— Входите.
Ярость и злость, ударившие в меня, едва не заставили покачнуться.
— Что все это значит? — шипело чудовище за моей спиной, а я судорожно ухватилась за лорда Байдерна, чтобы устоять на месте.
— Только то, что настал черед платить по счетам, отверженный, — послышался спокойный голос Дагеры, устремившей холодные глаза на Ирмерия.
— Вот чувствовал я во всем этом какой-то подвох, — криво усмехнулся мужчина. — Но как же хотелось тебе верить, моя сладкая!
— Не твоя, — процедила я, глядя почти с ненавистью.
— Только вот не понимаю, на что ты рассчитывала. Умру я — умрешь ты.
— Я готова рискнуть, — чувствуя, как по спине пробежал липкий холодок, проговорила я.
Дагера так стремительно оказалась рядом с книгой, что я даже не успела уловить движение. Вот, оказывается, как можно использовать ту легкость, какой арасы обладают от природы! Нужно будет взять на вооружение. Если, конечно, останусь в живых, в чем я с каждой секундой сомневалась все больше.
С той же легкостью, с какой действовала Дагера, Ирмерий ринулся к окну. Послышался звон разбитого стекла, когда он разбил его, выпрыгивая наружу.
— Не так быстро, отверженный! — шипение араски даже меня заставило содрогнуться.
Протянув руку в сторону окна, она что-то зашептала, на ее лбу прорезались морщины от напряжения. Ирмерий с воплем влетел обратно и шмякнулся на постель со всего размаху. Как только ножки кровати выдержали?! Я с тревогой вглядывалась в побелевшее лицо мужчины. Он в порядке? Я видела, как судорожно дергается его тело. Он будто пытался подняться, но не мог. Лишь с ненавистью переводил взгляд с лорда Байдерна на Дагеру. А во мне все буквально захлебывалось от его эмоций. Ярость, ненависть, отчаяние. О, Тараш, я и не подозревала, как сложно будет справиться с последствиями проведенного ритуала! Тяжело дышала, пытаясь справиться не только со своими, но и с чужими эмоциями.
Дагера, продолжая удерживать зрительный контакт с Ирмерием, повелительно бросила лорду Байдерну:
— Найди в книге нужный ритуал и прочти вслух. Он слишком силен. Я должна постоянно держать его под контролем.
— Понял, мидали.
Декан мгновенно оказался рядом с артефактом и пролистал до нужной страницы. Из произносимых им, а вслед за этим Дагерой слов я мало что понимала. Снова этот древний язык, вызывающий странный отклик в моем разуме. Возникало ощущение, что что-то во мне на генетическом уровне откликается на это наречие. Коллективная память арасов или что-то вроде того. Не хотелось глубоко в этом копаться. Да сейчас и не до того. Я видела, как с каждым словом, произносимым с нарастающей интонацией, тело Ирмерия неистово извивается. Он рычал, выкрикивал проклятья. Я ощущала его боль и от нее мое собственное тело корчилось. В какой-то момент я не выдержала и упала на пол, прижимая к груди колени и жалобно подвывая.
Дагера с беспокойством взглянула на меня, прервав ритуал. Сцепив зубы, я процедила:
— Мама, продолжай! Пожалуйста! Я выдержу!
— Мама? — изумленное шипение сорвалось с прокушенных до крови губ Ирмерия. А затем из его горла вырвался злобный смех. — Такого поворота я уж точно не ожидал… Символично, правда? Не находишь, моя милая? Один арас, пошедший против системы, сохранил мне жизнь. Другой ее сейчас отбирает. Утешает одно… Там, за порогом смерти, меня будешь ждать и ты!
— А вот это еще не факт, — прошипела Дагера и снова вернулась к ритуалу.
Я уже могла только тихонько постанывать, чувствуя, как жизнь вытекает сквозь тело. Боль казалась приглушенной и словно отдаляющейся. О, Тараш, неужели сейчас я умру? Вот так… Я с отчаянием взглянула на постель, где лежал заметно притихший отверженный арас. Неужели все это зря?! Он унесет с собой моего любимого?! Отчаяние оказалось таким сильным, что на какой-то момент ко мне вернулись силы.
— Дух-хранитель, пожалуйста, помоги в последний раз! — взмолилась я, вставая на четвереньки. Знакомая легкость захлестнула лишь на несколько секунд. Но этого хватило, чтобы оказаться рядом с постелью и прижаться к телу любимого. Я лежала рядом с ним, отчаянно вглядываясь в лицо, все больше напоминающее восковое. — Ирмерий, если ты там, пожалуйста, услышь меня… не сдавайся…
Я услышала, как из груди Дагеры вырвался судорожный всхлип.
— Нет, она не может умереть… Только не сейчас, когда я снова ее обрела…
Ритуал закончен?! Мне стоило больших усилий повернуть голову в ее сторону. Лорд Байдерн произнес новую связку магических слов, но мать все не решалась их повторить. Я одними губами попросила ее об этом. Нахлынула какая-то обреченность. Если мой любимый умрет, я хочу последовать за ним. Пусть будет на все воля Тараш…
Темнота… В какой-то момент осталась лишь она. Исчезла комната, в которой все происходило. Исчезли все звуки, кроме затухающего биения двух сердец. Они звучали в унисон. Я ощущала, как затухают и отголоски чужой боли, негодования, гнева из-за моего предательства. Они уходят прочь, сменяясь пустотой. И я чувствовала, как эта пустота затягивает и меня. Ловит в свои сети липкой паутиной. Из последних сил пыталась вынырнуть на поверхность, вдохнуть воздух полной грудью.
