Комедия в двух действиях
П е т р Е в г р а ф о в и ч П р о н и н.
А г н е с с а П а в л о в н а.
В а р я.
В л а д и м и р.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Однокомнатная квартира. Небольшая прихожая. Свет горит только в комнате. В ванной, дверь из которой выходит в прихожую, шумит душ. В комнате включено радио и слышится тихая танцевальная музыка.
На лестничной площадке хлопнула дверца поднявшегося лифта, и наружная дверь квартиры, после возни с ключами, открывается. Входит м у ж ч и н а и зажигает свет в прихожей. Ему лет двадцать пять, он в меховой куртке, ушанке и с огромным рюкзаком за плечами. Он снимает рюкзак и проходит в комнату. Его удивляет все — музыка, свет в комнате, а вернувшись в прихожую, он растерянно трогает висящее там женское пальто, которого раньше не заметил. Вешает рядом куртку, шапку и, услышав журчание воды в ванной, приоткрывает дверь туда. Раздается женский крик: «Ой, кто там?!» Пожав плечами, мужчина проходит в комнату и садится в кресло, выжидательно поглядывая на дверь в ванную. Осматриваясь, с интересом обнаруживает предметы женского туалета, аккуратно повешенные на спинку стула. Наконец из ванной в комнату входит молодая женщина в халате. Мужчина с любопытством смотрит на нее, а она на него — испуганно.
Ж е н щ и н а. Как вы сюда попали?
М у ж ч и н а. Это я вас хочу спросить — как вы сюда попали?
Ж е н щ и н а. Ой, вы Володя? Вова?
М у ж ч и н а. Я-то Вова. Даже Владимир Николаевич, если на то пошло. А вы кто?
Ж е н щ и н а. А я Варя.
В л а д и м и р. Этого недостаточно.
В а р я. А разве вам тетя ничего не говорила?
В л а д и м и р. Чья тетя?
В а р я. Ой, ваша, конечно.
В л а д и м и р. Когда? Я только что приехал.
В а р я. Ну, писала?
В л а д и м и р. Куда?
В а р я. Ой, ну откуда я знаю!
В л а д и м и р. Вот что, Варя. Давайте договоримся. Вы мне сейчас все сами расскажете. По порядку. И не надо каждую фразу начинать с «ой».
В а р я (усмехнувшись, спокойно). Это я от растерянности. Ну что вам сказать… Я работаю у вашей тети. «Заря» — знаете такую организацию? Обслуживает на дому. Неужели тетя вам ничего не рассказывала? Я ведь у нее давно. Месяца три.
В л а д и м и р. Представьте, нет. Я полгода был в экспедиции. Так что же должна была рассказать мне тетя?
В а р я. Мы там в общежитии живем. В «Заре». По две девушки в комнате и временная прописка. А как отработаем три с половиной года — постоянная в Москве. Вот девушки с периферии и приезжают. А иначе как в Москве пропишешься? Только если замуж за москвича выйдешь. А где его в провинции подцепишь? Понятно?
В л а д и м и р. Это как раз понятно. Непонятно, как вы в моей квартире очутились?
В а р я. Ой, я же говорю — тетя.
В л а д и м и р. Опять «ой».
В а р я. Это по инерции. А просто ваша тетя — очень хорошая женщина, между прочим, — когда я у нее задержалась, возьми да и скажи мне: «Варя, чего тебе на ночь глядя через всю Москву в общежитие переть?» Ну, она не сказала «переть», это уж я так, по-свойски.
В л а д и м и р. Это я докумекал. Допер, так сказать.
В а р я. «Поживи, говорит, пока у Володи. Все равно квартира пустует. А ты ему ее кстати приберешь. Представляю, говорит, какой у него там беспорядок». Видите — прибрала.
В л а д и м и р. Мерси боку. Это я — по-мушкетерски.
В а р я. Я поняла. «Я думаю, он ничего не будет иметь против».
В л а д и м и р. Это кто так думает?
В а р я. Ну тетя, кто.
В л а д и м и р. А ты как думаешь?
В а р я. Насчет чего?
В л а д и м и р. Насчет картошки дров поджарить. Толковый разговор у нас с тобой получается. Интеллектуальный. Вроде бы на разных языках шпрехаем. Ну ладно, как ты думаешь — мне ясно. Иначе ты бы тут душ не принимала.
В а р я. А вы посмотрите, какая в ванной чистота! Я знаете сколько ее отдирала? Жуть! Вы что, в ней корову держали, что ли?
В л а д и м и р. Провинция. У меня там орел жил. Я его из экспедиции в прошлом году привез. Еле в зоопарк потом удалось подарить.
В а р я. Но вообще можете проверить, я у вас ничего не тронула. Только чистоту навела. А сколько бутылок выбросила!
В л а д и м и р. Это зря. Пять бутылок — рупь. Большое подспорье в минуту жизни трудную. Ты как, стихи обожаешь?
В а р я. А при чем тут стихи?
В л а д и м и р. Ясно. Интеллектуальный уровень на грани фантастики. Значит, так, Варя. Во-первых, можешь говорить мне «ты». Не люблю эту барскую манеру: я тебе «ты», а ты мне «вы». Во-вторых, поставь чайник для неженатого, озябшего молодого человека.
Варя делает движение — на кухню.
Не суетись. И третье. Забери эти свои шмутки. (Поднимает бюстгальтер и трусики.) А то все-таки, знаешь, шесть месяцев экспедиции, абсолютно почти, в какой-то мере, без женской ласки, ву компроне? И это меня как-то будоражит. Усекла?
В а р я (запахивает халат плотнее). Да.
В л а д и м и р. А ты что, под халатом совсем о натюрель?
В а р я. Что?
В л а д и м и р. Я имею в виду — абсолютно голая?
В а р я (агрессивно). А вы что, под костюмом не голый, что ли?
В л а д и м и р (подумав). Находчиво. Остроумно. Итак, собери шмутки, и прошу чаю.
Варя, собрав вещи, выходит на кухню.
(Пройдясь по комнате, заглядывает в ванную. Возвращается. Восклицает.) Фантастика! (Набирает номер по телефону. В трубку.) Тетечка? Это я. Вот, прибыл. Спасибо за сюрприз. Нет, я не в претензии, но… Как съездил? Приду — расскажу. Нет, не маета, с толком. Кое-что нашли. Пошла чай готовить. Вот только что мне с ней дальше делать — не соображу. А где ее общежитие? Ух ты! Ну да ладно, что-нибудь скумекаем. А как твои модели? На какой выставке? В Монреале? Ну, ты у меня прямо вся в дипломах! Да ладно, не обижу я твою протеже. Это ты мне кстати проблему подкинула… На днях забегу, сувенирчик у меня для тебя есть. Надо бы, конечно, в отместку тебе какого-нибудь старикашку из Верхоянья подбросить. Ну что может геолог привезти любимой тете? Камешек. Фиолетовый чароит. Нет, не драгоценный, а просто красивый. Обнимаю. Целую.
Кладет трубку, поворачивается и видит, что Варя стоит в дверях, в свитере, и слушает.
В а р я. Чай готов. Сюда принести или на кухне пить будете?
В л а д и м и р. Эх, Варя, Варя! Ведь договорились. Во-первых, на «ты». Во-вторых, чай пить будем вдвоем и здесь. А в-третьих, могла бы не одеваться. Ты и в халатике хорошо смотришься. Я ведь не дикий зверь все-таки.
В а р я. Видали мы. (Выходит и возвращается с подносом, на котором две чашки, варенье и кусок пирога. Ставит все на столик и сама садится.)
В л а д и м и р. Очень мило! Откуда это? Варенье, пирог…
В а р я. Я же тут как-никак жила. Только вот пирога вам мало осталось.
В л а д и м и р. Разделим по-братски.
В а р я. Я уж им объелась. Это все вам.
В л а д и м и р. Не «вам», а «тебе». (Садится. Ест.)
Оба пьют чай.
Ты скажи, что делается! Никогда такого пирога ни в мою женатую жизнь, ни в холостую у меня не водилось! Сама делала?
В а р я. Неужели купила?
В л а д и м и р. Жена у меня тоже геологиня была. Ничего этого не умела. Костер в дождь разжечь, руду унюхать — это да. А все прочее… (Махнул рукой.)
В а р я. Где жена потерялась?
В л а д и м и р. Не она потерялась, я нашелся. Знаешь, как говорят, лучше идти одному, чем с плохим попутчиком. Вот так и с женами.
В а р я. И с мужьями.
В л а д и м и р. Ого! А я так понял, ты приехала замуж выйти. Не так?
В а р я. По разным причинам.
В л а д и м и р. Понимаю. Ограбление банка. Скрываешься от всесоюзного розыска.
В а р я. В этом духе.
В л а д и м и р. Шутишь?
В а р я. А вы — нет?
В л а д и м и р. Да ты, как я посмотрю, загадочная женщина.
В а р я. А вы думали! Пейте чай, а то остынет.
В л а д и м и р. А если что-нибудь покрепче? Кое-что должно быть в запасе.
В а р я. Это уже вы без меня. И вообще мне пора.
В л а д и м и р. Куда?
В а р я. Пейте, ешьте, а я соберусь и пойду.
В л а д и м и р. Куда, спрашиваю?
В а р я. К себе в общежитие, куда!
В л а д и м и р. На ночь глядя, как сказала некогда та же тетя? Так и быть, переночуй сегодня здесь.
В а р я. Так и быть — не переночую.
В л а д и м и р. Ну почему? Я же от чистого сердца.
В а р я. Так и поняла. Нет. Это непорядок.
В л а д и м и р. Милая, а где сейчас порядок?
В а р я. У кого голова соображает — там порядок.
В л а д и м и р. Нет, ты меня просто… в тупик. Да ты не бойся, я тебя не трону.
В а р я (иронически). Вы меня? А я и не боюсь.
В л а д и м и р. Но хоть чай допей.
В а р я. Чай допью. А вы пирог доешьте.
В л а д и м и р. Ну, пирог! Красота!.. А знаешь — не дури. Переночуешь на тахте, а я себе раскладушку поставлю вон там в углу. Или на кухне. Так и быть. Как хочешь.
В а р я. Так и быть или как хочешь?
В л а д и м и р (удивленно). Как хочешь.
В а р я. Ну, тогда так и быть!
Пьют чай и внимательно смотрят друг на друга. Владимир включает танцевальную музыку погромче. Подходит к Варе и церемонно приглашает ее. Танцуют.
Квартира Агнессы Павловны — художника-модельера, женщины моложавой и привлекательной. Она сидит на тахте, около нее груда журналов, перелистывая которые А г н е с с а П а в л о в н а делает зарисовки в большом блокноте. В а р я в халатике в это время производит уборку квартиры.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну-ка, Варя, посмотри.
Варя подходит и рассматривает рисунок в альбоме.
Как на твой вкус? Вроде миленькое, да?
В а р я. Миленькое-то оно миленькое, а где его носить?
А г н е с с а П а в л о в н а. Как где? На улице.
В а р я. С таким-то вырезом? Приставать будут.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты думаешь?
В а р я. Вы что, Агнесса Павловна, маленькая?
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну и пусть. Мне казалось, девушкам это должно нравиться. Разве нет?
В а р я. А зачем мне это надо?
А г н е с с а П а в л о в н а. А что тебе надо?
В а р я. Выйти замуж за серьезного человека.
А г н е с с а П а в л о в н а. Что значит — серьезный?
В а р я. Многое. С положением. В возрасте.
А г н е с с а П а в л о в н а. В каком это возрасте?
В а р я. Ну, лет этак под шестьдесят.
А г н е с с а П а в л о в н а. Бред какой-то! А помоложе — это уже тебе не годится?
В а р я. Нет уж, хватит. Видели мы варианты. Компании, выпивки. У самого ничего нет, одна фанаберия. Все папино. Еле избавилась. Слава богу, ребенка не родила. А если человек в возрасте… Уж что есть — есть. С открытыми глазами идешь.
А г н е с с а П а в л о в н а. А как же любовь?
В а р я. Ах, Агнесса Павловна, а много вы этой любви в своей жизни видели?
А г н е с с а П а в л о в н а. Ишь ты чего захотела… Тут, дай бог… Однако — видела.
В а р я. Что же не замужем?
А г н е с с а П а в л о в н а. Была.
В а р я. И что же?
А г н е с с а П а в л о в н а. Не сложилось.
В а р я. А муж был вашего возраста, так?
А г н е с с а П а в л о в н а. Чуть постарше.
В а р я. Вот! Самое непрочное дело. А за человека в годах — тут уж никто никому мозги не пудрит. Зато культурный. С таким и говорить есть о чем. Посоветоваться. А молодой что? Футбол, хоккей? Только и темы для разговора. Упрется в телевизор и вопит как псих. А в остальном — от всех все требует, а у самого руки дырявые.
