А р ц е у л о в. О, я с превеликим удовольствием расскажу вам о прекрасной Сандрильоне…
С и м а (пока муж спешит к комоду с ключом, вызывающе). Расскажите лучше, а вы дозволили бы своей… Сандрильоне на собрания ходить?
А р ц е у л о в. Почему же нет?
С и м а (надевая старые сапожки, которые бросил ей муж). А потому, господин Арцеулов, что вы служили, говорят, в полиции не то в Костроме, не то…
Г а в р ю ш о в. Все твои новые подружки мелют!
А р ц е у л о в. Не без причин мелют… (Смиренно.) Служил, Серафима Григорьевна. Но кем? Старшим помощником младшего писаря. И по инвалидности еще перед переворотом ушел. А поелику теперь я человек плотью немощный, счел за благо остаться на жительство в вашем богоспасаемом поселке. Моя компания нынче — одни пчелы.
С и м а. Слыхала.
А р ц е у л о в. И приглашаю вас, когда пожелаете, за медком. Отменный у меня, несмотря на всеобщую разруху.
С и м а (надев сапожки). Обойдемся, господин Арцеулов. (Встает со стула.) Не обессудьте, должна идти.
А р ц е у л о в (приветливо). Крайне сожалею. А еще больше сожалею, что по инвалидности своей не могу посещать собрания и манифестации…
Но Сима уже ушла. И Арцеулов мгновенно преображается. Швырнул палку на диван, распрямляет спину.
Г а в р ю ш о в. Прошу прощения за бабу…
А р ц е у л о в (оглянувшись). Баба — вы! И полнейший идиот!.. На сколько вы старше Симы? Вдвое? Или больше?
Г а в р ю ш о в (нехотя). При совершении таинства брака…
А р ц е у л о в. К чертовой бабушке таинство! (Садится.) Еще когда я брал тебя в филеры охранного отделения… Кажется, в девятьсот двенадцатом?..
Г а в р ю ш о в (тихо, оглядываясь). В тринадцатом, ваше высокобла… Павел Игнатьевич..
А р ц е у л о в. Я и тогда был невысокого мнения о твоей сообразительности. (Сокрушенно.) Не ускользни Фрунзе у тебя из-под самого носа, когда он шуйских ткачей в Москву повел, не сидеть бы ему сейчас красным военным губернатором в Ярославле… Но, видать, ты остался болваном. Затеял политическую борьбу с молодой женой!
Г а в р ю ш о в. А коли в моем доме этот портрет! И богом данная жена…
А р ц е у л о в. «Богом данная»! Сумел купить у нищей семьи красотку, молодую и неглупую… Кстати, за наши деньги…
Г а в р ю ш о в. Нельзя такое мужу говорить…
А р ц е у л о в. Ерунда. Все можно. Уразумей, ей доверяют товарищи партийцы. Так сообрази же, черт возьми, какую выгоду можно из этого извлечь! Да через твою Серафиму мы такое каждый день можем узнавать, чего ты за год не дознаешься! А он запирает ее дома! Тебе, дуралей, прикинуться бы сочувствующим, слезу пустить. «Хочется искупить свою вину. Я, как сами знаете, будучи хозяйским приказчиком, штрафовал ткачей». А ты…
Г а в р ю ш о в. Недодумал, ваше… Павел Игнатьевич. Я теперича с ней не кнутиком, а пряничком.
А р ц е у л о в. Стоп, стоп? Заставь дурака богу молиться… Теперь уж не сразу меняй курс. Она у тебя бабенка дошлая, сразу сообразит, кто тебя надоумил.
Г а в р ю ш о в. Не извольте беспокоиться…
А р ц е у л о в. Изволю беспокоиться. Потому и решился сюда прийти. Тебе известно, что местный ревком хочет пустить фабрику?
