– Владимир Анатольевич, то есть всю информацию, которую ты мне прислал по Тимофею Аленину и ученикам его школы, ты подтверждаешь? – Император внимательно вглядывался в лицо своего друга. – И в этой информации всё изложенное – правда?! И я обязан спасением сына молодому казаку в возрасте семнадцати лет?
– Если честно, государь, то трижды обязан! – князь аккуратно поставил пустую рюмку на стол.
– Поясни… – Александр III посмотрел на князя с недоумением. Мария Фёдоровна также недоумённо и вопросительно смотрела на Барятинского.
– Когда Аленин обнаружил засаду на острове, он крикнул «ложись» и каким-то приёмом уронил Ники на палубу и закрыл его собою сверху. Я потом смотрел следы пуль на стене каюты, напротив которой стоял Николай. Если бы его не сбили с ног, то в него попали бы. Это раз! – князь показал императору и императрице оттопыренный указательный палец. – Кстати, и меня, и барона Корфа по этой команде казачата также сбили с ног. Если бы молодой казак Верхотуров Антип не уронил барона и не принял на себя пулю, то тебе, Александр Александрович, пришлось бы искать нового генерал-губернатора Приамурья.
– До сих пор не могу поверить, что молодые люди, почти дети, смогли такое совершить, – произнесла Мария Фёдоровна, промакивая платком слезинки в уголках глаз.
– Мария Фёдоровна, я видел всё собственными глазами, но и мне до сих пор не верится. Можешь себе представить, пятнадцатилетний малец, который ниже меня на голову и легче пуда на два, одним движением сбивает меня на палубу. А через две-три секунды после этого уже ведёт ответный огонь из винтовки по напавшим бандитам. При этом высунулся из-за борта, прицелился, выстрелил и спрятался. Сделал, пригнувшись и присев, вдоль борта два-три шага вправо или влево, высунулся, выстрелил. А в это время атаманцы конвоя только глазами хлопают! Троих из них убили, когда эти горе-охранники ещё винтовки с плеча не скинули!
Князь в раздражении замахнулся, чтобы ударить кулаком по столу, но сдержал удар и после глубокого выдоха продолжил:
– Второй раз Аленин и цесаревича, и нас остальных спас, когда корабль из-под обстрела вывел. О покойных плохо не говорят, но капитан парохода Самохвалов, как и многие гражданские люди под обстрелом, впал в оцепенение, из которого его оригинально растормошил Тимофей, перед этим сбив с ног и спася от пуль. В общем, молодой казак заставил капитана исполнить все необходимые действия по выведению парохода из зоны обстрела, да ещё и не забыл в рубку корабля направить запасных рулевых. Жаль Аркадия Зиновьевича, он, когда пароход уже за остров скрылся и на заливные луга выскочил, дал команду на реверс машины. В этот момент ему в висок пуля прилетела. Царствие ему небесное!
Барятинский перекрестился, за ним осенили себя крёстными знамениями император и императрица.
– А третий раз Аленин спас Ники, когда закрыл его собой от пули, – продолжил рассказ князь. – У меня и сейчас перед глазами стоит эта картина. Тимофей пошёл в капитанскую рубку, чтобы по моему приказанию решить вопрос об эвакуации с парохода, и тут панический крик одного из казачат: «Ермак, на два часа дерево!» Тимофей повернул голову, кажется, крикнул, чтобы стреляли, а сам, оглянулся на нас, сделал два шага назад и прыгнул. Я ещё ни разу в жизни не видел, чтобы человек с места мог так высоко и в бок прыгнуть. Этим прыжком Аленин перекрыл направление выстрела бандита, и пуля, которая предназначалась Ники, попала в него.
– Боже мой, милостивый, благодарю Тебя, что спас моего сына… – императрица наложила на себя крест и начала тихо читать молитву Деве Марии о спасении от беды.
– И как же Аленин остался жив? – спросил император.
– Я уже телеграфировал, государь, чудом, только чудом. Пуля попала в металлический нож, который вместе ещё с двумя были прикреплены у него на плечевом ремне ранца слева на груди. Под ножом оказались часы, которые Ники вручил Тимофею за показательные выступления его учеников. Кстати, Ники эти часы и нож поменял на хронометр Патека, которые, Александр Александрович, ты ему на совершеннолетие подарил. Не ругай его, это благородный поступок.
– Господи! Какие часы?! О чём вы? – Мария Фёдоровна, закончив молитву, энергично вступила в разговор. – Да я этого мальчика, который спас Ники, хоть всего часами увешаю. Саша, мы должны достойно наградить Тимофея Аленина. При покушении на твоего отца Комиссаров только руку подбил вверх с пистолетом у Каракозова. Тем не менее Александр Второй в тот же день наградил его орденом Святого Владимира и возвёл в потомственные дворяне с присвоением фамилии Комиссаров-Костромской. А здесь, как Володя говорит, этот молодой казак нашего Ники трижды спас. Один раз вообще собой закрыл от пули. Времени-то сколько уже прошло?! А мы не наградили!