А г н е с с а П а в л о в н а. Не все же такие.
В а р я. Не все. Есть пробойные ребята. На лету подметки срежут. Только не дай бог с такими заболеть или состариться.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну прямо безвыходное положение.
В а р я. А вы думаете. Мне уже сколько лет, вы знаете?
А г н е с с а П а в л о в н а. Лет двадцать пять.
В а р я. Это по паспорту. А так — все двадцать семь. Как отдать. Для меня человек в возрасте — это… Вы бы его послушали!
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты так говоришь, будто у тебя есть кто-то на примете.
В а р я. Есть, есть один дядечка. Только он и не старик вовсе. Живой. Крепкий. Веселый. Я у него тоже работаю. Но к нему подход найти — проблема. Я имею в виду — произвести впечатление. Нет, вы не думайте, не охмурить. Мне до него как до неба. А чтобы ему вроде бы самому это в голову пришло. А я бы ему: «Это невозможно! Вы человек знаменитый, а я простая девчонка. Вам будет со мной неинтересно. И вообще все будут говорить, что я с вами из-за вашего богатства, из-за квартиры…» Ну и так далее. Надо все ему наперед самой выложить, чтобы у других ничего не осталось. Ну и выглядеть, конечно, скромно. Хотя и без лифчика иногда не повредит. Надо его так подвести, чтобы у него на все был ответ. Вот тогда он задымит.
А г н е с с а П а в л о в н а. Целая программа.
В а р я. А как же? Но это все так — мечты, мечты, где ваша сладость. Нет, это самый лучший вариант. Для обоих. Не согласны?
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты, Варя, меня озадачила. Я тебе не советчик.
В а р я. Это точно. Меня жизнь научила — чужим опытом сыта не будешь. Сама разберусь, что где главное.(Продолжает уборку.)
А г н е с с а П а в л о в н а (подправляя рисунок в альбоме). Как ты там с Володей, не поссорились?
В а р я. А что нам делить?
А г н е с с а П а в л о в н а. Не рассердился он, что ты у него жила?
В а р я (усмехнулась). Он-то? А он вам ничего не рассказывал?
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет. Только позвонил, когда приехал. Поблагодарил за сюрприз. Это за тебя, значит. И все. А что? Вышло недоразумение?
В а р я (продолжая уборку, посмеивается). Нет, он парень ничего. Самоуверенный. Забавный паренек.
А г н е с с а П а в л о в н а. А чего смеешься? Все-таки что-то произошло?
В а р я. Ах, Агнесса Павловна, смешное ваше поколение. Ну что там у нас могло произойти? Ничего особенного. Он как увидел меня в халате… Я ванну принимала… (Смеется.) Да что там, парень молодой, полгода бабы не видал. Понять можно. (Хохочет.) Ох и смеху с ним было!
А г н е с с а П а в л о в н а. Он что, позволил себе лишнее?
В а р я (серьезно). Со мной, Агнесса Павловна, позволишь только то, что я захочу. Переночевала у него, и все. А наутро ушла. Вот он потом и бросился меня разыскивать. Девчата из общежития передавали.
А г н е с с а П а в л о в н а. И что же? Нашел он тебя?
В а р я. Он даже два раза у подъезда чуть не всю ночь меня сторожил. А я — через другой подъезд и чердаком.
А г н е с с а П а в л о в н а. Не понимаю. Он все-таки обидел тебя?
В а р я. Да хороший он парень, Агнесса Павловна. Но теленок. Ему бы — женщину в возрасте. Она бы его тянула.
А г н е с с а П а в л о в н а. Бог с тобой, Варя, что ты говоришь? Ему — в возрасте, тебе — в возрасте. Зачем же всех вверх тормашками? В наше время…
В а р я. Я в ваше время не жила. Но вот в одном журнале прочла, что сейчас на сто молодых пар семьдесят пять разводятся. В ваше время у людей, наверное, больше терпения было. А сейчас все хотят, чтобы все сразу. Я не такая. Но я в это время живу.
А г н е с с а П а в л о в н а. Однако во все времена любовь…
В а р я. Да бросьте вы эту любовь, честное слово! Ваш племянничек, Вова, сразу же ко мне полез — по любви, что ли? А ведь не пьяный был. И по всему видать — порядочный, интеллигентный мальчик.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ах он мерзавец!
В а р я. И он не мерзавец. И я не мерзавка. А просто такая сейчас любовь. Не всерьез.
А г н е с с а П а в л о в н а. Но ты говоришь — сторожит тебя у подъезда. Значит, всерьез?
В а р я. Интересно, что же это ему во мне этакое открылось, что он так сразу загорелся? Нет во мне ничего особенного. Просто ему так проще. Не надо искать. Ну, а мне проще — не привыкать к нему. Незачем.
А г н е с с а П а в л о в н а. Грустно это, Варя.
В а р я. Нормально. А вот связалась бы я с ним покрепче, вот тогда было бы грустно. (Взглянув на часы.) Батюшки, как я у вас задержалась-то! Мне бежать пора.
А г н е с с а П а в л о в н а. Я тебе заплачу за лишний час.
В а р я. Не в том дело. Опаздываю я к своему-то. К дядечке. А он, как и все в возрасте, с бзиком. Любит точность. Можно, я ему от вас позвоню?
А г н е с с а П а в л о в н а. Звони.
В а р я (набирает номер несколько раз). И, как назло, занято! А мне еще переодеться надо…
А г н е с с а П а в л о в н а. Иди переодевайся. Я позвоню. Пиши номер. (Протягивает блокнот.)
В а р я. Спасибочки, выручили. (Записывает.) Спросить Петра Евграфовича. Отчество у него маленько того… (Выходит.)
А г н е с с а П а в л о в н а (удивленно). Да, редко встречается. (Набирает несколько раз.) Все занято, занято. (Громко.) А что сказать?
Голос Вари: «Ну, что-нибудь вроде… Скажите, вам плохо было. С сердцем. А я в аптеку бегала, вам помогала».
Ишь ты, как ты лихо со мной… Нет уж, лучше я скажу, что было плохо тебе.
Голос Вари: «Хуже. Выходит, я больная? Это ему ни к чему. А так — значит, заботливая».
(Набирая.) Придумай что-нибудь другое. Занято.
Появляется В а р я. Она сняла халатик, и на ней свитер.
В а р я. Давайте я попробую. (Набирает.) Можно и другое… Ох, свободно! Петр Евграфович? Это Варя говорит. Извините, пожалуйста, что запаздываю. Тут в подъезде человек упал, ногу подвернул, так я его до дома проводила. Больше некому было. А сейчас я бегу к вам! Уж вы меня извините. (Кладет трубку.) Все в порядке! Он сказал: «Молодец. Сама ногу не подверни». Ну, я пошла.
А г н е с с а П а в л о в н а. Побежала.
В а р я. Теперь можно и не торопиться. Значит, в следующий раз — как обычно?
А г н е с с а П а в л о в н а. Да. И если не трудно — купи тогда по дороге хлеба.
В а р я. Обязательно. До свидания.
А г н е с с а П а в л о в н а. Будь здорова.
Варя выходит. Слышно, как хлопнула входная дверь.
(Сидит некоторое время в задумчивости, а затем набирает номер, поглядывая в блокнот. Слушает, затем кладет трубку.) Неужели это он? И голос похож. Сколько лет прошло! Почти двадцать. Может, увидела бы и не узнала? Да какое это уже имеет значение…
Квартира Петра Евграфовича — театроведа, доктора искусствоведения. Все стены кабинета в полках с книгами, нет свободного места. Над диваном — гитара. П е т р Е в г р а ф о в и ч — ему под шестьдесят — в вязаной кофте, сидит за письменным столом и пишет. Входит В а р я со стремянкой.
В а р я. Не помешаю?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А что ты собираешься делать?
В а р я. Окна надо протереть. А потом заклеить. А то вам надует.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ну, протирай. (Продолжает работать.)
Варя устанавливает у окна стремянку, влезает на нее, протирает стекло.
В а р я. Ну и ну!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Что такое?
В а р я. Ох, простите, помешала вам.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Да пустяки. Я всегда рад, когда меня отрывают от работы. Что случилось?
В а р я. Окна у вас, наверное, с прошлого века не протирали?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Вот не скажу… Я, видишь ли, уже в этом веке родился.
В а р я. Юмор. Это мы понимаем. Ну, а в этом веке точно — женская рука не касалась. (Размашисто протирает.)
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Не упадешь?
В а р я. Ни за что.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А вдруг?
В а р я. Не беспокойтесь. Я женщина устойчивая.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. В каком смысле?
В а р я. В любом.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Во всяком случае, за словом в карман не лезешь.
В а р я. Пришлось выучиться.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Что так?
В а р я. А кто меня защитит, если не я сама?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Была надобность защищаться?
В а р я. А как вы думаете, Петр Евграфович? Я еще не старуха. Прямо скажем, не урод. Даже ничего себе. Сейчас не замужем. Вот и липнут. А в этих делах только палец протяни — и все!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А была замужем?
В а р я. Конечно. У нас в городке я в самодеятельности участвовала. Так после концерта, бывало, провожают… Ладно, вышла за одного. Я тогда медсестрой работала, на врача собиралась учиться. А он на инженера учился. Все про нас говорили: «Пара — загляденье!»
П е т р Е в г р а ф о в и ч. В чем же дело?
В а р я. Родители. Отец его в горисполкоме был шишка. Ну и решили, что я за них вышла. И вообще, мать у меня была без образования, отца нету и так далее… Я и говорю Мите: «Давай жить на свои, самостоятельно». А он ни в какую. Ну, я и ушла. Так он, верите, приходил, в ногах валялся, умолял вернуться.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А ты?
В а р я. Развелась. Зачем мне муж, у которого своей головы нет? Вот и пришлось уехать — проходу не давал. А куда здесь? Только в «Зарю». Осмотрюсь, может, опять медсестрой устроюсь. Только неохота. Не мое это дело — медицина. Да и учиться — годы ушли. Мне ведь уже двадцать пять.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Это не «уже», а «еще».
В а р я. Меня другое манит. Я в библиотечный техникум нацелилась. Вечерний. Очень книги люблю. Вот я что хотела, Петр Евграфович, вас попросить, да не решалась. Можно я ваши книжки возьму почитать? Я аккуратная!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Да ради бога! Тебе что — классиков, детективы?
В а р я. Нет, я имею в виду те, что вы пишете. Сидите и пишете. Мне любопытно.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Это тебе будет неинтересно, Варя. Очень специальные книги. И, сказать откровенно, сложные для тебя.
В а р я. А вы дайте сперва которые полегче. Интересно. Как же так, сидит человек и при мне пишет. А для меня открытку написать — проблема. Мусолю-мусолю…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ладно. Я тебе сейчас кое-что подберу. Только для начала все же не мое. А пьесы. Пьесы тоже не все читать умеют. Посмотрим, как ты с этим справишься. А уж потом видно будет. (Подходит к полке около Вари и роется в книгах.)
В а р я. Ох!
Стремянка покачнулась, но Петр Евграфович успел удержать ее.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А говоришь — устойчивая.
В а р я. В чем устойчивая, а в чем, оказывается… Зря хвалилась. Спасибочки, выручили. Ну, с этим окном все. Сейчас заклеивать буду.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. В другой раз. Еще не холодно. И вообще на сегодня с окнами хватит. Есть хочу.
В а р я. Сейчас пойду курицу проверю. Варю ее, варю, прямо железная. Это я бульон надумала сделать. А в следующий раз, хотите, суп с сыром сварю? Я умею, очень вкусно. Я все могу, вы заказывайте. Люблю готовить. У меня к этому делу талант.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Раз талант — готовь что хочешь.
В а р я. Правильно. В бабьи дела не лезете.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Не в бабьи, а в талантливые.
В а р я. А к таланту, значит, не надо лезть?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Бессмысленно. И бесполезно.
Варя выходит.
Ну, что ей дать? (Отбирает две книги.)
Возвращается В а р я. Забирает стремянку.
В а р я. Да, это я гробанулась бы. А вы, оказывается, сильный. Одной рукой удержали.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А ты думала — развалина?
В а р я (смеясь). Вот уж этого про вас не скажешь. Я здесь накрою. А то на кухне от этой курицы запах.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Накрывай здесь. Вот тебе Чехов и Шоу. Английский писатель. По его пьесе «Пигмалион» фильм шел.
В а р я. Неужели не знаю? (Напевает.) Та-ра-ра-ри-ра-ра.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Только здесь другие еще восемь совсем неплохих пьес.
В а р я. И другие не проблема. (Выходит.)
