— Все будет хорошо, мама, — ответил я. — Мы уже не малые дети и сможем сами о себе позаботиться.
— Но еще не такие взрослые, чтобы одним отправиться в лес! Ты собираешься забраться на несколько миль от дома, а что, если ночью разразится гроза с громом и молниями? Что вы будете делать, если у кого-нибудь из вас разболится живот? Если в лесу с вами случится беда, то ты не сможешь позвонить домой по телефону! Том, что же ты молчишь? Скажи ему, что этот поход — плохая идея!
Отец поморщился: самые трудные решения в нашей семье всегда выпадали на его долю.
— Давай, Том, — продолжала гнуть свое мама. — Скажи ему, что он никуда не пойдет, пока ему не исполнится хотя бы тринадцать.
— Год назад, мама, ты говорила, что надо подождать, пока мне не исполнится двенадцать, — напомнил я.
— Хватит умничать, Кори! Том, скажи ему сейчас же!
Я дожидался решительного и окончательного «нет».
Вот почему моему удивлению не было предела, когда отец наконец произнес:
— А где вы возьмете компас?
Мама с ужасом посмотрела на него. Я почувствовал, как в моей груди зажглась искра надежды.
— Компас даст нам отец Дэви Рэя, — ответил я. — Он ходит с ним на охоту.
— Компас ведь может разбиться, верно, Том? — снова подала голос мама.
Отец пристально смотрел на меня, выражение его лица было серьезным.
— Поход в лес с ночевкой — это не детская забава, Кори. Я знаю немало взрослых мужчин, которые заблудились в нашем лесу. Они могли бы тебе рассказать, что значит провести ночь на мокрых листьях без подушки и одеяла. Да еще мошка искусает так, что будешь чесаться не переставая. Думаешь, тебе это понравится?
— Все равно я хочу идти в поход, — ответил я.
— Ты уже договорился с другими ребятами? — спросил отец.
— Да, сэр. Мы все твердо решили идти, если, конечно, остальным тоже разрешат родители.
— Том, он еще ребенок! — воскликнула мама. — Может быть, в следующем году?
— Нет, — возразил отец. — Кори уже не маленький.
У мамы был беспомощный и несчастный вид, она открыла рот, чтобы пуститься в дальнейшие споры, но отец приложил к ее губам палец.
— Мы с Кори договорились, — сказал он ей. — А в этом доме мужчина держит свое слово.
Глаза отца снова встретились с моими.
— Позвони приятелям. Если их родители скажут, что разрешают своим детям идти в поход, то и тебя мы отпустим. Но прежде мы должны договориться, как далеко вы пойдете и когда придете назад. Если ты не вернешься к условленному сроку, просидишь в наказание дома целую неделю. Договорились?
— Договорились! — крикнул я и бросился к телефону.
Отец сказал мне вслед:
— Подожди, не торопись. Сначала доешь свой ужин.
Сразу же после этого события стали развиваться быстро. Родители Бена не возражали против похода. Предки Дэви тоже дали добро. К сожалению, Джонни не удалось присоединиться к нам, хотя он даже попросил поговорить с его отцом моего папу. Тот сделал все от него зависящее, но решение уже было принято. Из-за того что Джонни все еще временами испытывал головокружение, его родители побоялись отпустить его в лес на всю ночь. Так Брэнлины еще раз ограбили Джонни.
И вот в солнечный полдень пятницы я, Дэви Рэй и Бен, нагруженные рюкзаками с сэндвичами, флягами с водой, средством от москитов, противоядием от змеиных укусов, спичками, фонариками и картами местности, начали свой путь к вожделенному лесу. Все мы попрощались со своими родителями, посадили на цепь наших псов, убрали в сарай велосипеды. Дэви, на голове у которого была охотничья шапка с камуфляжным рисунком, принес компас своего отца. На нас были надеты длинные штаны и зимние ботинки, чтобы защитить ноги от острых колючек и змеиных укусов. Мы были хорошо подготовлены для долгого похода и подставляли свои лица лучам солнца, словно пионеры-первопроходцы, входящие в девственный лес. Прежде чем деревья сомкнулись за нашими спинами, до меня донесся последний выкрик моей беспокойной мамы:
— Кори, ты взял с собой достаточно туалетной бумаги?
Я крикнул в ответ, что вполне достаточно. Я представил себе Дэниела Буна[17] мать которого задает ему перед дальней дорогой аналогичный вопрос.
Поднявшись на холм, мы пересекли поляну, откуда состоялся наш памятный полет в первый день лета. По другую сторону поляны начинался настоящий лес, густая зеленая чаща, которая заставила бы остановиться и призадуматься самого Тарзана. Оглянувшись, я посмотрел на раскинувшийся внизу Зефир, вместе со мной остановились Дэви Рэй и Бен. Все отсюда выглядело таким аккуратным: улицы, крыши, тротуары, цветники и подстриженные лужайки. А впереди нас ждали дикая лесная чаща, всяческие трудности — мир, где нет места ни безопасности, ни комфорту, — только теперь я действительно понял, во что впутался.
— Что ж, — наконец произнес Дэви Рэй. — Думаю, нам пора двигаться дальше.
— Да, — поддержал его Бен, — пошли, парни.
— Ага, — отозвался я.
Мы стояли на опушке, ветерок дул в лицо, охлаждая наши потные шеи. Лес шелестел ветвями. Я вспомнил многоглавую шипящую гидру из фильма «Ясон и аргонавты».
