкидывать в окно. Вот и все, нет контракта — нет проблем.
— Ах ты дрянь, — прорычал Михаил и рванул к ней. В его глазах пылала ярость, а губы скривились в оскале.
Симона нервно сглотнула и внутренне сжалась, готовясь встретиться с его гневом и надеясь на быструю смерть. Не успела даже испугаться, как Михаил оказался рядом с ней, одним резким движением схватил за шею и что было сил припечатал к стене.
— Играть со мной вздумала? — пальцы сжались сильнее, перекрывая доступ кислорода.
— Пусти, — прохрипела Симона, пытаясь оттянуть его руку от себя, но силы были явно неравны.