– Государь, я тоже считаю, что Аленина надо достойно наградить, и остальных казачат тоже. Особенно ещё Верхотурова Антипа, который барона Корфа собой закрыл. Все ученики из школы Аленина достойно себя вели во время боя. А самое главное, все живыми остались, при этом врага победили. А из десяти атаманцев пятеро погибли, двое ранено и ничем в бою не помогли, да и остальные мало в отражении нападения поучаствовали. Того, кто в Ники стрелял, либо я, либо казачок Селевёрстов Роман убил или подранил. Под деревом, откуда он стрелял, трупа не нашли, но крови много было. О винтовке с телескопическим прицелом и о том, что из неё вернее всего японец стрелял, я уже сообщал по телеграфу.
– Какой ещё японец?! – вскинулась императрица.
– Об этом, Минни, я тебе потом расскажу. Это один из фактов для одной из версий, кто мог организовать покушения на сына и наследника. – Император последним из присутствующих за столом осушил рюмку. – А по награждению Аленина и других казачат я думал. Сейчас я могу казачат наградить только серебряной медалью «За храбрость» с ношением на груди. Но считаю такую награду, особенно для Аленина и Верхотурова, недостаточной. Поэтому буду собирать Георгиевскую думу и ставить перед ней вопрос о возможности достойного награждения молодых казаков.
– И что хочешь просить? – поинтересовался князь.
– Святого Георгия. А там как Дума решит.
– Саша, но ты же можешь наградить, никого не спрашивая, орденом Святого Владимира и возвести Аленина в потомственное дворянство? – утвердительно спросила императрица.
– Минни, дорогая, я думал об этом. Даже попросил, чтобы мне собрали информацию о потомственном дворянине Комиссарове-Костромском.
– И что интересного представили? – спросила мужа Мария Фёдоровна.
Князь Барятинский также с интересом и тем же вопросом в глазах посмотрел на императора.
– Хорошего ничего. Не пошло шляпных дел мастеру потомственное дворянство впрок. В тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году его определили юнкером в Павлоградский второй лейб-гусарский полк. В этом элитном полку новоиспечённого дворянина не приняли. Поставить себя и завоевать уважение тот не смог. Запил, прославился как бесшабашный кутила. Через десять лет в чине ротмистра вышел в отставку. Живёт в пожалованном отцом имении в Полтавской губернии. Продолжает пить. Сейчас у него большие проблемы со здоровьем.
Император грустно усмехнулся. Взял со стола фляжку, взболтнул и с глубоким вздохом поставил на место.
– Вот и боюсь, как воспримут вновь испечённого дворянина Аленина?!
– Государь, а может быть, Тимофея, после того как он оправится от раны, пригласить в столицу? Устроить в гимназию или кадетский корпус, чтобы он закончил восемь классов. А потом в Николаевское училище, во вновь созданную казачью сотню. В ней-то ему будет легче войти в дворянскую среду, – предложил императору князь. – Тем более Аленин, возможно, потомок Ермака Тимофеевича. Тогда среди казаков-дворян у него дополнительно авторитета прибавится.
– Владимир Анатольевич, неужели ты в эту нелепицу поверил? – удивлённо спросил император.
– Государь, все старейшины станицы подтвердили, что Аленины свой род от Ермака ведут. Тимофей в Черняевском округе уже прозвище Ермак получил. А ты знаешь, что в казачьей среде шутить такими вещами не принято. Надо будет через донцов попытаться выяснить, какая есть информация об Алениных на Дону. В принципе, это не особо важно! Важно то, что мальчик, точнее юноша, очень перспективный. Он видит новое в привычных нам предметах.
– И что же такого нового он увидел? – поинтересовался император.
Мария Фёдоровна хотела что-то сказать, но, передумав, молча посмотрела на Барятинского.
– Александр Александрович, даже не знаю, с чего начать, – князь задумался. – В первую очередь хотел бы отметить, что у каждого из учащихся школы станицы Черняева в ранце охотника, который также представляет интерес для внедрения его в войска, есть набор для оказания медицинской помощи. В него входит бинт с подушечкой из паутины и перетёртой коры ивы, которые, по мнению, доктора Рамбаха, способствуют заживлению ран. Кроме этого, травные и ягодные сборы от простуды и различных воспалений. Этими наборами уже год, как пользуются почти все казаки Черняевского округа на Амуре. И без них, я имею в виду подготовленных бинтов, доктор Рамбах не смог бы оказать быстро медицинскую помощь раненым. Возможно, барон Корф и раненый Антип Верхотуров истекли бы кровью до того, как доктор смог добраться до своих медицинских запасов в каюте под выстрелами бандитов.
– Об этом ты мне не телеграфировал, – произнёс Александр III.
– Государь, я много чего интересного увидел у Аленина и его учеников. Понимаешь, всё это как бы и есть в войсках, но здесь всё продуманней, эффективней, я бы сказал. И ранец, и пехотная лопатка, и плащ-палатка, и котелок, и система физической подготовки. Именно система. А его полосу препятствий, пусть и в упрощенной форме, надо вводить в подготовку солдат. Все ученики школы выглядят значительно крепче своих ровесников, которых я видел в других станицах Приамурья.
– Так, дорогие мои, – вмешалась в разговор Мария Фёдоровна, – давайте-ка мы все эти тонкости военного дела отложим на потом. Со спасителем сына что думаешь делать, Саша? Что решил?