Старик вскочил, отшвырнув плед и гневно сверкая глазами, сделал к гостям несколько судорожных шажков.
— Да? Почувствовал наживу? Денежки ковать будем на старике Соседове?
Юрасик слегка опешил. Андрей издал горлом екающий звук и затравленно глянул на Юрасика.
— Дедушка! Юрий Петрович — спонсор, генеральный продюсер, ваш с Андреем начальник, в конце концов! Без него у вас ничего не выйдет! — отчаянно воскликнула Лена, заламывая руки.
— Георгий Соседов никому не принадлежал, кроме твоей незабвенной бабушки! — взвизгнул дедок.
— У вас ко мне какие-нибудь претензии, гражданин? — почти спокойно спросил Юрасик, решив не срамотиться перед влюбленной (?!) в него девицей, и вообще — не скандалить же с пенсионером-инвалидом.
— Да!.. Да!..
Дедок забегал по крошечному пятачку, не занятому коробками.
— Это какие же? — Юрасику стало интересно.
Старик Соседов внезапно остановился, озираясь вокруг, соображая. Юрасик подождал, но старик так ничего и не сказал.
— Ну? Не слышу ответа.
— Не нукайте мне!
Юрасик перехватил отчаянный взгляд Лены.
— А пока вы, Георгий Георгиевич, обдумываете ваши претензии…
Юрасик искоса глянул на фокусникову внучку и заметил, как наполнился благодарностью ее взгляд — он даже имя-отчество дедово помнит…
— Позвольте обратиться к вам с вопросом.
Юрасик начал разворачивать газету, в которую была завернута покалеченная волшебная палочка, — футляр они забыли в ангаре. Старик встрепенулся и опустил глаза на сверток.
— В результате не совсем удачного эксперимента…
— Вы ее уничтожили!!! — даже как-то обрадованно завопил фокусник, вздымая сухие кулачки. — Вы ее истребили!!!
— Георгий Георгиевич, — вступил было Андрей, но никто не обратил на него внимания.
— Дедушка, дедушка! — перехватила его руки Лена. — Ты не должен так себя вести! Это неинтеллигентно!
— Что вы все знаете об интеллигентности?!
Старик вырвался и опять заметался по комнате, подвывая и со стуком натыкаясь на коробки.
— Мы-то? — задумчиво протянул Юрасик. — Я вот, например, гостей сесть приглашаю. А у вас как на этот счет?
«А здорово я его поддел!»
Соседов на мгновение замер, повернулся, опустил жилистые руки и, словно видя всех впервые, повел туда-сюда глазами.
— А?.. Леночка, действительно, почему ты не предложишь молодым людям сесть? И чаю нам, чаю!.. Ну, дорогая, как можно! Гости же в доме!
«Нет, особенно долго жить я не хочу, — подумал Юрасик. — Лет шестьдесят пять, и довольно. Разве что-нибудь от маразма изобретут».
Андрей, уже хорошо ориентировавшийся в обстановке, высвободил из-под магических завалов пару потертых стульев, и они сели. Лена на кухне гремела посудой.
— Так вот, вчера мы с Андреем Алексеевичем провели важный для нашего общего дела эксперимент…
Старый фокусник, внимательно, слегка выпятив челюсть, слушал Юрасика.
— Но в результате был поврежден прибор…
— Это я его расколотил, Георггеоргич, если честно, — сокрушенно признался Андрей.
Старик укоризненно покачал головой. Видно, истерика у него закончилась.
— Это, Андрюх, не совсем так, да и не важно. Важно то, что надо отдать его в починку, и так, чтобы не засветить. У вас есть соображения на этот счет?
Старик Соседов сжал губы в морщинистый комочек и шумно вдохнул.
— Видите ли, э-э, Юрий Петрович? Да, Юрий Петрович, этот прибор создал мой стариннейший друг, которого уже нет в живых…
— Да там только стекло заменить…
— Не надо перебивать старших, юноша, — ворчливо заметил фокусник. — Гениальный был человек — вот Леночка его, наверное, помнит.
— Кого, деда?
— А Генриха Юльевича.
Лена расставляла на маленьком одноногом столике чашки и вазочки.
«Фарфор, похоже, старинный», — заметил Юрасик.
— А как же… Даже кукла цела, что он мне на пять лет подарил. — Она пробежала взглядом по лицу Юрасика — не сердится на дедову выходку?
— Да… Но его нет, нет, и к кому обратиться, я не знаю.
— Жаль… Ну что ж, тогда…
Все замолкли в ожидании очередного блистательного хода Юрасика. И он его сделал:
— Пусть господин Юркевич решает. Стекляшку, я думаю, по размеру заказать не так уж и сложно. Я оплачу. Можно в запас заказать. Мало ли. Без запчастей — это не жизнь.
Юрасик почувствовал, как от Лены к нему пошла горячая волна благодарности.
«Я не я буду, если это не она в меня сильно влюбленная!» — задорно подумал Юрасик.
Они помолчали, прихлебывая чай.
— А что за опыты вы проводили? — спросила Лена, отставляя чашку.
— Да так, — размышляя, говорить ли о лапе, ломящейся в ангар, произнес Юрасик.
— Проверяли возможности прибора в отношении мощности, — сказал Андрей.
— Вот, вишь, и допроверялись. Ленок, ты на себя это не возьмешь?
— А что надо делать?
— Подъедь завтра с палкой в шапито, разъясни Юркевичу, что и как, и проконтролируй выполнение. Чтоб информация не расползалась.
