- Любопытно. Этим путем вроде как не пользовались тысячи лет, но этим ребятам явно меньше. Хотя, я не эксперт. Кто-нибудь знает, сколько лет разлагаются кости?
Мы с Рин промолчали.
- Ух. Лет тридцать, не больше. Вот это неожиданность. – продолжил копаться в останках ворон, выуживая сломанный и покрытый люминорисом трисп. Отсоединив часть оружия, он продемонстрировал его архонке, тоже разбиравшейся в технологиях сорамин.
- Батарея? Что с ней? – не поняла девушка, вызвав разочарование на лице ворона.
- Технологии ворон несовершенны. Находясь в устройстве, они полностью разряжаются в течении пятидесяти лет, если не использовать устройство. Здесь чуть меньше половины.
- Ну, откуда мне знать, в моем присутствии они вообще раньше не разряжались.
- Ну-да, ну-да, - покачал головой Сайрис, вставая и отряхивая темную ткань от костей и земли. Батарея спряталась в его кармане, разломанный и покрытый люминорисом трисп же ворон бросил обратно.
Мой же взгляд зацепился за место падения. По сердцу скользнули грязные когти пещерной крысы. Я наклонился и приподнял свой трофей. Несколько затертых и разломанных трубочек, когда-то бережно перевязанных толстой бирюзовой нитью.
- Это боевой отряд Геотермы, - заключил я. – Ворон-командир и два рейнджера.
Демонстрировать безнадежно разбитый инструмент я не собирался, но Рин сама вдруг его выхватила у меня из рук и принялась изучать:
- Пан флейта?
- Мирис, - поправил я архонку, вырывая останки чьей-то души из рук Рин.
- Эй, эй, ты чего? – она даже оступила на шаг, будто я чем-то ее напугал.
- Сиин верят, что наши души живут в наших инструментах. Уничтожить инструмент – значит прервать историю минимум одного из нас, а возможно и его предков, если мирис передавался по наследству.
- Не заморачивайся, - махнул рукой Сай, выводя Рин из транса, в который она впала, пытаясь понять все сказанное.
Чудовище нам повстречалось еще раз, позволив архонке поднять уровень до семи. Еще один, или скорее два – после сегодняшних подвигов, и она получит первое великое благословение отца – на основную характеристику. Каким бывшее божество хочет стать? Сильнее? Умнее? Мудрее?
Прошла вечность, прежде чем янтарные переходы с редкой лазурной порослью стали перерастать в совсем уж узкие лазы, где Сайрису пришлось пригибаться, а мне – радоваться отсутствию чудовищ на нашем пути.
Стало заметно теплее, а под ногами появилась вода. Ее приятный сердцу бирюзовый оттенок радовал душу усталого путника, но останавливаться на привал мы и там единогласно не стали. Сари заметно проигрывала нам в выносливости. Едва ли она у нее выше семи. Но вот воля точно не меньше десятки – только благодаря ей девушка продолжала идти вперед, наплевав на нужды своего организма.
Но стоило нам ступить в теплую нежную воду, как настроение медленно поползло вверх и у меня и у архонки. Здесь было тепло, а рыхлая земля сменилась ровным камнем с частыми лужами. Лишь ворон оставался мрачен и хмур, словно предгрозовая туча. Но для него это нормальное состояние.
Девушка сняла обувь и ступила босой ногой в теплую бирюзовую воду. Не долго думая, я последовал ее примеру. Усталость немного отступила, давая возможность преодолеть еще часть пути.
Навык Сонар повышен. Текущий уровень – 9.
По воде ни одно чудище не сможет укрыться от моего слуха. В воде же завестись здесь не могло ничего опасного – слишком мелко.
Сари то и дело посматривала на мою зараженную хаосом руку. Что ж, меня предупреждали об этом, так что и удивляться нечему. Каждая из нижних стихий по-своему позволяет сократить разрыв в уровнях с сильным противником. Пустотник разрывает свою душу на части, обретая могущество ценой безумия. Демонологи могут призывать сильных союзников, что встанут на их сторону в битве. Хаос же.. невозможно уничтожить.
Судя по тому, что стало причиной пробуждения этой силы во мне после заражения – то все дело в ранении. Угроза жизни, когда я уже был готов умереть. Выходит, теперь любое ранение может стать причиной нового усиления стихии хаоса во вне? Иными словами, порежу лоб и там вырастит третий глаз? Так себе перспектива.
К слову, лишний глаз я на всякий случай перевязал обрывком ткани. Возможно со временем я научусь пользоваться им в бою, но сейчас он мне даже просто ходить мешал, периодически от непривычки сбивая с толку. С удовольствием избавился бы, но услышав о моей идее, Сай живо мне обрисовал, как из двух частей разрезанного глаза появляется уже два лишних зрительных органа и меня едва не стошнило. В звериной форме такой проблемы не было. Там разум адаптировался новшествам в организме куда лучше.
А затем на нашем пути появился новый враг – кипящая слизь шестидесятого уровня. Сильны, как для представителей этого вида, но вполне нам по силам, если действовать вместе.
Озерное Преддверье
Так великий отец окрестил это место, о чем и сообщил в своем послании мне. Я передал это ворону, но тот никак не отреагировал.
