Я сидела, зачарованно наблюдая за работой Самнера, как он подходит то к одному столику, то к другому, предлагает сыр и перец и убирает пустые тарелки. Папа и огромный мужчина все еще продолжали разговаривать. Мысленно я переживала, что могла бы сказать что-нибудь более важное, что-то острое – не знаю. В конце концов, это был такой короткий разговор с бывшим парнем Эшли, который действительно мне нравился!
Позже, когда я закончила со своим ужином, я направилась в дамскую комнату и увидела Самнера, сидящего в задней комнатке, поедающего что-то и пересчитывающего деньги. Он подняла голову и махнул мне рукой, и я подошла к нему, сев рядом.
- Ну, рассказывай, как ты, - сказал он, убирая пачку банкнот в карман брюк. – Естественно, кроме того, что ты высокая и прекрасная.
- Слишком высокая, - поморщилась я.
- Вовсе нет, - запротестовал он, взял тарелку, стоявшую тут же на скамейке, накрутил немного пасты на вилку и указал ею на меня. – Ты должна быть благодарна, что такая высокая, Хейвен. Высоких людей уважают во всем мире. А если ты мелкий и незаметный, никто не уделит тебе и пяти минут.
- А я не хочу быть уважаемой. Я хочу быть нормальной.
- Это явно переоценено. Поверь мне. Даже те, кто по твоему мнению супер-пупер нормальные, чем-то в себе недовольны.
Пока он говорил это, мимо нас, улыбнувшись Самнеру, прошла высокая официантка с длинными светлыми волосами. Он дождался, когда она отойдет подальше и сказал:
- Вот, к примеру, она. Она выглядит нормально.
Я проследила за девушкой.
- Что, скажешь, нет?
Я только пожала плечами.
- Понимаешь, - продолжал он, - никто не считает, что выглядит нормально. У нее вот типичная красота блондинки, верно? Но на самом деле, - он придвинулся ко мне, словно собирался рассказать страшную тайну, - у нее есть шестой палец.
- Нет! – воскликнула я.
- Богом клянусь, это правда, - Самнер вернулся к своей пасте. – Босоножки. Лишь вчера. Сам видел.
- Ну ладно, - согласилась я, все еще недоверчиво глядя на него. Он усмехнулся.
- Судя по всему, счастливые дни детства, полные безоговорочного доверия, закончились, а? Ты уже не веришь мне так, как раньше.
Папа и Тони Треззора были отлично видны с моего места. Папино лицо покраснело и раздобрело от нескольких кружек пива.
- Я не верю во многие вещи.
Девушка с «шестым пальцем» снова прошла мимо нас, улыбаясь Самнеру. Он улыбнулся в ответ, а для меня кивнул на ее ноги. Я смутилась, словно подглядывала за чужой жизнью, когда не должна была этого делать.
- А, - начал он через несколько минут молчания, - как там Эшли?
- Хорошо, - отозвалась я. – Замуж выходит.
Самнер хихикнул.
- Серьезно? Да, я и не думал, что она из тех, кто выходит замуж так рано. И кто же он?
- Парень по имени Льюис Уоршер. Работает в том же торговом центре. - Я не знала, что еще добавить о Льюисе, чтобы описать его тому, кто не был с ним знаком. – Водит Шевроле
Самнер кивнул, словно это было полезной информацией.
- Эшли Уоршер. Звучит, словно ты набил целый рот конфет, прежде чем начать говорить.
- Он неплохой,- сказала я. – Но Эшли сейчас просто слетает с катушек, потому что «свадьба так скоро, а все идет не так».
- Эшли выходит замуж, - медленно проговорил Самнер, словно эти слова были фразой из иностранного языка, и он не вполне понимал их значение. – Да, я чувствую себя старым.
- Ты не старый, - фыркнула я.
- Ну а тебе сколько лет?
- Пятнадцать, - сказала я, а затем добавила, - в ноябре будет шестнадцать.
Он протяжно вздохнул, откидывая голову назад.
- Я старый. Древний. Если тебе пятнадцать, то я уже просто пенсионер. Маленькая Хейвен. И ей уже пятнадцать!
Тем временем папа начал оборачиваться по сторонам в поисках меня, поняв, что я отсутствую дольше, чем следовало бы для похода в дамскую комнату. Тони Треззора не замечал ничего, продолжая говорить. Я схватила Самнера за рукав, и мы вместе подошли к столику. Папа улыбнулся и с улыбкой сказал:
- Вот ты где! А я уж было подумал, что меня бросили.
- Пап, ты ведь помнишь Самнера? - сказала я, Самнер протянул руку, и папа пожал ее, привстав. – Он встречался с Эшли.
- Самнер, как ты? – весело поинтересовался отец, тряся руку парня. – Чем занимался в последнее время?
- Я был в школе, в Коннектикуте, - ответил Самнер, когда папа, наконец, отпустил его руку. Наш отец был преданным поклонником долгих и сильных рукопожатий. – А сейчас вот взял перерыв. Чтобы поработать, ну и так далее.
- Что ж, в этом нет ничего предосудительного! – воскликнул папа, словно кто-то сказал, что нечто предосудительное все же было. – Работа – пожалуй, лучший жизненный опыт.
- И это правда, - кивнул Тони Треззора.
- Ну, думаю, мне пора идти, - сказал Самнер. – Следующая смена начнется через пятнадцать минут.
- Здесь? – удивилась я.
- О, нет. На другой работе, - пояснил он. – Точнее, на одной из других.