— Все, пора, — сказал Дэви и шагнул вперед.
Оторвав взгляд от Зефира, я последовал за ним — ведь у него был компас. Бен подтянул потуже лямки своего рюкзака и, заправив в штаны выбившуюся рубашку, крикнул «держись!» и быстро зашагал вперед.
Лес впустил нас в себя и замкнул свои ветви и листья за нашими спинами, словно ждал сотню лет таких зеленых юнцов, как мы. Теперь мы вступили во владения дикой природы и оказались предоставлены самим себе.
Довольно скоро наши рубашки стали мокрыми от пота. Взбираться на склоны лесистых холмов, а потом спускаться вниз было нелегкой задачей в удушливый августовский зной. Запыхавшийся Бен попросил Дэви Рэя сбавить темп.
— Змеиная нора! — заорал Дэви, указывая на мнимую ямку прямо у ног Бена, что заставило его вновь понестись во весь опор.
Наш путь пролегал через солнечный свет и тени безграничного зеленого царства, сквозь густую жимолость, сладчайшие россыпи ежевики. Время от времени мы, конечно, останавливались, чтобы отведать ягод, а потом продолжали свой путь, следя за компасом и солнцем — повелителями наших судеб. На вершине холма мы нашли огромный валун, на котором расположились отдохнуть. Присмотревшись к царапинам на камне, мы обнаружили символы индейцев. Увы, мы оказались не первыми, кто побывал здесь: рядом валялись обертка от печенья «Мун-пай» и осколки бутылки «Севен-ап». Мы отправились дальше, еще больше углубившись в лес, полные решимости найти такое место, где еще не ступала нога человека. По пути нам попалось пересохшее русло ручья, и мы пошли прямо по нему, хрустя мелкой галькой. Затем на несколько минут наше внимание привлек мертвый опоссум, облепленный мухами. Дэви Рэй пугал Бена, делая вид, что подберет дохлятину с земли и бросит ее в Бена, но мне удалось отговорить приятеля от такой омерзительной шалости, и Бен вздохнул с облегчением. Дойдя до места, где деревья поредели, а из земли повсюду торчали камни, напоминавшие ребра динозавров, Дэви Рэй снова зачем-то остановился. Он поднял с земли и показал нам черный наконечник стрелы почти идеальной формы, который положил в карман, чтобы пополнить им коллекцию Джонни.
Солнце клонилось к закату. Мы здорово вспотели, наша одежда запылилась, комары настойчиво вились вокруг наших лиц и лезли в глаза. Я никогда не мог понять, чем глаза так привлекают комаров, видимо, тем же, чем огонь мотыльков. Как бы то ни было, но нам то и дело приходилось тереть слезящиеся глаза, извлекая оттуда останки мертвых насекомых. По мере того как солнце спускалось к горизонту, а воздух становился прохладнее, комаров становилось все меньше и меньше. Мы стали подыскивать место для ночлега, и вскоре выяснилось, что разбить лагерь не так-то просто.
Мам и пап, которые могли бы приготовить ужин, с нами не было. Не было ни телевизора, ни радио, ни ванны, ни постели, ни простого электрического света, что стало особенно заметно, когда небо на востоке начало темнеть. Мы понятия не имели, насколько далеко забрались от дома: последние два часа пути нам не попадались следы цивилизации.
— Мы могли бы сделать здесь привал, — сказал я Дэви Рэю, указывая на видневшуюся неподалеку полянку, однако у разгоряченного Дэви были другие планы.
— Давай пройдем еще немного, — предложил он.
Я понял, что желание узнать, что скрывается за гребнем следующего холма, неудержимо влечет его вперед. Мне и Бену не оставалось ничего другого, как шагать за Дэви следом, — я уже говорил, что он был единственным обладателем компаса.
Вскоре лучи наших фонариков разогнали сгущавшиеся вокруг сумерки. Что-то затрепетало перед моим лицом и унеслось прочь: возможно, это была выискивающая добычу летучая мышь. Кто-то еще пронесся в подлеске, испуганный нашим приближением. При каждом звуке Бен беспрестанно спрашивал: «Что это? Что это было?», но никто из нас не мог ему ответить. Наконец Дэви Рэй остановился, посветил фонариком по сторонам и объявил:
— Разбиваем лагерь здесь.
Мы с Беном тоже полагали, что для остановки самое время, потому что ноги уже отказывались нести нас дальше. Освободив от рюкзаков измученные плечи, мы сбросили свой груз на ковер из сосновых игл и принялись собирать хворост для костра. Нам не пришлось много трудиться, потому что вокруг было полно сосновых сучьев и шишек, которые заполыхали от одной спички. Очень скоро разгорелся приличный костер, со всех сторон обложенный камнями, в точности так, как учил меня отец. В свете пляшущих красных языков пламени мы с аппетитом принялись за припасенные для нас матерями сэндвичи, ощущая себя первопроходцами.
Весело трещал костер. Бен вытащил из своего рюкзака пачку суфле из кукурузного сиропа, которыми его снабдила мама. Мы наломали палочек и принялись жарить это лакомство на костре. Вне освещенного круга от нашего костра стояла непроглядная тьма, в которой не было видно ничего, кроме поблескивавших на ветках светляков. Ветер колыхал вершины деревьев, а на небе можно было разглядеть полоску Млечного Пути.