Путь изгибался вверх. Белесые с оттенком янтаря сталактиты создавали ощущения леса. Торф под ногами сменился таким же белесым гладким камнем. Мы с Сари, идущие босиком, получали истинное наслаждение от каждого шага по такой поверхности.
Ворон, изгибаясь, периодически сетовал на то, что этот путь не предназначен для разумных. Хотя я и сам бы не удивился, узнав о том, что мы зашли в тупик. Но эхолокация настаивала, что путь есть. Пару раз мы встречали такие ответвления. В них звук отражался и возвращался обратно ко мне.
Путь есть, и он не обязан всем нравиться.
- Сейчас, когда мы по идее близки к твоему городу, может, расскажешь нам чуть больше о нем?
- О Доминионе-то? – хмыкнул ворон, не сбавляя шаг.
- А есть варианты о чем я мог бы спросить еще? – вопросом на вопрос ответил я другу.
- Ладно, белка. Будет тебе легенда. Еще одна для твоей коллекции. Но чуть позже. Давай найдем место для привала.
- Мы его уже всю ночь ищем, - подала усталый и возмущенный голос архонка. Что ж, следует отдать ей должное – она действительно терпела до последнего, идя на пределе возможностей непривыкшего к такому организма.
- Ну оставайся тут, - пожал плечами ворон. – А мы пошли дальше.
- Вредина! - послышалось ожидаемое восклицание Сари.
Долгий путь этого дня закончился еще спустя три часа после этого разговора. Редкие корнецветы, заменявшие солнце в Подземье светящееся растение, говорили о том, что уже началось утро. Их бутоны как раз только начинали раскрываться, являя миру пока еще самые светлые свои оттенки – бледного светлого янтаря.
В Вечнозеленом тоже было это растение, но там оно предпочитало холодный белый окрас. Познакомившись с желтым корнецветом на подходах к расщелинам Вертикального леса, я поначалу путал из-за этого время. Тем более, что на моей родине, в Геотерме, благодаря горячему гейзеру мы могли видеть настоящее солнце и следить за временем по нему. Тридцать шесть часов или девять пещерных циклов.
К слову, Сайрис из Доминиона не знал и этого. Забавный момент, если помнить, что Доминион во много раз больше Геотермы. Мой дом на карте обозначался далекой точкой в белой пустоте вечных льдов, в то время, как переданная другом карта города открывалась невообразимой твердыней, способной вмещать в себя, наверное, миллионы жизней. Исследовано на карте ворона было при этом едва ли не тысячная доля процента от расплывчатых контуров огромного города.
Убежище было не то, чтобы идеальным – фактически это была яма в белесом камне, на дне которой собралась неглубокая лужа прозрачной воды с бирюзовым оттенком. Чтобы в нее попасть, необходимо было нагнуться и осторожно протиснуться внутрь ползком. Таких лазов было два и обнаружены они были мною случайно – в звериной форме я банально ближе к уровню земли, потому и увидел.
В случае нападения почти любого вида существ, им пришлось бы сильно подставляться, повторяя наш путь внутрь. Но скорее всего за обильными зубьями свисающих сталактитов они попросту нас не найдут. Оставался, конечно, вариант с дальней массовой магией или неприятными тварями маленького размера, но именно поэтому мы будем по очереди дежурить с Сайрисом. Мне поможет мой слух и нюх, ему – чутье на эмоции и разум. Рин пока что столь ответственное дело никто доверять даже не думал. В конце концов у нее и навыков необходимых для этого не было. Одного зрения будет мало, чтобы защитить от необычной угрозы.
Не смотря на отсутствие места для готовки, проблем с едой не возникло. Саринфа величественно предложила склониться пред ее мудростью и позволить ей нас угостить. Сай недоверчиво хмыкнул, а я облизнулся с искренней радостью.
Вытащив из инвентаря доску, архонка сгрузила несколько цилиндрических предметов, мало напоминающих пищу:
Консервированное мясо таширна, 1098 год воцарения механизма.
На упаковке была нарисована счастливая ворона с рыбкой в клюве.
- Сколько лет этой дряни? Уверена, что это вообще можно есть? – усомнился в своей привычной манере вечно недовольный ворон.
- Я ела, - ответила Сари, удивлённая недоверием. – Вкусно.
- И много у тебя такого?
- Ну еще банок тридцать, - совсем растерялась Рин.
- Ты из-за этого не могла найти место в своем инвентаре и отдала нам ценные артефакты?
- Эм. Ну да. – и чтобы не казаться совсем дурой в глазах ворона решила сразу же оправдаться. – Артефакты жалко, конечно, но без еды я умру.
- Дура, - веско констатировал Сай, не смотря на все попытки архонки. – Почему еще в крепости не сказать все нам? Вместе мы бы и с предметами решили, и хавки взяли бы втрое больше, просто распределив между собой. Знаешь, меня начинает бесить твое глупое недоверие в мелочах.
- Это не недоверие! – возмутилась девушка. – Просто…
- Что «просто»?
- Не дави на меня! Вредина! Я была заперта в крепости сотни лет. Сотни лет одиночестве, понимаешь? Мне это даже в голову не пришло.
- Ну, значит, привыкай, - сдался ворон.