Руки отчаянно, в последнем порыве ринулись наверх и наткнулись на что-то еще теплое, но стремительное холодеющее. Его тело. Тело моего любимого. Я даже кричать не могла, чувствуя, что утратила эту способность. Пальцы нащупали что-то чужеродное, от чего исходила эта липкая, затягивающая меня в пустоту сила. Показалось, что погрузилась во что-то мерзкое и вязкое.
— Амулет… — не знаю, произнесла это вслух или слова так и повисли в глубинах моего умирающего разума. — Уберите… уберите его…
Чьи-то пальцы, более сильные, чем мои, показавшиеся сейчас нестерпимо горячими, вырвали из моих рук проклятую вещь. Вязкую давящую пустоту прорезал резкий хлопок. Треск разорвавшейся цепочки, которую сорвали с шеи лежащего рядом мужчины, вновь вернул мне способность слышать, ощущать окружающий мир.
И время повернулось вспять. Мое сердце усиливало ритм, с каждой секундой обретая уверенность и силу. И я с восторгом ощущала, как то же самое происходит с ЕГО сердцем. Нащупала рукой лицо Ирмерия и ощутила, как оно согревается от моего прикосновения. А в какой-то момент ощутила волну нахлынувших эмоций. Облегчение, нежность, любовь… Не только мои, но и чьи-то еще, которые я ощущала с той же силой, что и свои.
— Я повторял за тобой, Летти, — едва различимый шепот, пробирающий до мурашек, заставил все внутри затрепетать. — Я слышал и осознавал все, что происходит… И ничего не мог поделать… Пытался докричаться до тебя, но не мог…
— У нас получилось! — послышался чей-то ликующий возглас, в котором я с удивлением узнала лорда Байдерна. Не думала, что он может выражать свои эмоции столь бурно.
— Летти, все кончилось, милая! — а это мама… От теплых ноток в ее голосе у меня перехватило дыхание, а к глазам подступили щемящие слезы. — Открой глаза.
Но я сделала это только после того, как чьи-то теплые губы прикоснулись к моим сомкнутым векам, а потом прошептали мне в ухо:
— Я тоже люблю тебя, Летти…
Мир вернулся во всей полноте красок и звуков. Я всматривалась в глубину аквамариновых глаз и больше не видела в них кровавых отблесков и чужой тьмы, поселившейся в них. У нас получилось! Мы прошли через это и выстояли… Наша любовь оказалась сильнее смерти.
— Ирмерий! — я покрывала жадными поцелуями любимое лицо, чувствовала ответные ласки и чувствовала, как от счастья перехватывает горло, а все внутри сотрясает дрожь ликования.
В какой-то момент поняла, что в комнате нет никого, кроме нас двоих. Куда подевались Дагера и лорд Байдерн? Но эта мысль мелькнула лишь мимолетно, а потом унеслась прочь. Я не могла больше думать ни о чем, кроме того, что могу снова сжимать в объятиях любимого мужчину, задыхаться от его поцелуев и чувствовать, как все мое тело откликается на его прикосновения.
Все это казалось волшебством. Упоительной сказкой, которую светлая Тараш вернула в мою жизнь. А то, что я теперь чувствовала не только свои, но и его эмоции, наполняло все происходящее новым смыслом. У меня больше не осталось сомнений в его чувствах. О, великая богиня, от силы его любви ко мне хочется расправить крылья и летать! Летать так высоко, как только возможно!
Когда наши тела слились в единое целое, восторг, который я испытала, невозможно было сравнить ни с чем. Мы прильнули друг к другу еще крепче, не в силах отвести взгляды и разомкнуть объятия. И теперь я точно знала, что нас никто не разлучит… А все недоразумения остались в прошлом и никогда не вернутся…
Мы с Ирмерием стояли на заснеженном лугу, окруженном деревянными колышками. Не выпуская меня из объятий, он провел свободной рукой в воздухе и торжественно произнес:
— Вот за этим я и ездил в Сайдер. Оформлял документы на покупку.
— Когда ты обещал сюрприз, я не ожидала, что это окажется просто пустое пространство, — хмыкнула я, теснее прижимаясь к любимому.
Он легонько щелкнул меня по носу и чуть обиженно сказал:
— Когда ты посетишь это место через годик-два, то увидишь так, как вижу я сейчас. Тот образ, что у меня в голове. Наш будущий дом. Дом, где будем жить мы и наши дети.
У меня перехватило дыхание. Не зная, что сказать, я смотрела на окружающие нас земли, приобретенные Ирмерием неподалеку от Арклана.
— Ты все-таки решил исполнить свою заветную мечту? Построить дом и… — я недоговорила, чувствуя, как глаза начинает пощипывать от слез.
— Я решил это в ту ночь, когда ты пришла ко мне после дня посещений. И когда я снова повел себя, как полный идиот. Цеплялся за свою гордость. Убеждал себя, что ты так сильно меня оскорбила, что я не должен так легко прощать… Я лежал без сна в своей пустой холодной постели и в какой-то момент понял, что больше не желаю этого. Хочу засыпать и просыпаться рядом с тобой… Забыть обо всех глупых недоразумениях и дать нам обоим второй шанс.