осторожно касаюсь плеча, ощущаю, как нас обоих прошибает мучительным током, который разрядом бьет прямо в сердце. Мне хочется уткнуться лицом в его грудь, но что-то останавливает.
– Я убедил себя, что больше не увижу тебя.
– Я так и поняла.
– Это было сложно, я знал твой адрес и даже приезжал пару раз.
– Да?
– Я умею не попадаться на глаза, когда хочу. Оба раза ты была с отцом.
– Да, – я киваю. – Первое время он гулял со мной, буквально заставляя выходить на улицу.
– А сейчас? – Кай поворачивается ко мне и смотрит бушующим взглядом. – Ты отошла, да? Тебе мало того, что мы с тобой сделали? Хочешь повторить?
– Кай, хватит.
– Никто здесь не изменится! Я подонок, он подонок. Что нужно сделать, чтобы ты это поняла?!
Он обхватывает меня за плечи и встряхивает. Он перебарщивает с силой и сам же пугается, когда я непроизвольно вскрикиваю.
– Черт, прости. Влада, прости.
– Подонки не просят прощения, – я мягко улыбаюсь ему и обхватываю его ладони, которые он спустил к моим локтям. – Ты очень неправильный подонок, Кай. Я не хочу спорить и ругаться, я рада тебя видеть, вот и все. Давай не будем?
Я опускаю взгляд ниже и осматриваю его.
– Тебе ничего не было за ту историю? За то, что вывез меня?
– За меня мать меньше беспокоилась.
Он усмехается, но ему не удается долго игнорировать очевидное. Мы скучали друг по другу не как друзья, и это встает между нами. Кай переводит взгляд на мои губы, а его ладони скользят по моим плечам. Я чувствую совсем другое прикосновение, мужское, уверенное, возбуждающее…
– Влада, отойди от меня, – просит он охрипшим голосом. – Останови меня.
Потому что сам он не может. Понимает последствия, но тянется ко мне.
Я киваю и плавным шагом отступаю прочь, еще шаг и его горячие руки покидают мое тело.
– Где он? – я задаю вопрос и вижу, что напоминание о Боссе действует на Кая отрезвляюще.
– Скоро будет. Он сказал, чтобы я дождался его.
– Для чего?
– Я думал, переговорить насчет охраны. Но теперь… теперь ты тут.
– Я призналась ему, что была девственницей.
– И что я стал твоим первым? – он сам знает ответ и на секунду прикрывает глаза. – А у нас будет веселая встреча.
Босс приезжает через несколько минут. Кай усмехается на его скорое появление и красноречиво оглядывается по сторонам. Кажется, он ищет камеры видеонаблюдения. И в этом есть смысл, черт возьми, я же призналась Боссу, что скучаю по Каю…
Он ревнует?
Но для чего тогда вызвал его?
Чего он добивается?
– Звонил Соколову? – произносит Босс и стягивает с плеч чёрный пиджак.
Он бросает его на диван и переключает на манжеты рубашки. Расстегивает и закалывает рукава, оголяя крепкие загорелые руки.
– Звонил, – Кай кивает и делает шаг вперёд.
Он непроизвольно ступает чуть в сторону, словно хочет спрятать меня за широкой спиной от Босса. Кай на уровне инстинктов укрывает меня от него, будто на самом деле ждёт беды. Не может не ждать.
Внутри разрастаемся нехорошее сомнение, которое я пытаюсь отогнать подальше, но поведение Кая задевает меня. Он ведь дольше знает Босса, лучше… И мне все сильнее кажется, что он знает Босса лучше всех или с той стороны, которая укрыта от других. Во всяком случае Каю прощается то, за что любого другого уже пристрелили как собаку.
– Он просит прислать пару парней на новый объект и того управляющего, которого мы одалживали ему в прошлый раз, – продолжает Кай.
– Хорошо.
Я делаю шаг в сторону и выбираюсь из-под тени парня. Смотрю на лицо Босса, который сразу замечает меня и впивается напряженным взглядом в мои глаза.
– Все в порядке? – задаю глупый вопрос и направляюсь к нему.
Кай скрипит зубами, но не останавливает меня. Хотя я почти слышу проклятия, которые он посылает мне в спину.
– Зачем она здесь? – Кай нарушает тишину первым. – Она сама не понимает, куда лезет…
– Кай, хватит.
– Ты уверен, что сможешь контролировать себя? – Каю плевать на мою просьбу и он продолжает разговаривать с Боссом поверх моей головы.
У них это запросто получается, ведь они оба высокие, хотя Кай даже чересчур.
– Что не сорвёшься? Не напьёшься? Не попользуешься ею, когда накроет?
– Кай, – Босс отзывается металлическим голосом, от холода которого я ёжусь.
– Что, Кай? Я охеренно помню, как один раз вытаскивал из-под тебя шлюху, которую ты чуть не изувечил…
– Ты сейчас о своей матери?
Вопрос Босса звучит как удар, и он валит Кая с ног. Парень пропускает выдох и замолкает, а через мгновение прячется за усмешкой. Он всегда так делает, если его задеть за живое, я уже знаю об этом.
Я оборачиваюсь и смотрю на Кая.
– Моя мать была шлюхой, – кивает он мне. – Продавала своё тело за деньги…
– Кай, не надо.
– Недорого продавала, – он упрямо продолжает, хотя по глазам видно, что ему больно от каждого слова. – Босс таких в свои клубы не берет…
– Замолчите! – я срываюсь и кричу. – Оба!
