С и м а (поражена). И ты подумала, что я знаю…
О л ь г а. Не ерепенься. Ничего я на тебя не подумала… Может, сболтнул он чего? Эх, Симка, кабы нам эту бязь заполучить!
С и м а. Не слышала. А ежели на станции дотошный обыск сделать?
О л ь г а. Придет Анна Никифоровна — посоветуемся.
С и м а (поглядев в окно). Запаздывает Анна Никифоровна.
О л ь г а. Дел-то в ревкоме невпроворот. Председатель на фронт ушел. Откуда у нее еще силы берутся с нами возиться.
С и м а. Лампу засвечу, что ли. Глаза испортишь.
О л ь г а. Нет, после речи Ленина сейчас читать другое не хочется. Придет Баданина — засветишь. (Садится на диван.) А пока посумерничаем.
С и м а. И то дело. (Берет рубаху и садится рядом с Ольгой.) «Судьба революции решится исходом этой войны». Не выходит у меня из головы. Неужто старое воротиться может?
О л ь г а. Послушать бы, как Ленин эту речь в Москве говорил! В книжечке, может, и не все пропечатано.
С и м а (после паузы). Нам с тобой уж, видать, не выпадет Ленина услышать.
О л ь г а. Ну и дурища ты, Симка! Как война окончится, он обязательно всю страну объедет, посмотреть — как и что. Ну, к нам-то, может, и не завернет, а уж в Иваново-Вознесенск обязательно прибудет — как-никак первый на всю Россию Совет рабочих депутатов ивановцы еще в пятом объявили. И мы с тобой туда махнем!
С и м а (мечтательно). И подойдет к тебе, Олюшка, Ленин: на какой вопрос интересно вам, ткачиха Корнеева, получить мой ответ?
О л ь г а. Интересно мне знать, Владимир Ильич, когда ждать мировой революции?
С и м а (тихо). А я… я бы совсем про другое спросила…
О л ь г а. Про что?
С и м а. Давай, Ольга, песню заведем.
О л ь г а. Серафима, не увиливай!
С и м а (смущенно). Я бы спросила: уходить мне от Ипата или может еще из него пролетарский человек получиться?
О л ь г а (махнула рукой). Давай песню заведем.
С и м а. Лучше Некрасова почитать. Что-то стала я свою роль забывать.
О л ь г а. Пой, пой.
С и м а. Давненько не певала я. (Подумав, затягивает широко распространенную в предреволюционную пору невеселую песню ткачих.)
В три часа народ фабричный
Пробуждается, встает.
Он завяжет корку хлеба
И на фабрику идет…
О л ь г а. Отвыкай, Сима, от горьких песен… Заведи-ка лучше про любовь. Забыла, ты про любовь не поешь. Заведи про смерть тиранам.
С и м а. Анна Никифоровна сказывала, Ленин эту песню в ссылке пуще всех любил… (Запевает.)
Беснуйтесь, тираны, глумитесь над нами,
Грозитесь свирепо тюрьмой, кандалами!
О л ь г а (подтягивает).
Мы вольны душою, хоть телом попраны,
Позор, позор, позор вам, тираны!
Сима и Ольга поют негромко, но с большим внутренним волнением. И в полусумраке старая революционная песня звучит особенно одухотворенно и значительно.
От пролитой крови заря заалела,
Могучая всюду борьба закипела,
Пожаром восстанья объяты все страны…
На пороге — С а н ь к а с книжкой и тетрадками, в кожаной куртке и папахе, коротко подстрижена.
С а н ь к а (подхватывает последнюю строчку).
И смерть, и смерть, и смерть вам, тираны!
Смолкла песня. Пауза.
О л ь г а (строго). Ты, Санька, почему припозднилась?
С а н ь к а. Так ведь Анны Никифоровны нет!
О л ь г а. Она может опаздывать, а ты, шалопутка, нет.
С и м а. Конечно, Саня. Мы бы с тобой твою роль повторили. Не кого-нибудь, а генерала представлять будешь.
С а н ь к а. Так ведь Анна Никифоровна меня при себе и держала.
С и м а. Тебя? (Недоверчиво.) Где?
С а н ь к а. В ревкоме. А затем сюда послала. Сегодня никакие «Русские женщины» репетироваться не будут.
О л ь г а. Почему?
С а н ь к а (капризно). Так досказать же не даете, тетя Ольга! В телефон она с уездом разговаривала. Два раза разговаривала. И два раза на самом важном слове перерыв получался. Пока, сказала, разговор с уездом не закончу, уйти не могу. Затем в бараки должна наведаться. Но к тебе, Сима, придет. Хоть за полночь, а, сказала, придет.
С и м а. В бараки? (Ольге, тревожно.) Не случилось ли что?
О л ь г а. Теперь, Сима, каждый день что-нибудь случается.
Входит Г а в р ю ш о в с мешком.
Г а в р ю ш о в. Добрый вечер, товарищи женщины!
О л ь г а. Здравствуй, Варфоломеич.
С а н ь к а. Здравствуйте, гражданин приказчик.
С и м а (укоризненно). Саня! (Отошла к окну.)
Г а в р ю ш о в. А я, Сима, на девушку не в обиде, поскольку хозяева упразднены, приказчик ныне тоже вполне трудовой элемент. (Ольге.) Верно, Корнеева?
О л ь г а. Не знаю, Гаврюшов. Какой ты подлизун хозяйский был, это мы видели. А какой из тебя элемент получится, еще поглядим.
