А важную информацию следует донести до товарища Иванова. Это ведь не мои домыслы о ментальном артефакте, по сути, ни на чем не основанные. Это факты, сухие факты – смерти и нападения, а еще это как раз разговоры студентов. Конечно, не хочется упоминать друзей, но в данном случае в этом нет ничего критического – просто мысли, возможно, верные.
После артефакторики у нас был небольшой перерыв, буквально в двадцать минут – там расписание еще не утрясли нормально и получилось, что Максинский, у которого должен быть следующий урок по теории магии, просто не успевает вернуться с полигона со вторым курсом. По крайней мере, так я поняла из своего расписания и жалоб Ники на первый урок-тренировку по боевой магии у “этого монстра”. Судя по всему, магистр здорово их гонял. Может, нас тоже гоняет, просто лично мне нагрузки кажутся посильными?
Так что я оставила ребят перемывать кости каким-то общим знакомым, сказала, что подойду попозже, села на скамейку у лабораторного корпуса и принялась сочинять письмо Иванову.
Мне не нравилось, что приходится ему писать каждый день, а то и не один раз. Дело в том, что это не профессионально – отвлекать такого человека. По сути, если бы мы не работали в ситуации цейтнота, одного доклада в неделю было бы достаточно. Но тут не успеешь что-то сообщить, и кто-то может пострадать или умереть – слишком быстро меняется ситуация. Я мозгами это понимала, думаю, Иванов тоже, но все равно я ощущала дискомфорт, мне казалось, что я действую как необученная малолетка.
Отличное прикрытие для моих профессиональных навыков, да. Потому что я и должна быть, по идее, необученной малолеткой. Но я-то знаю, что я не такая и как должно быть.
Пять минут мучений и вот я уже бегу догонять ребят, захожу за угол и практически влетаю в спину Муравьева, который на что-то смотрит впереди. Все наши стоят и молча смотрят. Я перевела взгляд и поняла, что там драка, стенка на стенку дрались шестеро парней.
Естественно, я не ринулась их разнимать. Зачем? Тем более что все происходило под камерами крыльца столовой, и безопасники с солдатами уже об этом знают, наверное. А если что, драчунов потом проверят целители. Я же начала осматриваться вокруг.
Глава 14
Я врубила на максимум свои ментальные способности, но так ничего и не смогла обнаружить. Видимо, их просто не хватало, чтобы засечь одаренного высокого ранга. Но ведь помимо способностей, у меня есть еще и глаза, так что я стала рассматривать окрестности. Кучки студентов стояли и наблюдали за дракой, обсуждали – вроде ничего подозрительного.
Сейчас самый разгар дня, как раз перемена, да и погода хорошая – многие вышли на улицу, но поскольку перерыв маленький (это у нас большой), от учебных корпусов не отходили, не рассредотачивались по территории. В общем, вокруг людей было много, но никто в драку не вмешивался – стычки в последнее время были постоянно, так что все привыкли. И не сказать, чтобы кто-то бросался в глаза своим поведением. Тогда я стала осматривать окна учебных корпусов, но тоже ничего не увидела. Правда, с моей позиции ближайшее здание, около которого я и стояла, было не рассмотреть.
Но все же от него до драки было метров тридцать, как для менталиста – расстояние приличное. Особенно, если через стекло. Да и корпус учебный, кто-то может войти в любое из помещений, отвлечь, узнать.
Была и другая возможность: что менталист прячется за углом где-то неподалеку, поэтому с моего места его не видно. Но опять же, людей кругом много, и человека, выглядывающего из-за угла, непременно бы заметили.
– Что тут у нас? – спросила я у Муравьева. – Давно начали?
– Я знаешь что подумал? – вопросом на вопрос ответил тот. – Что эти драки не просто для развлечения, чтобы наложить этот конструкт, вероятно, надо разогнать работу сердца. Умерли те ребята, конечно, уже после, но вдруг его просто так не наложить?
– Тогда было бы логично это сделать во время тренировок на улице, – влезла Миних. – Вот уж где мы упахиваемся.
– Но на тренировках присутствует преподаватель, а кто-то из учеников может оказаться сильным менталистом, – не согласилась я. – Думаю, в словах Саши что-то есть. Вы видели кого-то подозрительного? Все же пришли раньше меня.
Все только головами покачали, продолжая наблюдать за подошедшей к концу дракой. И нет, те шестеро, точнее уже пятеро, потому что один упал и не поднимался, не сами прекратили, прибежали-таки военные и всех растащили в разные стороны.
Мне очень хотелось спросить, что это за цирк, потому что выглядело все слишком показушно, но я, естественно, смолчала. Впрочем, не удивлюсь, если у этой шестерки целители ничего не найдут.
Однако я ошиблась. Безопасники сообщили мне, что у двоих из шестерых нашли эту ментальную закладку. Почему они сообщили? Потому что получили указание от Иванова, а он, в свою очередь, решил, что в предположении, что менталист убивает сообщников врага что-то есть.
А это значит что? Это значит, что менталист мстит.