- Не всем нравятся работники, совмещающие несколько мест, - сказал папа. – Будь осторожен, Самнер, - шутливо предупредил он.
- Конечно. Приятно было увидеться с вами снова, мистер МакФайл, - Самнер повернулся ко мне, а папа опустился на стул, возвращаясь к уже остывшему блюду. Тони Треззора извинился за беспокойство и направился к бару, вероятно, в поисках другой аудитории. – И я был рад увидеть тебя, Хейвен. Скажи Эшли… - он замолчал, - ну, если вдруг разговор зайдет, что я спрашивал, как она. И поздравления, конечно. С замужеством.
- Я передам ей, - пообещала я. – Думаю, она хотела бы тебя увидеть.
Я не знала этого наверняка, но эта фраза казалась подходящей. Он улыбнулся.
- Не факт. Но прошлое – есть прошлое. Не переживай, ладно? И не забывай, что я тебе сказал, - он многозначительно поднял бровь, когда девушка с «шестым пальцем» вновь прошла мимо нас. – Увидимся.
- Пока, Самнер, - я смотрела ему вслед, как он идет по ресторану, выходит за дверь и идет по улице. Мне снова вспомнилась поездка в Вирджинию, звезды над его машиной и музыка. Теперь это казалось таким далеким.
Когда я села на свое место рядом с папой, с улицы донесся знакомый рокот – Самнер отъезжал на другую работу, сопровождаемый своим саундтреком, как отъезжал от нашего дома много-много раз.
***
В машине по дороге домой я посмотрела на папу. Его густые волосы развевал ветер, врывавшийся в окно.
- Разве не здорово было снова увидеть Самнера? – спросила я его.
- Понимаешь, милая, - сказал папа, - я не уверен, что точно помню этого Самнера. Он, кажется, тот футболист?
- Папочка, - я удивленно покосилась на него. – Поверить не могу, что ты его не помнишь! Он действительно тебе нравился!
- Они все мне нравились, - рассмеялся папа, сворачивая к нашему дому. – У меня не было выбора.
Шины взвизгнули на дороге, и я представила папину машину. Мама всегда говорила, что собственный номерной знак – глупая вещь, но, тем не менее, у папы он был.
- Они все перемешались в моей голове, - добавил папа. – Их было слишком много.
- Самнер был другим, - не согласилась я. – Он ездил с нами в Вирджинию, помнишь? Ты тогда получил путевку, и мы остановились в том милом отеле.
Он прищурился, словно мысленно вернуться назад требовало больших усилий. Затем быстро сказал:
- Да, точно. Теперь я вспомнил. Он был хорошим парнем.
В этом был весь мой отец – он запоминал только хорошие вещи. О чем бы я ни заговаривала, все для него было «хорошим» - парни Эшли, поездки или семейные праздники. Кажется, это называлось выборочной памятью. А сейчас он был готов начать новую жизнь, с новой женой и в новом доме, и создать новые воспоминания, легко отбросив старые.
Мы остановились на нашей подъездной дорожке, припарковавшись прямо за машиной Льюиса. Мотор Шевроле все еще работал, и Эшли сидела внутри. Услышав шум, она обернулась, и по ее взгляду я поняла, что они ссорятся, и нам лучше не вмешиваться. К сожалению, папа не понял молчаливого сигнала дочери и помахал ей. Она только поджала губы. Льюис продолжал что-то говорить.
- Они спорят о чем-то, - пояснила я.- Спасибо за ужин.
Папа вздохнул и развернул машину.
- Увидимся через неделю, - он поцеловал меня в щеку, и я выбралась из машины. – Нужны карманные деньги?
- Нет, все отлично.
Я никогда не брала у него денег, даже если они были мне нужны. Эшли же обычно говорила, что тоже не берет, хотя однажды, когда ее кредитная карточка была заблокирована… Ладно, это было действительно лишь однажды. А вот я чувствовала бы себя неуютно, принимая деньги от отца, как если бы каким-то образом предавала маму. В конце концов, мои четыре двадцать пять в час в «Little Feet» были не такими уж большими деньгами, но это было хотя бы что-то, пусть их и не всегда было достаточно.
Пока папа отъезжал, я стояла на дорожке, слушая его прощальный гудок в мою честь. Когда он скрылся за поворотом, я пошла к дому. Голос Эшли стал громче, теперь я могла разобрать слова.
- Льюис, дело не в этом! А в том, что ты ничего не сделал, чтобы остановить их!
Я узнала этот тон, ледяной и звенящий, словно ты говоришь в пустой комнате, и эхо отражается от стен.
– Я даже не подозревала, что ты можешь быть таким! Мне казалось, ты должен защитить меня.
- Милая, я не думаю, что все так плохо, как ты говоришь. Они всего лишь высказали свое мнение. Это был просто разговор, а не какая-то атака на тебя!
- Ладно, Льюис, все ясно. Раз ты не можешь понять, что меня расстраивает, вряд ли я могу ждать, что до тебя дойдет, что бы я сделала на твоем месте. Но ведь ты мой жених, в конце концов!
Повисло молчание, так что я даже смогла расслышать музыку «Зачарованных», доносившуюся из соседского дома. Не останавливаясь возле машины Льюиса, я прошла к нашему дому, сняла обувь и села на ступеньках.
- Все, - произнесла, наконец ,Эшли громко своим фирменным тоном «С-меня-довольно», – думаю, обсуждений достаточно. Скажу только, что эту сторону тебя я не знала до сегодняшнего вечера.