Г а в р ю ш о в. «Элемент, элемент»… Я рабочей косточки человек, а учителька ваша, между прочим, дворянского рода. Вон…
О л ь г а. Не в том корень, какой род, а какой у человека ход! Ты вроде и рабочего роду, а всю жизнь по чужим половицам ходил.
Г а в р ю ш о в (запальчиво). Но она была вражеского класса!
С а н ь к а. «Была, была». А стала кем? А вы в кочегарах состояли, а Чека по вас скучает!
Г а в р ю ш о в. Я, Симочка, тебе картошечки приволок. (Сбросил мешок в угол.)
С а н ь к а. Где продают?
Г а в р ю ш о в. Меняют, девушка. Я за полпудика трудовому крестьянину пиджачок добротный отдал…
С а н ь к а. Будь у нас пиджачок, я бы себе на френч его перешила. С военными пуговицами.
Г а в р ю ш о в. Френч! Чего это вас на мужчинскую одежду тянет? Гляжу я на ревкомовских баб, речугу такую скажут, что пяток орателей за пояс заткнут, а примана женского полу даже незаметно — кожанки да треухи все позакрывали.
С а н ь к а. А где ее, женскую одежду, возьмешь?
Г а в р ю ш о в. Ничего, девушка. Вот покончит Советская власть со всеобщей хозяйственной разрухой, тогда и…
С и м а (ее коробит этот разговор). Ты что, с докладом выступаешь?
Г а в р ю ш о в. Разъясняю девушке текущий момент.
С а н ь к а. Ваши разъяснения — одна вредность!
С и м а (укоризненно). Санька!
Г а в р ю ш о в. Нехорошо, девушка, с пожилым человеком разговариваешь. Я, может, аккуратнее тебя газетку читаю. И сознаю тяжелое положение нашей Советской республики…
С и м а. Ты обещал не мешать нашим урокам.
Г а в р ю ш о в. Какой же урок без учительки! Придет Анна Никифоровна — я тотчас же за порог… (Вздохнул.) Хотя и сам с охотой наукам поучился бы… Царский режим не шибко грамотным сделал. А в газетке пишут, что учиться никогда не поздно. Верно, Сима?
Сима продолжает глядеть в окно.
С а н ь к а. Кому, может, и поздно уже!
Г а в р ю ш о в. А меня не к стишкам и политике, а к арифметике сильно тянет.
С а н ь к а. Зачем вам арифметика? Обсчитывать ткачей больше не придется.
Г а в р ю ш о в. Когда это я тебя, девушка, обсчитывал?
О л ь г а. Ее-то, Варфоломеич, не успел, а меня… Забыл разве, как ткачихи распевали? (Поет частушку.)
Пес хозяйский — наш приказчик,
У него расчет один:
Штраф да вычет, штраф да вычет,
Получай кругом алтын!
Г а в р ю ш о в. Старший приказчик обсчитывал. Вот пустит ревком фабрику, увидишь, какая польза Советской власти от Гаврюшова будет. И еще, Корнеева, скажу тебе, кто старое помянет…
О л ь г а (резко). Нет, Гаврюшов, такое старое долго поминать надо. А то раньше времени добренькими станем.
С и м а (она все время не отходила от окна). Анна Никифоровна! (Спешит навстречу.)
Г а в р ю ш о в. Мне, выходит, пора в гости к кому-нибудь напроситься. (Не спеша идет к двери.)
Входит Б а д а н и н а.
Б а д а н и н а. Здравствуйте, с кем не видались!
Г а в р ю ш о в. Здравствуйте и до свиданья, Анна Никифоровна! Не смею мешать вам. (Выразительно.) Хотя моя жена вполне уже грамотная. (Уходит.)
Б а д а н и н а (снимая пальто и платок). Товарищи, репетировать сегодня не придется.
Сима, Ольга и Санька откликаются, перебивая друг дружку.
С и м а. Случилось что?
О л ь г а. Почему?
С а н ь к а (торжествующе). Говорила я вам!
Б а д а н и н а (она охрипла). Новость. И чрезвычайно важная. Звонили по телефону из уездкома партии… (Откашливается.) Симочка, дай воды, совсем охрипла, так по телефону орала!
С и м а. Я вам чайку горячего оставила. (Снимает с кружки полотенце.) С постным сахаром!
Б а д а н и н а (быстро пьет). Какое блаженство! (Отставив кружку.) Спасибо, Сима… Теперь совсем другое дело…
О л ь г а. Какая же такая новость?
Б а д а н и н а. Радостная. Весьма радостная. (Садится.) От женщин нашего поселка надо послать делегатку в Москву.
С и м а. В Москву?!
Б а д а н и н а. В Москву. На Первый Всероссийский съезд работниц и крестьянок. Открывается шестнадцатого ноября. На вокзал, значит, надо отправляться немедленно.
О л ь г а. Вдруг, как нарочно, поезд нынче не опоздает?
С и м а (Баданиной). А где же ваши вещи?
Б а д а н и н а. Мои?
С и м а. Так, без всего и поедете? Харчи-то я вам соберу, у меня уйма картошки.
О л ь г а. А Санька побежит за вашим баульчиком.
Б а д а н и н а. Погоди, не выпроваживай меня. Товарищи, попрошу всех присесть.
Сима, Ольга и Санька садятся.
Я успела посоветоваться с ткачихами из первого барака. И кое с кем из третьего толковала.