Тот прикрыл дверь и затараторил:
— Мы с Еленой Сергеевной, согласно вашему…
— Короче!
— В коробках совсем не то, что мы паковали, Юрьпетрович! Абсолютно не то!
— А что?
— Смотрите сами, — вступила Лена.
Она вроде и была расстроена, но в глазах, как показалось Юрасику, изредка проскакивали озорные искорки.
Лена открыла одну из коробок, потом одну из тех, что оказалась внутри, и у Юрасика обмякли ноги — коробка была полна завернутых в серебристо-лиловые фантики лакомств. Даже в прохладном помещении на него пахнул обволакивающе сладкий аромат свежайшего, только что с фабрики, суфле в шоколаде.
— Та-а-ак… — произнес Юрасик, чувствуя, что вместе с этим словцом удлиняется и его физиономия. — Пробовали?
— Что?! — взвился Юркевич.
— Конфеты, конечно.
— Помилуйте, Юрьпетрович, как только обнаружили, так стали звонить вам!
— Угощайтесь в таком случае. — Юрасик развернул бумажку и положил конфету в рот целиком. Та просто таяла, растекаясь по языку сливочно-шоколадным блаженством.
Ни Лена, ни Юркевич его примеру не последовали.
— Другие коробки вскрывали?
— Да, несколько вскрыли — думали, что это одно-два места ошибочно к нам попали… Похоже, все наше… имущество попало по ошибке не туда, а нам, нам… как бы это выразиться…
— Завезли…
— Да, завезли чужое.
— Вы не знаете, куда могло попасть оборудование? — с надеждой спросил Юркевич. — Это же ваши люди осуществляли транспортировку…
— Да, мы с них строго спросим за небрежность…
— Там компьютер со всей документацией! Бухгалтерия! Все пометки о программе! Это катастрофа! — горестно ломая руки, забегал старый еврей по закутку.
— Это неприятность, а не катастрофа, — уточнил Юрасик. — Все будет возвращено в самый ближайший срок. Лен, а… что еще, кроме сластей, нашли?
Она не понимала.
— Ну, ассортимент товара какой?
— А, да… Сало есть, много, с чесноком, целый ящик. Хотите?
— Не сейчас. А это… не находили?
— Что? — опять не поняла она.
— Ну, чеченский след?
— Что? — встрепенулся Юркевич.
— Это мы так шутим, Василь Василич.
— Нет… Мы не все открывали. Да нет, вряд ли… Это уж больно далеко от… нашего жанра.
— Уверена?
— Почти.
— Смотри, а то у нас будут большие проблемы, если это кто-нибудь обнаружит. Так! — решительно произнес Юрасик.
Лена и Юркевич вздрогнули, словно он скомандовал им «смирно».
— Всю эту пересортицу закрыть, запереть и никому не показывать без моей команды. Вы не расстраивайтесь — до вечера я разберусь и перезвоню. Пока, Василич. Лен, проводишь?
— Что вы собираетесь делать? — спросила Лена, когда они вышли из закутка.
— Поеду объясняться к Соседовым. Ты здесь будешь?
— Да, конечно.
— Я позвоню, если ты мне понадобишься.
— Я буду ждать. Только вы обязательно позвоните. Я переживаю.
— Ладно, не куксись. И не такие проблемы разруливали.
Андрей нашелся у Соседовых, и Юрасик сказал, что сейчас подъедет.
— А что случилось, Юрьпетрович?
— Ничего.
— Нет, я же по интонации слышу…
— Приеду — разберемся.
Шофер глянул на него искоса, но ничего расспрашивать не стал, видя, что шеф «глубоко задумался». До соседовского района они добрались через час. Открыла Юрасику Лена, с заранее нахмуренным лобиком. Старик поднял на него глаза, сузившиеся от желания устроить обычный крик, но пока не было предлога.
— У вас какие-то претензии по моей работе, милостивый государь?
— Не сказать претензии — скорее вопросы.
— Ну и?
— Где оборудование-то?
— Как — где?! Вы же сами, сами лично подтвердили поступление этих коробок! Или я ослышался?
— Да нет, коробки все на месте — все пятьдесят две. Вопрос, что в коробках?
— А что, что в коробках?!
Юрасик слазил в карман пиджака и высыпал перед дедом горстку конфет с круто издевательским названием «Магия».
— Вот что… Кондитерка!.. Ленок, чаю не организуешь? А то я без обеда.
— Конечно, — буркнула девушка и поспешно сбежала на кухню.
— Я ничего не понимаю — какая «кондитерка»?! Выражайтесь литературно, молодой человек!
«Я так литературно — аж даже в рифму выражался!» — подумал Юрасик и ответил:
— То, что во всех прибывших коробках были продукты питания и кондитерские изделия. Нашего имущества там нет.
— Как — нет?! Как это — нет?!
Старик забегал по комнате, натыкаясь на стулья.
— За пятьдесят лет на арене я не совершил ни единого промаха!
— Ну, мы ж не на арене были, — вступил Андрей. — Мало ли что…
— Вы все делали, как я сказал? — строго спросил старик, останавливаясь и испепеляя Юрасика взглядом.
— Да, конечно. Я в этом деле человек новый, старших слушаю. — О поэтических экспериментах Юрасик решил не упоминать, как о несущественной детали. — Вот та Лена высказывала предположение, что причина в этом ящике — он будто бы выдает то, что привык, — игрушки и конфетки, как для детского утренника… Кролей-голубей…
— Я же вам говорила, Юрьпетрович, что это полнейшая… — начала вернувшаяся с чайником Лена.