Они не могут нормально разговаривать друг с другом. Только если строго следуют схеме босс и подчиненный, но стоит тронуть личное, так начинается ад.
– Что с вами? – беспомощно произношу, переводя взгляд с одного мужчины на другого. – Зачем вы так? Это невыносимо слушать, вы будто придушить друг друга хотите. Причём медленно, изощренно…
Я обнимаю сама себя руками, потому что мне чудится пронизывающий холод, который идёт потоками между их крепкими телами.
Я сказала, будто хотите? Да они так смотрят, что кажется, ещё секунда и последует выстрел.
Босс подходит ко мне и касается ладонью плеча. Он мягко проводит, но давая почувствовать силу своих пальцев, и я послушно запрокидываю голову. Смотрю в его потемневшие глаза и не могу понять, что он испытывает сейчас.
– Шрамы на твоей спине, – я осознаю, что под моими ногами тонкий лёд, но все равно делаю первый шаг. – Они от руки Кая?
Босс заостряет взгляд и легонько качает головой.
– Пожалуйста, ответь.
– Ты же знаешь ответ, – глухо произносит он.
Я оборачиваюсь и протягиваю ладонь Каю, чтобы он подошёл. Олег шумно по-звериному выдыхает, реагируя на мой жест, и задевает горячим потоком воздуха мои волосы.
– Ты хотел убить его? – я упрашиваю Кая взглядом, чтобы он все-таки подошёл.
– Я был пьян, – отвечает парень и делает шаг.
Он добредает ровно до той точки, чтобы коснуться моей руки, и тормозит. Но мне достаточно, я чувствую их обоих и почему-то верю, что смогу справиться с их взаимной ненавистью. Я как точка то ли соприкосновения, то ли преткновения. Но я важна для них обоих, это я знаю точно.
Вижу. Чувствую эту правду каждой клеточкой тела.
– Ножом?
Я задаю вопрос Каю и протягиваю вторую ладонь к лицу Олега. Он пристально смотрит на меня колеблется, я вижу, что он на грани. Он или позволит мне продолжить или взорвется вспышкой ярости.
– Да, ножом, – доносится голос Кая. – Я ударил три раза, но один раз промахнулся и вспорол матрас.
– Ты спал? – я не отрываю взгляда от Олега и спрашиваю у него.
Но он вместо слов поднимает ладонь выше и сжимает стальные пальцы на моей щеке.
– Чего ты добиваешься? – Босс надвигается надо мной и непроизвольно подгибает под себя.
Кай тут же реагирует, и мне приходится на ощупь выставлять ладонь, упираясь в его грудь. Но он рвётся дальше и заходит дальше, обхватывая меня за плечи. Он хочет увести меня за свою спину, если Босс перейдёт черту.
Я же ощущаю, что она уже пройдена. Я буквально сжата их тугими сильными телами. Я не дышу и напитываюсь их запахами, выдохами, их мужской мощью.
– Хочешь сыграть в семейную терапию? – Босс надавливает сильнее и я ощущаю, как тяжелеют длинные пальцы Кая на моих плечах. – Примирить нас? Через себя?
– Олег, – осторожно отзывается Кай у меня за спиной. – Не надо, отпусти ее…
– Я не боюсь, – я встаю на носочки и тянусь к Олегу, чтобы пробиться через шторм, который наползает на его красивые черты лица. – Я говорила тебе, что вы оба мне дороги. И я ничего не могу с этим поделать. И не хочу.
В его пальцах гуляет злость, которую он с трудом усмиряет. Он так цепко держится за мое лицо, что почти ранит. Я цементирую в горле постанывающие выдохи, чтобы Кай не понял, что мне больно, и не натворил бед сгоряча.
Я верю, что Олег придет в себя сам, ему только нужно время, чтобы продышаться. А я готова терпеть, я хочу помочь ему… помочь нам троим. Ведь мы увязли в друг друге так безнадежно и глубоко, что не разорвать. Мы связаны странной и пугающей нас самих связью, но она есть и ее невозможно отрицать.
И зачем? Зачем что-то рушить и наотмашь втаптывать в грязь? В их мире и так слишком много страданий и ненависти, которая разъедает и потихоньку добирается до самого сердца. Поэтому я тянусь и тороплюсь, пока чувствую, что в них осталось живое. То, что можно спасти и то, что в своё время спасло меня. Ведь будь они другими, я бы сейчас умывалась бесконечными слезами после очередного клиента.
Меня бы пользовали и приучали к мысли, что я всего лишь вещь для чужого удовольствия. Я бы привыкла к прикосновениям мужчин, имен которых бы даже не знала, научилась бы забыться в таблетках, раздвигала бы ноги и считала бы длинные секунды до того, как в меня кончат.
Или на меня.
Именно эти мысли не давали мне спать первое время. Я придумывала, что могло случиться и изводила себя противными картинками. Я лежала в полной темноте и послушно открывала рот, представляя, как незнакомый мужчина водит широкой ладонью по своему члену и хвалит мою покорность. Не знаю зачем мучала саму себя… Это было сильнее меня. Как фантомная боль, которая гуляет по всему телу.
Но это в прошлом. Именно в эту секунду я чувствую, что все правильно, пусть сотни раз вывернуто наизнанку и началось с грязных приказов и моих тихих слез, мне плевать. Я стала другой рядом с ними и не хочу тратить время на оценки, плохо это или ужасно, я хочу жить, чувствовать и быть с теми, к кому меня тянет.