Г а в р ю ш о в (хихикает). Одного хотения маловато. Хлопка — ни фунтика, нефти — ни ведрышка, уголька — ни кусочка. Приводные ремни как следует спрятаны. А новые где возьмут? Из Германии не выпишут…
А р ц е у л о в. И все-таки не зевай. Кому еще известно, где хлопок?
Г а в р ю ш о в. Окромя меня еще мастер Брусничкин знал, да по причине сыпняка преставился, царство ему небесное! А управляющего в Ярославле кокнули за мятеж.
А р ц е у л о в. Найдут хлопок — и тебя не задумываясь кокнут.
Г а в р ю ш о в. Бог не выдаст, свинья не съест, Павел Игнатьевич. А вот про бязь еще и начальнику станции ведомо.
А р ц е у л о в. Что за бязь?
Г а в р ю ш о в. Бельевая. Шестьдесят две тысячи аршин, тютелька в тютельку. По накладным оный товар еще прошлой осенью в Питер отправили. Так в поселке и думают. Но поначалу воинский эшелон помешал, затем — санитарный, а потом мы вагончики — на запасную путь. И потихоньку в старых пакгаузах меж рельсов ржавых тюки понатыкали. И железными бочками припечатали.
А р ц е у л о в. Ну, начальник станции из эсеров, он будет молчать. А твоя красавица не догадывается?
Г а в р ю ш о в. Симка? Боже упаси!.. (Озабоченно.) Вот с топливом они выкрутиться могут.
А р ц е у л о в. Не должны.
Г а в р ю ш о в (развел руками). Техник, из ихних, предложил на дровишки котлы переделать…
А р ц е у л о в. Мы его самого в котел. Вместо дровишек.
Г а в р ю ш о в. А текстильные комиссарши уже кинули клич по волостям: «Товарищи комбеды, пособите безработному пролетариату лесом!» Учителька Никифоровна уже в шести деревнях побывала.
А р ц е у л о в. И сюда, заноза, нос сует…
Г а в р ю ш о в. Сумела голодранцев сагитировать: кое-где уже лес грузят.
А р ц е у л о в. Но хлопка лес им никак не заменит. А Туркестан отрезан начисто, там англичане.
Г а в р ю ш о в (испытывая уверенность Арцеулова). Имеет ревком надежду и на хлопок.
А р ц е у л о в (строго). Даже если их засыплют хлопком, фабрика должна стоять. Отвечаешь за это ты.
Г а в р ю ш о в. Однако…
А р ц е у л о в. Я сказал — ты. Красноармейцы без белья останутся. А нам вошь поможет.
Г а в р ю ш о в (улыбается). Вошь — сила. Самой Антанты посильнее.
А р ц е у л о в. Разруха сильнее будет. И нужно нам всего еще несколько месяцев. Сейчас дела пойдут по-иному. Провозглашен верховный правитель России.
Гаврюшов почтительно вытянулся.
Свиты его величества адмирал Колчак. Его поддерживают все союзники.
Г а в р ю ш о в. Вся, стало быть, Антанта?
А р ц е у л о в. Велика важность, Антанта! (Внушительно.) Америка. Она может половину Антанты со всеми потрохами купить и перепродать. Американцы дают нам оружие и деньги, деньги, деньги!
Г а в р ю ш о в. Деньги — всему голова, коли настоящую цену имеют.
А р ц е у л о в. Ходи уверенней по земле, Гаврюшов. Американские войска наводят порядок в Приморье. А главное, расположились вдоль Сибирской железной дороги.
Г а в р ю ш о в. Выходит, рукой подать до Колчака.
А р ц е у л о в. В том-то и штука! Словом, Варфоломеич, дешевиться нечего: то, что мы здесь, у ткачей, замышляем, одобряет генеральное консульство Соединенных Штатов.
Г а в р ю ш о в. А Соединенные при чем?
А р ц е у л о в. Тупица! Они, то есть Америка, и они с нами.
Г а в р ю ш о в. Слава те господи!
