Через несколько минут молчания она произнесла, словно подводя итог нашему «диалогу»:
- Ладно, не забудь, что сегодня приезжает отец. Ты обещала, что поедешь с ним выбирать подарок для сестры.
Ее голос был мягким, и мама изо всех сил старалась, чтобы он не звучал расстроено. Она подождала еще минуту, надеясь, что я выйду, а затем я услышала ее удаляющиеся шаги.
Я подошла к кровати и вытянулась на ней во весь рост, мои ноги уперлись в один ее край, а голова – в другой. Я закрыла глаза и попыталась выкинуть из головы все: торговый центр, женщину в купальнике и лицо мамы за секунду до того, как перед ней захлопнулась дверь. Я старалась думать о чем-то другом, но ничего не получалось, ведь снизу все еще доносились голоса.
- Что случилось? – это была Эшли.
- Ничего, - мамин голос звучал как чей-то чужой, тихий и какой-то надломленный. – Что там у нас с подружкой невесты?
- Что она тебе сказала? – повысила голос Эшли. – Господи, да что с ней такое в последнее время? Она просто невыносима. Клянусь, она делает все, чтобы испортить самый счастливый день в моей жизни…
- Дело не в свадьбе, - кротко повторила мама мои собственные слова. – Ее нужно оставить в покое, Эшли. И тебе не о чем волноваться. Есть много других проблем.
- Я просто считаю, что она может повременить со своими нервными срывами до следующей недели. Можно подумать, мы и так не завалены делами. Она – настоящая эгоистка!
- Эшли, - устало произнесла мама, - забудь.
Я лежала и слушала, как они говорят о Кэрол, проблемной подружке невесты, которая, предположительно, должна была вылететь сегодня днем, но утром она в истерике позвонила и сказала, что ее собственная помоловка под угрозой. Мама, Эшли и Лидия говорили и говорили, строили план за планом, но все заканчивалось тем, что каждое новое решение было хуже предыдущего. Я посмотрела на часы. Девять пятнадцать. Скоро приедет мой отец, чтобы купить подарок для Идеальной Свадьбы своей Идеальной Дочери. Уже было слишком поздно отменять поездку, папа был слишком пунктуален и, наверное, уже выехал. Я пошла в ванную, умылась и посмотрела на себя в зеркало. В зеленоватом флуоресцентном свете я выглядела больной и уставшей. Что ж, моя внешность прекрасно отражает мое настроение. На мне все еще была униформа из магазина, но я не стала ни переодеваться, ни наносить макияж. Вместо этого я просто подошла к окну.
Звук подъезжающей машины раздался раньше, чем я увидела папин автомобиль. Он остановился перед домом и дважды просигналил, как делал всякий раз. Я стояла у стекла и наблюдала за ним, не двигаясь. Интересно, видел ли он меня?
Он сидел в машине несколько минут, слушая радио и пробегая рукой по своим новым волосам. Затем снова просигналил. Я не шевельнулась. Мне хотелось, чтобы он вышел из машины и зашел в дом, пересек ту невидимую черту, которую провел между нами в день своего ухода. Я хотела, чтобы он прошел по лужайке и поднялся по ступенькам, вошел в гостиную, а потом поднялся к моей двери, и мы вместе разрушили бы эту стену, вставшую между нами.
Но он лишь нажал на гудок еще раз, выглянул в окно, ожидая моего появления. Я знала, что мама стоит сейчас у окна за занавеской и наблюдает за ним. Я тоже наблюдала, но он даже не поднял взгляд к моему окну, внимательно глядя на входную дверь. А еще через несколько минут он вздохнул и завел мотор.
Глава 12
Первое, что я почувствовала, когда проснулась – жара. Сильная жара. Была середина августа, и каждый день был жарким, но сегодняшний особенно выделялся. Я спала без одеяла и даже без простыни, и все равно ощущала на коже противную липкость, хотя окно было открыто всю ночь. Снаружи солнце все еще сияло, а я очнулась от какого-то кошмара, который непонятно с чего начинался и черт знает чем кончался. Кто-то вел меня по нашей улице и показывал все вокруг. Сначала это был Льюис в одной из его пастельных рубашек, потом его лицо трансформировалось в лицо Самнера. А когда я отвернулась на секунду, передо мной уже стояла Лидия Котрелл, почему-то сильно постаревшая. Я резко проснулась и внезапно вспомнила все, что произошло вчера, потрясла головой и тяжело вздохнула. Свернувшись на кровати, я уткнулась в колени лицом. Сегодня, наверное, будет самый длинный день в моей жизни.
Абсолютно каждый шумел и сходил с ума, едва услышав слово «свадьба», и мне уже хотелось просто заснуть и проснуться, когда все закончится. Но на циферблате уже был час дня, солнце било в окно, и пора было вставать.
Вчера я забралась в кровать сразу же после того, как уехал отец, заперев дверь и игнорируя мамин голос снаружи. Так и сидела, прокручивая в голове все произошедшее утром.
Следующий час я все еще оставалась в кровати, прислушиваясь к шуму в доме. За стеной туда-сюда ходила Эшли, завершая свои сборы. Вдруг в ее комнате все стихло, и я подумала, не застыла ли она возле какой-нибудь их своих коробок, думая об отъезде. Но в следующий момент до меня донесся звук разворачивающегося скотча, которым сестра заклеивала коробки. Внизу мама и Лидия громко болтали о чем-то, звеня вилками. Я лежала в кровати, оттягивая момент, когда мне придется покинуть ее, и мечтала о тишине и спокойствии, которые наступят после свадьбы, маминого путешествия в Европу и медового месяца Эшли.
