Это я не к тому, что с Линским может что-то случиться, хотя и это тоже, ведь непонятно, как все это на нем отразилось. Я к тому, что все же я ему не совсем доверяю, мало ли что ему в голову вложили? Да и изначально насчет него были сомнения.
Но сейчас не время об этом думать. Мы всей толпой завалились к нему, потому что потом планировали пойти все вместе на обед. Сегодня у нас остались после еды только дополнительные занятия, потому что многие преподаватели еще в полях. В смысле, по горам бесцельно скачут.
Как же это бесит! Почему нельзя было нормально все это организовать? И я, если честно, даже не совсем понимаю, кто в этом виноват. Багряков, как директор школы? Ну, с одной стороны он действительно ответственен за все, что происходит на ее территории, но с другой, у него нет реальных ресурсов и полномочий.
Например, в Тобольске у нас была какая-никакая, но наша собственная охрана, которая, в общем-то, неплохо справлялась. Где она? А разогнали, по большей части, придали нам охрану из военных, которые почти поголовно обычные люди. Чем нам здесь помогут обычные люди? Ответ: ничем. Кто это придумал? Уж точно не Багряков – он такие решения не принимает. Более того, эти вояки еще ему и не подчиняются, у них какое-то там свое командование. Да, в целом, они не отказываются помогать. Пока не отказываются. Но, во-первых, не факт, что так будет и дальше, а во-вторых, толку от них чуть больше, чем ноль, в том числе и из-за того, что они подчиняются не школе.
Теперь эти придурки зачем-то бегают по горам. Если вы думаете, что есть реальная опасность – защищайте территорию школы, укрепляйте периметр, требуйте от начальства артефакты, роту спецназа, не знаю, что еще! Нет, занимаются какой-то нелепой ерундой, причем все.
Да, из-за недосыпа я все же была немного раздражена. Совсем немного, ага! Но старалась этого не показывать – сейчас не время, к тому же все на взводе. И не только из-за позавчерашних событий, к этому уже как-будто все привыкли.
Но та же Марьяна бесится, что Марину не хотят лечить, она уже и к Максинскому по этому поводу обращалась. Он обещал разобраться, но у него и без того дел по горло, а ведь он еще и полдня преподает!
Пока остальные прохлаждаются в турпоходе! Ай, бесят!
Света смотрит только на Линского и ничего вокруг не замечает. Хотя она и Марина тут как раз и есть более-менее адекватные боевые единицы.
– Ты в порядке? – подошел ко мне Муравьев.
– А что, так заметно, что не очень? – чуть резче, чем стоило, спросила я.
– Извини.
– Это ты меня извини, – я смягчилась, – ты тут ни при чем. Просто…
– Нервничаешь?
– Да, есть немного.
– Я за ним присмотрю, – Саша скосил взгляд на Линского, который шел в столовую немного впереди в обнимку со Светой.
– Только будь аккуратен. Я не знаю, что там делали, я раньше сбежала, – тихо ответила я. – Может, им менталист капитально промыл мозги, а может, и не только менталист.
В моем прошлом мире никаких менталистов не было, зато вот методы промывки мозгов, например, с помощью той же депривации, очень даже присутствовали и были без всякой магии не менее эффективны.
– Не волнуйся, я все понимаю. Ты знаешь, что именно произошло, как их нашли?
– Не имею понятия, – соврала я. Нет, Иванов меня кратко просветил, но и только, а требовать подробностей я не имела права. И это тоже бесит!
– Ладно, разберемся, – пожал плечами парень.
Я только кивнула и прибавила шаг, потому что мы чуть отстали от наших друзей, но теперь все вместе ввалились в столовую и заняли пару столов, предварительно их сдвинув.
– Расскажешь? – полюбопытствовала тут же Марьяна, как только мы сели. Я аж поморщилась, насколько это было неуместно. Но в то же время и понятно, потому что всем было безумно интересно, что и как там было, тем более у многих остались еще друзья в заточении.
– Да что рассказывать? – вздохнул парень и немного раздраженно продолжил: – Держали где-то, перевозили пару раз. Я и не видел ничего толком – камеры всегда были темные, иногда я был один, иногда еще с кем-то, а потом очнулся в больнице. Мне сказали, что я бродил по улицам Москвы с жилетом, набитым взрывчаткой, а меня какие-то бандиты треснули по голове и сняли жилет. Но я ничего не помню. Вроде бы я куда-то должен был пойти и нажать на кнопку, но я не могу вспомнить, куда. Других, в основном, обезвреживали в полицейских участках или рядом с ними, наверное, и мне надо было туда.
Значит, это был Линский. От Иванова я слышала о том единственном похищенном, которого нашли без бомбы, но он не уточнил, что это мой друг. Также я уже знала, что взрывчатку и тех, кто ее украл, обнаружили, и они подтвердили то, что сейчас сказал Денис. Действительно они его треснули по голове и сняли бомбу, чтобы продать.
Интересно, в этом мире все от природы такие дураки или тут газ какой-то распыляют? Потому что от новости, что какие-то уличные бандиты украли пояс с взрывчаткой у невольного террориста, я не знала смеяться или плакать. Плакать хотелось, в основном, от того, что альтернативно одаренные сильны своей непредсказуемостью, а непредсказуемые идиоты – это очень опасные создания. И тут, похоже, у них заповедник.
