Вместе с Добрыней заходит Лысый за кофе. Быстро уходит. Мы остаемся одни с управляющим. Велю ему не говорить громко, чтобы не будить Алю.
У подчиненного вытягивается лицо. От удивления. Внутренне хмыкаю.
Возвращаюсь на кухню, Добрынин за мной.
23
- Будешь кофе? - интересуюсь.
- Латте с сахаром.
А у этого шкафа с квадратной бородой ванильные вкусы.
Пока задаю машине задачу, тот начинает рассказывать. Впрочем, ничего особо нового.
- Костю пока ищут в Индии, - он говорит про своего зама, - он вылетел на следующий день, после того, как доложил мне про Алю. Прижали одного его дружка, и тот выдал, что у Константина Овчинникова были долги. Пытался замутить свой бизнес, но прогорел. Не хотел работать "на дядю".
- Но все оказалось не так просто? - хмыкаю.
- Именно. Приставы его жали. Ничего не мог скопить. Да ещё алименты… Короче, был в полной заднице, и тут вдруг деньги на самолет. И с собой взял деньжат, как сказал друг. Костя планировал остаться за границей не меньше, чем на полгода. Просил друга помогать если что его сыну-подростку.
- Отец года…
Ставлю Добрынину кофе, допиваю свой американо. Выпечку мы оба не хотим.
- Ага, - управляющий делает глоток, - но это их семейные проблемы. А вот то, что у него ни с того, ни с сего завелись деньги… Причем не на счетах. Билеты он купил в кассе за нал. И как-то умудрился вылететь за границу.
- Ему заплатили за клевету на Алю? Или за что-то ещё? Проверили других клиентов, которых вел?
- Да. В остальном с ним никаких проблем. Работу закончил, постоянного клиента Подольского передал нашему опытному спецу Илье Морозову. Новых не брал последние дни под предлогом того, что хочет попросить отпуск. Сделал по совести.
- Совестливый… - качаю головой. - Ищите его. Хотя уверен, он подтвердит то, что мы и так знаем. Единственное - надо узнать заказчика.
- Алёшин, - у Добрыни одна версия. - Или шакалы его.
Но я сомневаюсь.
- Для отморозков слишком умно. А для Алёшина мелко. Хлопотно. Или тайник Ганина того стоит? По тому, что вы нарыли, он не так красиво жил. Верится с трудом, что откладывал последнюю копейку.
- Поговаривают, виллы в Южной Америке смотрел.
Морщусь.
- Ой, блять….
Когда начинаешь собирать информацию про кого-то, сплетен можно набрать на пять томов романа. А по факту Ганин жил невероятно скрытно.
Его молоденькая гражданская жена знала о нем меньше, чем о своем парикмахере.
С матерью он мало общался, друзей у него не было.
- Вы с Алей ещё здесь останетесь? - уточняет Добрыня.
- До понедельника как минимум.
- Игнат, будь осторожен… с ней.
Мы с Добрыниным можем говорить по-свойски, как приятели. Но сейчас мой ледяной взгляд без слов напоминает ему о субординации.
- Аля чиста, - отрезаю.
Добрыня опускает глаза в чашку. Но все же позволяет себе сказать.
- Игнат, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Поэтому говорю на свой страх и риск. Ты залип… А мы по ней на сто процентов не узнали…
- Я всё знаю!
Повышаю тон, чуть не отшвыриваю от себя чашку. Добрыня больше не издает ни звука.
Но какой-то звук все же был, именно когда я прикрикнул. Шум. Или показалось.
Отхожу от кухни, осматриваюсь. Никого.
- Послушай, - говорю спокойнее, когда возвращаюсь, - спасибо за предупреждение, но… Я понимаю, что по Але мы не размотали до конца цепочку. Но я верю ей. И не только потому, что залип. Интуиция. Плюс на вечеринке я переговорил с Бронниковым.
- Прости, Игнат, - Добрынин поднимает руки в мирном жесте.
- Принимается, - киваю, - и Костика найдите уже. Смотрю, вы у меня расслабились.
- Да я его из земли вырою!
Для Добрынина это личное дело. Ведь он всегда идеально подбирал сотрудников. Да и Константин честно работал с ним не первый год. Однако каждый может оступиться.
Особенно, когда на кону приличная сумма.
Мог Алёша заплатить? Нужно до конца проверить все версии.
- Устрой-ка ты мне встречу с Алёшиным. С глазу на глаз. Пора.
Добрыня морщит лоб.
- Он до конца месяца в Эмиратах. Полетишь?
Нет, Ромашку я оставлять не хочу.
- Как вернется. Тем более, до конца августа немного дней.
- Будет сделано.
Разговор закончен, кофе выпито. Добрыня без намеков понимает, что пора уходить. На территории ещё переговаривает с ребятами.
А я иду смотреть, не проснулась ли моя Ромашка.
Моя.…
Звуки душа. Чёрт! Как не вломиться к ней? Тем более, я сам там не был с утра. А надо бы!
Медленно открываю дверь в ванную. Но Аля за стеклом, ничего не видит и не слышит.
Раздеваюсь… Шорты и майку кидаю тут же где-то. Смотрю на душевую, Ромашка замерла. Увидела.
- Игнат! - раздается удивленное, когда тяну на себя прозрачную дверцу.
Но протестует она как-то не очень яростно.
- Пришел потереть тебе спинку, - скалюсь.
Старался улыбнуться, но есть что-то звериное в моей тяге к этой девушке. Собственническое.