Петр Евграфович садится за письменный стол и продолжает писать. В а р я возвращается, но уже не в халатике, а в свитере. Тихо и аккуратно накрывает на стол. Это она делает бесшумно и очень увлеченно, тихо мурлыча песенку из «Май фер леди». В конце концов на столе появляется кувшин с соком, тарелки глубокая и плоская, нож, вилка, ложка, стакан, салфетка, соль в солонке. Все это она раскладывает как полагается и очень красиво. На Петра Евграфовича Варя даже не смотрит и старается появляться и исчезать незаметно, при этом поглядывая на стол, как художник на картину.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Опять накрываешь на одного?
В а р я. А вы кого ждете?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Хватит придуриваться. Я тебе прошлый раз что сказал?
В а р я. Ох, Петр Евграфович, неудобно это.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Кому неудобно?
В а р я. Сперва я за вами поухаживаю, а потом сама на кухне поем.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Кривляка ты, вот что я тебе скажу. И вообще не спорь. Уважай старика.
В а р я. Какой же вы старик? Сейчас молодые — старики.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. И не льсти.
В а р я (накрывает и говорит). А мне вам льстить ни к чему. Больше вы мне за работу не заплатите. Меньше — не соглашусь. (Выходит и приносит на подносе миску с первым, второе и третье. Накрывает себе, разливает.)
Оба едят.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А на курицу ты зря грешила. Курица съедобная, мягкая.
В а р я. Так я ее сколько варила?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Хозяйка ты, видать, хорошая. Для мужа находка.
В а р я. Замуж — это я на всю жизнь хлебнула.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. На всю жизнь не загадывай. Встретишь хорошего парня — и все будет у тебя.
В а р я. Ни за что! Встретить надо человека, в котором навсегда уверена. А хорошего парня… Вот сейчас за мной очень приличный парнишка ухаживает. Геолог. Около общежития дежурит, все меня поджидает. Это не проблема.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А что проблема? Я думал — выйти замуж.
В а р я. Для тех, кто об этом мечтает. А для меня — прожить жизнь, чтобы ни от кого не зависеть. Я так думаю, если у меня с библиотечным техникумом получится, все будет в порядке. А вообще я никакой работы не боюсь. Я шью, вяжу, голова у меня тоже варит.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Постараюсь помочь тебе с техникумом.
В а р я. Сама все сделаю. (Уносит посуду со стола на кухню.)
Звонит телефон.
П е т р Е в г р а ф о в и ч (берет трубку). Да? Слушаю. Да говорите же… (Кладет трубку.) Молчат и дышат. Ерунда какая-то. (Садится за письменный стол.)
Возвращается В а р я, неслышно собирает оставшуюся посуду, убирает со стола и на цыпочках направляется на кухню.
Слушай, Варя, это не тебе звонят? Дышит кто-то в трубку и молчит. Раньше этого не бывало. Может, твой геолог? Ты скажи, я позову.
В а р я. Да вы что? Я никому ваш телефон не давала. И если кто меня спросит — вы сразу же кладите трубку. Разве что из «Зари» проверка?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Молчит и дышит.
В а р я (улыбнувшись). Это, скорее всего, ваши, Петр Евграфович, поклонницы звонят. Услышать голос хотят. А поговорить боятся.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Чего?
В а р я. Мало ли. Я бы на их месте тоже боялась.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Но вот говоришь ведь ты со мной и не боишься.
В а р я. Это вы со мной говорите, а не я с вами. Разница.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Любопытно. А если бы ты со мной говорила, что сказала бы?
В а р я. А я спросила бы… Ну, я, конечно, читала: театр должен воспитывать и все такое прочее. Хотя вон подруги сходили, обрыдались, говорят, а потом как с гуся вода. Значит, и театр их не берет. А вы книги специальные о театре пишете. Так на что надеетесь?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ты притчу о восемнадцатом верблюде слышала?
В а р я. О каком?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Есть такая притча. Умирал старый араб. Было у него три сына и стадо из семнадцати верблюдов. Вот он и распорядился: старшему сыну — полстада, среднему — треть, а младшему — девятая часть. Сказал и помер. Стали делить — ничего не выходит. Семнадцать на два делится?
В а р я. Нет.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. На три делится?
В а р я. Нет. Ни на что не делится. Как же быть? Не рубить же верблюдов?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. То-то и оно. Но тут, к счастью, показался дервиш. Братья к нему — помоги. Дал он им своего верблюда, стало восемнадцать. «А теперь, говорит, делите». Восемнадцать пополам — старшему девять. Среднему шесть. Младшему два. А в сумме?
В а р я. Девять плюс шесть плюс два… Итого семнадцать.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Все правильно. Остался верблюд дервиша. Он сел на верблюда и уехал. Все довольны.
В а р я. Ну и ну! Точно. Ловко.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Вот я и хочу, чтобы каждая моя книга была как тот восемнадцатый верблюд.
В а р я. И нравится вам это дело — своим верблюдом другим помогать?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Обожаю. Вот так всем все объяснишь, глядишь — и сам что-нибудь поймешь.
В а р я. Вы себе помогите! Я уж не говорю — сервиза порядочного нет, тарелки сборные, но даже полуботинки у вас… Знаете, какие в этом году носят?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Дело в том, Варя, что у меня ноги прошлогодние.
В а р я (мрачно). Юмор. (Вздохнув.) Ну, я все сделала. Если вам ничего не нужно, я пойду.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Книги не забудь.
Варя берет.
Слушай, Варя, а что ты делала в самодеятельности?
В а р я. Чечетку отбивала. Под «Дунайские волны». Очень люблю это дело. Хоть до утра. Сплясать?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А ты не устала?
В а р я. При чем тут?.. Жаль только, аккомпанемента нету.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Могу подыграть. (Снимает гитару.)
В а р я. А вы умеете?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. «Дунайские волны»? Кто же их не умеет? (Начинает играть.)
Варя сначала тихо, а затем все более громко отбивает под музыку чечетку.
Квартира Агнессы Павловны. Раздаются звонки, но в квартире никого нет. Через небольшую паузу — опять звонки. Слышно, как открывается входная дверь, и в комнату поспешно, в пальто, входит А г н е с с а П а в л о в н а. Хватает трубку.
А г н е с с а П а в л о в н а. Слушаю вас… Ах, это ты, Вова! Только зашла и через час улетучиваюсь. Что-нибудь срочное? Хорошо. Но учти, я зашла буквально… А ты где? Ах, из автомата. Жду. (Быстро снимает пальто, бросает его тут же на кресло и выходит на кухню. Возвращается со стаканом кефира в руке. Пьет и одновременно просматривает журналы мод. Отобрав несколько штук, кладет их в сумку и подходит к зеркалу.) Боже, на кого я стала… (Причесывается.)
Звонок в дверь.
(Идет открывать. Возвращаясь, говорит в дверь.) Раздевайся и заходи. Только в темпе. Чаю хочешь? Тогда поставлю.
Входит В л а д и м и р. В руках три гвоздики.
В л а д и м и р. Ничего не хочу. Это тебе. (Передает цветы.)
А г н е с с а П а в л о в н а. Спасибо. (Выходит.)
Владимир нервно ходит по комнате.
(Возвращается с вазочкой, в которой цветы.) Ну и что за пожар? Не теряй времени. Тебе что — деньги нужны?
В л а д и м и р. При чем тут деньги? Ты же все знаешь.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты эту свою манеру, Вовочка, — заставлять рассказывать за себя — брось! Ты зачем пришел?
В л а д и м и р. Ну, как бы это сказать… Идиотская, понимаешь, сложилась ситуация. И не понимаю, как быть… Ну?
А г н е с с а П а в л о в н а. Слушай, ты можешь говорить по-человечески? Я знаю, вы не любите называть неприятные для себя вещи своими именами. Предпочитаете, чтобы их угадывали. А мы, дураки, идем вам навстречу. Сейчас этот номер не пройдет.
В л а д и м и р. «Вы», «мы». Кто это? Ты со мной на «вы»? И с собой тоже?
А г н е с с а П а в л о в н а. «Вы» — ваше поколение. Хотите, чтобы мы за вас все разжевывали. А «мы» — это наше поколение. Жуем, жуем… А вы потом проглатываете и даже спасибо не скажете. Принимаете как должное. Мы в вашем возрасте сами все расхлебывали!
В л а д и м и р. Ну, тетя Ася, ты сегодня в агрессивном настроении.
А г н е с с а П а в л о в н а. Не нравится — можешь отправиться. (Взглянув на часы.) Тем более времени в обрез.
В л а д и м и р. Ты хочешь, чтобы я тебе все рассказал с самого начала?
А г н е с с а П а в л о в н а. Ни малейшего желания. Это ты хочешь, чтобы я тебя выслушала.
В л а д и м и р (решившись). Тетя, тут одна девица выкинула нелепый номер.
А г н е с с а П а в л о в н а. Скатертью дорога.
В л а д и м и р. Это по другому поводу надо говорить…
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты пришел меня учить?
В л а д и м и р. А почему ты не спросишь — кто она?
А г н е с с а П а в л о в н а. Не интересуюсь.
В л а д и м и р. Та самая девица, которую ты мне подкинула.
А г н е с с а П а в л о в н а. Та-ак. Я, значит, виновата.
В л а д и м и р. Я ни в чем тебя не виню.
А г н е с с а П а в л о в н а. Спасибо, дорогой. Прямо гора с плеч.
В л а д и м и р. Нет, это черт знает что! Простая, понимаешь, девчонка с какой-то чертовой фирмы «Заря» и позволяет себе!.. Уверен, она тебе все рассказала. Но, поверь, все было не так. А просто — идти ей было далеко, машина не на ходу, вот она сама и осталась. То есть я ей, конечно, предложил — не гнать же ее на ночь глядя на улицу? Но, разумеется, не уговаривал. Ну и так далее.
А г н е с с а П а в л о в н а. Что — так далее?
В л а д и м и р. Ой, тетя, только не строй из себя, будто ты только что родилась. Что так далее? Все так далее.
А г н е с с а П а в л о в н а. Та-ак.
В л а д и м и р. А наутро ушла. Даже не разбудила. То есть вообще-то все нормально. Я как обнаружил, что ее нет и ключи на столе, первая мысль — слава богу! Никаких претензий! Я и теперь так считаю.
А г н е с с а П а в л о в н а. Так в чем же дело? Твоего, надеюсь, она ничего не взяла?
В л а д и м и р. Вот в том-то и дело! Наоборот! Свое оставила. Какие-то шмутки. Продукты. Хоть бы записку оставила — дескать, зайду, заберу. И как в воду канула!
А г н е с с а П а в л о в н а. А почему это тебя, собственно, беспокоит?
В л а д и м и р. Мне абсолютно наплевать. Но продукты — ведь портятся!
А г н е с с а П а в л о в н а. А ты съешь.
В л а д и м и р. Я и съел. Что, я церемониться буду, что ли?
А г н е с с а П а в л о в н а. Так о чем разговор?
В л а д и м и р. А тряпки? Барахло разное?! Платья не съешь.
А г н е с с а П а в л о в н а. Отвези ей. Сдай в общежитие.
В л а д и м и р. Куда, кому? А пропадут?!
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну хорошо. Привези мне. Я ей передам.
В л а д и м и р. Этого еще не хватало! И вообще — много чести, чтобы я возился с ее вещами.
А г н е с с а П а в л о в н а. Тогда жди. Когда-нибудь заберет. А что — загромождают комнату?
В л а д и м и р. Да, загромождают. И вообще — у меня не склад забытых вещей!
А г н е с с а П а в л о в н а (следит за тем, как Владимир возмущенно ходит по комнате). Так что ты хочешь от меня?
В л а д и м и р. Скажи ей, чтобы забрала! Немедленно!
А г н е с с а П а в л о в н а. А ты что — уезжаешь, что ли?
В л а д и м и р. Не в этом дело! А вообще! В принципе — безобразие!
А г н е с с а П а в л о в н а. Ладно. Я скажу. И это все?
В л а д и м и р. А что еще?
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет, я, конечно, понимаю: можно полюбить с первого взгляда, это бывает. Но разобраться в человеке с первого взгляда разве можно?
В л а д и м и р. Ты что, издеваешься надо мной, что ли? А кстати, если на то пошло, с какого взгляда можно разобраться, тетя? Это я так, чисто теоретически. С сотого, тысячного? Вот тебе пример — Геннадий и Нина. Их со школьной скамьи дразнили женихом и невестой. Поженились. А через три месяца разошлись. А потом переженились на других. И счастливы. Так какие тут могут быть правила?
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну уговаривай себя, уговаривай.
В л а д и м и р. Тетя Ася! Я уже и не рад, что зашел к тебе! Все! Не хочешь — не говори. Я выброшу все ее вещи на помойку!
А г н е с с а П а в л о в н а. Эк тебе приспичило. Ладно — приедет и заберет. Ты мне лучше вот что скажи. Ты принес мне тот камушек, что обещал в подарок? Метеорит, гайморит, как его?
В л а д и м и р. Чароит! Фу, черт, забыл! И ведь специально положил на стол, чтоб бросился в глаза…
А г н е с с а П а в л о в н а. А он не бросился.