А р ц е у л о в. От господа слава не уйдет, а вот нам, грешным, сейчас зевать не следует. (Тихо, но выразительно.) Нужно помаленьку-полегоньку время от времени делать комиссарам кровопускание. Чтоб народ не забывался. Понял?
Г а в р ю ш о в. Не совсем, ваше вы… Павел Игнатьевич.
А р ц е у л о в. Поглупел ты, Варфоломеич, подле молодой жены. Что ж, раз ты таким женолюбом стал, мы тебе комиссарш препоручим. Которая здесь верховодит?
Г а в р ю ш о в (оживился). Да все она, учителька! Главная заводила. Она и Симку мою с пути сбила, воззвания Ульянова-Ленина ей приносит. Науськивает ткачих по деревням шастать и мужиков агитировать, чтобы хлебушка поболе пролетариям давали.
А р ц е у л о в. Хлеб?! Вот оно что?.. Означенную учительницу ты должен… (Жест — убрать!)
Г а в р ю ш о в (кротко улыбается). Такими делами я сроду не занимался…
А р ц е у л о в. Займешься.
Г а в р ю ш о в (качает головой). Выследить, отрапортовать, свидетельствовать — это мы с полным удовольствием, а…
А р ц е у л о в (сдерживая ярость). Меня не интересует, что именно доставляет тебе удовольствие. Учительница должна исчезнуть!
Г а в р ю ш о в (хмыкает). А меня в Чеку — и к стенке? Дураков нет. (Нагловато.) Может, Чека еще над верховным правителем верх возьмет?
А р ц е у л о в (помолчав). Но до этого Чека получит сообщение, что муж сочувствующей партийцам Серафимы Гаврюшовой и филер охранного отделения по кличке Дятел — одно и то же лицо.
Гаврюшов съежился.
И что означенный Дятел ежемесячно получал за свои труды…
Г а в р ю ш о в (покорно). Как же я ее, окаянную, уберу?
А р ц е у л о в. По-разному можно. Пусть, допустим, пойдут слухи, что твоя благоверная ее приревновала и…
Г а в р ю ш о в (вскинулся). Серафиму не троньте! Не дам!
А р ц е у л о в (угрожающе). Ты на кого кричишь?
Г а в р ю ш о в (его занесло). На вас! Доносите на меня в Чеку, в ревком, куда хотите! На тот свет пойду, вас прихвачу с собой, только про Серафиму, ваше бывшее высокоблагородие, забудьте. Поняли?
А р ц е у л о в. Чудак человек, про Серафиму Григорьевну я пошутил. Пошутил. (С прежней твердостью.) А насчет учительницы не шучу. Она должна исчезнуть.
Г а в р ю ш о в (оживился). Ох, кабы ее, окаянную, кокнули!
А р ц е у л о в. Лучше без пули. Колун у тебя в хозяйстве найдется?
Г а в р ю ш о в. У меня?! (Крестится.) Господи, спаси и помилуй!
А р ц е у л о в (презрительно). Испугался?
Г а в р ю ш о в. Мокрое дело.
А р ц е у л о в. Сейчас не до церемоний. (Выразительно.) Они с Дятлом тоже церемониться не станут.
Г а в р ю ш о в (пристально глядит на него). Колун-то — улика хуже пули.
А р ц е у л о в. Разбираться стал… Где она живет?
Г а в р ю ш о в. На Заречной, у глухой вдовицы.
А р ц е у л о в (заинтересовался). За мостом?
Г а в р ю ш о в. Так точно.
А р ц е у л о в. А жену твою часто навещает?
Г а в р ю ш о в. Что ни вечер повадилась, проклятая! Баб учит.
А р ц е у л о в. Ликбез на дому?
Г а в р ю ш о в. Какой там ликбез! Моя уже сама Саньку оликбезивает. Политике их Баданина обучает. Политике. Про призрака, слышал, разъясняет.