И хорошо, что девочки такие умницы, потому что мне совсем не улыбалось остаться без теплых вещей. Да, мы, похоже, не в Сибири теперь, а где-то в предгорьях Кавказа, но это не говорит о том, что тут нет зимы. А вот что тут есть, так это пронизывающие ветра, я сегодня в своей тонкой курточке уже успела в этом убедиться.
Поэтому я с нежностью посмотрела на теплый пуховик типа Аляска, который купила, когда была в Екатеринбурге. Вообще та поездка прошла в высшей степени удачно, я тогда много хороших вещей прикупила.
А вот, кстати, и ножики мои, кинжальчики! Я их тогда в порталы не брала – их сложно было крепить на полярный комбинезон, а мелкую живность удобнее тыкать чем-то длинноклинковым, типа шпаги или рапиры, пусть даже меча, но уж точно не кинжалом, хотя мы вообще магией обходились. Так что сейчас я любовалась на мою прелесть, к счастью, не потерянную при похищении.
Скинув казенные шмотки, которыми меня одарили еще в ведомстве товарища Иванова, я приняла душ и легла спать под недовольное бухтение Ники, что я забрызгала зеркало в санузле. Вы меня простите великодушно, конечно, но две капли – это не забрызгала, к тому же зеркало там и предназначено для того, чтобы на него брызгать.
Мы в предыдущих апартаментах жили вшестером, так у нас ни разу не было, чтобы мы поссорились из-за уборки или чьих-то привычек! А с ней только познакомилась, а у меня уже глаз дергается, м-да… Никогда не думала, что скажу такое, но можно вернуть сюда Миних?!!
Все же мне удалось уснуть, но проснулась я вовсе не от будильника, а от крика. Я тут же подорвалась с кровати, вытащила кинжал, который теперь клала под подушку (да, я параноик, имею право!), осмотрелась, но ничего подозрительного не заметила.
– Ники, эй, Ники! – я позвала соседку, потом потрогала ее за плечо.
– Ты чего? – недовольно буркнула она.
– Ты кричала.
– Сон, наверное, плохой приснился, – через паузу ответила она, окончательно просыпаясь. – Эй, а ты чего?
Она с ужасом покосилась на мой кинжал.
– Прости, я испугалась. Ты так душераздирающе орала… Я думала, на кого-то напали, – смущенно ответила я и поскорее спрятала кинжал в ножны и под подушку.
– А ты когда-нибудь проводила двое суток под завалами, придавленная плитой? – я покачала головой. – Ты бы и не так заорала.
Тут я с ней, пожалуй, согласилась. Нет уж, я как-нибудь без такого экстрима обойдусь, мне и так приключений достаточно. Мне, в общем-то, и быть заваленной деревянными балками террасы ресторана не особо понравилось.
– Ты это, не пугай меня больше своими ножами.
– Лады. Извини еще раз – рефлексы.
– И ты меня извини, что разбудила, – как бы нехотя ответила Ники. – Ладно, давай спать, у нас еще есть время выспаться.
Я кивнула больше себе, чем ей, и полезла обратно в кровать. До утра мой сон больше никто не побеспокоил, но встала я до будильника, потому что соседка подорвалась почти на полчаса раньше и начала довольно шумно собираться, в том числе, ходить туда-сюда, топать.
Чувствую, ее не только я прокляну, но и соседи снизу. И вот за что мне такое наказание, а?
Утро было недобрым. С трещащей головой я встала, выслушала порцию фырканий, видимо, по поводу того, что я раскидала вещи, когда собиралась. На самом деле, нет, не раскидала, но я уже поняла, что для Ники все, что не по линейке – не считается. Впрочем, уточнять я не стала. Если ей что-то не нравится, пусть сама скажет вслух, но я вовсе не гарантирую того, что последствия будут благоприятными для ее здоровья.
Сегодня у нас было одно занятие с Максинским, но не с самого утра, а через два часа после завтрака. Так что после еды, где выслушала порцию сплетен от близняшек, я пошла в артефактную лабораторию. Ксеня вчера выделила мне фронт работы – надо сегодня закончить большую часть, пока основные занятия не начались и нагрузка не увеличилась.
Время пролетело незаметно, и я чуть не опоздала на занятие, где обнаружила уже прилетевшую Миних. И судя по ее взгляду, нам придется поговорить, потому что ничего хорошего ее глаза мне не говорили, в них читалась откровенная злость.
Я даже понимаю ее чувства, ведь я тут, а Денис где-то там и далеко не факт, что с ним все в порядке, что он еще жив. Но перед началом занятий поговорить мы не успели, вошел Максинский, к тому же нам нужно некоторое уединение – не устраивать же разборки у всех на глазах?
Махнув рукой, чтобы мы садились, профессор сам сел за стол. Как мне и в прошлый раз показалось, ему явно было не очень комфортно, тяжело стоять.
– Здравствуйте, студенты, представляюсь для тех, кто меня еще не знает, – среди нас и правда было довольно много новых лиц. Большинство из Суздаля, но кое-кто из Петропавловска тоже присутствовал. Откуда я знаю? У нас форма разных цветов, у первых – темно-зеленая, у вторых – бордовая, а у нас и вовсе синяя. – Меня зовут профессор Максинский, Максим Максимович, я высший магистр первостихии Тьмы. Преподаю теоретическую и боевую магию.