В л а д и м и р. Но ты тоже хороша. Могла бы напомнить, когда узнала, что я к тебе еду.
А г н е с с а П а в л о в н а. Откуда? Из автомата? И опять я виновата? Ну нахал. Да я его вообще теперь не возьму.
В л а д и м и р. Не сердись, тетечка. В следующий раз — обязательно. Я осознал. Вот любит ваше поколение обязательно ткнуть человека носом…
А г н е с с а П а в л о в н а. Да, наше поколение это любит. И не любит забывать и опаздывать. Ты на машине?
В л а д и м и р. Нет. Она еще не на ходу.
А г н е с с а П а в л о в н а. Тогда — привет.
В л а д и м и р. Так, значит?..
А г н е с с а П а в л о в н а. Скажу, скажу. Не задерживай меня.
Владимир целует Агнессу Павловну в щеку и уходит.
(Сняв трубку телефона, набирает номер. Слушает. Кладет трубку.) Черт! Ну конечно, это он. Его манера. Интонация. И даже голос не изменился. Как будто это было вчера…
Обстановка первой картины. В л а д и м и р накрывает стол на двоих. Ставит бутылку вина, два стакана, торт, режет колбасу, сыр. В центре стола — миска с салатом, и перед одним из стульев три цветочка в банке из-под майонеза. Звонок в дверь. Бросается открывать. Заминка в прихожей. Затем входит Варя, за ней В л а д и м и р. На Варе очень открытое платье, она затейливо причесана и подмазана.
В л а д и м и р. Ух ты, какая ты сегодня красотка!
В а р я (подойдя к зеркалу, критически себя рассматривает). Немного чересчур. Перемазалась.
В л а д и м и р. Перестаралась?
В а р я. Было бы из-за чего. Это я сослепу. А платье сама сшила. По модели твоей тети. Ну как?
В л а д и м и р. Супер.
В а р я (взглянув на стол). А ради кого такой парад?
В л а д и м и р. Ради тебя.
В а р я. Даже цветочки.
В л а д и м и р. Дирекция, как говорится, не останавливается…
В а р я. Знаем, слышали. А зачем это? Я пришла только забрать вещи. И все.
В л а д и м и р. Так-таки все?
В а р я. Только.
В л а д и м и р. А для чего причепурилась?
В а р я. Неужели не ясно? Произвести впечатление.
В л а д и м и р. Ты сядь. Поговорим.
В а р я. О чем?
В л а д и м и р. Ты почему от меня пряталась?
В а р я. И не думала.
В л а д и м и р. Пряталась, пряталась. Мне девчата в общежитии сказали.
В а р я. Мало ли что эти дуры наплетут! Да я о тебе и думать забыла.
В л а д и м и р. А вот я не забыл.
В а р я. Ну и что? Это мы тоже проходили. Давай вещи, и я пойду.
В л а д и м и р. А может, мне есть что тебе сказать. Ты можешь посидеть немного по-человечески? Ты сядь.
В а р я. Ну, села. (Садится.)
В л а д и м и р. Фу-ты, боже мой! То все фразы начинала с «ой», а теперь с «ну».
В а р я (поглядела на него внимательно). Ты лучше не придирайся. Я-то знаю, с чего начать. И чем кончить. А ты — нет.
В л а д и м и р (слегка смутившись). Ладно. Хватит препираться. Ты бы хоть мой салат оценила.
В а р я. Собственного изготовления?
В л а д и м и р. Разумеется.
В а р я. Мало ли кто у холостяков ночует. Я, например. Только кто же так ножи-вилки кладет, милый? (Перекладывает.) И тут же и сладкое, и колбаса. Это у вас, геологов, так принято?
В л а д и м и р. Как умеем. В официантах не служил.
В а р я. Ты не обижайся. Я — любя.
В л а д и м и р. Правда?
В а р я. Что?
В л а д и м и р. Любя?
В а р я. Конечно, правда. Парень ты хороший. Добрый. Нежный. Одна беда — молодой.
В л а д и м и р. Беда?
В а р я. А как же? Что ты можешь?
В л а д и м и р. А что тебе надо?
В а р я. Многое, Вова, многое. Я женщина немолодая. Мне двадцать пять лет. Это по паспорту. А на самом деле двадцать семь. Поздно с нуля начинать. Ну вот, попросила меня твоя тетя, чтобы я пришла забрать вещи. Пришла. Ты просишь присесть. Сижу. Что дальше? Угощать салатом собственного изготовления будешь?
В л а д и м и р. Всем, что есть.
В а р я. Спасибочки. И за цветочки. В общем, все как у людей.
В л а д и м и р. Могу музыку включить.
В а р я. Не надо. Было уже все это в моей жизни, Вова. Даже цветомузыка была. Какой-то псих светофильтры раздобыл, и как в комнате замелькало — красное, желтое, зеленое, — так он и полез. Считал, что я доспела. А как по морде получил — удивился. По его расчету — предел мечтаний. И я уйти должна была бы довольная.
В л а д и м и р. Зачем ты мне все это рассказываешь?
В а р я. А чтобы не повторял. Ну давай, давай попробуем, что за салат ты смастерил.
Оба едят.
В л а д и м и р. Ну как?
В а р я. Съедобно. Даже удивительно. А знаешь, некоторые норовят вообще без человеческого голоса обойтись. Включил магнитофон, свет пригасил — и ладно. Зачем усложнять? А потом, особенно если выпили… Что это у тебя? Грузинское? Скажите! У нас в провинции и на бормотуху не всякий раскошелится. И есть девушки, не самые последние, за внимание считают. А то и сами приносят. Ты думаешь, это анекдот? Это жизнь. Так что убери, дружок, свое вино, еще пригодится. А я не пью. Только чай. Хочешь, по старой памяти поставлю?
В л а д и м и р. Зачем же? Ты — гость. (Выходит и возвращается.) Поставил.
В а р я. Вот и чудненько. Попьем чайку, закусим колбаской с тортом, и лады. Хотя торта есть не буду. Мне надо талию сохранить. Знаешь, какая у меня талия? Не мерил? А я меряю. Мне с нею замуж выходить. А затем скажешь ты мне все, что хотел сказать. А потом будет у нас с тобой все, что было. Заберу я свои вещи. И мы расстанемся. Навсегда. Ты уже не ходи тогда ко мне в общежитие, не подстерегай у подъезда, ладно?
В л а д и м и р. Почему?
В а р я. Потому что надоело мне прятаться от тебя и лазить домой через чердак. И девчатам из общежития тоже надоело тебе врать.
В л а д и м и р. Нет, я спрашиваю — почему расстанемся?
В а р я. Вишь ты какой! Почему расстанемся — это его беспокоит. А как до этого прощаться будем, это он считает нормальным. Любопытный ты парнишка, оказывается. Сходи за чайником, а то выкипит.
В л а д и м и р (выходит и возвращается с двумя чашками чаю). Чай хороший, краснодарский. Из экспедиции привез.
В а р я. Знаешь анекдот? Грузинские чаеводы спрашивают краснодарских: «Почему наш чай не покупают, а ваш нарасхват? Как делаете? Какой секрет?» А те отвечают: «Никакого секрета. Берем солому, мелко режем, потом в нее немного чайного листа добавляем…» — «Ах так, — говорят грузины, — вы еще, оказывается, и чайный лист добавляете!» Смешно, да?
В л а д и м и р. А зачем тебе вообще со мной прощаться? Почему не остаться у меня вообще?
В а р я. Это ты хорошее словцо подобрал — «остаться». Все правильно. Зачем тебе для меня салат готовить? И колбасу покупать? И сыр? Лучше — наоборот. И стирать будет кому на тебя. А там, глядишь, на телевизор скопим, будешь с приятелями по вечерам хоккей смотреть. А ночью опять же я всегда под боком. Можно и на цветы не тратиться. А когда уедешь в эту свою экспедицию, есть кому квартиру постеречь. Не сложа руки, конечно. А потом, когда ты из экспедиции какую-нибудь геологиню приведешь, — меня обратно в общежитие, в «Зарю», благо там кадры всегда нужны. А можно и так: пока ты в экспедиции, мне в той же «Заре» работать, чтоб стаж не прерывался. Так, Вова, да? Ты для этого предлагаешь мне остаться?
В л а д и м и р. Ну хорошо, это все были так, разговорчики. А если без дураков… А если я тебя люблю?
В а р я. Да-а… Подбавил-таки чайного листа, голубчик. Решился. Дирекция действительно не останавливается перед затратами. Ясненько. А знаешь, что я тебе на это скажу?
В л а д и м и р. Нет.
В а р я (вздохнув). Давай чай пить, вот что. А то у меня от этого всего разговора в горле пересохло.
В л а д и м и р. Это не ответ.
В а р я. Будет тебе и ответ. Пей, а то остынет.
Оба пьют чай.
Значит, салат, говоришь, сам делал?
В л а д и м и р. Сам.
В а р я. А я думала — тетя прислала. А родители где?
В л а д и м и р. В Апатитах.
В а р я. А квартиру они тебе построили?
В л а д и м и р. Да.
В а р я. А кто они у тебя? Небось начальство?
В л а д и м и р. Почему? Тоже геологи. Мать с трех лет меня с собой по тайге таскала.
В а р я. А машину тоже они тебе купили?
В л а д и м и р. Они.
В а р я. Ну-ну. Продолжай.
В л а д и м и р. О чем?
В а р я. Ты о любви начал говорить. Или все? Исчерпал тему?
В л а д и м и р. А на эту тему вообще, я так считаю, много говорить не надо. Сказал — и все. И хватит. А если тебе это ни к чему, нечего было приходить. Тогда зачем, когда мы были с тобой прошлый раз…
В а р я. Стоп-стоп-стоп! О том, что было да что будет, — не говори. Ты лучше скажи, что мне с твоей любовью делать? Ты зачем мне о ней сказал?
В л а д и м и р. Ну, если хочешь, поженимся.
В а р я. Это если я хочу, да?
В л а д и м и р. Не передергивай. Я сказал ясно — поженимся.
В а р я. А ты, оказывается, Вова, несерьезный человек.
В л а д и м и р. Что за вывод?
В а р я. Был у моей подруги, Кати, знакомый. И вот она его спросила: «Вы с какой целью за мной ухаживаете, Виктор?» А он ответил: «С самой серьезной, Катенька. А не чтобы жениться». Это точно с подругой было, а не со мной. А то обычно когда врут, то на подруг валят. Вот, значит, Вова, как сейчас серьезные люди прямо в глаза девушкам говорят. А ты, выходит, несерьезный.
В л а д и м и р. Ну, а если без анекдотов? Я не Виктор, а ты не твоя подруга Катя. Нет так нет. А смеяться, когда человек с тобой серьезно говорит, не надо.
В а р я. Ох, Вовочка, надо! Приходится, чтобы не плакать. Я тебе тоже честно скажу. Нравишься ты мне. Даже очень. Как глянула — сразу запал в душу. Иначе не пришла бы я сегодня к тебе, хоть сто раз меня об этом Агнесса Павловна проси. Но не выйду я за тебя, Вова. А вот почему не выйду — это особый разговор. Если хочешь, скажу. Только не обижайся. Так что лучше не говорить. А проведем время — и будь здоров. Согласен?
В л а д и м и р. Нет. Говори все.
В а р я. Пеняй на себя. Значит, так: тебе уже двадцать пять, а все, что у тебя есть, папино да мамино. Ты, конечно, скажешь, что на свои заработки приобрести этого не мог бы, хоть расшибись. Согласна. Я вот зарабатываю не меньше твоего, а машину и квартиру пока не купила. Но что поделаешь, Вова, живу без этого. Не помираю. Нет, ты не думай, машина и квартира — хорошо. Но я не та девочка, которая клюет на это. Мне сервизов не надо. Я и на сборных тарелках не подавлюсь. Ты-то сам что можешь?
В л а д и м и р. А быть геологом — это тебе не прогулочки совершать! Я по полгода по такой глуши шастаю!.. Попробуй походи, да чтобы еще и гнус ел! И не просто ходи, а ищи. И находи. Иначе грош цена твоим походам! И если мне за это платят меньше, чем за другую работу, я не виноват. Что получу — все твое. А насчет родителей — так я ведь не просил у них. И не последнее отрывают. Сами дали.
В а р я. Они-то сами. А ты сам? Принимаешь как должное. Видели мы этот вариант. Хлебнула от чужих щедрот! Нет уж, меня жизнь выучила. Отца я не знала. Мать рано умерла. Вот я сама и пробивалась. Сначала в медсестры. Теперь в библиотекари пробьюсь. Тоже не золотые горы. И семья у меня будет. С настоящим человеком. Не век же от родителей пользоваться. Пора бы и им помочь. А ты… Только и мужчина, что в постели. А в жизни?
