Правда такая куча аристократов… Слишком много магов на квадратный метр. Не было бы Архимагов, то это ещё куда ни шло. В одиночку с ними управился бы благодаря доминированию в силе. А так если затянуть бой, то нас могут и порвать на мелкие кусочки.
— Так, слушаем внимательно. Действуем быстро и жёстко — всех валим наповал. Там куча аристократов, владеющих магией. Если сразу их не прикончим, то мы отсюда живыми вряд ли выберемся. Я беру на себя того рыжего Архимага. Гена, Витя и Иван — валите брюнета. Все всё поняли? Тогда приготовились.
Большинство бойцов тут же поспешили сменить оружие. Пистолеты-пулемёты с глушителями сменились штурмовыми винтовками и дробовиками. Причём патроны не обычные, а сплошь зажигательные и разрывные. Если даже не получится первым выстрелом убить цель, то надо её покалечить дабы она не оказала сопротивления и её можно было быстро добить.
Когда все были готовы, мы рванули вперёд по коридору. Кое-кто всё же расслышал топот множества людей и успел повернуться в нашу сторону. Но одновременно с этим мы открыли огонь. Посыпалось стекло, а следом и первые трупы. Пули кромсали тела и даже технику — бойцы постарались уничтожить всю радиотехнику и лишить противника заодно связи.
Вон и наши две основные цели в прямо видимости. Я поднял пистолет и открыл огонь по своей цели. Стрелял уже с помощью стихии огня. Пули летели уже не с такой превосходной точностью и скорость пули была пониже. Зато если при этом парне есть защитные барьеры, то такой снаряд должен будет их пробить. Силы я не пожалел на эти несколько выстрелов.
И правда — первая пуля была остановлена невидимым барьером, а вот следующие три прошили рыжего мага насквозь. А вот его товарищ видимо пренебрёг защитой и пули моих бойцов сразу же убили. Впрочем, троица моих архаровцев для надёжности всадили по целой обойме каждый. На всякий случай.
У остальных дела шли тоже хорошо. Внезапный удар подарил нам слишком серьёзное преимущество. Первые убитые даже не успели понять, что произошло. Из прочих: кто успел потянуться к оружию, маги начали кастовать какие-то заклинания. Но куда им против автоматического оружия в умелых руках?
По итогу только с одним магом возникли проблемы. Он успел скастовать огненный шар и ударить им по одному из бойцов, прежде чем его пристрелили. Бойца быстро потушили, ему удалось обойтись несколькими слабыми ожогами.
Несколько секунд и дело было кончено. Разумеется, наши действия не остались не замечены, уже показались люди в коридоре. Но кого пристрелили, а кого пуганули гранатами. Продолжая стрелять, мы начали отходить обратно к лестнице на крышу.
— «Коршун», готовьтесь забирать нас с крыши, — связался я с пилотами винтокрыла по рации. — Задание выполнено, мы отходим…
Эпилог
Как удалось выяснить позже, наша атака унесла жизни большей части глав кланов, участвующих в парижском восстании. Оторвали гидре разом все головы. А тело после этого прожило не очень долго.
Лишившись любого командования, силы повстанцев начали действовать максимально неэффективно. А как только силы короны начали с помощью громкоговорителей доносить информацию о тех, кого мы убили, началась массовая сдача в плен. Сдалось целых два Архимага из числа оппозиции. Впрочем, кое-кто всё же решил биться до конца и были уничтожены. Бои закончились только глубокой ночью, где-то в три-четыре часа.
Рад был бы сказать, что для нас эта история закончилась без всяких проблем. Но это не так. В уличных боях погибло трое моих гвардейцев и ещё четверо наёмников. Война штука такая, тут проливается кровь и погибают люди. Я вообще не обрадовался, когда услышал про погибших. Да, учитывая общий состав сил участвующих в операции, потери минимальные. Те же силы короны потеряли в последней операции не меньше тридцати пяти процентов своих людей. Но для меня потеря даже одного бойца страшная потеря. Хреново терять людей.
Тем не менее гражданская война была закончена. Спустя семь часов как закончились последние стычки с силами повстанцев в город вошла армия. После этого в Париже окончательно воцарился закон и порядок.
Нужно отдать должное королю — очень скоро в самом крупном банке Франции открылся счёт на моё имя куда тут же упала кругленькая сумма. И отдельно пришли деньги на счета «Синих Аистов». В два раза больше, чем я запрашивал. Так что нас отблагодарили в полном объёме и даже солидный бонус подкинули сверху.
Этот самый бонус был потрачен на организацию похорон погибших и выплаты их семьям. Родным назначили постоянную пенсию. Причём семьи наёмников я не обидел, им тоже назначили пенсии словно их родные были слугами моего рода. «Аисты» по достоинству мой поступок, теперь они ещё больше уверены в том, что в будущем я действительно обеспечу их статусом полноценных слуг рода.
— Мда, отпуск у меня получился просто охренеть не встать, — сказал я, расслабившись в крайне удобном кресле. Сейчас мы находились на базе «Аистов», где потихоньку проводили дела в порядок перед тем как улететь в Россию.
— Вынужден признать, что с вами господин происходит слишком уж много всяких странностей, — сказал Геннадий, который устроился в таком же кресле. — Я как-то до сих пор в шоке, что ваша мелкая пакость закончилась небольшой гражданской войной.
— Не напоминай. И забудь про эту историю. Газеты уже полоскают в прессе Фредерика самыми погаными словами. На него решили повесить всех собак, обвинить в провоцировании конфликта и всё в таком духе. Нам совсем не нужно, чтобы нас приплели к этой истории. Мы сейчас герои! Доблестные защитники Франции, выступившие против повстанцев, желающих этой стране хаоса и разрухе. Пускай так оно и остаётся.
— Слушаюсь, господин.
Хотя бы всё закончилось. Послезавтра я вылечу в Москву и займусь покупкой нового дома — деньги теперь есть, куплю достойное меня поместье. И буду молиться, что в ближайшие пару месяцев ничего страшного не произойдёт. Мне веселья хватит на долгие годы и хотелось бы время до своей военной практики провести в тишине и спокойствии.
Тут зазвонил мой смартфон. Звонила Юля.
— Слушаю тебя Юль, — сказал я в трубку.
— Саш, у нас беда! На Марину эту напали! Она сейчас в реанимации, её жизни уже вроде ничего не угрожает. Но Романовы рвут и мечут. Цесаревич хочет, чтобы ты со своими наёмниками как можно быстрее вылетели в Москву и помогли найти тех, кто решил объявить войну их роду.
Я секунд двадцать молчал, переваривая услышанное. А затем выдал единственное слово:
— Трындец…
Конец