Потом он проводил перекличку. Такого раньше не было, но теперь он объявил, что на каждом занятии и факультативах будут отмечать явку, по сути они тоже станут обязательными.
– Как вы понимаете, программа существенно меняется. Теперь упор у нас будет на боевой магии. Вы, наверное, пока об этом не знаете, но вчера днем и сегодня утром напали еще на две школы. На две обычные школы, даже не дворянские. Большую часть детей не тронули, только похитили тех, у которых были хоть какие-то магические задатки.
Насколько я знала, такие дети должны учиться в магических школах для простолюдинов, но они были очень дороги, а в интернат отправлять ребенка не все хотели. Так что получалось, что простолюдины, имеющие магические способности, часто учились в обычных школах.
От известия по кабинету пронесся слаженный вздох. Нет, мы все понимали, что защитить все школы – нереально, тем более от людей, обладающих такими силами, что практически раскатали в пыль две магические школы с учениками-дворянами, все же таких у нас было большинство. Но, честно говоря, это было неожиданно. Хорошо они хоть простолюдинов не магов не тронули, что впрочем, не говорило о том, что жертв не было вообще, были, просто их было гораздо меньше, чем у нас.
– Второе нововведение, мы отказываемся от команд с разными первостихиями. Как показала практика, при угрозе жизни это не помогает. Каждый тренируется и отвечает теперь только за себя, но а старосты за всех, – усмехнулся профессор. – Вы должны научиться сражаться с каждым из представителей четырех основных первостихий. Порядок мы пока выносим за скобки, во-первых, среди вас таких студентов почти нет, хотя после последних событий появилось аж двое, но у них будут отдельные тренировки. Но дело не только в первостихиях, вы должны научиться эффективно действовать против любой стихийной магии, а так же против оружия, огнестрельного и холодного, всему этому мы с вами будем учиться. Кое с чем нам даже обещали помочь военные, которые всех нас тут охраняют.
Что-то я сомневаюсь, что они добровольно согласились.
– Итак, начнем…
Следующие полчаса Максинский повторял ту теоретическую основу, которую мы и так знали, а потом повел нас на полигон. Там мы становились парами с рандомными партнерами и отрабатывали удары магией – один в защите, второй в нападении.
Я уже уверенно держала огненный щит. Его океан и буран не смогли продавить, когда я была на пределе, куда там первокурсникам? Так что даже тех двух ударов, которые в меня реально попали, а я ведь еще и уклонялась, я даже не заметила. С атакующей магией было не так просто, ведь за все время побега я не использовала ее ни разу, да и в целом мне отточить приемы было негде и не на ком.
За полтора часа практических занятий все адски вымотались. У меня лично поменялось четыре партнера, и под каждого из них пришлось подстраивать стиль боя, если так можно выразиться относительно наших потуг. Правда, этим, похоже, только я заморачивалась. Но если я хочу научиться эффективно сражаться не только на школьном полигоне – без этого никак. Меня даже Максинский в конце похвалил и отметил, как одну из самых отличившихся на этом занятии, в положительном смысле, учениц. Отличившиеся в отрицательном смысле тоже были – близняшки в этом соревновании получили почетное первое место.
Мелочь, а приятно! Это я про себя, не про них.
Когда занятие закончилась, я придержала Миних, которая уже собиралась уходить.
– Света, можно тебя? Нам нужно поговорить.
– Да, нужно, – вперив в меня немигающий и крайне злобный взгляд, ответила та.
– Отойдем?
Неохотно, но та кивнула. Мы пошли к глухой стене одного из корпусов. Не знаю, что там находится – еще не успела все изучить, вроде какие-то лаборатории, но не уверена. Он прямо напротив того, где мы сегодня учились, и их разделяла огромная площадка для магических тренировок на улице, то есть полигон. Я надеялась, что здесь нас не смогут подслушать, потому что с этой стороны окон не было, а подход просматривался – от угла мы отошли довольно далеко.
– Свет, давай сразу без эмоций.
– Без эмоций! Ты его бросила там. Его там, возможно убивают, уже убили!
– Послушай… Я ничего не могла сделать, правда. Да, я сбежала, ты это и сама знаешь, – Миних уже неуверенно кивнула, – при побеге я убила троих. И это я бежала одна. И оказалась, кстати, не в нашей стране.
– Как это не в нашей? – по ходу того, как я говорила, Света бледнела. – А где?
– Этого я не могу сказать, я давала подписку о неразглашении. Все, что я тебе могла сказать и даже больше, я сказала. Кстати, ты про другую страну не говори никому.
– Это было логично… – та медленно кивнула.
– Так вот, если бы у меня даже получилось организовать массовый побег, нас бы всех, скорее всего, просто убили. Выбраться из того места, где нас держали, было очень непросто.
– Ты кого-то из наших еще видела?
– Да, но я не могу сказать кого. Не Дениса.
– Ладно… Как думаешь, он еще жив?