Глядя на коленопреклоненного лорда Экнеса, я думала о господине Эллохаре, человеке по чьему приказу, как я подозревала, была уничтожена банда Крестов, человека, способного поставить на колени даже гордого аристократа. Вспоминала синие глаза, грустную улыбку, прямой открытый взгляд… И видела умоляющего аристократа. Как? Как можно было совершить подобное хоть с кем-то из тех, кто сцепив зубы выдерживал любые пытки магией?! В свое время, чтобы подчинить аристократию, Ковен Магов уничтожил две трети владельцев земель, одна из самых страшных страниц в нашей истории, но полного подчинения маги так и не добились. А я сейчас вижу стоящего на коленях аристократа, искренне, а не наигранно, умоляющего меня о прощении. Как подобное может быть?!
– Лорд Экнес, поднимитесь, пожалуйста, – едва шевеля губами, попросила потрясенная я.
Аристократ поднялся, но смотрел на меня все так же, с надеждой о прощении. И я не могла найти объяснений его поведению. Страх за жизнь сына? Угроза миновала, малышу лучше, да и когда хуже было, лорд Экнес не просил – приказывал. Так что же произошло сейчас?! Ведь все осталось по-прежнему – у меня нет магии, а аристократы хозяева положения. Что изменилось?
– Леди Сайрен, клянусь кровью, случившееся больше никогда не повториться, – произнес лорд. – Если я могу сделать хоть что-то, дабы искупить вину, я готов на все, магианна.
А я будто наяву слышала слова господина Эллохара: «Вас убивали, Найрина! Вас – убивали. На момент когда темные лорды вторглись в Третье королевство, пропавшими без вести за год числились уже девять тысяч семьсот шестьдесят магов. И это лишь предварительные подсчеты».
– У меня будет просьба, – я попыталась вежливо улыбнуться, и не смогла.
– Слушаю вас, – совершенно серьезно произнес лорд Экнес.
Я попросила допуск в архивы городской стражи. Аристократ был удивлен, искренне удивлен, спросил, не желаю ли я еще чего-либо, я лишь отрицательно покачала головой. Говорить не могла. Уходя, лорд Экнес спросил, может ли он привести сына завтра, чтобы я проконтролировала его состояние. Почти шепотом ответила, что вернусь на закате в дом аристократа и ушла не прощаясь.
Потом, когда госпожа Шилли провела аристократа, ко мне в комнату вошли Алех и Сэм, Алех сел рядом со мной на кровать, Сэм остался стоять, но он же и спросил:
– По лицу тебя он ударил?
Молча кивнула.
– И ты, значит, собираешься вернуться? – вопросил старший из братьев.
– Там больной ребенок, – прошептала я.
Алех выругался, причем достаточно грязно выругался, чего обычно при мне они себе не позволяли, а на мой возмущенный взгляд он хмуро заявил:
– Или остаешься, или я иду с тобой.
Молча взяла его за руку, соглашаясь пойти вместе. Алех кивнул. А потом я тихо спросила:
– Это правда, что маги исчезали?
Алех отвел взгляд, посмотрела на Сэма – та же история. Они что-то знали, знали оба, это я сейчас понимаю. Это сейчас… а тогда, когда пропал Ниран, тогда ведь Алех не отходил от меня, и о брате печалился, как о покойнике. Мы поругались, я на друга накричала тогда, даже ударила, Алех стерпел молча, а потом еще и чай мне мятный заваривал и так и просидел всю ту ночь, когда стало ясно, что магические поисковики не дали результата. Алех рядом был, что-то знал, и молчал!
– Лучше скажите, пожалуйста, – попросила я.
А в душе что-то рвалось, как струны, больно и по одной… как струны.
– Найриша, это ведь только слухи, – глядя в пол, начал Алех. – Слухи, понимаешь, я ведь так ничего не знаю, да и маги, ты же в курсе, народ скрытный. И все что я знаю, так это то, что в начале года ко мне за свежими булками перед лекциями заходило примерно пятьдесят адептов, а к концу года из всех только трое, Найри. А что там с ними, как, я же не в курсе. Может уехали, может на границе, а может… – он смолк, затем еще тише сказал: – Только я же с тобой и с Нираном общался, и точно знаю, что в конце учебного у адептов года никаких выездов не бывает, ты вон по ночам сидела с учебниками, да и Ниран, сбереги его свет богиня, тоже по весне из библиотеки не выползал.
Я медленно встала, подошла к окну, и широко распахнутыми глазами смотрела на яркое полуденное солнце, пронизывающее лучами нарождающуюся листву… Сердце болезненно сжималось, больно-больно, так что я ни вдохнуть, ни пошевелиться… по щекам потекли слезы.
– Почему мне никто не сказал, – хриплый едва слышный шепот с трудом вырывался, – почему вы…
Сэм подошел, обнял за плечи, крепко-крепко, и очень тихо произнес:
– Ниран сильный, Найриша, и хитрый, он вернется, вот увидишь. Он вернется, я уверен. Не хорони его раньше времени, слышишь?
Миры Хаоса
Хайранар, столица ДарГарая
Магистр Смерти вернулся из граней и с некоторым удивлением отметил отсутствие своей жертвы.
– Съели, – печально заключил лорд Эллохар.
– Проблема голода в Хаосе была решена еще двадцать лет назад, – ехидно заметил лорд Аргорс, нагло пользуясь тем, что ложа клана Выпивающих располагалась вблизи повелителя Ада, следовательно, не так страшно язвить наследнику.