— Постой, Лен, я хочу заслушать руководителя.
Старик уселся в кресло, плотно запахнул халат и надулся, как мышь на крупу. Внучкино замечание он пропустил мимо ушей.
— Что ж, это не исключается. Стереотипы присущи не только людям, но и вещам, особенно старым.
— А уж наши-то вещи… — задумчиво протянул Андрей.
Старик метнул в него гневный взгляд, и художник примолк.
— Вы считаете, господин Краснов, что я виноват в этой неудаче? — Фокусник закинул голову, как собравшийся кукарекать петух.
— Я считаю, что нам всем сейчас надо решить, где и как искать потерянное имущество. Премьера теперь под еще большим вопросом, чем когда-либо. Какие будут мнения?
— Сколько у меня времени? — снова затеатралил фокусник.
— Чем меньше, тем лучше. Строители вот-вот закончат, и откладывать прогон будет нельзя. Я понятно выражаюсь? Конфетками-то угощайтесь, чего тут…
«Не зря ж я там в поэзии изгалялся, как каюр на нартах… Только у меня, видать, с точностью до наоборот получилось — что пел, то и увидел», — хихикнул про себя Юрасик.
Они молча попили чаю с трофейным припасом.
— Конфетки — чудо! — констатировал сластена Андрей. — Много их там?
— Много, — охотно подтвердил Юрасик. — Я вам премию выдам в натуральном выражении. Только барахлишко мне найдите.
— Вот что, молодые люди, — хлопнул сухими ладошками по столику фокусник. — Я примерно представляю, что могло произойти. Но мне надо обдумать детали. Завтра вечером я сам, лично, отправлюсь на поиски этих… — он презрительно пошевелил длинными узловатыми пальцами, — картонок. Вы будете меня подстраховывать.
— Дедушка, это невозможно! — взвыла Лена.
— Для Георгия Соседова нет невозможного!
«Ну да, а зефир в мурмеладе вместо компьютера — это как?» — мрачно заметил про себя Юрасик.
— Это понятно, дедушка, но как ты там справишься чисто физически? Ну, найдешь ты эти коробки — что с ними делать станешь? — Лена ласково заглянула деду в глаза. — Возьми с собой Андрея, а?
— Место ученика рядом с учителем! — поспешно вступил Андрей.
— Да!.. — воскликнула Лена, и Юрасик понял, что она заходит на вираж с дальней дистанции. — А кто общим процессом руководить станет? Вообще, я не думаю, что Андрей должен идти с тобой. Он пойдет со мной. Правда, Андрюша? Ты, дедуль, всегда сможешь подправить ситуацию, а он?
— Да, его квалификация еще крайне низка.
Андрею это замечание не слишком понравилось, но он промолчал.
«Не, старика одного отпускать туда нельзя, да и с Андрюхой тоже — после этого на всей этой затее можно будет ставить большой крест черным фломастером».
— Может, для большего приближения к действительности мы воссоздадим предыдущую схему? Пойдем по старому маршруту, — возможно спокойнее предложил Юрасик.
— Как это вы себе представляете? — выпятил губу фокусник.
— Ну… как? Андрей с Леной идет с этой стороны, я с той Леной иду с другого конца… маршрута, с ящика того расписного. Где-то посередине, или около того, наши ларчики и стоят — нас дожидаются.
— Я не понимаю, при чем здесь вообще «та Лена», — досадливо произнесла девушка, глядя куда-то в угол комнаты.
— Притом, что она у меня работает, как и все вы, — ясно?
— Ах, извините, Юрьпетрович, я забыла, кто здесь хозяин.
— Не заводись по пустякам. Найдем барахлишко, сделаем премьеру, а там будет ясно, кто хозяин.
— Ну что ж, надо пробовать. Завтра вечером вас устроит? — сказал фокусник.
— Да меня б и сегодня устроило — лишь бы поскорей с этим разделаться.
— Не получится, — пожевал белесыми губами старик. — Мне еще надо продумать ряд важнейших деталей.
— Ну, я вас не тороплю. Просто прошу не расслабляться.
— Моя жизнь — сплошной подвиг во имя искусства магии! — вскричал старый фокусник.
«А мне Героя дадут посмертно — за многократное прикрытие всяческих амбразур», — подумал Юрасик и сказал:
— Верю. Лен, выпусти меня.
— Вы сейчас куда? — поинтересовался Андрей, вышедший за ними в тесную соседовскую прихожую.
— Домой. Мерзавчиков прикармливать.
— Ах да… Я о них забыл. А я для вас драпировку присмотрел. Можно купить оптом — почти в два раза дешевле будет.
— Это, Андрюх, здорово. С картонками разберемся — за тряпки примемся. Не везет нам сугубо на картонажные изделия, а, голубь мой сизокрылый?
— …Все, Сань, поехали в офис, — сказал Юрасик, загружаясь в джип.
— Так ведь рабочий день кончился, Юрьпетрович, — хрипло сказал проснувшийся шофер.
Тут только Юрасик заметил, что вокруг совсем темно, в воздухе повисли гирлянды огоньков. Понедельник кончился скоропостижно и, главное, абсолютно безвременно.
— Во, блин, замотался, даже не заметил, как день прошел. Нет, все равно в центр. Потом сам доеду.
Юрасик пообедопоужинал в охотничьем ресторанчике на «Белорусской» и уже совсем поздно приехал домой. Полный гуманистических устремлений, он почти сразу пошел глянуть, не помер