В л а д и м и р. Что ты несешь? Нахваталась прописных истин и вещает! То, что ты росла без отца и матери, — твоя беда! Прими, как говорится, искреннее и тому подобное, раз уж ты так любишь стереотипы. Но зачем свою беду за норму выставлять?! Наслушалась пошлостей и лезет с ними!
В а р я. Я лезу?! Да пошел ты знаешь куда?!
В л а д и м и р. Ну куда, куда? Только придумай что-нибудь свое, а не из лексикона своего общежития!
В а р я. И не суйся к нам в общежитие! (Выбегает, хлопнув дверью.)
В л а д и м и р (бросается ей вдогонку). А вещи? Сумку возьми!
Возвращается В а р я.
В а р я. А вещи, между прочим, достались на заработанные, кровные. Не мама с папой подарили! (Берет сумку и хочет уйти.)
В л а д и м и р (удерживая ее). Ну, прости, прости. Я не то сказал. Я грубо сказал. Я ведь действительно… Стал бы я, понимаешь, к черту на рога в это общежитие бегать…
В а р я. А бешеной собаке пять километров не крюк.
В л а д и м и р. Ну, хватит. Успокойся.
Пауза.
В а р я (тихо). Ты пойми, Вова, как начнут твои родители: «Кто такая? Из каких? Не на уровне!»
В л а д и м и р. При чем тут родители?! Не полезут они в мою жизнь! И что это еще за чушь собачья — уровень?!
В а р я (спокойно). Тихо, тихо. Не заводись. А лучше давай допьем чай… ох, остыл, и допивать не надо.
В л а д и м и р (поспешно). Я подогрею. (Берет чашки и выходит на кухню.)
Варя, взяв сумку, уходит.
(Появляется с чашками.) Свежего заварил. (Ставит чашки.) Варя, ты где? Варя! (Видит, что ни Вари, ни ее сумки нет. Растерян.)
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Квартира Петра Евграфовича. О н сидит на диване и, наигрывая на гитаре мелодию «Когда мы были молодые», напевает эту песню. Не слышит, как тихо открывается входная дверь, и не замечает, что на пороге появляется в пальто В а р я. Она стоит и слушает, как он поет. Закончив песню, Петр Евграфович поднимает голову и видит Варю.
В а р я. Здорово у вас получается. Я еще прошлый раз хотела сказать, да не решилась. Опять скажете — лесть.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А поздороваться не надо?
В а р я. Здравствуйте, Петр Евграфович. Я вам кофе купила, какой вы любите. Растворимый.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ну, правильно. Здравствуй, Варя.
В а р я. И часто вы так поете?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Нет. Все реже и реже.
В а р я. А выступать не пробовали? Не потянуло вас в артисты?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Пробовать всякий дурак может. Пустой номер. Между желаемым и действительным — пропасть. Не каждый перешагнуть может. Для каждого замка, Варя, нужны свои ключи.
В а р я. Наверное. Счастливый вы человек.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ты думаешь?
В а р я. Конечно. Нашли свои ключи. Это вам повезло. Удача привалила.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Забудь раз и навсегда эти слова: повезло, удача. Есть труд, терпение и воля. Раз ты родилась — тебе уже повезло. А дальше… нитка рвется только в плохих руках. Кому не везет — либо лентяй, либо безвольный человек.
В а р я. Если так — упорства у меня хватает. Но я уже двадцать пять лет отмахала, а кто я и для чего на свет родилась, не знаю. И ниоткуда это не вычитаешь. Я вам, кстати, верну только одну книгу. Шоу. Чехова не успела.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ну и что скажешь?
В а р я. Сейчас поставлю все варить, тогда выложу. (Уходит на кухню.)
П е т р Е в г р а ф о в и ч (звонит по телефону). Библиотека? Добрый день. Нину Петровну можно? Вышла? Передайте, пожалуйста, что звонил Пронин. У вас этих книг нет, я знаю, но она обещала заказать по межбиблиотечному. Проверьте, пожалуйста.
Пауза, во время которой появляется В а р я с книгой в руке. Ставит книгу на полку.
Эй-эй, погоди! Это я не вам… Тебе, Варя. Ты не туда ее поставишь.
В а р я. Прекрасно туда.
П е т р Е в г р а ф о в и ч (в трубку). Да? Тогда я постараюсь забрать их. Правда, сегодня у меня со временем…
В а р я. А чего вам беспокоиться? Я заеду, заберу.
П е т р Е в г р а ф о в и ч (в трубку). Или девушку одну толковую подошлю. С запиской. (Кладет трубку.) Сейчас проверим, действительно ли ты толковая девушка. (Идет к полкам и смотрит, куда Варя поставила книгу.) Так. Все точно. Ну и как тебе Шоу?
В а р я. Мне больше всего «Кандида» понравилась. Очень жизненная вещь. Но я одного не поняла. Как же так? Есть у этой Кандиды муж. Очень солидный человек, хоть и священник. И влюбляется в нее парнишка. Прямо скажем, еще никакой. Но лезет напролом. Парень симпатичный, и ей нравится. Но когда надо решать «или — или», она, само собой, остается с мужем. Это все по жизни. А вот почему она при этом говорит, будто выбрала слабого? Не понимаю.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А ты заметила, что ее муж тоже этого не понял?
В а р я. Точно.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Вот и подумай.
В а р я. Выходит, я чего-то недотумкала?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Выходит, так.
Варя уходит на кухню, а Петр Евграфович садится за письменный стол и пишет записку. Звонит телефон.
(В трубку.) Да? Звонил, Нина Петровна, звонил. Нет, я не сам приду, а подошлю одну девушку с запиской. У меня к вам, кстати, просьба. Не могли бы вы ее к себе пристроить по библиотечному делу? Могу рекомендовать. Знаний не густо, однако есть охота и сообразительность, а это уже кое-что. Учится в библиотечном техникуме. Спасибо. Будьте здоровы. (Кладет трубку и зовет.) Варя!
Голос Вари: «Сейчас не могу. Убежит тут у меня».
Как освободишься, заходи.
Голос Вари: «Ладно».
Петр Евграфович вешает гитару на стену и стоит задумавшись.
Входит В а р я, вытирая полотенцем руки.
В а р я. Ну вот, я пока освободилась. Звали?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Значит, так. Вот записка. Спросишь Нину Петровну. Тут я написал о тебе: рекомендую.
В а р я (взяв записку). Спасибочки! А насчет Кандиды я дотумкала. Муж-то ее хоть и с положением, а без Кандиды не фурычит.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Вот именно.
В а р я. Соображать соображает, а без нее пропадет. А парнишка — человек с мозгами. Так что все сходится.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Вот видишь, ты во всем и разобралась.
В а р я. Да? Но тогда у меня встречный вопрос. Как вы считаете, правильно она поступила, Кандида эта, что выбрала слабого?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А ты как считаешь?
В а р я. Вот — думаю. Все на себя прикидываю.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Шоу считал — правильно. И я с ним согласен.
В а р я. Вам, мужикам — ох, простите, мужчинам, — все это кажется правильным. А попробовали бы в бабью шкуру залезть. Особенно в наших условиях. Это какую силу воли надо иметь, чтобы выбрать слабого.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Или какую любовь.
В а р я. Да? (Подумав.) А вообще этой Кандиде легко живется. В часы «пик» в метро не ездит. В очередях не стоит. Может себе позволить со слабым возиться. А какой смысл? Взрослого человека за ручку водить!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Да, помогать слабому вроде бы бессмысленно. Но, во-первых, любовь смысла не ищет. А во-вторых… Слушай, Варя, а тебе не кажется, что самые лучшие, самые чистые поступки человек совершает не из выгоды, а подчас даже в ущерб себе? И, представь, испытывает от этого удовлетворение наивысшее. Ты угадай, угадай в человеке силу! Сила-то ведь тоже бывает разная. Один родился, чтобы брать, а другой — отдавать. Что, не согласна?
В а р я. Нет, почему. Но вы поймите, Петр Евграфович, надоело все решать самой! Интересно, как эта Кандида на моем месте крутилась бы? Только про таких, как я, не пишут. Ничего героического. Варим борщи, убираем квартиры…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А кормить людей и наводить порядок едва ли не самое сложное дело на свете. Сегодня, кстати, можешь не убирать.
В а р я. Но ведь для чего-то мы родились? Вот я в каком-то клубе прочла надпись: «Человек рожден для счастья». Здрасте. А кто возражает? Вот вы — счастливы или нет?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Иногда, представь себе, бываю счастлив.
В а р я. А поете под гитару все реже и реже. Сами сказали. Это что? То-то. (Поворачивается идти на кухню.)
Звонит телефон.
П е т р Е в г р а ф о в и ч (снимает трубку). Да. (Удивленно.) Тебя, Варя.
В а р я. Меня?! Кто же это?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Женский голос.
В а р я. Извините, Петр Евграфович. (В трубку.) Кто это? Кто пришел? Ну и что он делает? А вы и рады? Ты откуда телефон взяла?.. Ну, я им в «Заре» задам! Что?! И не подумаю прийти! И чтобы по этому телефону больше не звонила, слышишь?! (Кладет трубку.) Ну и дела!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Что там стряслось?
В а р я. Понимаете, пришел один человек…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Пьяный, что ли?
В а р я. В том-то и дело, что трезвый! Девушкам надо уходить, а он сабантуй устроил. Принес вино, цветы, фрукты. Магнитофон включил, и вот теперь они…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Остальное я понял.
В а р я. Взрослые люди, а не могут сами справиться.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Так иди. Справляйся.
В а р я. А как же вы тут без меня? С обедом?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Взрослый человек. Справлюсь.
В а р я. Борщ я вам в тот раз сварила. Пельмени приготовила…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ну, а уж съесть я как-нибудь сумею. Не впервой.
В а р я. Вы шутите, а мне перед вами знаете как неловко?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Только не надо преувеличивать масштаб бедствия. Просто какой-то твой поклонник проявил излишнюю настойчивость. В этом есть даже что-то привлекательное. Иди повеселись.
В а р я. Какое веселье? Это же надо — с человеком не хотят встречаться, так он в общежитие заявился. Вы бы никогда так не поступили. Вы меня, конечно, извините за сравнение.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ох, не говори. Но ты вот что — времени не теряй. Пойди помоги подругам.
В а р я. Нет. Пошла за книгами. (Поворачивается, чтобы уйти.)
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А записка?
В а р я. Ох! Ну совсем они мне башку задурили! Прямо выгоняйте меня вон, и все! (Берет записку.) Спасибочки вам, что напомнили.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. На здоровьечко вам. А то, может, сначала в общежитие?
В а р я (твердо). Ни за что! Без меня обойдутся! (Уходит.)
Квартира Агнессы Павловны. Взяв со стола кусок материи, А г н е с с а П а в л о в н а подходит к зеркалу и драпирует материю на себе. Из кухни входит В а р я.
В а р я. Агнесса Павловна, у меня все. Я могу идти?
А г н е с с а П а в л о в н а. Да, иди, Варя. Хотя постой. Можешь на минутку задержаться?
В а р я. Само собой.
А г н е с с а П а в л о в н а. Тогда сними халат.
Варя выходит и возвращается в свитере. У плеча приколота брошка.
Ну-ка стань к зеркалу. Я хочу на тебе кое-что прикинуть.
В а р я. И это можно.
Агнесса Павловна подходит к ней сзади с куском материи и видит в зеркале отражение Вари с брошкой.
А г н е с с а П а в л о в н а. А откуда эта брошка?
В а р я. Красивая, верно?
А г н е с с а П а в л о в н а. Да. Старинная вещь. Но знаешь, гранат — он больше брюнеткам идет. Так откуда она у тебя? Купила?
В а р я. Куда мне? Сами же говорите — старинная. Подарили.
А г н е с с а П а в л о в н а. Интересно, кто? Если не секрет.
В а р я. Какой секрет — дядечка. Тот самый. Евграфыч. Я вам говорила.
А г н е с с а П а в л о в н а. Скажите! С чего вдруг?
В а р я. А я ему сдуру сболтнула, что мне двадцать пять бабахнуло. В день рожденья. Он возьми и подари. Вот такой дядечка.
А г н е с с а П а в л о в н а. А тебе разве двадцать пять?
В а р я. Округлила. В меньшую сторону. Что мне, жалко, что ли? Не торговая сеть.
А г н е с с а П а в л о в н а. Понятно. (Набрасывает на нее материю.) Ну и как у тебя с ним? Ты как будто имела на него виды.
В а р я. Эх, мне бы лет на тридцать раньше родиться! Даже на двадцать… Ведь седой черт, а гитару возьмет и как замурлычет…
А г н е с с а П а в л о в н а. Ах, так он тебе и на гитаре играет?
В а р я (улыбнувшись). Было дело. Он ведь заводной.
А г н е с с а П а в л о в н а (после паузы). Мда… Ну ладно. Мы отвлеклись. Разреши, я еще кое-что прикину.
