Жаль, не вижу, как отреагировали Неупокоенные. Признание их на церемонии коронации опорой власти Дьяра, да еще и бессмертной, – отличный политический ход. Конечно, простой лестью их не купишь, значит, были предварительные переговоры.
Но где же Тринадцатый клан?
Сколько ни напрягала я «ночное зрение», вампиров до сих пор не обнаружила. Самое печальное, даже «взор сердцем» в этом случае слеп. Потому как вампиры – мертвецы, и сердца у них холодны и не бьются по определению.
– Дозволяю явиться, Зан-о-Мьир! – раскатился голос владыки в напряженной тишине.
В воздухе прошелестели десятки крыльев. Демоны брезгливо потеснились, и на площадку перед Троном опустились бледные фигуры вампиров. К моему изумлению, князем Неупокоенных оказался самый невзрачный и уродливый из них. Невысокий, хрупкий, похожий на подростка с пятнистым лицом старца. Особенно страшны были его рыжие и тусклые, как ржавчина, мертвые глаза. Он постоянно кривил тонкие губы и притопывал ногой, словно слышал беззвучную музыку.
Янге снова напрягся, но никаких эксцессов не случилось. Вампиры вели себя безупречно вежливо, никаких новых привилегий за свою верность не потребовали, никаких претензий не озвучили. Смиренно принесли присягу и быстро убрались с этого праздника демонической жизни.
– Что-то мне это не нравится, – пробормотал серебристый демон.
– Что они задумали? – так же тихо отозвался синекожий Сэйван, впервые за всю церемонию подавший признаки жизни.
Мне что-то тоже стало тревожно, хотя после ухода делегации вампиров демоны, плюнувшие им вслед мелкими алыми, фиолетовыми и синими молниями, успокоились и атмосфера разрядилась во всех смыслах, обдав послегрозовой свежестью. Запах мертвечины развеялся.
Дьяр выждал несколько мгновений, пока не затихли шум и треск, повел лапой… хорошо, будем вежливыми даже в мыслях… дланью. И даже стал как будто еще выше. Словно собрал разлитую в воздухе энергию.
– Мои грозные подданные, повелители темных сил и властители ночи! – неожиданно высокопарно начал он. – Мой отец, владыка Сатарф, оставляя мне корону Тринадцати Теней и власть Тьмы, взял с меня слово, что я выберу невесту в течение года. Если великая Тьма будет ко мне благосклонна и даст мне победу в завтрашней дуэли. Но меня тяготит осознание, что этим летом я нанес многим из вас оскорбление невнимательностью к вашим прекрасным дочерям, и сейчас признаю вину. Простите ли вы меня?
Еще бы они не простили. Громовое «Да-а!» едва меня не оглушило. И лишь один, самый старый на вид демон, князь клана Черного тумана, иронично заметил:
– Простим, если только наш владыка лично извинится перед каждой обиженной его невниманием девушкой.
– Справедливо, – кивнул Дьяр. – И я непременно это сделаю. Но я обязан поставить вас в известность, что отныне ключ от моего сердца не в моих руках. По древнейшей традиции я избрал себе хранительницу. Ту, которая выберет мне невесту. Янге, представь всем мою Ками-рани.
Янге, подхватив под локоть, вытащил меня и поставил перед всеми, спиной к Трону. Под сотнями ощупывающих взглядов я почувствовала себя голой. Проклятущие демоны засвистели, загудели, послышались выкрики:
– Где Тьор прятал такую милашку?
– Женись на ней, владыка!
– Клятву, Дьяр! Пусть и она принесет кровную клятву! – перекрыл все истеричный визг Зарги.
Дьяр глянул на сестру страшными очами.
– А ты надеялась подсунуть мне свою наушницу и отравительницу? Теперь уже точно не выйдет! – скривились его губы. И бездны глаз, в которых ни единой звездной искорки не проглядывало, обратились на меня. – Подойди ко мне, Ками-рани!
И не подумаю! Ни за что! Выбирать ему невесту? Да я… я… НЕ ХОЧУ!!!
Сэйван и Янге вдвоем подхватили меня под белы рученьки и подтолкнули к Трону. Поставив меня перед сооружением, оба отступили на шаг и застыли по бокам изваяниями.
Скопище мрака, говорившее голосом Дьяра, нагнулось ко мне, протянуло огромную конечность. Не успела я отшатнуться, как оно двумя огромными пальцами схватило меня за плечо. Я почувствовала себя маленьким комариком. Трепыхнусь – и раздавит. Он просто не осознает своей мощи. И гигантских размеров.
– Раскрой ладонь, – очень тихо, совсем дьяровским голосом шепнуло чудище. – Темному Трону нужна всего лишь капля крови, чтобы убедиться в твоей чистоте, – и еще тише, даже не думала, что такое большое существо способно шептать почти беззвучно, – давай же, Лика, или можешь показать свой проклятый пояс невинности, тоже сойдет.
Я раскрыла ладонь и протянула ему.
Аккуратно, нежно и совсем не больно Дьяр коснулся ее кончиком гигантского острейшего когтя. На подушечке моего пальца выступила крохотная капелька крови. Я ошибалась: он отлично осознавал свою мощь и умел виртуозно ею управлять.
– Моя Ками-рани, – торжественно провозгласил он. – Я принимаю каплю твоей крови, свидетельствую о твоей невинности, а взамен отдаю тебе право читать в моем сердце и клянусь не посягать на твою чистоту. Пусть великая Тьма и Тринадцать Теней будут свидетелями! – и гораздо тише этот несносный тип заявил: – И, так и быть, признаю, что пари я проиграл. Ты никогда не была и не будешь моей фавориткой.
