В реальной истории во время такой вот поездки в восемьдесят четвертом году тоже приняли участие два депутата из народа: шахтер из Донбасса — шахта «Трудовская» — Иван Стрельченко, и Валентина Романовна Паршина, бригадир овощеводов совхоза «Детскосельский», Ленинградской области. И сама делегация была посолиднее. Кроме четы Горбачевых в состав делегации входили прораб перестройки Александр Яковлев, который в этой реальности уже благополучно сидит. Также глава ТАСС Леонид Замятин, он в моей реальности после развала Союза стал послом в Лондоне. Вице-президент академии наук физик Евгений Велехов тоже собирался извлечь большую пользу из этой поездки — он, кстати, создал в 1993-м году российско-американское совместное предприятие по торговле российскими патентами и лицензиями. Остальные члены делегации тоже имели дополнительные личные интересы. Пожалуй, только у парочки простых тружеников подобные намерения отсутствовали. Для них главной мечтой было отовариться западными диковинками в британских магазинах.
Было еще одно отличие между этими визитами. В моей реальности очень долго готовились к этой поездке — с восемьдесят второго по конец восемьдесят четвертого года. Долго выбирали кандидатов, долго присматривались к людям. И кроме двенадцати участников мероприятия летело еще человек тридцать обслуги.
Сейчас же идея поездки возникла спонтанно. Приглашение не стало «отлеживаться» в МИДе, было запущено в работу по личному указанию Громыко. С которым, как сообщил мне Рябенко, поговорил на эту тему лично Леонид Ильич Брежнев.
Может быть поэтому «рабочий и колхозница» в этой исторической реальности выглядели не такими лощеными, как было в той, другой жизни.
Я подошел к ним и поздоровался.
— Ой, здравствуйте, — смущенно улыбнулась женщина, несмело протянув мне руку.
Я осторожно пожал ее крепкие узловатые пальцы.
— Зинаида Васильевна? Не ошибаюсь?
— Нет, что вы, какое ошибаетесь. Все верно говорите, правильно помните. Вы тоже с нами летите?
— Да, охранять вас буду, — ответил ей и протянул руку мужчине. — Захар Иванович?
— Так точно! — попытался по-военному ответить Береговой, стараясь, видимо, таким образом мне понравиться. — Приятно познакомиться, Владимир Тимофеевич!
Он будто клешнями обхватил мою ладонь. Рукопожатие рабочего было крепким, ладонь мозолистой.
— Я так волнуюсь, — призналась доярка. — Никогда еще за границей не была, а тут сразу в Англию. Я перед поездкой прочитала про эту страну кажется все, что могла найти. И про Биг Бен, и про дворцы. И еще там мост через Темзу просто удивительный. Как думаете, нам разрешат экскурсии?
— Обязательно. А если не разрешат, то вы мне скажите, я вам сам устрою, — пообещал я, улыбаясь наивности и непосредственности простой русской женщины.
— А мне на могилу товарища Карла Маркса нужно, — деловито сообщил рабочий.
— Так это будет в обязательном порядке, — успокоил его, — вся делегация поедет возложить цветы в знак уважения и благодарности.
На посадку прошел вместе с ними и подошедшей дежурной.
— Вы извините, пожалуйста, что пришлось ждать, — извиняющимся тоном сказала она. — Просто глава делегации попросил, чтобы его с супругой проводили отдельно в салон первого класса. А потом уже остальные… Пойдемте, я провожу вас к самолету.
— А этих членов делегации тоже в первый класс? — указывая на моих спутников, поинтересовался я у дежурной.
— Нет, к сожалению, в первом класса все места уже заняты. Но самолет очень удобный, комфортабельный, — оправдывалась женщина, — уровень обслуживания что в первом классе, что в экономе не отличаются. Тем более, у нас международные линии, у нас все по высшему разряду. Вы и не заметите разницы.
Мы поднялись по трапу в самолет, стюардесса показала места в конце салона. Рабочий и колхозница сели рядом. Мое место оказалось в ряду из трех кресел, рядом с коллегами из КГБ. Действительно, оба были мне знакомы. Юрий Плеханов — бывший старший офицер приемной Андропова, потом и вовсе начальник 12-го отдела, но после смерти своего покровителя впал в немилость и был прикреплен к новоиспеченному секретарю ЦК. В другой реальности у него была хорошая карьера в 80-х и сложная дальнейшая судьба, в нынешней — уже ясно, что все сложится совершенно иначе. Второй сотрудник — молодой еще парень Василий Корбут, из новеньких. Поздоровавшись с Юрием и его напарником за руку, я сел в кресло и пристегнул ремни. Невольно прислушался к разговору коллег.
— Я такой спесивой женщины еще не видел, — говорил Плеханов. — Представляешь, закатила скандал, что ей не разрешили горничных в поездку взять⁈
— Да уж, повезло Михал Сергеичу с женой, — посочувствовал Горбачеву Корбут.
— Да ладно тебе, они друг друга стоят, — хмыкнул Плеханов. — Парочка — баран да ярочка.
— Коллеги, обсуждать охраняемую персону в уничижительной манере — дурной тон, — строго заметил я, несмотря на то, что полностью разделял мнение ребят.
