– Да, доктор Ласки. Если вы можете подождать минуту, я уверена, с вами поговорит мистер Коэн.
– Я звоню из телефона-автомата в Филадельфии, штат Пенсильвания, – ответил Сол и назвал свой номер. – У меня мало монет, не могли бы вы мне перезвонить?
– Конечно, – заверила секретарша.
Через некоторое время раздался звонок, но, едва Сол поднял трубку, связь прервалась. Он перешел к другому аппарату, чтобы самому связаться с посольством, но после первого же гудка в аппарате раздался статический шум.
Сол вышел из кафе и бесцельно побрел по улице. Модди и его семья убиты – он чувствовал это сердцем. Теперь его уже ничем не запугать. Он остановился и огляделся, пытаясь распознать агентов, следующих за ним. Белых было немного, но это ничего не значило – в ФБР работали и цветные.
С противоположного тротуара на проезжую часть вышел красивый негр в дорогом верблюжьем пальто и двинулся навстречу Солу. У него были крупные волевые черты лица, широкая улыбка, глаза скрывали зеркальные стекла очков. В руках он держал дорогой кожаный портфель. Приблизившись к Солу, мужчина остановился, улыбнулся ему, как старому знакомому, и, сняв кожаную перчатку, протянул руку. Сол пожал ее.
– Добро пожаловать, моя маленькая пешка, – произнес негр на безупречном польском языке. – Пора тебе вступить в игру.
– Оберст… – Сол ощутил странное волнение, словно глубоко внутри что-то завибрировало, но он потряс головой, и это чувство исчезло.
Негр улыбнулся и перешел на немецкий:
– Оберст. Почетное звание, давненько я его не слышал. – Он остановился перед рестораном Хорна и Хардарта и сделал жест рукой. – Хочешь есть?
– Вы убили Фрэнсиса.
Мужчина рассеянно потер щеку:
– Фрэнсиса? Боюсь, я не… Ах да! Юного детектива. – Он улыбнулся и покачал головой. – Пойдем, я угощаю.
– Вы же знаете, что за нами следят, – сказал Сол.
– Естественно. А мы следим за ними. Не самое продуктивное занятие. – Он распахнул дверь и добавил по-английски, пропуская Сола вперед: – Только после вас.
– Меня зовут Дженсен Лугар, – представился мужчина, когда они устроились за столиком в почти пустом ресторане. Он заказал чизбургеры, лук, запеченный в тесте, и ванильно-солодовый лимонад.
Сол сидел, не отрывая взгляда от чашки кофе.
– Вас зовут Вильгельм фон Борхерт, – произнес он. – Если когда-либо и существовал человек по имени Дженсен Лугар, его давным-давно уже нет.
Негр сделал резкое движение и снял очки:
– Бессмысленное пустословие. Тебе нравится игра?
– Нет. Арон Эшколь мертв?
– Твой племянник? Да, боюсь, что так.
– А его семья?
– Тоже.
Сол глубоко вздохнул:
– Как это случилось?
– Насколько мне известно, мистер Колбен отправил своего любимчика Хейнса с коллегами к твоему племяннику. Там вроде бы взорвался газ, но я почему-то уверен, что несчастные были мертвы задолго до того, как появились первые языки пламени.
– Хейнс!
Лугар потягивал напиток через длинную трубочку. Затем он откусил большой кусок чизбургера, изящно приоткрыл рот и улыбнулся.
– Вы играете в шахматы, доктор. – Это не было вопросом. Мужчина протянул Солу колечко лука. Тот ответил ему изумленным взглядом. Проглотив то, что было у него во рту, Лугар продолжил: – Если вы хоть немного знаете эту игру, то должны правильно оценить происходящее в настоящий момент.
– Вы воспринимаете это как игру?
– Конечно. Любой другой взгляд означал бы слишком серьезное отношение к жизни и самому себе.
– Я найду и убью вас, – тихо произнес Сол.
Дженсен Лугар кивнул и еще раз откусил от чизбургера.
– Если бы мы встретились лично, я не сомневаюсь, что ты попытался бы это сделать. Но сейчас у тебя нет выбора.
– Что вы имеете в виду?
– А то, что прославленный президент так называемого Клуба Островитян, некий мистер К. Арнольд Барент, запрограммировал тебя с единственной целью – убить кинопродюсера, которого и так все уже считают мертвым.
Чтобы скрыть свое смущение, Сол глотнул холодного кофе.
– Барент не делал этого.
– Конечно же, сделал, – заверил Лугар. – У него не было других причин лично встречаться с тобой. Как ты думаешь, сколько времени длился ваш разговор?
– Несколько минут, – ответил Сол.
– Скорее, несколько часов. Обработка преследовала две цели: убить меня и обезопасить мистера Барента от твоих последующих возможных действий.
– То есть?
Лугар доел последнее колечко лука.
– Попробуй сыграть в простейшую игру. Представь себе мистера Барента, а потом представь, как ты набрасываешься на него.
Сол нахмурился, но попытался. Это оказалось очень сложным. Когда он вспомнил Барента, спокойного, загорелого, безмятежно глядящего на море с мостика корабля, то, к собственному изумлению, испытал вдруг симпатию и расположение к нему. Усилием воли Сол заставил себя представить, как причиняет боль Баренту, бьет кулаком по его гладкому красивому лицу…
…и вдруг согнулся от внезапного приступа боли и тошноты. На лбу его выступила испарина, он протянул дрожащую руку к стакану с водой и принялся судорожно пить, стараясь отвлечься. Комок боли и спазмы медленно рассасывались в животе.