В а р я. Прикидываете на меня, а шьете на манекенщиц.
А г н е с с а П а в л о в н а. А чем тебе манекенщицы не нравятся?
В а р я. Очень нравятся. Но манекенщица — она и есть манекенщица. Только на эту работу и годится. А вы посмотрите, какие женщины вокруг вас ходят. Та же я.
А г н е с с а П а в л о в н а. А что? Если тебя выучить ходить, так и ты можешь стать манекенщицей.
В а р я. Что же, я ходить не умею?
А г н е с с а П а в л о в н а. Там другая походка нужна. Я тебя как-нибудь возьму на показ мод, посмотришь. Этому учиться надо. Хочешь? У тебя, мне кажется, пойдет. Конечно, кое-где лишний жирок есть. Похудеть немного придется. Так что, если ты…
В а р я. Похудеть — это не проблема. Но манекенщица — не для меня. Я, например, ничего не боюсь. А манекенщица — ножку не подверни, лишнего не съешь. И все ходи, показывай толстым бабам, какими они когда-то были. Но тогда им все это было не по карману. Да я, хоть наизнанку вывернись, разве куплю? А когда смогу, так уж, наверное, и не захочу.
А г н е с с а П а в л о в н а. Так бывает. Когда хочешь — не можешь, а когда могла… Пролитую воду, как говорится, не соберешь.
В а р я. Ну, вам рано итоги подбивать. Вы еще очень молодо выглядите. У вас лицо…
А г н е с с а П а в л о в н а. Ах, лицо! Шея — вот женский паспорт. (Наколов на ней материю.) А ну, пройдись!
В а р я (прогуливается и поворачивается). Так?
А г н е с с а П а в л о в н а. Тебя что — учил кто-нибудь?
В а р я. В фильме каком-то видела.
А г н е с с а П а в л о в н а. У тебя своеобразный стиль может получиться.
В а р я. Да мне какой есть, другого не надо.
А г н е с с а П а в л о в н а. Не говори. Будешь всегда знать, что уместно и модно.
В а р я. А я и так знаю. Модно не быть толстой.
А г н е с с а П а в л о в н а. Легко сказать. Ну-ка, еще пройдись.
Варя прохаживается.
Успех у мужчин обеспечен. Кстати, виделась с Володей? Вещи взяла?
В а р я. Я человек слова. Обещала — выполнила.
А г н е с с а П а в л о в н а. Тогда все. (Снимает с нее материю.) Ну и что Володя?
В а р я. А ничего. Сделал мне предложение.
А г н е с с а П а в л о в н а. Вот как?! И ты?
В а р я. Отказала.
А г н е с с а П а в л о в н а. Почему?
В а р я. Хороший он мальчик, ваш Вова. Но в двадцать пять быть только хорошим мальчиком маловато. Задержался он малость в этой профессии. А тут еще такую карусель у меня в общежитии устроил, что еле его девчата выдворили.
А г н е с с а П а в л о в н а. Неужели пьяный пришел?
В а р я. Если бы! Да чего там… Можно я смажу руки вашим кремом? У меня кончился.
А г н е с с а П а в л о в н а. Да ради бога!
В а р я. А какой крем вам не жалко?
А г н е с с а П а в л о в н а. Я бы тебе посоветовала этот. (Смотрит, как Варя массирует себе руки.) И все-то ты умеешь. Все знаешь.
В а р я. А как же? За меня ведь никто никогда ничего не делал. Что-то вы меня сегодня перехваливаете. К чему бы это?
А г н е с с а П а в л о в н а. А ты подозрительная. Всюду подвох ищешь. А что, если я искренне?
В а р я. Бывает и это. За крем спасибочки.
А г н е с с а П а в л о в н а. Так, значит, брошку тебе твой клиент подарил? Щедрый.
В а р я. Евграфыч? Дядечка что надо!
А г н е с с а П а в л о в н а. Ему сколько?
В а р я. А какое это имеет значение?
А г н е с с а П а в л о в н а. Уже не имеет?
В а р я. Для меня — нет.
А г н е с с а П а в л о в н а. Так за чем же дело стало?
В а р я. Да уж я перед ним и так и этак. Один раз даже нарочно на него спикировала.
А г н е с с а П а в л о в н а. Как это?
В а р я. Залезла на стремянку, а он рядом. Дай, думаю, на него плюхнусь. Авось воспользуется.
А г н е с с а П а в л о в н а. А он?
В а р я. Как говорится, мимо денег. И всякий раз моя инициатива пропадает. А жаль. Уж больно мужик хороший.
А г н е с с а П а в л о в н а. Только беспощадный.
В а р я. А вы откуда знаете?
А г н е с с а П а в л о в н а. Слышала. Он ведь человек известный. С первой женой, говорят, не ужился. А вторая умерла. Жестокий человек, говорят.
В а р я. Мало ли что говорят. А первая-то жива?
А г н е с с а П а в л о в н а. Говорят, да.
В а р я. Эх, Агнесса Павловна, все-то у вас «говорят». В наше время все надо знать точно. Ладно. Я пойду.
А г н е с с а П а в л о в н а. До свидания.
Варя уходит.
(Сидит некоторое время неподвижно, затем набирает номер по телефону. В трубку.) Вова, ты? Ты мог бы сейчас ко мне подъехать? Нет, ничего катастрофического, но просто мне кажется, тебе кое-что надо знать. Да, касается Вари. Ну, жду, жду. (Кладет трубку, и сейчас же раздается звонок. Снимает трубку.) Слушаю вас. Сейчас посмотрю. (Перелистывает календарь.) Смогу. Только у меня просьба. Будете печатать пригласительный, обязательно укажите в подзаголовке: «Модно — не быть толстой». Что? При чем тут ГОСТ? Слушайте, вы понимаете, что такое мода? Стандарт в нашем деле — это смерть! Сегодня один покрой рукава, а завтра другой. И это надо вводить немедленно! Пока мы все будем проволакивать через инстанции — мода сдохнет! И никто покупать наше добро не станет! А вы будете собирать совещания и спрашивать, почему у нас склады забиты, а за импортными тряпками душатся!
Звонок в дверь.
Простите, ко мне пришли. До свидания. (Кладет трубку, спешит открыть дверь и возвращается.)
Входит В л а д и м и р.
Голоден? Есть хочешь?
В л а д и м и р. Спасибо.
А г н е с с а П а в л о в н а. Спасибо — «нет» или спасибо — «да»?
В л а д и м и р. Спасибо — нет.
А г н е с с а П а в л о в н а. Зря отказываешься. Варя очень вкусно готовит.
В л а д и м и р. Так что ты хотела мне сказать?
А г н е с с а П а в л о в н а. Я все знаю. Ты получил отставку.
В л а д и м и р. Ерунда! Это у нее бзик какой-то! Комплекс от предыдущего брака!
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет, ты действительно мальчик. У нее другие планы. Она, извини меня, метит повыше. Дело в том, что ученый, к которому она ходит от «Зари»…
В л а д и м и р. Какой ученый?
А г н е с с а П а в л о в н а. А ты не знаешь? Известный театровед.
В л а д и м и р. Постой, постой! То-то мне ее подружки из общежития сболтнули: «Смотри, Володя, перекупят у тебя твою Варю».
А г н е с с а П а в л о в н а. Ерунда! Никто ее, разумеется, перекупать не станет. Но знаки внимания… Подарки. Брошь, например. Он ей дает книги, билеты в театр. А может, и ходят вместе. Вот она и решила…
В л а д и м и р. Чушь! Варя порядочный человек. Без расчетов. И не дура.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну, знаешь, когда такие цели, то женский ум… Конфуций сказал: «У обыкновенной женщины ум как у курицы, а у необыкновенной — как у двух кур».
В л а д и м и р. Петух твой Конфуций! Да Варя умней меня!
А г н е с с а П а в л о в н а. Безусловно.
В л а д и м и р. Нет, я понимаю, любого человека можно сбить с толку!
А г н е с с а П а в л о в н а. Еще неизвестно, кто из них кого сбивает. Она мне тут такую картину действий нарисовала…
В л а д и м и р. О чем ты говоришь! Девчонка из провинции и столичный театральный гусь!
А г н е с с а П а в л о в н а. Она тоже далеко не ребенок. Нет, я не исключаю, что он мог увлечься. Варя действительно девушка незаурядная. Все схватывает на лету. Она мила. В ней есть манок. Знаешь, то, что французы называют «поди сюда». И когда рядом с мужчиной такое привлекательное существо… Боже, какие только нелепые поступки не совершают, причем умнейшие и почтеннейшие, люди.
В л а д и м и р (после паузы). Что же, спасибо, тетя Ася, за информейшен.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты только пойми меня правильно. Я просто хочу, чтобы ты все знал и не ставил себя в смешное положение.
В л а д и м и р. Ну-ну.
А г н е с с а П а в л о в н а. Да, между прочим, а как мой камушек?
В л а д и м и р. Что? Какой? Ах, чароит! Но на этот раз ты сама виновата. Сказала «срочно», я бросил все и помчался к тебе. Ну хочешь, я его сейчас привезу?
А г н е с с а П а в л о в н а. Ах, боже мой — в другой раз.
В л а д и м и р. Тогда я поехал. (Целует Агнессу Павловну и уходит.)
А г н е с с а П а в л о в н а (подходит к телефону). Ах, была не была! (Набирает номер. В трубку.) Скажите, это квартира Пронина? Это вы? Петр Евграфович? (В панике.) Простите, я не туда попала! (Поспешно кладет трубку.) Господи, какая идиотка! Нет, я все-таки редкая психопатка!
Квартира Петра Евграфовича. На стремянке около книжных полок стоит В а р я. Она вынимает по очереди книги и протирает их. Заглядывая в бумажку, откладывает некоторые книги в сторону. Звонит телефон. Варя спускается с лесенки и берет трубку.
В а р я (в трубку). Алло? Я вас слушаю. Его нет дома. А кто спрашивает? (Записывает.) Что передать? (Записывает.) Нет. Это не его секретарь. И вам того же. (Кладет трубку и только хочет пойти к стремянке, как опять — телефон. В трубку.) Алло? Нет дома. Кто спрашивает? Что передать? (Записывает.) Пожалуйста. (Кладет трубку и лезет на стремянку. Продолжает свое дело.)
Щелкает входная дверь, и после небольшой паузы появляется П е т р Е в г р а ф о в и ч.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А, ты уже здесь? Здравствуй.
В а р я. Добрый день. Вот, разыскала и отложила книги, как вы просили.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Кто-нибудь звонил?
В а р я. Несколько человек. Я записала. Спросили, не секретарь ли я ваш.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. И что ты ответила?
В а р я. Сказала — пока еще нет. А что? Я через некоторое время, может, и в секретари выйду. Освою это дело — и бонжур покеда.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Как это понимать?
В а р я. Гуд бай.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Да ты, как я посмотрю, уже на нескольких языках изъясняешься!
В а р я. Дело наживное. Шучу, шучу, я от библиотечного дела никуда. Выучусь — и прощевайте.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Зачем же «прощевайте»? А ты оставайся.
В а р я. Ишь вы какой ловкий. И домработница, и библиотекарь. Этак вы меня совсем закабалите. На личную жизнь времени не останется.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Личная жизнь — это, знаешь, штука непредсказуемая. Тебе кажется, она у тебя есть, а на поверку — нет.
В а р я. А вы откуда знаете? Вас вроде эта каторга миновала.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Необязательно самому бочку горчицы съесть. Достаточно посмотреть, как другие давятся. Да и всякое было в моей жизни. Так что и я не только зритель. Ты, кстати, была в театре?
В а р я. Была, была. Спасибочки за билеты.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. На здоровьечко. Ну и как «Вишневый сад» тебе и твоему геологу?
В а р я. А при чем тут геолог? Я с подругой была. Из общежития. Ей очень понравилось. Она только спрашивала: «И чего этот Гаев к Яше придирается — курицей пахнет? Ну и хорошо, что курицей пахнет».
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А ты все поняла?
В а р я. Вроде все. Я только одно скажу: теперь таких неделовых женщин не бывает.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Хорошо это или плохо?
В а р я. С одной стороны, вроде хорошо. Не деловая — не сумела вишневый сад сохранить. А с другой — деловые его порубят.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Так уж порубили.
В а р я. Жалко. Ну что, дадите мне теперь свою книгу? Вы обещали. Меня знаете как в библиотечном техникуме сейчас хвалят? Вот хоть я и старая…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Какая же ты старая? Девчонка.
В а р я. Это с лица. Подруги в общежитии даже завидуют. А в душе морщин хватает. Старуха.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Слушай, старуха, ты меня сегодня обедом кормить будешь?
В а р я. А как же. Я вам сегодня такое приготовила! Сюрприз. Сейчас подам.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Нет. Сегодня я на кухне обедать буду. Накрывай там и позови, когда все будет готово.