Я и раньше не терпел измен или чего-то такого. Но желание целиком и полностью обладать Алей просто зашкаливает.
Лишать ее девственности вот так, до завтрака и стоя в душе, я не собираюсь. Но надолго меня не хватит.
В ее руках маленькая белая мочалка сеткой. На ней душистый гель. Какие-то цветы, сладость. Как и она сама. Осторожно беру мочалку из ее пальчиков. Всё-таки нужно держать слово.
Аля от шока не спорит.
Обхожу сзади и скольжу мочалкой по нежной коже. Аля очень стройная, даже хрупкая. Это делает ее ещё более юной и невинной.
Строганов-нижний уже сходит с ума.
Да я и сам недалеко ушел… Если бы я только хотел ее, было бы в разы проще.
Но я хочу ее себе.
- Ммм…
Раздумывая, спустился к попке, и с губ Ромашки сорвался стон. А девственница у меня горячая!
Убираю мочалку на металлическую полку, включаю воду. Теплые тропические струи падают сверху, и я увлекаю Алю под них. Прижимаюсь к ней сзади. Губами прикусываю мочку. Успел запомнить, что так ей нравится.
- Игнат… - бормочет.
Стискиваю в ладонях аккуратные груди. Соски твердые, как горошины. Зажимаю их между пальцами.
Вода смыла с Али пену и сейчас просто ласкает ее вместе со мной. Дыхание Ромашки все тяжелее, а стоны вылетают все чаще.
Одной рукой спускаюсь по ее животу вниз, накрываю гладкие губки. Мы в воде, но я могу различить ее собственную тягучую влагу. Ну точно горячая девочка. Моя. Уже не дрожит, когда начинаю ласкать.
Трусь пахом об упругую попку, пальцами скольжу по промежности Али.
Третьего невинного раза не будет. Я сделаю ее своей.
А сейчас построю из себя юнца ради нее. Да и черт, даже так она меня дико заводит!
- Игнат, Игнат…
- Да, милая. Расслабься ещё немного.
Она впускает два моих пальца. Неглубоко. И тут же упруго сжимает их внутренними мышцами.
Толкаюсь, другой рукой оттягиваю сосок. Аля с силой выдыхает, вскрикивает. И уже ритмично сокращается на моих пальцах. Горячая Ромашка кончила.
От этой мысли мой пах тоже взрывается. Снова тянусь губами к ее ушку.
- Доброе утро…
После мы ещё стоим под струями, целуемся. Всё хорошо, но мне кажется, Аля как-то напряжена. Жалеет?
Она могла выпроводить меня из душа или уйти сама. Не верю, что боится. Вряд ли думает, что я бы не позволил.
И кончала она вполне искренне… Так что не так?
За завтраком Ромашка молчалива. Хоть и демонстрирует отличный аппетит. Уплетает хрустящие круассаны с кофе и даже благодарит с улыбкой.
Но потом снова как-то закрывается.
Психологические головоломки - это вообще не мое! Как и хитросплетения отношений. У меня в этом плане всегда было все просто.
Сейчас я ничего не понимаю. Может, ее угнетает неопределенность?
- Хочешь поговорить? - спрашиваю после завтрака.
Аля мотает головой.
- Нет. Я пойду оденусь, - она ещё сидит в халате, - и мне надо подготовиться к занятиям с детьми. В интернете… Я могу пойти в другую спальню?
- Конечно можешь, - пожимаю плечами.
В конце концов, хватит параноить. Ей просто нужно поделать дела. Ромашка у меня ответственная.
Вот только ее потухший взгляд мне совсем не нравится!
***
Аля
Игнат обсуждал меня со своим человеком, и тот сказал, что мне нельзя доверять!
Я не дослушала, что ответил Строганов. Мне вдруг стало так страшно… Что если он от меня отвернется?
Почему-то не думаю, что будет мстить. Как-то наказывать. Он просто вычеркнет меня из своей жизни.
От одной мысли об этом пробирает дрожь.
И не только потому, что за мной охотятся бандиты. Хоть я не перестаю их бояться.
Но я не хочу терять Игната самого по себе. Я влюбилась в него.
Ох, Аля!
Пытаюсь готовиться к занятиям на самом деле. Но в голову ничего не идет. Почему Игнат меня подозревает?!
Ведь я случайно столкнулась с Бронниковым в самолете. Именно он попросил за меня, а Игнат ему явно доверяет. Они друзья. С чего вообще взялись эти подозрения?
Фу-ф-ф…
Хочу успокоиться наедине с собой, но не выходит.
Время тянется. Часа в два Игнат зовет меня обедать, но я говорю, что не хочу есть. И это правда на самом деле.
А уже около шести Строганов не просто заглядывает, а входит в комнату, не спрашивая разрешения. Складывает руки на груди и смотрит на меня. Меж бровей морщинка.
- Ромашка, - хмурится, - давай не финти.
- Мм… Что ты имеешь в виду? - интересуюсь как можно равнодушнее.
А внутри сжимается.
- Послушай, Аль, - Строганов проходит в комнату, - ты может и ходила в театральный кружок. Но актриса из тебя так себе.
- Что?! - у меня аж брови подскакивают от возмущения. - Вся твоя семья верит, что мы жених и невеста! Я - плохая актриса?!
Игнат качает головой и смеется.
- В этом вся ты, Ромашка.
- В чем ещё в этом? - ворчу.
- Твои эмоции бьют фонтаном, - он присаживается на кровать, и продолжает серьезно, - но часть эмоций ты сейчас скрываешь. Что не так?