орые отказались нанять нас.
— Поэтому мы решили, — продолжал Джаспере, — что настало время для генеральной уборки. Мы готовились к сегодняшнему дню несколько месяцев. Нашими агентами установлены личности большинства удачливых скрапперов, известно, где они живут, где и как орудуют. У нас есть координаты нелегальных заводов и подробная информация об их системах безопасности. Ваша задача: взять эти сведения и положить конец незаконной торговле. Подобные меры принимаются сейчас во всем мире. Вопросы есть?
Прежде всего хотелось спросить: «С какой стати мы должны помогать вам выпускать роботов, которые отнимают работу у людей?» Но ответ был очевиден: роботы эффективнее человека, амортизируются за два года и никогда не просят выходных.
Вторым сам собой напрашивался вопрос: «Почему не прикажете зебам сделать это?». Ведь ясно, что корпорации контролируют их, хоть и косвенно. Но собравшиеся знали ответ и на это. Зебы обеспечивали порядок на улицах и только. Делать остальное они не умели и не хотели. Корпы, конечно, любят жаловаться на беззаконие, но предпочитают ничего не менять, боясь, как бы палка не повернулась другим концом и не ударила по прибыли.
В общем, мы промолчали. Джасперсу это понравилось, и он одобрительно кивнул.
— Хорошо, перейдем к делу. Все уже готово, но прежде надо уладить один вопросик. Служба безопасности корпорации сообщила, что двадцать семь человек из присутствующих не имеют разрешения на ношение оружия. Для такого рода акций лицензия необходима, поэтому мы не можем допустить этих лиц к операции.
Вряд ли кто-то удивился, узнав, что Джаспере поддерживает радиосвязь со своими головорезами.
Я вспомнил жезл и телекамеры. Корпы получили снимки наших физиономий, отпечатки пальцев и бог знает что еще. За глаза хватит, чтобы пропустить нас через так называемый «Реестр Гражданина» и выявить двадцать семь стрелков без лицензии. Тех, кого лишили разрешения или кто никогда его не имел.
По периметру зала распахнулись двери, и вошли солдаты в форме цвета бургунди с серым. Драгуны «Дроидов». В руках они держали автоматы. Зал разом втянул воздух, и по рядам пронесся громкий шорох — все потянулись за пистолетами. Кое-кто вскочил, но я даже не шелохнулся.
Хотя в моих воспоминаниях есть порядочные бреши, я вижу на редкость живые сны. И в одном из таких снов отряд солдат расстреливал толпу. Не знаю, было ли это на самом деле, но боюсь, что было, и я на этой бойне лично присутствовал. Короче говоря, я знаю, что делает с толпой двусторонняя картечь, и понял, зачем нужны промышленные водостоки.
Джаспере простер руки.
— Пожалуйста, успокойтесь. Нет никаких причин для волнения. Те, у кого нет разрешения, будут задержаны на шесть часов. Их оружие конфискуют, но сами они никоим образом не пострадают и даже получат вознаграждение за доставленные неудобства.
— Почему нас задерживают? — подозрительно спросил мужчина, сидевший справа от меня через проход. Привстав на стуле, он сжимал в руке пистолет и разглядывал драгунов с откровенной неприязнью.
— Потому что те, у кого есть разрешение, хотели бы прибыть на нижние уровни без доклада, — спокойно ответил Джаспере. — И потому, что вам не положено носить оружие.
Те, у кого разрешение было, глубокомысленно закивали. Из зала донеслись выкрики: «Правильно!», «Давай, объясни им!», «Можешь еще раз повторить!»
Стрелки, не имеющие лицензии, могли продать нас, представься им такая возможность. Мы обернулись к задавшему вопрос, и мужчина сник под тяжестью наших взглядов. Вместе с двадцатью шестью другими его вывели из зала. Я был бы не прочь оказаться среди них, мне понравилась идея получить деньги за просто так. Всем бы такое везение.
Как только последний из забракованных вышел за дверь, нас, оставшихся, разделили на «команды санкций» — так назвал это Джаспере. Во главе каждой команды поставили бывших военных со стальным взглядом, что я одобрил, поскольку сам был таким. Командиры четко провели инструктаж, видно, заранее подготовились.
Со мной в команде было двенадцать человек, а командиром оказалась женщина со строгими глазами и крепким задом. Этакая пикантная недотрога, мне она понравилась. Звали ее Норрис. Мы собрались в конце зала перед кучей снаряжения. Стоя как на плацу, Норрис начала объяснять.
— Забудьте тот хлам, который вы притащили с собой. По данным со сканеров при входе, вы вооружены всем, чем только можно: от двуствольных дерринджеров до автоматических пистолетов Хайкепа. Чтобы не возиться с таким разнообразием и не тратить время на оценку надежности вашего оружия, мы решили выдать всем одноразовые глоки.
В ее руке появился уродливый предмет из металла и пластика. Я понял, что это и есть то самое оружие. Норрис говорила, как строевой инструктор.
— Глок, калибр 9 мм, полуавтоматическое одноразовое ручное огнестрельное оружие. Предназначено для полиции, но вполне сгодится для наших нужд. Обратите внимание: эта толстая часть — магазин на двадцать пять патронов, здесь — увеличенного размера предохранитель, а там — лазерный прицел, который приводится в действие нажатием большого пальца. Каждый пистолет способен расстрелять до трех магазинов, затем — самообезвреживание.