В а р я. О’кей!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ты смотри что делается!
В а р я. Вот услышала где-то и взяла на вооружение. (Выходит.)
Петр Евграфович берет отложенные книги, кладет их на письменный стол. Затем подходит к полке, выбирает одну из книг и делает на ней надпись.
(Появляясь.) Все на столе.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Вот тебе моя книга. С надписью.
Варя берет книгу, раскрывает, читает надпись и смотрит на Петра Евграфовича.
В а р я. «Ходи в театр, Варя, и ты проживешь много жизней». Ну уж эту-то книгу я наизусть…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Да будет тебе! Я ведь все-таки кое-что соображаю.
В а р я. Спасибочки вам.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. На здоровьечко вам.
В а р я. А можно, я вас за нее поцелую?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Что с тобой поделаешь, целуй.
Варя целует его. Медленно отодвигается.
В а р я. Ну и нахалка я! Извините, если противно. Я от души.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Кто же так от души обнимает? Вот как надо! (Крепко обнимает Варю и пристально смотрит в глаза.) Что, испугалась? (Отпускает ее.)
В а р я (шепотом). Ни капельки.
Звонок в дверь.
Я отворю! (Бежит в прихожую.)
В прихожей слышен шум и голос Вари: «Это еще что?! Ты зачем сюда пришел! Уходи! Уходи сейчас же!»
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Что происходит? Кто пришел, Варя?
Голос Вари: «Да тут… Он сейчас уйдет».
Появляется В л а д и м и р, за ним В а р я.
Вам кого, молодой человек?
В л а д и м и р. Вас!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А вы, собственно, кто?
В л а д и м и р. А я, собственно, муж!
В а р я. Ну ложь все это, брехня!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Погоди, Варя. (Владимиру.) Что вам от меня надо?
В л а д и м и р. А чтобы вы оставили ее в покое!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Что-то я вас не понимаю. Варя работает здесь от фирмы «Заря». Даже если вы ее муж…
В а р я (отчаянно). Да не муж он мне вовсе!
П е т р Е в г р а ф о в и ч (не обращая внимания). Если вы имеете что-то против, заявите в «Зарю». Вы меня поняли?
В л а д и м и р. Слушайте вы, сластолюбивый старец! Вы прекрасно поняли, что я имею в виду! Она здесь от «Зари» не для того, чтобы таскаться с вами по театрам! И вообще я как ее муж!..
В а р я. Ну не муж он мне, не муж! Просто хулиган! Я его сейчас выведу!
В л а д и м и р. Никуда она меня не выведет! И никуда я не выйду, пока не скажу все, что я о вас думаю!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Присаживайтесь.
В а р я. Петр Евграфович! Да что его слушать?! Просто сошел с ума человек! Я его и всего-то раза два видела! Да чего там! Я его сама отсюда вышвырну! (Бросается на Владимира и начинает его бить в грудь кулаками.) Уходи! Не позорь меня перед хорошим человеком!
В л а д и м и р. Всего два раза, да? И между нами ничего не было, да? Эх, ты! Я сам уйду! Но сначала все скажу твоему хорошему человеку. Постыдились бы. Это не я свихнулся, а она позарилась на все ваши блага! Ей и в голову все это не пришло, если бы вы не заманивали ее книжечками, билетиками, да и вообще всякими своими возможностями. А любит она меня! Что бы она сейчас вам тут ни твердила! Она любит меня, вы это понимаете? А все остальное вранье!
Петр Евграфович начинает смеяться.
Что тут смешного?
П е т р Е в г р а ф о в и ч (превозмогая смех). Что же вы все кричите: «Она любит меня, она любит меня!» Ясно же, это вы любите ее. Так зачем кричать? Варя сама во всем разберется. Без нас с вами. (Садится, прикрыв ладонью глаза.)
В а р я (встревоженно). Петр Евграфович, вы что?!
В л а д и м и р. Вам плохо?
П е т р Е в г р а ф о в и ч (холодно). Мне прекрасно.
Владимир резко поворачивается и уходит.
В а р я. Что мне теперь делать, Петр Евграфович? Уходить?
П е т р Е в г р а ф о в и ч (после паузы). Ты мне вот что скажи: кем он тебе все-таки приходится?
В а р я. Да никем! Случайно познакомились. Я его всего два-три раза видела. А он вдруг себе в голову вбил… Ну, влюбился, что ли… Предложение сделал. А я сказала: «Не пойду». И все. Чистая правда. Вот, клянусь.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. И все?
В а р я. И вдруг взревновал! Придумал, будто у нас с вами… черт-те что!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ты иди, Варя.
В а р я. Ну и… больше мне к вам не приходить?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Пожалуй, не приходи. Лучше не надо. Чтобы твой… ну, не муж, так жених, или я уж не знаю кто, не мучился.
В а р я. Эх, Петр Евграфович! Не хотите вы меня понять. Удивительное дело! Какую-то Кандиду, англичанку с прошлого века, — понимаете! Чеховских блажных дамочек — ах, вишневый сад, ах, в Москву, ах, трудно до двенадцати в постели валяться, ах, хочу на кирпичный завод! — этих вы понимаете! А в чем дело? Бери билет и кати в Москву, тут с тех пор, наверное, на кирпичном объявление висит: «Требуется». Так не едут. Им сочувствуете. А вот я в этой самой «Заре» чего только к двенадцати не наворочаю! Подумаешь, кирпичи! Меня вы не понимаете. Чем живу, о чем мечтаю, — это вас не колышет.
Звонок телефона.
П е т р Е в г р а ф о в и ч (берет трубку). Перезвоните позже. (Кладет трубку.)
В а р я. Как же так? В прошлом веке разбираетесь, в сказку о верблюдах верите! А я рядом стою — и как за стеной. И про Вову тоже. «Позарилась»?! Да мало ли что он наболтал! А вы поверили? А что с ним — это вы понимаете? Я на Вову даже не в обиде. А вот мне… (Тихо.) Прощайте. (Уходит.)
П е т р Е в г р а ф о в и ч (один). Мда… Это она меня… (Перебирает пачку книг, отложенных для него Варей.) Вот тебе, бабушка, и восемнадцатый верблюд… (Взволнованно ходит.)
Звонок телефона.
(Снимает трубку.) Да? Слушаю. Ох, знаете, надоело мне ваше молчание и дыхание! Говорите, или кладу трубку. Какая Агнесса?.. Кто?.. Это вы?.. Ты?.. Асенька?.. (Прикрывает глаза ладонью и молча слушает.)
Квартира Агнессы Павловны. О н а одна. Наводит порядок, накрывает на стол, явно готовясь к приему гостя. Сама одета и причесана очень нарядно. Время от времени подходит к зеркалу и что-нибудь поправляет в прическе, косметике или платье. Оглядывает себя со всех сторон. Посмотрев на ручные часы, прислушивается, идут ли они. Смотрит в окно. Вообще видно, что она не только взволнована ожиданием, но и в какой-то мере потеряла самообладание, а потому совершает неконтролируемые поступки: иногда на полдороге останавливается, теряет определенность в движениях.
А г н е с с а П а в л о в н а (остановившись). Да… Что же я еще хотела? Хоть убей, не помню. Вот, должно быть, еще что-то… А, вспомнила! (Уходит на кухню и возвращается с солонкой.) Соль. Он же любит все соленое. (Смотрит на себя в зеркало.) Господи, рожа красная! Ну, что делать? Может, холодный компресс? И накрасилась как… А прическа-то, господи!
Звонок в дверь.
(В панике.) Что такое? Раньше времени? На него непохоже. (Махнув рукой, идет открывать, возвращается с Владимиром. Возбужденно.) Нет, а все-таки? Почему без звонка? Что это за провинциальная манера? Не в деревне живем!
В л а д и м и р (увидев накрытый стол). Э-э! Да мы ждем кого-то?
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну и что?
В л а д и м и р. Ясно. Я некстати.
А г н е с с а П а в л о в н а. Да, ты некстати!
В л а д и м и р (осматривает ее с деланным восхищением). Тетечка! Как говорит Варя — ради чего такой парад?
А г н е с с а П а в л о в н а. Я не обязана давать тебе отчет. Извини, Вова, но я тебя сейчас принять не могу.
В л а д и м и р. Боже, как официально! Сказала бы попросту: выметайся.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну, выметайся.
В л а д и м и р. Тетя, в первый раз вижу тебя в таком состоянии. Что случилось?
А г н е с с а П а в л о в н а. Не твое дело. Уходи, Вова.
В л а д и м и р. Я только на одну секунду. Вот он. (Передает ей коробочку.) Это и есть фиолетовый чароит. Извини за задержку. И это — раз.
А г н е с с а П а в л о в н а (открывает коробочку). Ах, какая прелесть! Спасибо, дорогой, за камушек. А есть еще — «два»?
В л а д и м и р (вид взволнованной тетки его все более веселит). Тетечка, ты положительно на себя не похожа! Нет, ты выглядишь великолепно! Лет этак на тридцать, от силы — тридцать пять, но…
А г н е с с а П а в л о в н а. Ради бога, Вова, выкладывай, что тебе нужно, и убирайся. Я тебе ясно говорю?
В л а д и м и р. Ясней некуда. Айн момент, и я испарюсь. Спешу доложить, что я выложил все этому маразматику, и он отвалил.
А г н е с с а П а в л о в н а. Какому маразматику?
В л а д и м и р. Ну, к которому Варя ходила от «Зари». Который ее обольщал. Фу, слово-то какое старомодное!
А г н е с с а П а в л о в н а. И ты посмел?! Ну, ты герой! Как же ты?.. Какое право?..
В л а д и м и р. Права берут. Ничего страшного. Все в порядке.
А г н е с с а П а в л о в н а. Все в порядке? Ну что ты мелешь? Зачем ты это сделал?
В л а д и м и р. А он все усек.
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет, ты просто подонок! И что он тебе ответил?
В л а д и м и р. А что он мог ответить? Что-то там булькал. Я и не слушал. Мое дело было все выложить и уйти.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты ушел или он тебя выгнал?
В л а д и м и р. А какая разница? Ну, произнес что-то в стиле ретро. Что-то вроде: «Присаживайтесь… Варя, разберитесь…» Ну и так далее. За точность не ручаюсь.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ах, так при этом была и Варя? Нет, все-таки как ты посмел?!
В л а д и м и р. Но ты же сама мне настучала.
А г н е с с а П а в л о в н а. Что? И опять я виновата? Да я и подумать не могла, что ты устроишь скандал человеку, который старше тебя, умнее, воспитанней, да и вообще… В наше время…
В л а д и м и р. Только не надо этих присказок: «в наше время». Я уверен, тетя, что в ваше время все было, как и теперь. Просто наша жизнь проходит у вас на глазах. А мы вашу не видели. И ткнуть носом в ваши прегрешения не в состоянии. Вот и вся разница. Ухожу, ухожу, а то, я чувствую, ты как на иголках.
А г н е с с а П а в л о в н а. Потому что ко мне сейчас придет Петр Евграфович. Да-да, которому ты нахамил!
В л а д и м и р. Слушай! Так это же твой бывший муж! Клянусь, мне даже в голову не пришло!..
А г н е с с а П а в л о в н а. Тебе многое что в голову не пришло. Но сейчас не время распространяться об этом.
В л а д и м и р. Понимаю. И смываюсь.
А г н е с с а П а в л о в н а. Но ты извинишься перед ним. Иначе я тебя знать не хочу, и забирай свой камень обратно.
В л а д и м и р. Тогда я остаюсь. (Разваливается в кресле.) Чего не сделаешь ради любимой тети.
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет, ты уйдешь, а вернешься через час. Мне надо с ним поговорить.
В л а д и м и р. Я могу извиниться по телефону. Или письменно. Или телеграммой. Или звуковым письмом.
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет. Нахамил публично и будешь извиняться при людях.
В л а д и м и р. А ты знаешь, это уже мысль. (Взглянув на часы.) Значит, через час? Засечем время.
А г н е с с а П а в л о в н а. Убирайся!
В л а д и м и р. Засек. (Встает. Быстро целует Агнессу Павловну и уходит.)
А г н е с с а П а в л о в н а (одна). А теперь я и вообще не знаю, с чего начать разговор. Ну, все, все, все, все!.. Не об этом сейчас надо думать. С чего же начать?.. А-а, пусть все идет, как идет! А что, если отменить сейчас все?.. (Бросается к телефону и поспешно набирает номер.) Уже вышел, наверное. (Снова набирает номер. В трубку.) Это Агнесса Павловна говорит. Вы предупредите, пожалуйста, что я сегодня на просмотр не приду. Да, нездоровится. Надеюсь, ничего серьезного.
Звонок в дверь.
Ох, это как раз, очевидно, доктор! Так что извините. (Кладет трубку и идет открывать дверь.)
