— Магниты? — Палмер удивилась. — Зачем?
— От головной боли. Но все без толку. Лично мне магниты не помогают.
— У вас мигрени?
— Да, — Сильвию передернуло.
— Я тоже страдала от мигреней, когда принимала противозачаточные таблетки, — сказала Палмер. — Но стоило перестать, и головные боли прошли.
— Вы счастливая.
— Я умная, — Палмер отхлебнула из чашки. — Вам определенно нужно изменить свою жизнь.
— Нет, вы это видели? — изумленно спросил спецагент Хупай. — Цель подмешала что-то в свой кофе.
— Я все видел, — Свитхарт неотрывно смотрел на мониторы, камеры являлись частью стандартного оснащения фургона. В этот момент они снимали Сильвию и Палмер, из передатчика доносился разговор — Палмер продолжала объяснять амплификацию ДНК.
— Интересно, что там в пакетике? — пробурчал Хупай.
Глаза Свитхарта сузились. Он изучал лицо Палмер на центральном мониторе, возникло ощущение, что он смотрит на человека, которого знал в другой жизни. Но ожидаемого чувства отстраненности не возникало.
Он старался дышать размеренно, прислушиваясь к сердечному ритму, в то время как его мозг обрабатывал данные. Он перебрал имеющиеся сведения, мысленно просканировал факты, сроки, свидетельства очевидцев.
Она никогда не употребляет никаких лекарств, ничего аптечного, даже аспирина.
Она слишком умна, чтобы действовать столь очевидно, подумал он. До сих пор… гёдзи матта. Смотри в оба, Сильвия.
— Что она делает? — удивился Хупай.
Судя по всему, Сильвия тоже удивилась. Она обвела взглядом патио, посмотрела на спецагента Симмонс и двух стариков в рабочих штанах, ждущих официантку, затем снова повернулась к Палмер.
— Осторожно. — Дыхание Свитхарта участилось. — Палмер пока ничего не сделала. Главное — не наломать дров. Просто сохраняй спокойствие. — Он обращался не только к Сильвии, но и к самому себе.
— Вы можете рассказать о микроорганизмах, с которыми работаете? — спросила Сильвия.
— Могу, не вдаваясь в подробности, — ответила Палмер. — Вы знакомы с историей ЛАНЛ? До последних лет в лабораториях работали с первым и вторым уровнем биологической опасности. Эти стандарты установил Центр контроля заболеваний и Всемирная организация здравоохранения. — Палмер сделала паузу. — Если вы читали «Горячую зону»,[23] или имеете представление об «Эболе» и хантавирусах,[24] вы знаете, что такое уровень БСЛ-четыре — хранение наиболее опасных болезнетворных микроорганизмов с особыми мерами безопасности. В две тысячи втором году, после 11 сентября, ЛАНЛ получила свежие финансовые вливания. После истории с сибирской язвой биологические исследования оказались в центре всеобщего внимания. Несколько лабораторий модернизировали и оборудовали для изучения патогенных микроорганизмов третьего уровня. — Палмер глотнула кофе и продолжила: — Для амплификации ДНК нет необходимости хранить живые организмы в лаборатории. Мы имеем дело с уже выделенным материалом, результат многомесячной работы может выглядеть как поднос с кубиками льда. — Палмер помолчала, выжидая, пока официантка пройдет мимо их стола.
Когда они снова остались одни, она продолжила, понизив голос:
— Вы знаете о «красных приливах»[25] на побережье Канкун в Коста-Рике? Я говорю в широком смысле, потому что, строго говоря, это не «красные приливы».
— Пару недель назад, неподалеку от Корпус-Кристи?
Палмер кивнула.
— У всех прибрежных вод есть что-то общее. Теплая вода и повышенное загрязнение. А теперь еще и микроорганизмы, которые убивают рыбу и вызывают заболевания у людей.
Палмер подперла подбородок ладонями. С гладкими прекрасными белокурыми волосами, изящными чертами, зелено-голубыми глазами она походила на экзотического ангела.
— Я специалист по нейротоксинам. И многие годы исследую динофлагелляты. Здесь недалеко эпицентр вспышки, и если потребуется выделить нейротоксин, то я сама это сделаю.
Сильвия нахмурилась:
— Этот процесс сильно отличается от амплификации ДНК?
— Это более примитивная лабораторная работа — экстрагировать токсин, охарактеризовать его и начать разработку защиты или сыворотки.
— Как это делается?
— Чтобы выделить токсин, мы замешиваем, процеживаем, выделяем — опять кулинарные метафоры. Так что имеет смысл хранить свежие образцы всех живых организмов ЛАНЛ.
— Всех организмов? — медленно повторила Сильвия. — В каком смысле?
— Мы не можем воспроизвести живые организмы из фрагментов ДНК. Споры сибирской язвы, бактерии, микроорганизмы. Поэтому мне необходимы живые образцы этих организмов, как для работы с ДНК так и для выделения токсина.
— Насколько это опасно?
— Я говорю гипотетически, вы же понимаете. В сущности, они безвредны.
— А живые организмы? — Сильвия барабанила пальцами по столу.
— Очень опасны. Если вы экстрагировали токсин, одна его капля может заразить всю лабораторию.