Я усилием воли подавила раздражение и стала слушать, что там Линский говорил дальше. Его спросили, с кем он встречался, пока его держали в неволе. Всем хотелось знать, живы ли еще их знакомые. Очень скоро вокруг нашего столика столпился еще народ и тоже начал выспрашивать.
Мне хотелось больше знать о том, что было в плену. Не из интереса, а чтобы понимать, чего от них всех можно ожидать. Но сейчас Денис был занят, отвечал на вопросы, иногда очень некорректные, но в итоге сказал, что устал и пойдет к себе. Света вызвалась его проводить, но у меня возникло ощущение, что он этому не очень рад и хочет остаться один. Это и понятно, он столько времени провел в камере, что такое количество народа его быстро вывело из равновесия.
Я хотела с ним сама поговорить позже, когда он немного придет в себя и Миних от него отлипнет, но наша встреча произошла раньше. Вечером, когда я шла в общежитие после занятий по рукопашному бою, он встретил меня на одной из тропинок. И сомневаюсь, что это случайность, тут никто особо не ходит, но это прямой путь от спортивного зала до моего коттеджа.
– Алиса, можно с тобой поговорить? – спросил он, подходя и меня внимательно оглядывая. И мне не очень понравился лихорадочный блеск в его глазах.
Честно говоря, я ожидала чего угодно, нападения, ссоры, любой другой неадекватной реакции. Поэтому остановилась на расстоянии двух метров, ближе подходить не стала. Он тоже не стал.
– О чем ты хочешь поговорить? – спросила я, мысленно перебирая варианты действий на случай его агрессии. С Линским я должна вроде бы справиться, но тут уж как пойдет.
– О том, что было там. Ты сбежала…
– Я не могла взять еще кого-то, у меня бы просто не получилось.
– Я это понимаю, тебя держали в блоке для опасных. И судя по всему, не прогадали.
– Откуда ты знаешь?
– Слышал, как говорили охранники, что сестра главного убежала. Им тогда прилично досталось всем.
– Вот совсем не жаль, – хмыкнула я. – То есть ты в курсе, что тюрьмой для похищенных заправляет мой брат?
– Да, знаю. Не скажу, что все, но многие знают.
– Я к этому всему не имею никакого отношения.
– Я и это понимаю, – горько усмехнулся Денис, лихорадочный блеск в его глазах пропал. Видимо, он просто переволновался перед этим разговором. – Но учти, что понимают это не все, а вот о том, что вы родственники, знают многие.
– Я тебя поняла, спасибо.
– Нет, не поняла. Он собирал нас, Алиса.
– Собирал вас, кого?
– Собирал тех, кого планировал отпустить, как он сказал. Не сказал, правда, что нас выпустят в город невменяемых и со взрывчаткой.
– И что он хотел? – я немного напряглась. Может, Линский на меня и не злился, но с ним поработал менталист – так сказал Иванов. Если со всеми отпущенными встречался брат, то он мог отдать ментальному магу приказ еще что-то вложить в голову помимо взрыва, что Денис тут же и подтвердил.
– В общем, слушай: у меня сейчас каша в голове, это все из-за менталиста, но у меня периодически возникает ощущение, что я должен тебе что-то сделать. Только я знаю тебя и что ты ни в чем не виновата, а другие не знают. К тому же, мне сказали, что у всех воздействие прошло в разной степени, кто-то помнит больше, кто-то меньше. Там были с ним какие-то проблемы с этим ментальным приказом, они где-то накосячили, я точно не понял, да мне и не потрудились подробно объяснить, поэтому я помню лишь фрагменты. Но другие могут помнить больше или думать, что помнят больше.
– Я тебя поняла, спасибо, что предупредил, – медленно ответила я, соображая. – Ты не мог бы мне описать, какие именно мысли у тебя возникают в отношении меня? Тогда можно хоть примерно понять, какой был изначально приказ.
– Что ты плохой человек и на тебя надо напасть, что ты враг.
– А брат мой что сказал, когда говорил с вами?
– Показал фото, сказал, что все из-за тебя, и что награду получит тот, кто принесет ему твою голову.
– Бред какой-то!
– Угу, – вздохнул Линский. – Какую награду, куда нести? Это не говоря про то, что он как раз стопроцентный враг, а значит, ты нам точно не враг.
– Вот и я о том же…
– Но Алиса, у людей после ментального воздействия каша в голове, я повторяю. Я понимаю все это, потому что тебя знаю. А кто не знает, воспринять все может и иначе.
– А скажи-ка мне, Денис, ты все это рассказал безопасникам?
– Конечно, – тут же ответил он, а потом нахмурился. – Они что, тебя подставили?
Это хороший вопрос. Нет, я бы не отказалась побыть наживкой, тут вопрос в другом, а почему они меня не предупредили? Сейчас в школе двенадцать человек… Ладно, одиннадцать, Линского все же можно исключить, наверное. Так вот, в школе потенциально одиннадцать человек хотят меня убить. Так неужели я не заслуживаю того, чтобы мне хотя бы об этом сказали?