– Интересно, да? – осведомился Лугар. – В этом и заключается основная сила мистера Барента. Ни один человек, лично встречавшийся с ним, не может пожелать ему зла. Служить мистеру Баренту – настоящее удовольствие для очень многих людей.
Сол допил воду и вытер салфеткой пот со лба.
– Зачем же вы с ним сражаетесь?
– О нет, моя дорогая пешка. Я не сражаюсь с ним, я с ним играю. – Лугар огляделся. – Пока они еще не установили микрофонов достаточно близко, чтобы прослушивать наш разговор, но через минуту к ресторану подъедет фургон, и интимность нашей беседы будет нарушена. Нам пора прогуляться.
– А если я откажусь?
Дженсен Лугар пожал плечами:
– Через несколько часов игра станет действительно очень интересной. Там-то тебе и уготована роль. Если ты хочешь «отблагодарить» людей, которые уничтожили твоего племянника и его семью, тебе лучше последовать за мной. Я предлагаю тебе свободу… по крайней мере от них.
– Но не от вас?
– Нет, моя дорогая пешка. Ну, пора решаться.
– Когда-нибудь я убью вас, – тихо пообещал Сол.
Лугар ухмыльнулся, натянул перчатки и надел очки.
– Ja, ja. Так ты идешь?
Сол встал и посмотрел в окно. У входа в ресторан притормозил зеленый фургон. Он повернулся и вышел на улицу вслед за Дженсеном Лугаром.
Позади Джермантаун-стрит тянулись узкие кривые переулки. Когда-то высокие обшарпанные здания, обрамлявшие их, вероятно, выглядели довольно симпатично – некоторые из них напомнили Солу узкие фахверковые дома Амстердама. Теперь же они превратились в перенаселенные трущобы. Многочисленные крохотные магазинчики и деловые конторы, наверное, когда-то были центром общественной жизни, а сегодня в их витринах рекламировались дохлые мухи. В некоторых разместились дешевые квартирки; в одной такой витрине стоял чумазый мальчик лет трех, прижавшись лицом и грязными руками к стеклу.
– Что вы имели в виду, когда говорили, что «играете» с Барентом?
Сол оглянулся, но зеленого фургона не заметил, хотя это ничего не значило. Он не сомневался, что они находятся под наблюдением. Ему же нужно было лишь одно – найти оберста.
– Мы играем в шахматы. – Негр повернулся к нему, и Сол увидел собственное отражение в темных стеклах его очков.
– А ставки – наши жизни, – добавил Сол. Он мучительно пытался придумать способ, как заставить оберста выдать свое местонахождение.
Лугар рассмеялся, обнажив крупные белые зубы.
– Нет-нет, моя маленькая пешка, – возразил он на немецком. – Ваши жизни ничего не значат. Ставки определяет тот, кто устанавливает правила игры.
– Игры… – автоматически повторил Сол.
Они перешли на другую сторону улицы. Вокруг было пусто, если не считать двух толстых негритянок, выходивших из прачечной за несколько кварталов от них.
– Наверняка тебе известно о Клубе Островитян и его ежегодных играх, – голосом оберста проговорил Лугар. – Герр Барент и эти остальные трусы испугались принять меня в игру. Они знают, что я потребую вести ее с бо́льшим размахом, который соответствовал бы игре… übermenschen. Суперменов, по-вашему.
– Вам не хватило этого во время войны?
Лугар рассмеялся:
– Ты все время норовишь спровоцировать меня. Глупое занятие. – Они остановились перед бетонным зданием неопределенного назначения рядом с прачечной. – Мой ответ – «нет»! Клуб Островитян считает, что может претендовать на власть лишь в силу того, что оказывает влияние на государственных деятелей, народы, экономику. Влияние! – Лугар сплюнул на тротуар. – Когда я буду диктовать условия игры, они узнают, чего можно достичь с помощью настоящей власти. Мир – это кусок гнилого, изъеденного червями мяса, пешка. Мы очистим его огнем. Я покажу им, что значит играть армиями, а не жалкими суррогатами. Покажу, как с потерей одной фигуры разрушаются целые города, как по прихоти игрока уничтожаются или становятся рабами целые народы. И я покажу им, что значит вести эту игру в масштабах земного шара. Мы все умрем, пешка, но вот чего герр Барент не понимает, так это того, что миру вовсе незачем существовать после нас.
Сол замер с широко раскрытыми глазами. Холодный ветер продувал его пальто насквозь, он весь продрог и от холода, и от этих слов.
– Ну вот мы и пришли, – произнес Лугар и достал связку ключей, чтобы открыть дверь какого-то заброшенного здания, возле которого они остановились. Он вошел в темное затхлое помещение и жестом пригласил за собой Сола. – Ты идешь, пешка?
Сол нервно сглотнул.
– Вы еще более безумны, чем я думал, – прошептал он.
Лугар кивнул:
– Возможно. Но если пойдешь со мной, ты сможешь продолжить игру. Увы, не ту, которая будет вестись с большим размахом. В ней тебе места не найдется. Но твоя неизбежная жертва даст ей возможность состояться. Если ты сейчас пойдешь со мной… по собственной воле… мы удалим эти штучки, которыми снабдил тебя герр Барент, и ты сможешь продолжать служить мне как верная пешка.