Норрис улыбнулась. Но улыбка появилась и исчезла настолько быстро, что я засомневался, была ли она вообще.
— Таким образом, если мы потеряем кого-то из своих и скрапперы захватят его оружие, много вреда они не причинят.
Малый рядом со мной беспокойно откашлялся. Он выглядел, как охранник без работы — дряблый и пузатый.
— А что, если нам понадобится больше трех магазинов?
Норрис недоуменно подняла бровь.
— Тогда мы в глубоком дерьме. Для этой частной операции семьдесят пять патронов — больше чем достаточно, но, если не хватит, воспользуйтесь собственным оружием. Идет?
Пузана это не устраивало, но он кивнул, нервно сглотнув. Я для себя решил держаться от малого подальше. На нем было прямо-таки написано «жертва», а мне умирать не хотелось.
Вслед за оружием нам выдали стандартные бронежилеты и легонькие, как перышко, наушники. Норрис тут же придумала всем позывные. Мне достался «Крен», но я не жаловался, ведь могло быть и хуже.
Ровно через час пятнадцать после начала представления мы были готовы отправиться вниз. И мы пошли, избрав не обычные пути, а почти пустые лифты, лестницы и коридоры, предназначенные для зебов и прочих служащих. Чтобы добраться до поверхности с 38-го Подземного уровня Си-Такского Индустриально-Жилого Урбоплекса, у меня ушел почти час, обратная же дорога заняла меньше пятнадцати минут. Правда, не на 38-й Подземный уровень, а на 35-й, но это почти одно и то же. Такая любопытная разница во времени означала, что вся транспортная система закручена вовсе не случайно. Я как раз раздумывал над этим, когда среди жужжавшей в ушах абракадабры уловил свой позывной.
— Ты согласен, Крен?
Я понятия не имел, о чем говорила Норрис, но все же рискнул.
— Амблепоп. То есть я хотел сказать да, конечно.
— Отлично, — спокойно ответила она. — Тогда пробирайся ко мне, чтобы быть под рукой, когда придет время.
Я мысленно застонал, проталкиваясь в голову колонны. «Никогда ни на что не вызывайся» — это второе или третье негласное правило, существующее во всех известных мне военных организациях, а я вот умудрился его нарушить.
Подошла пара зебов. Прозвали их так по обтягивающим костюмам, белым в черную косую полоску. Такие костюмчики отлично смотрятся на олимпийских спортсменах, но на всех остальных — просто ужасно. Не исключая и эту пару.
Норрис жестом велела нам встать у стены. Первый коп, отвратительный субъект с мясистыми ляжками, начал что-то говорить, но заткнулся, когда Норрис предъявила взаимный опознавательный знак. Зеб посмотрел, прочел вслух какой-то код, и полиция пошла своей дорогой. Не знаю, как на других, а на меня это произвело впечатление.
Я ждал приказа выходить, но командир медлила. Уставившись в пространство, она слушала голос в миниатюрных наушниках и поддакивала в ответ. Потом кивнула, что-то сказала и повернулась к нам.
— Так, мальчики и девочки, приготовились, но пока стоим. Ждем, когда команды три, восемь и семнадцать выйдут на места.
Я прислонился к стене. Надо отдать должное корпам. Они, конечно, сволочи, но сволочи компетентные и дело делать умеют. Если все команды начнут одновременно, скрапперам не удастся предупредить друг друга. Да, план был хорош. Но даже самые хорошие планы имеют обыкновение разваливаться, когда начинается стрельба. Норрис прервала мои раздумья.
— Так, народ, время плясать… И помните, не стрелять, если в вас не стреляют, и осторожно с нестроевыми.
По правде говоря, надо очень постараться, чтобы найти какого-нибудь нестроевого ниже 15-го Подземного уровня, но мы поняли, что имела в виду Норрис, и послушно кивнули. Ни у кого не было желания приканчивать тех жалких грязнух, которые трудятся до седьмого пота на заводах скрапперов.
Однако стоило проверить оружие и запасные магазины, вставленные в кармашки наших жилетов. Мне не понравился крохотный спусковой крючок глока, но лазерный прицел — это здорово, да и мощная магазинная емкость внушала уважение. Я старался не подать виду, но было страшно и чертовски хотелось в уборную.
Норрис вставила карточку доступа в щель у двери. Когда дверь открылась, я вслед за командиром вышел в битком набитый людьми коридор. Увидев нас, толпа дрогнула, попыталась бежать, но задние преграждали путь. Кто-то закричал, замигал неон, а когда народ расступился и мы повернули направо, обычная для нижних уровней вода брызнула из-под наших ботинок.
Почти сразу я увидел знак: угрожающе красную стрелку. Она указывала на сплошь исписанные и изрисованные металлические двери. Голос Норрис пронзительно зазвенел:
— Двери, Крен! Выламывай же!
Тут я понял, на что невольно вызвался добровольцем, и снова обругал себя. Но делать было нечего, пришлось разбежаться и что есть силы ударить плечом в дверь. Слава Богу, она поддалась легче, чем ожидалось, и я рухнул на пол. Кто-то наступил мне на спину в своем рвении повсюду следовать за Норрис, и я мысленно благословил их. Милости прошу разделить со мной все пули, какие там причитаются.