Из прихожей слышен голос Агнессы Павловны: «Раздевайтесь. То есть раздевайся». Она возвращается и стоит неподвижно. Медленно входит П е т р Е в г р а ф о в и ч.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ну-ка, дай на тебя посмотреть.
А г н е с с а П а в л о в н а. Смотри.
П е т р Е в г р а ф о в и ч (откровенно рассматривая ее). Ты чудно выглядишь. Тебе больше сорока не дашь.
А г н е с с а П а в л о в н а. Мне уже сегодня давали тридцать пять.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Тем более. А цвет лица!
А г н е с с а П а в л о в н а. Это из баночки. Косметика. Разные ухищрения. Ну и, естественно, я взволнована. Это молодит.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ты так думаешь?
А г н е с с а П а в л о в н а. Знаю. Это моя профессия.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ты косметичка?
А г н е с с а П а в л о в н а. Модельерша. Ну, а ты? Каков ты сейчас?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Увы, баночкой не пользуюсь. Так что все годы при мне. А в остальном все тот же.
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет, я знаю, ты набрал всяких чинов, званий. Читала, слышала.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Это не должно менять человека.
А г н е с с а П а в л о в н а. А что меняет?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Поступки. Так что же ты хотела мне сказать?
А г н е с с а П а в л о в н а. А может, сначала перекусим?
П е т р Е в г р а ф о в и ч (взглянув на стол). У тебя какое-нибудь торжество? Дата?
А г н е с с а П а в л о в н а. Никакой даты. Все для тебя.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Тронут. Но такой стол, да еще к вечеру…
А г н е с с а П а в л о в н а. Съешь сколько захочешь.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Гуманно. Подумать, столько хлопот — и все из-за меня!
Звонит телефон. Агнесса Павловна выключает его.
Даже так? Полная изоляция. Что же, я весь внимание.
А г н е с с а П а в л о в н а. А может, сначала все-таки за стол?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Жаль, конечно, твоих трудов. Но будем считать, что я насладился уже одним видом. А питание потом. Если заслужу.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну, хоть рюмку вина «со свиданьицем» ты выпьешь?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Разве что со свиданьицем.
Агнесса Павловна наливает ему и себе, и они, чокнувшись, выпивают.
А г н е с с а П а в л о в н а. А закусить? Хоть чем-нибудь?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Все потом. У меня кусок в горло не полезет. Я заинтригован. Разреши сесть, а то ноги подкашиваются.
А г н е с с а П а в л о в н а. А ты все такой же.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Увы.
Они садятся в кресла.
Итак?
Пауза.
А г н е с с а П а в л о в н а. А представить себе, что мне просто очень захотелось тебя увидеть, ты не можешь?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Долго же ты боролась с этим чувством. Меня увидеть — не проблема. Я выступаю, читаю лекции.
А г н е с с а П а в л о в н а. При чем тут лекции? Я хотела поговорить с тобой, один на один.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. И вот, наконец, ты имеешь эту возможность. Воспользуйся ею.
А г н е с с а П а в л о в н а. Это непросто! Не знаю, как и приступить.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А вот так прямо, как раньше, и лупи безо всяких подходов.
Пауза.
А г н е с с а П а в л о в н а. Хорошо. Я скажу. Так вот, мой племянник и твоя Варя из «Зари»… Она, кстати, и ко мне приходит. Такое совпадение. У них роман. И мой племянник вбил себе в голову, что ты мешаешь его счастью. Извини, бред, конечно, но…
П е т р Е в г р а ф о в и ч (улыбаясь). Ах, так, значит, это был твой племянничек? Ну так что же? Теперь, после скандала, я надеюсь, он успокоился?
А г н е с с а П а в л о в н а (взволнованно). Собирается просить у тебя прощения.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Да не нужны мне его извинения! Но ты не волнуйся. Моя корона не пошатнулась. И ради этого ты меня позвала?
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет. Но ты разрешил говорить все прямо. Я и говорю без обиняков.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Слушаю.
А г н е с с а П а в л о в н а. Видишь ли, как бы нелепо, даже хамски ни вел себя мой племянник, боюсь, в его подозрениях была доля истины.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ты опять об этом?
А г н е с с а П а в л о в н а. Нет, но… Варя была со мной откровенна. Я тогда не знала, что речь шла о тебе. Она не понимала нелепость своего замысла. Но зато понимала его выгоду. Мой племянник…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Стоит ли нам об этом говорить?
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты прав. Но неужели ты мог бы на ней жениться?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А почему нет? Чем она хуже других? Тебя, например? Ведь она еще не успела меня предать. Она, как я понимаю, никого не собиралась обманывать. Что касается разницы в возрасте, то я видел твоего племянника. Если он не излечится от неврастении, то, право же, неизвестно, кто из нас раньше, как ныне говорят, «отбросит копыта». Молодые сейчас частенько, отличаются хлипким здоровьем. А мы, старики, — черт бы нас побрал! — держимся. Вот ты, например, выглядишь для своих лет совсем недурно.
А г н е с с а П а в л о в н а (уязвленная). Благодарю. Не совсем уродина, ты хочешь сказать.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Я бы переставил слова: совсем не уродина.
А г н е с с а П а в л о в н а. Еще раз спасибо. Я оценила всю тонкость комплимента. Разумеется, я понимаю, что постарела и выгляжу не так, как тогда.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. О, тогда ты была… Я имею в виду, когда ты меня предала.
А г н е с с а П а в л о в н а. А почему предала? Я им увлеклась. И поехали мы с ним не в Париж, а на Сахалин.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ну еще бы! Ему открывался путь в Академию. А я был никто. Простой театровед, который писал, что Отелло может душить Дездемону, но если на сцену зайдет кошка — переиграет. Как не увлечься.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ну, не так, не так все просто. Ты же деятель искусства, должен понимать. Он меня ослепил, заворожил, и прошло время, пока я разобралась, что совершила ошибку.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Ай-яй-яй! Что же ты не сообщила мне об этом? Ты ведь, возможно, слышала, что я после твоего отъезда чуть было не помре?
А г н е с с а П а в л о в н а. Я узнала об этом много позже… Я никогда не думала, что для тебя я… Но когда мы вернулись, ты уже был женат. И я не считала себя вправе мешать, мучить тебя.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Благородно. И что дальше?
А г н е с с а П а в л о в н а. Обычная рутина семейной жизни.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Понимаю. Утомительно… Надеюсь, твой муж здоров?
А г н е с с а П а в л о в н а. Он умер. Не так давно. Как и твоя жена.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Сочувствую. Что же, не знаю, утешит ли это тебя, но — все умрем, Агнесса. Однако, знаешь, человек в этом отношении довольно забавно устроен. Есть, пожалуй, только два несомненных жизненных обстоятельства, в истинности которых можно быть абсолютно уверенным. Это рождение и смерть. Все остальное сомнительно, да и цена прочему условна. Но человеку свойственно гоняться за всеми сомнительными ценностями, которые он подчас сам же и придумал. Это, разумеется, не рекомендует наши умственные способности с наилучшей стороны. Но что поделаешь. Вот и я такой же, как все прочие. А потому готов пойти на любую авантюру. Даже на такую, нелепую с твоей точки зрения, как брак с молодой женщиной.
А г н е с с а П а в л о в н а. Ты шутишь, конечно?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А если не шучу?
А г н е с с а П а в л о в н а. Значит, ты можешь еще повернуть все в другую сторону?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. А почему бы и нет? И почему это тебя волнует?
А г н е с с а П а в л о в н а. Да потому что… И тебя не оскорбит, что ты свяжешься с человеком, которому не нужны ни твои знания, ни твой ум, ни чувства, ни вообще все то, что вызывает в других людях к тебе любовь и уважение, а то, что ты… что тебя… что ты понадобишься только как ступень к достатку?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Это еще надо доказать. Почему ты думаешь, что молодую женщину к весьма немолодому мужчине или, наоборот, молодого мужчину к женщине, которая его значительно старше — теперь это не редкость, — не могут привлекать и любовь, и уважение, и духовное родство, и стремление взаимно опереться и на молодость и на жизненный опыт? Ведь опыт сверстников частенько не обогащает хотя бы потому, что сходен с твоим.
А г н е с с а П а в л о в н а. Я знаю, ты меня переговоришь. Но факты — за меня. Молодое должно соединяться с молодым, а старое.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Повторяю, в каждом случае это требует доказательств. И пока их нет… (Иронически.) А тут реальность. (Пауза.) Но мне, пожалуй, пора.
А г н е с с а П а в л о в н а. Минутку. Скажи, а ты никогда не чувствуешь себя одиноким?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Нет. Я считаю — одиночество внутри человека. Мне, например, никогда не бывает с собой скучно. Мне всегда есть о чем с собой поговорить.
А г н е с с а П а в л о в н а. Петя, а ведь я все еще люблю тебя… И я… сохну от одиночества. Неужели ты меня никогда не простишь?
П е т р Е в г р а ф о в и ч (поспешно). Простил, простил. В этом не сомневайся. Не мучай себя. Совсем простил. И все забыл.
А г н е с с а П а в л о в н а. Все?
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Все.
А г н е с с а П а в л о в н а. А я все помню. И твои белые брезентовые туфли со сбитыми каблуками…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Это помню.
А г н е с с а П а в л о в н а. …и как ты впервые мне сказал…
П е т р Е в г р а ф о в и ч (прерывая). Это забыл. Я тебе вот что хочу сказать, Ася. Я шел сюда и очень боялся. Видишь ли, все эти годы я каким-то чертом все время тебя помнил. И боялся — приду, а все сызнова. А с годами я уже как-то, знаешь, притерпелся. А когда пришел, что-то словно отвалило. Впервые освободился. Может, это жестоко, но не хочу лукавить, это честно. Но ты знай — я тут. Пока жив, для тебя я тут, рядом. Это я к тому, что ты сказала: одиноко тебе. Все-таки ведь было у нас с тобой и хорошее. Так что — не скорби. (Поцеловав ее, идет к двери.)
А г н е с с а П а в л о в н а. Я провожу тебя. (Встает.)
Звонок в дверь.
Кого это еще нелегкая?.. Ах да, из головы вон. Погоди. (Выходит открывать дверь. Слышен ее голос: «Вот как?» Возвращается.)
Входят В л а д и м и р и В а р я.
Ну, вас как будто знакомить не надо.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Не надо. И я, кстати, ухожу.
В л а д и м и р. Петр Евграфович, прошу, задержитесь на секунду. Я специально заскочил за Варей, чтобы при ней принести вам свои глубочайшие извинения. Простите великодушно. Я вел себя тогда как самый последний хам.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Не скромничайте.
В л а д и м и р. Нет, правда. Исключительно по серости.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. И не прибедняйтесь.
В л а д и м и р. Вот Варя тоже хочет произнести какие-то слова.
В а р я. Да я, собственно… Вова заехал за мной в общежитие неожиданно… Но я все равно, Агнесса Павловна, собиралась вам сказать. Не смогу я больше к вам ходить. Сами понимаете — работа в библиотеке, учеба… Времени совсем…
А г н е с с а П а в л о в н а. Жаль, очень жаль.
В а р я. Но я очень, очень рада, что у вас тут все так… И вам, Петр Евграфович, спасибочки. Вы были для меня…
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Всего лишь восемнадцатым верблюдом, Варя.
В л а д и м и р. Каким, каким?
А г н е с с а П а в л о в н а. И я не поняла.
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Это наши с Варей сказочки. Но мне действительно уже пора.
В л а д и м и р. Петр Евграфович, а может, в знак полного прощения, буквально на одну минутку, чисто символически — присядете с нами к столу? Тетечка, приглашаешь?
А г н е с с а П а в л о в н а. Петр Евграфович, Варя, — прошу.
Все садятся за стол. Варя и Владимир рядом, Агнесса Павловна и Петр Евграфович по краям, друг против друга.
В л а д и м и р (он в отличном настроении). Внимание! Назревает тост.
А г н е с с а П а в л о в н а. Только без тостов.
В л а д и м и р. Все понял. Не упреждать событий. Тогда так. Петр Евграфович, мы все счастливы видеть вас здесь. Короче — ура!
П е т р Е в г р а ф о в и ч. Спасибо. Счастливо оставаться. Не вставайте, не провожайте. (Идет к двери.)
А г н е с с а П а в л о в н а. Я все же провожу вас.
Оба выходят.
В л а д и м и р (потирая руки). Варвара, за работу! (Ест с аппетитом.)
Варя сидит задумавшись. Возвращается А г н е с с а П а в л о в н а, присаживается к столу и сидит неподвижно.
А г н е с с а П а в л о в н а (заметив выжидательный взгляд Вари). Вы ешьте, Варя, ешьте. Не стесняйтесь. Все нормально.
В л а д и м и р (перестав есть, Варе). Так что же это все-таки за восемнадцатый верблюд?!
1982