Один из давно уже известных заменителей бензина, кстати, рапсовое масло. Правда, в нем тоже содержится ядовитое вещество – эруковая кислота. Но сила ее опасного воздействия на человека не идет ни в какое сравнение с красавцем бензолом… А в пищевых видах рапсового масла эту зловредную кислоту теперь почти совсем вытравили. Исторически рапсовое масло веками использовалось и в Европе, и в Азии в лампах для освещения, потом, с изобретением паровозов и пароходов, оно пошло на очистку и смазку. И наконец, пришло время его новой профессии – биодизельное топливо. Однако пока как энергоноситель рапс еще дороговат. К тому же выяснилось, что увеличение площадей под биологическое горючее ведет к повышению цен на продукты питания и росту числа голодающих в этом мире. В общем, борьба за место заместителя бензина пока еще впереди.
Но вот еще одна загадка – рапс в диком виде не встречается. И судя по археологическим раскопкам, и в древности дикого рапса тоже не было. Кажется, его вывели в достопамятные времена где-то в Англии, скрестив сурепку с огородной капустой. Это же надо было додуматься до такого…
Как ее открыли
Возможно, современная история нефти всерьез началась в 1894 году.
В то время нефть хоть уже вовсю и добывали, и продавали, но была она главным образом источником керосина – важного, конечно, средства освещения, сильно улучшившего человеческую жизнь. Но до вершителя судеб цивилизации было еще далеко. Да и с керосином не все было так просто: когда его в первый раз повезли морем в Европу, экипаж судна пришлось сильно напоить. В трезвом виде моряки смертельно боялись этого опасного груза.
Легкие же, бензиновые, фракции, получавшиеся как побочный продукт, вообще считались вещью бесполезной и чаще всего уничтожались.
Но вот «Пти Журналь» (то есть буквально – «маленькая газета») устроила в Париже нечто вполне грандиозное – гонки «безлошадных экипажей». Впрочем, вряд ли кто-нибудь из устроителей понимал, насколько немаленькими будут последствия мероприятия.
Гонка проходила по 125-километровой трассе Париж – Руан, и победитель получал огромную по тем временам сумму в пять тысяч франков. Вот сия сумма и досталась экипажу странной повозки с громче всех громыхавшим, самым вонючим и нелепым мотором. Но эта нелепая машина развила невероятную скорость – 24 километра в час!
Ее приводило в действие ужасное вещество, изготовленное из тех самых «бесполезных» легких фракций нефти.
Двигатель внутреннего сгорания был основан на модели, лет на десять раньше разработанной немцами – Готлибом Даймлером и Карлом Бенцем (вот какие звучащие для автомобилистов имена! У Карла была еще жена Берта, знаменитая первым импровизированным автопробегом (см. «Потомки арабского ладана»).
Изобрел же четырехтактный мотор другой немец – гений-самоучка Николаус Отто.
Но у французских журналистов все немецкое вызывало подозрение… Несмотря даже на то, что коммерчески именно во Франции немецкие автомобили пользовались большим успехом, чем у себя на родине.
Но одно дело знатоки и богачи, и совсем другое – газетчики и общественное мнение в целом. Поэтому ли, или в силу других причин, например той самой вонючести и шумности, но победа не сразу обернулась триумфом. Газеты пришли к выводу, что данный способ передвижения и небезопасен, и неэкономичен. Куда большие надежды публика возлагала на потерпевших поражение паро- и электромобиль (да-да, уже тогда он существовал и даже передвигался, уступая в скорости, как, впрочем, и поныне, машинам с двигателем внутреннего сгорания).
Уверенности в будущем не было. Настолько, что в начале ХХ века первая успешная модель Форда была гибридом – работала и на бензине, и на зерновом спирте. Скоро, впрочем, невидимая рука рынка заставила автомобилестроителей отказаться от всех других видов топлива, так же как сегодня та же рука может принудить их вернуться – и к гибридам, которые и так уже производятся во все больших количествах, и даже к более экзотическим моторам.
Но открыли современный способ выкачивания нефти из-под земли все же именно ради производства керосина для ламп. Не подозревая, кстати, что и для керосина в следующем столетии найдется более сенсационное, удивительное применение. Ведь авиационное горючее основано на керосине.
Собственно, в Европе к тому времени керосин был уже давно открыт, особенно активно торговали им в Вене. Да и в США использовалось так называемое угольное масло – на самом деле тот же керосин, хотя и не очень качественный, полученный из каменного угля. Но никому не приходило в голову, что нефть можно специально добывать из-под земли.
Впрочем, нефть «добывали» и до этого. Но как? Например, снимали с речной поверхности. Или она просто выплескивалась на сухую поверхность, как на Апшероне. Уже в IX–X веках арабские путешественники сообщали об источниках в районе Баку, из которых выливалось нечто, что отлично горело и хорошо отчищало верблюжий навоз, хоть и не годилось в пищу.
К 1829 году в районе Апшерона были известны 82 таких источника. В 1861-м там добывалось 90 процентов всей нефти в мире.