В итоге я встала, зашла в душ и пробежала руками по телу, стоя под струями воды. С тех пор, как я стала такой высокой, я терпеть не могла смотреть на все это: на тощие ноги, выпирающие коленки и костлявые щиколотки. Но сейчас я выпрямилась в полный рост, позволяя воде стекать вниз. Я подумала о жирафах и страусах. О силе и высоте. О том, чтобы возвышаться над всеми и ощущать себя сильнее, чем любой из прохожих. И, когда я подошла к зеркалу, вытерев с него облачко пара, я увидела себя иначе.
За ночь я словно выросла и теперь, наконец, мое тело подходило мне по размеру. Как будто моя душа стала больше и смогла занять все предоставленное ей природой пространство. Как шарик увеличивается под давлением воздуха, так и я будто увеличивалась и становилась кем-то цельным, настоящим. Каждая клетка моего тела была на своем месте, все было правильно.
- Привет, - поздоровалась Эшли, когда я проходила мимо ее открытой двери, собираясь спуститься вниз. – Хейвен, зайди на секунду.
Я вошла в ее комнату, немедленно удивившись, какой же пустой она стала. Дверцы шкафа были открыты, внутри висели лишь несколько пустых вешалок. На стенах были видны места, где висели плакаты и фотографии. Моя сестра стояла возле своей кровати, держа в руках какое-то платье.
- Мне нужно поговорить с тобой.
Я молча стояла, ожидая, что она скажет дальше. Эшли внимательно посмотрела на меня, как будто увидела что-то, чего не замечала раньше.
- У тебя все в порядке?
- Да, - сказала я. – Почему ты спрашиваешь?
- Выглядишь по-другому, - она сложила платье и положила его в коробку, стоявшую у ее ног. – Хорошо себя чувствуешь?
- Со мной все в порядке.
Она все еще не сводила с меня глаз, вроде как не веря моим словам. Затем пожала плечами и произнесла:
- Я хотела поговорить о том, что произошло.
- А что?
- Хейвен, - начала она голосом, по которому я поняла, что сейчас она чувствует себя намного старше, чем я. – Я знаю, тебе нелегко с этой свадьбой и всем остальным, но мне не нравится, как ты обращаешься с мамой. У нее достаточно дел помимо твоего ужасного поведения, всех этих криков и хлопанья дверями.
- У меня не ужасное поведение, - коротко произнесла я, поворачиваясь к двери.
- Эй, я еще не закончила наш разговор! – сестра подскочила ко мне, хватая меня за руку. Я обернулась, вдруг понимая, какая же она низенькая. На Эшли сегодня были шорты и красная футболка, а в ушах подходящие по цвету сережки. – Вот именно об этом я и говорю. Тебе стало наплевать на всех кроме себя. Ты кричишь на маму и вот это твое отношение ко мне…
- Эшли, пожалуйста, - устало попросила я, сама удивившись тому, как похоже на маму это прозвучало.
- Я просто прошу тебя придержать свой характер при себе, по крайней мере, до завтра, - она отпустила мою руку и уперла кулаки в бока – типичная поза Эшли. – Знаешь, это очень эгоистично с твоей стороны – создавать дополнительные сложности сейчас.
- Эгоистично? – повторила я, чувствуя, что еще немного, и я расхохочусь. – Господи, Эшли, дай мне передышку! Последние полгода все в нашем доме крутилось вокруг тебя и твоей тупой свадьбы. В том числе, и моя жизнь, - добавила я с необычайным чувством легкости. Эта фраза была не похожа на то, как я обычно разговаривала, это были слова кого-то другого. Кого-то бесстрашного.
Она просто смотрела на меня, солнечные блики играли в ее сережках.
- Я не позволю тебе. Я не позволю тебе вывести меня из себя и испортить этот день, потому что я сделала очень, слышишь, очень много, чтобы все шло так, как я хочу, понятно? Я не в том настроении, чтобы ругаться с тобой, но я скажу тебе кое-что. Тебе нужно повзрослеть и взять себя в руки в ближайшие пять минут – или ты очень сильно пожалеешь об этом, Хейвен.
- Ой, да заткнись, - немедленно отозвалась я тем же бесстрашным тоном, отходя на шаг к двери, а затем развернулась и вышла, не давая ей даже шанса ответить. Я парила, окрыленная, воздух вокруг меня стал таким легким и приятным, и я, довольная, вплыла в кухню, где мама и Лидия пили кофе. Они обе подняли головы и посмотрели на меня с тем же выражением на лицах, какое было у Эшли, когда она первый раз окликнула меня сегодня утром. Как будто меня вдруг сложно стало узнать.
- Хейвен? – повернулась мама. – Все хорошо?
- Просто прекрасно, - весело сказала я, подхватывая печенье с тарелки. Наверху Эшли грохотала коробками.
Мама и Лидия обменялись взглядами поверх чашек с кофе, а потом снова посмотрели на меня. Я подошла к тостеру и сконцентрировалась на нем. Лидия прищурилась, глядя на меня.
- Почему бы тебе не позавтракать с нами?
- Хорошо. – я взяла тарелку с тостами и села возле них, а зачем принялась за еду, пока они обе смотрели на меня. Через несколько секунд молчания я подняла голову. – Что? Что не так?