Л ю д м и л а. Да, на косметику они не скупятся.
К э т р и н. А она дорожает. Но что поделаешь? Приходится подчиняться законам мясного рынка.
Л ю д м и л а (недоумевающе). Мясного?
К э т р и н. Научный «мясной рынок» — это многолюдный публичный смотр дипломированных специалисток для отбора самых-самых. Первый опыт провела национальная ассоциация историков — у них наибольшее перепроизводство. Одна наша выпускница тоже демонстрировала себя. Я спросила — как там? Разрыдалась. «Ужасная процедура! Претендентка готова юбку скинуть, только б увидели ее красивые ноги!»
Л ю д м и л а. Слава богу, у тебя штатное место.
К э т р и н. Не сглазь. Думаешь, папочка Сешенс не может в один прекрасный день смущенно объявить мне…
Входит жизнерадостный профессор С е ш е н с. На нем легкий костюм, пиджак с короткими рукавами.
Л ю д м и л а. Извините, профессор Сешенс! Подвели часы!
С е ш е н с. Не волнуйтесь, Людмила, еще без восьми три. Но хочется сообщить поскорее радостную весть. (Предвкушая эффект.) Поездка в штат Канзас вам раз-ре-ше-на.
Л ю д м и л а. Спасибо! Действительно, радость.
С е ш е н с (Кэтрин). Смотрите, сразу расцвела. (Людмиле.) Теперь понял, почему с самого приезда у вас грусть в глазах. Внушила себе, что не разрешат. А я не сомневался. Самый закоренелый бюрократ из госдепартамента не может остаться равнодушным к вашей романтической встрече с фермером…
Л ю д м и л а. Юджином Элликотом.
С е ш е н с. Сюжет для новеллы… В агрономии я разбираюсь на уровне марктвеновского редактора, но знаю: в Канзасе убрали хороший урожай. И вас встретят радостно.
К э т р и н. Люда, в субботу ты должна вылететь.
С е ш е н с. А сегодня тем более должна посвятить меня в ход своей работы. У нас целый час. (Смотрит на часы.) Нет, только пятьдесят минут. (Кэтрин.) Экстренное заседание правления. Не из приятных. Опять придется огорчить студентов…
К э т р и н. Новое повышение платы за обучение?
С е ш е н с (Людмиле). Догадливые у меня помощницы. (Кэтрин.) Особенно круто придется тем, кто учится в кредит. Правление намерено… (Смеется.) Нет, не будем при представительнице расцветающего социализма вести обличительные для загнивающего капитализма разговоры. (Людмиле.) Кэтрин мне рассказала, как в Москве академик Лебедев регулярно интересовался ее работой.
Л ю д м и л а. И нас жучил: мало, дескать, ей помогаем!
С е ш е н с. Видите. А здесь в ответе за вас я. Знаю, вы у нас не… как бы выразиться…
К э т р и н. Не филоните.
С е ш е н с (лукаво). Но кое-кто советовал забрать вас от Кэтрин в другую комнату. Даже на другой этаж.
Л ю д м и л а. Почему? Кэтрин почти не курит.
С е ш е н с. Не в курении дело. Опасаются, вдруг Кэтрин не вам помогает, а из вас высасывает. Еще и еще о Маяковском!
Л ю д м и л а. Что вы, профессор! Кэтти собирается даже прилететь ко мне в Филадельфию.
К э т р и н. Люде выгодно махнуть туда прямо с заветной фермы. Сэкономит время и деньги.
С е ш е н с (задумался). Людмила, ваш вояж в Филадельфию и Нью-Йорк запрограммирован. Но пока вы будете разъезжать, здесь у нас, милая моя, пройдет обстоятельнейший симпозиум по нашей литературе двадцатых — тридцатых годов. С интересными рефератами приедут из Гарварда, из других университетов. Я намерен, не скрою, направить дискуссию по рельсам презренной прозы, но, несомненно, будут затронуты и новые аспекты поэзии. Неужели для вас живая дискуссия менее значительна, чем архивные изыскания? Скажите откровенно.
Л ю д м и л а. Простите, профессор Сешенс. Сначала должна отчитаться перед вами. Вы дали мне задание…
С е ш е н с (удивлен). Задание?
Л ю д м и л а. Вот это. (Показывает папки.)
С е ш е н с. Какое же это задание, милая моя! Просьба.
Л ю д м и л а. Просьба ознакомиться с учебной программой курса советской литературы.
С е ш е н с (Кэтрин). Проект Бикстона. (Людмиле.) Ваш вердикт?
Л ю д м и л а. Подробно я написала. А коротко: это курс не советской литературы, а, извините, антисоветской.
С е ш е н с (Кэтрин). Допускаете, что у Роя был умысел?
К э т р и н. Рой Бикстон всегда предельно объективен.
Л ю д м и л а (мягко). Умысла, возможно, не было. Но крайняя неосведомленность налицо. Мистеру Бикстону внушили, что советская литература создается не в Москве и Ленинграде, не в Киеве, не в Иркутске и Вологде, не в Тбилиси, а в Лондоне, Мюнхене, Париже, Нью-Йорке. А если в какой-то доле у нас, то одними… воспользуюсь модным термином, диссидентами.
С е ш е н с. Какой пассаж! Кажется, так восклицает супруга городничего в гоголевском «Ревизоре»?
К э т р и н. И дочка тоже.