— Простите, Владимир Тимофеевич. Но обращаться со специалистами как со слугами — тоже дурной тон, — покачал головой Плеханов. — Она нас за людей вообще не считает. И откуда только такая фифа вылезла?
— Оттуда же, откуда все мы, — хохотнул Корбут.
Меня покоробила его пошлость, и я сделал в уме пометку ознакомиться с его личным делом по возвращении в Москву. Впрочем, по долгу службы мне придется ознакомиться со всеми личными делами тех, кто работает в Комитете. Не сразу, но все же, все же…
Сразу после взлета закрыл глаза и попытался отключиться. Хотелось немного подремать. Но рядом остановилась стюардесса и, наклонившись к Плеханову, что-то быстро зашептала.
Юра тихонько выматерился, быстро поднялся и пошел в салон первого класса. Вернулся уже через минуту. Нагнулся через меня за журналом, который начал читать на взлете, сунул его в карман пиджака. Потом открыл сверху багажный отсек, забрал куртку и спортивную куртку. На мой вопросительный взгляд ответил:
— Михаил Сергеевич потребовал, чтобы я находился рядом. Как он выразился, из соображений безопасности.
Плеханов театрально закатил глаза, но, тут же придав лицу серьезное выражение, потопал в салон первого класса. Мысли у него были сплошь нецензурные, и отношение к чете Горбачевых соответствующее. Следом за ним вскоре ушел и Василий. Ну да, небезопасно в салоне советского самолета такой важной персоне, как Раиса Максимовна, — насмешливо подумал я.
В Хитроу нас встретили работники посольства. На трех автомобилях все мы отправились в центр Лондона, на Кенсингтонскую площадь.
Встречавший нас Сергеев сидел рядом. По дороге он спросил меня:
— Я так понимаю, у вас с делегацией Верховного совета будет разная программа?
— Вы абсолютно правы. Именно поэтому меня встречаете вы, а остальных — представитель парламента Англии. Но одно мероприятие я бы хотел посетить. Это прием после торжественной встречи в парламенте.
Виктор Сергеев понимающе кивнул и сделал пометку в блокноте.
— С нашей резидентурой вы сегодня общаться, как я понимаю, не будете? — уточнил третий секретарь посольства. — Хотите вначале отдохнуть с дороги?
— Напротив, я не устал, чтобы отдыхать. Мне необходимо получить информацию по некоторым людям. В частности, по Эвансу и, пожалуй, по Джону Мастерсу.
— В принципе, я и сам могу осветить вам ситуацию. Мастерс прилетел вчера и собирается освещать работу парламентской делегации Верховного совета СССР. Кстати, недавно вышла его большая статья, посвященная Горбачеву. Он открытым текстом называет Горбачева преемником Леонида Ильича. Он давний поклонник Горбачева, насколько мне известно. И несколько раз отдыхал на Кавказских Минеральных водах — там они встречались и Горбачев даже давал ему интервью. Оно публиковалось в «The New York Times» и вызвало определенный интерес в узких кругах, но большого резонанса не получило, ни в Европе, ни в Америке. Не тот масштаб, да и Михаил Сергеевич говорил много, но осторожно, без сенсаций. Что до Ричарда Гарри Эванса, тот специально прервал свою поездку в США и вернулся в Лондон, чтобы принять участие во встрече. Я, признаться, удивлен его желанием — ведь экономистов в составе делегации нет, возможностей для заключения сделок и обсуждения перспектив сотрудничества тоже. Что ему нужно, понятия не имею.
— Вы правы, — согласился я с подозрениями Сергеева. — Поведение странное, потому мы и должны обращать на него внимание.
Сергеев кивнул понимающе.
— Да, вот еще что, — вспомнил я важный нюанс. — Скорее всего у Горбачева состоится приватная встреча с Маргарет Тэтчер. Мне обязательно нужна будет запись разговора. Организуете?
— Интересная задача! — Сергеев даже цокнул языком. — Да, организуем обязательно!
Я не знал, о чем Горбачев собирался беседовать с Тэтчер, но решил перестраховаться на всякий случай.
А вот по поводу его возможной встречи с Эвансом мысли имелись…
Ричард Гарри Эванс учился в масонской школе для мальчиков. Молодой человек из хорошего рода. Естественно, блестящее будущее ему было гарантировано. Сейчас он занимает должность коммерческого менеджера в British Aircraft Corporation, а уже через год станет там коммерческим директором. Корпорация занимается производством самолетов и считается одной из крупнейших в мире. Знаменитый «Конкорд» тоже их детище. Но Эванс в компании занимался вовсе не продажами самолетов, он был представителем государственных интересов в корпорации. Лоббист, агент влияния английского разлива.
Все это я знаю в связи со скандалом, разразившимся в моей прошлой жизни в независимом Казахстане. Эванс, по заданию Назарбаева, организовал фонд «Самрук-Кызына», в котором консолидировал контрольные пакеты государственных предприятий Казахстана, а фактически сделал большой личный кошелек для клана Назарбаевых.
Но это был не единственный скандал. Теперь для меня важнее другая история, связанная с Горбачевым. В прошлой реальности Раиса Горбачева получила от Эванса золотую карту Американ Экспресс с не