— Да я же не знаю ни этого Юркевича, ни где это шапито…
— Как?! — удивился Юрасик.
— Так. В вашем предприятии я никак не участвую. Откуда мне знать?
«А как же она у меня во сне там оказалась-то?!»
— Ну, так и приступай. Реши вопрос со стекляшкой, там посмотрим. Ты лошадками ведь занимаешься?
— Да, вольтижировкой, и дедушке ассистировала — в оригинальном жанре работала.
— Ну, вот и посмотрим, чем ты у нас заниматься будешь.
Юрасик встал.
— Вы только не сидите, как миндаль на прянике, а, ребята? Я вам в погонялы не нанимался.
— Да-да, — тихонько запричитал Андрей, глядя в пол и кивая как заведенный.
— Ты остаешься, Андрюх?
— Да, мы еще порепетируем.
— Давай. Ленок, проводи меня, будь любезна.
Старик Соседов растроганно потряс Юрасику руку.
— Вы на дедушку не сердитесь, Юрьпетрович? — тихо спросила Лена, неумело подавая ему пальто.
— Да нет вроде.
«Прибил бы кого другого за такой гнусный базар, если разбираться по-нормальному».
— У него всегда так было — пока не покричит, работать не начнет. От него из-за этого всегда ассистенты разбегались. — Она тихонько засмеялась.
— Ладно… Почему ты не сказала, что без работы сидишь? Я ж всех приглашал…
— Да так. Я подумала, это к той Лене относится.
— Странная ты какая-то. Давай тут, не мешкай с ремонтом палки. Ангар надо двигать.
— Какой ангар двигать?! — распахнула глаза Лена.
— Тебе все Андрей расскажет.
«Пусть поведает, как я его от динозавра спасал, кудесник, любимец богов, мать его!»
Юрасик спустился по узенькой темной лестничке панельного дома, довольный собой, даже счастливый. Ну точно, Ленка эта в него по уши… Робеет… Коняг не боится, деда в узде держит, а при нем как овечка… Да, этот вопрос надо хорошенько обдумать.
Юрасик хорошо покушал в каком-то кафе и порулил домой. Было уже поздно — поглядеть новости по телику и завалиться спать.
Уже выключив телевизор, он вспомнил о соннике, купленном Катей для вымышленной соседки. Чертыхнувшись на собственную несобранность, Юрасик поплелся, как был в тренировочном костюме, в гараж и взял из машины книжицу.
Прогревая постель, он полистал сонник и на последних страницах обнаружил таблицу, какой сон в какой день пророческий, а какой ложный.
«Сон, увиденный в ночь с понедельника на вторник, особенно ближе к утру, по смыслу можно истолковать как противоположность будущим событиям. Так, например, если вы видели, что потеряли деньги, то вы их наверняка приобретете».
«Ну, расстроили вы меня, — подумал Юрасик, закрывая книгу и попутно замечая на обложке имена авторов — Э. Раппопорт и Я. Раппопорт. — Пришли и все опошлили».
Юрасик погасил свет и, завернувшись в одеяло, полежал, глядя перед собой в кромешную тьму — точно как там, в динозавровом мире.
«А, черт, была охота ломаться над ерундой… Но все-таки хорошо б, если б эта Ленка меня любила. Я б ее тоже полюбил. Пото-о-ом…»
Утром Юрасик встал в никакой настроении, даже не голодный, как обычно, быстро собрался и уехал в офис. Немного взбодрило то, что сейчас, когда было посветлее, он заметил, что в доме хоть еще и пусто, но уже прибрано — исчезли голые стены, бетонные полы.
«Да, мебель ставить можно… И жить уже можно».
Юрасика собственные ощущения озадачили. Заветная мечта подкралась незаметно и залегла, как собака у входа, положив голову на лапы и наблюдая за хозяином. Каморка отъезжала в прошлое, словно вокзал от поезда.
— Как книжка — подошла, Юрьпетрович? — спросила его секретарша.
— Какая? А, да, спасибо, Кать, старушка просто рыдала от счастья.
За делами он отвлекся и от сердечных забот, и от цирковых, и, возможно, не вспомнил бы о них до вечера, но по общему городскому телефону ему дозвонилась Лена.
— Юрьпетрович, когда вы мне сможете уделить минуту времени? — донеслось откуда-то издалека.
— Ну, когда подъедешь, лучше ближе к вечеру. Алло?
В трубке скреблось и урчало какое-то чужое существо.
— Да-да… Я из шапито сейчас.
Ее интонации Юрасика насторожили — так говорит человек, который либо не может, либо боится говорить.
— Что-то случилось?
— Да… кажется. Я сейчас приеду.
Лена появилась часа через полтора, одетая в те же джинсы и синюю, линялую на плечах ветровку. Вид у нее был озябший и не слишком уверенный. Юрасик кивнул Кате, чтобы та сделала кофе.
— И шариков нам тех золотеньких — осталось еще?
— Да, много. Сейчас сделаю.
— Познакомилась с Юркевичем?
— Да… У меня такое чувство, что я его где-то видела, и не один раз, но не могу вспомнить где. В цирковой среде почти все так или иначе знакомы. Да, Андрей рассказал мне про ваши приключения. Ужас какой!
— Да ладно. А дед не слышал?
— Нет. Не стали волновать. Мы тихонько в уголке пошептались.
Юрасику это замечание не понравилось, но протестовать было неуместно. Кто он ей, в конце концов? Но он решил быть строгим — работа есть работа.