Капелька, казавшаяся черной в свете звезд и тусклых магических факелов, стекла с моего пальца, капнула на подставленную ладонищу его темнейшества и бесследно впиталась. Что-то мне это напомнило. Очень сильно напомнило.
Нас провели, богиня!
Я спешно отдернула руку, бросила взгляд налево, в ту сторону, где над горизонтом обычно виднелся небесный лик Лойт, занавешенный сейчас то ли тучами, то ли магической дымкой, чтобы богиня не подглядывала за демонической церемонией.
И этот краткий миг решил дальнейшее.
Я зацепила взглядом искаженное лицо принцессы Тьмы, ее трепещущие, втягивающие воздух ноздри. Она учуяла запах моей крови. Она прекрасно его знала и, как оказалось, помнила.
– Аэлика Интаресс! Это ты, я узнала! – прорычала демоница, раздуваясь в боевую форму. – Я убью тебя, лунная тварь!
– Не сметь! – прогремел владыка, вздымаясь то ли волной мрака, то ли горой.
– Тогда сначала тебя, глупый мальчишка! – рявкнула обезумевшая от ненависти Зарга. – Ты заигрался в повелителя!
И она метнула в него заклинание «мертвый прах» – пылевой смерч, лишающий зрения и воли. А с ее левой руки под прикрытием первого удара сорвалась еще одна молния, металлическая, целившая слишком высоко над моей головой – в сердце Дьяра.
Доля мига у меня была. Всего лишь.
Мои крылья рванулись из щелей, разрывая наложенные заклинания и швыряя меня вверх. Распростерлись перламутровыми парусами, заслоняя владыку.
Острая молния ударила в грудь, чуть ниже и правее невидимого селениса, и бросила меня на шипастый доспех преображенного Дьяра. Я прилипла к нему, как раздавленная ураганом бабочка к каменному склону скалы, не в силах вздохнуть.
Зеркальный демон Янге преувеличил достоинства моей «нежной кольчуги», созданной мастером эпохи Шарх. Синяки от удара будут огромные. И ребра теперь точно превратились в костяное крошево.
Умная кольчуга задержала оружие, не дав упасть, чтобы убийца снова им не воспользовался. Я навсегда запомнила испещренную молниями рукоять. Вот и нашелся второй «близнец Ошсах», лишающий магии, сколько бы велика она ни была. Как он оказался у Зарги? В ее сердце не было ненависти к брату, но она метнула в него убийственный клинок. Почему?
И тут неимоверно растянувшаяся доля мига закончилась. Богиня, протянувшая мне лунный луч помощи, погладила напоследок мое сердце невидимой ладошкой и исчезла.
– Лика! – услышала я отчаянный крик Дьяра. Слишком громкий, словно кричало само огромное, черное, без единой звездочки небо.
«Тише. Все хорошо. Ты жив, это главное», – силилась я сказать. Но лишь судорожно вздохнула. Острая боль пропорола меня насквозь, от макушки до пяток, и унесла сознание в блаженную темноту.
В лицо светило солнце. Я распахнула глаза и в страхе попыталась вскочить. Дуэль! Я проспала дуэль! Может, от Дьяра уже и косточек не осталось, а я тут валяюсь.
Вскочить не получилось. На мне оказалась тонна магических бинтов, сковавших тело не хуже панциря, а сверху еще и подоткнутое одеяло. Даже пошевелиться удалось с трудом.
– Далеко ли собралась? – раздался насмешливый голос.
Я повернула голову. Тот, кого я мысленно размазала по земле, закопала, полила могилку слезами и посадила сверху цветочки, как ни в чем не бывало сидел на стуле и читал книгу. В моей, между прочим, комнате! Той самой, со светленькими бежевыми обоями на стенах.
– Как-то мы однообразно время проводим, не находишь? – Дьяр захлопнул книгу.
– Как прошла дуэль? Сколько раз вас убили и воскресили?
– В отличие от тебя, ни разу. Этот мерзавец не явился. Бежал, трус. Кто бы мог подумать? Багровые выбирают сегодня нового князя, ковен выбирает нового главу. Как ты себя чувствуешь?
– Как памятник. Монументально.
Я смотрела на него во все глаза и не могла понять, что изменилось. Те же черты – упрямый подбородок, красиво вылепленный рот, высокие скулы и невозможно яркие для владыки Тьмы и Теней синие глаза. А он словно незнакомец, которого мне нужно узнавать заново. Что не так? И лишь через долгую минуту осознала – прическа! Он постригся совсем коротко, и черный ершик смотрелся непривычно, делая его лицо резче и взрослее.
Заметив мой взгляд, он провел ладонью по волосам, усмехнулся.
– Не нравлюсь?
Я проигнорировала вопрос. У меня и свои были, целая куча.
– Что с вашей сестрой?
Дьяр помрачнел.
– Лишена покровительства Тьмы до искупления вины за покушение на тебя.
– Она покушалась на вас. Причем вторым кинжалом-близнецом Ошсах.
– Первым, – уточнил Дьяр. – Тем самым, который хранился в оружейне отца. Но она не знала, что это за оружие. Смешно полагать, что она заколола бы меня простым кинжалом. Это был жест злости и отчаянья, а не желание убить брата и владыку. Сейчас ее допрашивает Сэйван, но общий вывод уже есть: ее использовали втемную. Кинжалом снабдил ее Шаис.