Но вскоре события в далеком американском штате Пенсильвания лишат Баку звания мирового нефтяного лидера.
А началось все с водяной скважины, пробуренной где-то в штате Кентукки. Некий старатель, чьего имени история, к сожалению, не сохранила, бурил землю в поисках соленой воды. И – победа! – вода брызнула фонтаном. Но увы – к ней была примешана какая-то вонючая гадость темно-зеленого цвета. Старатель очень расстроился, отнес пробу воды аптекарю. Тот удивился: да это же rock-oil, каменное масло! Но я не слыхал, чтобы оно водилось глубоко под землей. Обычно его собирают с поверхности небольших рек и ручьев. Ты, парень, случайно ничего не перепутал?
Но вскоре такие же случаи были отмечены и в других местах – и в Западной Виргинии, и в Огайо, и, наконец, что особенно важно, в Пенсильвании…
Обычно «масло» появлялось именно там, где пытались добыть из-под земли соленую воду для дальнейшей переработки и производства соли. Воду можно было очистить от нежеланного масла, но это был довольно длительный процесс – раствор нужно было отстаивать в специальных цистернах, и в конце концов маслянистая жидкость всплывала на поверхность, а соленая вода оставалась внизу. Тогда каменное масло выливали в выгребные ямы или прямо на землю. Но вскоре выяснилось, что проклятое вещество ко всему еще и пожароопасно! Так что пришлось выдумывать всякие сложные процедуры, закапывать маслянистую жидкость поглубже, в общем – мороки не оберешься.
Имя следующего героя история уже знает – это был Сэмюэл Кир, владелец соляных колодцев в районе Питсбурга. Примешанная к воде нефть сначала его тоже только раздражала, но потом, по совету опять же местного аптекаря, он решил попробовать извлекать из нее какую-никакую выгоду. Аптекарь уверял, что каменное масло известно своими целебными свойствами. К 1850 году «Целебный Петролеум Кира» продавался в бутылках уже по всем Соединенным Штатам и пользовался, судя по всему, немалой популярностью. К бутылке прилагалась инструкция, в которой перечислялись показания к применению: холера, болезни печени, бронхит. Дозировка – три чайные ложки в день. (Это неочищенной-то нефти – внутрь!)
«Лекарство» приносило немалые деньги, но Кир на этом не успокоился, задумавшись над возможностью использования каменного масла в качестве смазки и осветителя. Тем более что слухи об этих его свойствах уже и так ходили вовсю и нефть частенько служила на мельницах для смазки жерновов. По совету еще одного аптекаря (все они в то время имели образование или, по крайней мере, репутацию химиков, даже слово «chemist» в те времена обозначало и то и другое) Кир попытался очистить нефть и полученное масло использовать в лампе. И в какой-то степени преуспел, хотя масло и не дало ему такого же коммерческого успеха, как нефтяное снадобье.
Но вот в 1854 году пробирка с нефтью попалась на глаза Джорджу Бисселу, преподавателю древних языков и полиглоту, только что вернувшемуся в Пенсильванию из южных штатов и искавшему нового применения своим талантам. Нефть была местного, пенсильванского разлива, ее собирали с поверхности ручья на северо-западе штата. Биссел послал содержимое бутылки на анализ авторитетному химику, профессору Йельского университета Бенджамину Силлиману. Тот провел подробное исследование, потратив на него целых три месяца, и пришел к выводу: из нефти можно сравнительно дешево получать «крайне ценный продукт». А именно – керосин, который, по мнению Силлимана, многократно превосходил все другие применяемые для освещения масла и по яркости горения, и по экономической эффективности.
Но момент истины наступил чуть позже, и опять он был почему-то связан с аптекой, на этот раз в самом центре Нью-Йорка, на Бродвее. Биссел остановился в жару передохнуть у аптечной витрины и увидал другую бутылку с нефтью – ту самую, с «Петролеумом Кира». Но взволновали его не перечисленные медицинские свойства, а картинка на бутылке, изображавшая артезианский колодец. И надпись: «Это целебное каменное масло получено из-под земли, с глубины 400 футов».
Неизвестно, кричал ли Биссел при этом «Эврика!», но именно в ту секунду на него снизошло озарение: нефть можно добывать, как воду, через подобие артезианского колодца. Казалось бы, мысль совершенно очевидная, но ведь никому до тех пор она не приходила в голову нигде – ни в Америке, ни в Европе, ни в Азии.
Мало того, идея Биссела встретила понимание только ограниченного круга избранных. Он создал компанию для ее претворения в жизнь, но средств не хватало, пришлось привлечь посторонних инвесторов и фактически уступить контроль над ней более состоятельным людям.
Но среди тех, кто страстно, фанатично поверил в «теорию Биссела», был некто Эдвин Дрейк. Он не только вложил в компанию все свои скромные сбережения, но и вызвался осуществить экспедицию в тот район Пенсильвании, где подозревалось наличие большого месторождения. Район тот назывался в честь местной речушки – Oil Creek, то есть масляный, нефтяной ключ.