Принц Хаоса усмехнулся, сел, и взяв перо, наполненное огненной кровью горных драконов, произнес:
– Так и запишем – «Клану Выпивающих повысить столовый налог».
Пожиратель побледнел, растерянно оглянулся на Арвиэля, но главный демон не счел нужным вмешиваться, чем выразил полную поддержку решению наследника.
– С этим разобрались, – выписывая каллиграфическим почерком, продолжил Даррэн, – возвращаемся к вопросу места нахождения моего мужика.
– Лучше бы съел, – обиженно пробурчал лорд Аргос.
– «Повышаем клану Выпивающих санкции на отлов свободно-перемещающейся пищи разумного происхождения», – внес следующий пункт принц Хаоса.
Глава одно из опаснейших кланов Пожирателей тихо, но выразительно, выругался. Почему-то ему резко расхотелось возвращаться на клановые территории. Нет, свои поймут, в этом лорд Аргос не сомневался, и вассалы никуда не денутся, но беременная жена в отвратительно-кровожадном настроении четвертый месяц.
– Повелитель, – чуть подавшись вперед, начал лорд Выпивающих, – помнится, вы говорили о дипломатической миссии в земли Серых псов…
– Помнится, лорд Аргос, вы отказались, мотивируя отказ наличием инстинкта самосохранения, – напомнил властитель миров Хаоса.
– Понимаете, – несколько замялся пожиратель, – мною не был принят во внимание факт, скорого появления наследника.
– О, понимаю, – посерьезнел повелитель. – Полагаю, пяти месяцев будет достаточно?
– Хотелось бы шесть, – робко улыбнулся лорд Аргос.
Арвиэль только кивнул в ответ.
– Если вы уже закончили, хотелось бы вернуться к моему вопросу, – произнес Эллохар.
Перо феникса дрогнуло в его руке, вырвалось из пальцев и вывело на отдельном листке: «Я вернул его обратно. Твои слова о человеческой целительнице, натолкнули на странную мысль – она огорчится, если аристократ исчезнет».
Магистр Эллохар устало растер лицо ладонями. Спорить с дедом он не стал, понимал, что повелитель прав. Отчетливо понимал.
«Внушение сделал, – вновь вывело перо».
«На тему?» – написал вопрос Эллохар.
«Легенда о трех капельках слез» – весело ответил Арвиэль, и пририсовал символ «Хешисаи».
Даррэн усмехнулся, перевернул листок и вернулся к рабочим вопросам.
Третье королевство. Сарда.
Родовое имение Экнес.
«Сошлись в великой битве тьма и свет,
Горел металл, кровавый пот устлал равнины,
Но дан был Хаосу иной ответ,
И в Бездну вверглись те, что тьмой хранимы.
Три матери, три демона – цена была такой,
Что светом жизни стали дочерям,
И лишь одни слова пред смертью – любой,
Путь выбрать каждый должен сам.
Но клятву ту нарушив, изменили,
Отцы судьбу рожденных от иных,
И Тьма явилась, требуя расплаты,
За каждую слезу рожденных на крови».
Перевод был условным, смысл некоторых слов утраченным – древний язык разрушенной империи Хешисаи, ныне его знали лишь единицы. В его семье утраченный язык знали все дети мужского пола.
Лорд Экнес откинулся на спинку кресла, трясущейся рукой вытер пот со лба. В ушах звенели слова демона «Почему вы, люди, так старательно уничтожаете то светлое, что еще сохранилось в вашем мире?». Хороший вопрос, и вместе с тем страшный. Пугающий. Вопрос, который вынуждал переосмыслить все сотворенное за прошедшую жизнь, сосчитать количество смертей, что несла врагам, недругам и тем кто подвернется под руку, родовая честь аристократа… Да, он убивал не раз, никогда не задумываясь о тех, кто принял гибель от его меча.
«Почему вы, люди, так старательно уничтожаете то светлое, что еще сохранилось в вашем мире?»
И снова словно наяву – огромные полные слез глаза юной целительницы. И его ладонь, горящая от удара.
«Каждая слеза женщины или дитя, и Тьма на шаг ближе к вашему миру… а мы идем по ее следам».
Третье королевство. Сарда
Найрина Сайрен
За вечерним чаем у госпожи Шилли собиралась вся семья и двое поверенных. Обсуждались дела, выручка за день, новые рецепты, места для новых хлебных лавок. Сейчас у семьи Шилли было пять торговых мест, одна пекарня, одна чайная, собственная мельница за городом, и растущий доход, на который не повлияла даже смена власти.
«Людям завсегда есть нужно» – не раз говаривала госпожа Шилли.
Я впервые оказалась присутствующей на этом чаепитии, но мне нравилось. Нравилось как Герман доказывал, что булки с маком у него идут лучше, а Сэм напротив, заявлял что не товар, в отличие от хлебцов с кунжутом, Алех с братьями не спорил, просто внес перераспределение товара – так большую часть булок с маком повезут завтра в булочную Германа, которая расположена в новом районе, где много семей с маленькими детьми и школа рядом, а к Сэму в старый, застроенный домами еще прошлого века район, повезут больше черного хлеба с засушенными фруктами и хлебцов. Записал, искоса взглянул на меня, сидящую рядом и потому видевшую все внесенные им изменения, улыбнулся, я улыбнулась в ответ.