Как он узнал, кого убивать? Ну так он менталист! Но все же, все же… Нельзя выйти на площадь и тут же определить всех вражеских агентов по щелчку пальцев. Значит, этот человек участвовал прямо или опосредованно в допросах выживших. Или у него есть доступ к отчетам Службы безопасности, где могли упоминаться имена.
Но есть одно но: если бы безопасники сами знали имена, то их мне бы озвучили, чтобы я обратила внимание, возможно, пошла на контакт с этими людьми. По крайней мере, часть бы имен мне назвали точно. Может, не все, чтобы карты на стол сразу не выкладывать, но от трети до половины я бы узнала. Вот только мне озвучили всего несколько предположений, и то Иванов был не уверен, потому что там, где он был уверен, работали уже другие люди. И те студенты и кое-кто из персонала сейчас находились вовсе не в школе, а в тюрьме. Да, была парочка таких.
Может, конечно, это игра или проверка, но все же я больше склоняюсь к мысли, что большую часть агентов Иванов действительно не знает. Ведь чего проще всех подозреваемых выдернуть в столицу для допроса? Всех студентов он и его коллеги с ментальным даром, конечно, допросить не могут – это нужно слишком много ресурсов потратить, но нескольких подозреваемых – почему нет?
Именно я должна была выявить тех, кто вызывал вопросики, и тогда бы их допросили, проверили. Но тех, кого убил менталист, я не подозревала и даже не знала. Так откуда у него эта информация? Как он на них вышел?
Нет, я бы возможно поняла, если бы менталист был сотрудником одной из школ и заподозрил вражеских агентов, только все дело в том, что он убивал студентов из всех школ. Да и сотрудников, не только преподавателей, всех проверяют, в том числе, на наличие дара. Это, конечно, можно скрыть, если давно готовиться и планировать, но кто же мог знать, что случится то, что случилось?
Значит, вряд ли он сканировал всех, кого мог даже случайно заподозрить, для этого ему пришлось с ними говорить на эту тему. Психолог? Вообще-то тут такой был, многие к нему обращались, но вряд ли это делали агенты. Это же не обязаловка, я, например, не ходила. И никто из моих друзей тоже.
А это, в свою очередь, значит, что могли быть использованы другие методы, например, техническое. И опять мы возвращаемся к тому, что следов хакера не нашли. Может, у него какие-то автономные методы? Например, устройство по прослушке телефонов? Но опять же, телефоны наверняка слушают и безопасники, а они ничего не нашли. Только это не значит, что нельзя использовать другие технические средства, типа прослушки комнат.
Притянуто ли это за уши? О да! Но я просто не представляю, как еще он мог узнать. Впрочем, пусть с этим хитровыделанным менталистом и его способностями, в том числе, техническими, товарищ Иванов разбирается. Я-то тут точно ничего не могу сделать, даже предположения свои безопаснику не стану отправлять. Думаю, что он и без меня займется этим вопросом.
Честно говоря, от всех этих умных мыслей уже начинала болеть голова. Так что я попыталась сосредоточиться на занятиях и на производстве артефактов, а потом, вечером, когда дошла до общежития, на домашнем задании. И это помогало. Ровно до того момента, как я поняла, что уже просигналили отбой, а моей соседки все нет.
А Ники – не та девушка, которая может загулять где-то, не предупредив. Она прониклась ситуацией после драки с Миних и похода к целителю – пришлось ей кое-что рассказать, так что теперь мы с ней, как с Синой ранее, завели блокнот, в котором писали, кто куда пойдет и во сколько примерно вернется. Магнитной доски у нас не было, к сожалению, а на мои попытки раздобыть пробковую в лаборатории, где я ее видела, ответили суровым отказом.
Так вот, Ники писала, что после ужина у нее факультатив и придет она около десяти, но уже начало двенадцатого, а ее все нет.
Я посидела еще минут десять на кровати, обдумывая, что делать дальше, потом залезла в планшет и нашла список преподавателей и ответственных лиц школы. Было тут и имя ответственного за охрану объекта – военного. Но звонить ему и говорить, что соседка запаздывает, довольно глупо – это раз, второе – тут указана только его почта для несрочного контакта.
То есть, по факту, канала экстренной помощи не было. В прошлый раз, еще в Тобольске, я не обратила на это внимание, хотя экстренного контакта тоже не было, но тогда у меня и повода не было. Точнее нет, поводы были, но заподозрить, что охрана не знает об открывшихся на территории порталах с живностью, было сложно. Вот и выходило, что мне не нужно было никого вызывать.
Сейчас нужно, а толку?
Я встала с кровати, походила еще пять минут, попробовала позвонить Ники, но она не брала трубку, что таким тревожных людям было несвойственно. Пришлось одеваться обратно, а я уже приготовилась ко сну, и идти… Нет, не искать, а туда, где находилась местная охрана. Это был не административный корпус, где мы встречались с безопасниками и Максинским, а отдельное здание, куда отвели для допроса того умершего после первой драки парня.