— Доктор Томас работал над экстрагированием?
Палмер откинулась на стуле, скрестила ноги, подняла брови и погрозила пальцем, давая понять, что вопрос слишком конкретный и она не может на него ответить.
— Я поискала материалы о вас. Оказывается, вы знаменитость.
Сильвия нахмурилась:
— Наверно, вы нашли не ту доктор Стрэйндж.
— Вряд ли, — Палмер изогнула губы в улыбке. — О вас много писали в связи с работой Отдела здравоохранения Нью-Мексико. Разве нет?
— Я работаю по контракту со многими организациями. — Сильвия представила лицо Пола Лэнга. Вы узнаете Кристин Палмер, как узнаёте кобру, увидев ее перед собой.
Палмер подперла подбородок рукой.
— Кто привлек вас к делу Адама Райкера?
Сильвия похолодела. Она потянулась было за чаем, но даже не дотронулась до стакана.
— Ко мне обратилась полиция.
— Местная?
— Да.
— Но насколько я помню, этим делом занималось ФБР.
— Вы следили за делом Райкера?
— О нем писали в международной прессе. — Палмер сжала губы. — Шумная история, расследование ФБР.
— Да.
— Значит, вы работали с ФБР?
— Ответь ей, Кареглазка. — Спецагент Хупай неотрывно смотрел на монитор, у него дрожали колени, мускулы сводило от напряжения. Доктор Стрэйндж молча сидела за столом. — Давай же, давай. Что-то сегодня я не в ударе, док.
— Она справится, — бросил Свитхарт.
— Палмер ее совсем задавила.
— Ситуация под контролем. — Свитхарт не спускал глаз с Сильвии. Он видел, что она дрожит, ей плохо. В сумо ее назвали бы синитари — человек которого сбили с ног, и есть вероятность, что он больше не поднимется.
Крохотный микрофон транслировал фоновые шумы, легкие помехи, но они оба отчетливо услышали, как Кристин Палмер повторила свой последний вопрос:
— На деле Райкера вы работали с ФБР, доктор Стрэйндж?
Осидаси, Сильвия, дай отпор.
Они увидели на мониторе, как Сильвия моргнула, слегка покачала головой, словно приходя в себя.
— Я работала с местной полицией, — ответила она, в ее голосе слышалось вполне искреннее легкое раздражение.
Вот так, спасибо.
Но Сильвия все еще находилась за тысячу миль отсюда, вспоминая день, когда они поймали Адама Райкера. Психологи из ФБР предупреждали полицию, что Райкер может неадекватно среагировать, если его загнать в угол. Они опасались самоубийства.
Они не очень-то хотели привлекать местного психолога, но Сильвия начала понимать психологию Адама, чувствовала, что его раздражает. Мысли о нем преследовали даже во сне. Полицейские восприняли всерьез ее предупреждение, что не следует брать Райкера, когда он в кругу семьи. Но до федералов эта информация почему-то не дошла. Когда двое агентов пришли к нему домой, он сдался без сопротивления, но попросил разрешить его беременной жене и четверым детям спокойно позавтракать. Через полчаса полиция получила шесть новых трупов, причем пятерым из них еще не исполнилось двенадцати.
Все это пронеслось в голове за секунду, и тут голос Кристин Палмер вернул ее в настоящее:
— Что с вами?
Снова вспомнились слова Пола Лэнга. Вы узнаете Кристин Палмер, как вы узнали бы кобру…
Змеи и серийные убийцы. И те, и другие нападают, если их загнать в угол.
Палмер теряла терпение от затянутости их беседы. Сильвия чувствовала ее кипучую энергию. Настал момент, когда следовало что-то предпринять, они обсуждали это на утреннем совещании.
Если появится удобный случай, уйди из-за стола, предоставь Палмер возможность сделать какую-нибудь глупость. Может, это и не сработает, но терять нам уже нечего.
Сильвия изобразила легкое смущение. Она скрестила ноги, потом выпрямила.
— Вы знаете историю о китайской наложнице? Это случилось несколько тысяч лет назад, она умерла от разрыва мочевого пузыря, потому что наложницам не позволялось выходить, когда император говорил. — Она встала с виноватой улыбкой, действительно чувствуя себя не очень хорошо. — Прошу прощения, слишком много выпила чаю. Я скоро вернусь.
Хупай шумно сглотнул. «Кареглазка» только что ушла из-за стола.
Свитхарт полностью сосредоточился на мониторе. Оставшись одна, Палмер вроде бы заинтересовалась уличной сценкой — под большим тополем играют дети, бродячая собака переходит дорогу.
Спецагент Симмонс за соседним столиком старательно отводила взгляд от Палмер, но старалась не упустить ни единого ее жеста.
Кристин Палмер допила кофе и поставила чашку буквально в паре сантиметров от стакана Сильвии.
— Что это она задумала? — прошептал Хупай. — Не собирается же она…
Свитхарт вспомнил слова датской исследовательницы, описывающей последствия палмеровских попыток отравления: «Она продолжала расспрашивать, как я себя чувствую… требовала деталей… Болит ли у меня живот, кружится ли голова. Какие симптомы появились первыми…»