С е ш е н с. Людмила, я ознакомлюсь с вашим заключением. (Берет папку.) Вернемся, как шутит академик Лебедев, к нашим баранам. Говорю по-дружески. Сильно сомневаюсь, окажется ли ваш вояж в Филадельфию и Нью-Йорк результативным.
Л ю д м и л а. Но я обязана многое выяснить. Например, действительно ли поэт внес в стихи во время последней ночной корректуры имя Меллона? А чье имя он вычеркнул?
С е ш е н с (недоумевает). При чем тут Меллон?
Л ю д м и л а. Профессор! Магил поставил его между Фордом и Рокфеллером. Вслед за президентом.
К э т р и н. Люда, в работе о Магиле смело можешь обойтись без твоего излюбленного социального спектра.
С е ш е н с. Из-за Меллона копаться в архивах! Школьники знают: в двадцатых годах промышленник Эндрю Меллон начал коллекционировать полотна мастеров девятнадцатого века. И в году, кажется, тридцать шестом перед смертью подарил Вашингтону свое богатейшее собрание. А вскоре за его счет построили национальную художественную галерею.
Л ю д м и л а. Эндрю Меллон был и министром финансов. При трех президентах.
С е ш е н с (Кэтрин). Кажется, действительно был.
Л ю д м и л а. И за свое… несколько странное управление государственными финансами угодил под суд.
С е ш е н с. Милая, клан Меллонов уже давно возглавляет Поль.
Л ю д м и л а. Знаю. Получил наиболее крупное наследство за всю историю вашей страны. Причем отцу удалось оградить от налогов львиную долю наследства.
К э т р и н (присвистнула). Вот так схимичил!
С е ш е н с (пожимая плечами, Кэтрин). Вам это известно?
К э т р и н. Мне это до фени.
С е ш е н с (не понял). До чего?
Л ю д м и л а (улыбается). Непереводимая русская идиома.
К э т р и н. Переводимая. Делишки Меллонов мне до лампочки.
С е ш е н с (Людмиле). Откуда у вас такая исчерпывающая информация о меллоновском наследстве?
Л ю д м и л а. Далеко не исчерпывающая, профессор. Я ограничилась работами исключительно наших американистов.
С е ш е н с. Работы полны прелюбопытнейшими деталями.
Л ю д м и л а (увлеченно). Есть более любопытные. Простите, сколько лет вам было в начале второй мировой войны?
С е ш е н с. В сороковом был четырнадцатилетним охламоном.
Л ю д м и л а. И, вероятно, тащили на сборочные пункты алюминиевые котелки и кастрюли. А может, и ложки?
К э т р и н. Ну и даешь ты, Люда! Зачем?
Л ю д м и л а. Для нужд авиационной промышленности.
С е ш е н с (улыбается). Алюминиевой посудой у нас дома не пользовались. Я взял из своего скаутского рюкзака. И не стыжусь детского, наивного проявления патриотизма. (Кэтрин.) А разве вы не сдавали алюминий от чистого сердца?
К э т р и н (обидчиво). Я в сороковом еще пеленки пачкала!
Л ю д м и л а. Ты знаешь, Кэтти, кому ваша страна обязана тем стихийным сбором алюминия? Полю Меллону. Он возглавлял тогда «Алюминиум компани оф Америка».
С е ш е н с. Солидная корпорация.
Л ю д м и л а. До войны она трезвонила, что способна обеспечить любые потребности в алюминии.
К э т р и н (небрежно). Какой смысл?
Л ю д м и л а. Меллоны опасались создания конкурирующих компаний. Не хотели делить прибыли. А когда понадобилось срочно выпускать военные самолеты, алюминия у вас не хватало. Да, Магил в своих стихах словно предвидел, что за ложь Меллонов дорого заплатит ваш народ.
С е ш е н с (скрывая улыбкой раздражение). За наш народ вряд ли стоит тревожиться вашим американистам.
Л ю д м и л а. Но за эту ложь дорого заплатил и наш народ. Ведь в самый разгар войны поставка самолетов по ленд-лизу… как бы помягче выразиться…
К э т р и н. Мягче, чем вашим «недовыполнялась», не выразишься.
С е ш е н с (после паузы). Какие еще… литературоведческие изыскания ждут вас в Филадельфии и Нью-Йорке?
Л ю д м и л а. Надеюсь собрать новые материалы о Гарри Симсе и Джо Иорке, убитых рабочих. И, конечно, сравнить разные гипотезы о том, кого подразумевал поэт под наемным убийцей…
С е ш е н с. Позвольте, позвольте, милая. Столько имен — я уже запутался. Не сочтите меня невеждой, но я весьма смутно помню стихотворение Магила…
К э т р и н. Сейчас слетаю в библиотеку.
Л ю д м и л а. Погоди, Кэтти… Профессор, я помню стихотворение. Вы мне говорили, что в противоположность прозе, стихи лучше воспринимаете на слух.
С е ш е н с (с удивлением взглянул на нее). Читайте.
Л ю д м и л а (сидя за столом).
Тем, кто хочет знать:
Его звали Гарри Симмс,
Его звали Джо Иорк,
Его звали тысячью имен.
Тем, кто хочет знать:
Он родился не среди цветов,
Его не баюкали няньки,
Вскормленный нищетой, воспитанный на руднике и на заводе,
На что мог рассчитывать он,
Рабочий парнишка?
(Незаметно для себя Людмила встала со стула.)
Когда он организовывал, выступал на митингах,
вел голодный поход,
руководил пикетированьем,