И да, ее не хотели брать даже сейчас, но пришел Багряков и приказал. Вчерашний приказ Максинского, который, на секундочку, сейчас заместитель главы школы, целители проигнорировали.
– В смысле, проигнорировали? – удивилась я, садясь рядом с подругой.
Марина сейчас сидела в холле, ей даже не выделили койку, хотя там, судя по всему, придется не только целительскими методами действовать, но и операцию делать. Тут, собственно, я ее и увидела, когда выходила от Ники. А Марьяна унеслась куда-то ругаться, чтобы сестре выделили палату, но раз уж они Максинского игнорируют, то на близняшку вообще внимания не обратят.
– В прямом, – пожала плечами девушка. – Сейчас главный здесь – это не преподаватель целительства, как у нас было, а директор школьного госпиталя из Суздаля. У них, оказывается, на базе школы даже свой госпиталь был и, как говорят, с такими вот приколами. Кому хотели, помощь оказывали, кому не хотели – не оказывали. Это, правда, травм на тренировках касалось, тех, кто пострадал в учебных порталах, все же лечили. Но ведь и на тренировке можно серьезно травмироваться, а то и убиться.
– И что, это нормально? Ее никто на место не поставил?
– Его. И это какой-то очень непростой человек. Не знаю подробностей, вроде он по титулу виконт, а по рангу магистр, короче, ничего особенного, но вроде как у него имеется волосатая лапа в Приказе целительских, лекарских и аптекарских дел, которая прикрывает его странные, мягко говоря, действия. Причем, госпиталь подчинялся им, а не школьному начальству. А сейчас этот тип подгреб под себя все оказание помощи в школе.
– Как-то у нас ситуация к такому подходу не располагает, мне кажется, – ошарашенно ответила я. Я-то думала, что у Марины всего лишь конфликт с кем-то из целителей или даже их помощников, но вон оказывается как. – И это нормально воспринималось в Суздале?
– Ну, с несерьезными травмами помогали другие студенты, а вокруг, если что, был крупный город и можно было обратиться в лекарню.
– Да, только что-то я здесь вокруг города не вижу, – растерянно отозвалась я. – Вредительство какое-то!
– Ага, я слышала, Багряков ему так и сказал.
– А что они против тебя имеют-то? Ну подумаешь, дала кому-то по лицу, что из-за этого не лечить что ли?
– Прикинь, да, – Марина пожала плечами. – Этот, кого я стукнула, пошел и нажаловался виконту этому, ну он и запретил и меня лечить, и Марьяну – она ведь ему тоже пинка для ускорения выписала.
Не то чтобы я поддерживала то, что Марина надавала целителю по морде, хотя он, честно говоря, заслужил, но все же отказаться лечить близняшек из-за такой мелочи – это за гранью. Мне остро захотелось самой пойти и кому-нибудь надавать целительных пинков. И я даже знаю, кому. Но нельзя, магистр же, целый глава госпиталя!
– Что делать будешь? – спросила я подругу.
– Ты о чем?
– Что если они окажут первую помощь, потому что Багряков надавил, но нормально лечить не будут?
– Я думала об этом. Моей семье не по карману дорогой целитель.
– У меня есть идея, – задумчиво ответила я.
– Какая?
– Попробовать попросить помощи у нашей бывшей главной целительницы? Она ведь так и осталась преподавать теорию, практику проходят сейчас тут, как я понимаю, но ведь раньше она управляла нашим медблоком в Тобольске.
Хоть он и назывался громко госпиталь, по факту там было всего несколько коек, ведь большого наплыва раненых обычно не наблюдалось. Но, тем не менее, главная в школе Светлая целительница им руководила и проводила практику.
– Практику и сейчас она проводит, – ответила Марина неожиданно. – Тут, в госпитале, виконт может только целительским и лекарским персоналом руководить, а не школьниками и их учебой – он к ней не имеет отношения.
– Так что насчет нее?
– Была бы здесь Катя, можно было попросить через нее, а то я никого из наших школьных целителей не знаю. Просто так подходить – она меня в госпиталь пошлет.
– Думаю, об этом надо с Максинским поговорить, если здесь не выгорит.
– Это к тебе он хорошо относится, а нас он ненавидит.
– Даже если так, хотя это не так, – хмыкнула я, – он отличает свои личные чувства от того, что правильно. Он же сам первый сюда пошел договариваться с виконтом. Но знаешь, я с ним поговорю, попрошу его посодействовать.
Вообще, меня наша уехавшая домой целительница Катя Калиновская знакомила со своими друзьями с таким же даром. Не со всеми, с парочкой подруг, кроме того, когда меня ранил бретер, я тоже обращалась именно к нашим целителям потом, так что тоже кое-кого знаю. Проблема в том, чего я не знаю. А не знаю я, кто из них жив и кто остался в школе и переехал сюда. На глаза мне никто из них не попадался. Так что лучше с этим вопросом обратиться все же к Максинскому.
Не хватало мне своих проблем и двенадцати или одиннадцати, если не считать Линского, непонятно что замышляющих возвращенцев, так тут еще, оказывается, вот какие странные вещи происходят.
Нет, ну ведь реально странно. Что это такое: этого хочу лечить, этого не хочу лечить?! Не уверена, что это все связано с хаоситским ритуалом, тем более что в Суздале, оказывается, это было давно (хотя насколько давно – это надо проверить), но и такой возможности исключать все же нельзя.
С магистром мне удалось переговорить после последнего занятия, которое как раз и было у него. Расписание с сегодняшнего дня вошло в обычное русло, а многие уже выписались, так что группа занималась почти в полном составе. Марина только осталась в госпитале, все же ее лечение запланировали на сегодня, но мне хотелось, чтобы ее посмотрели не только там.
Максинский отнесся к моему предложению с пониманием, но сказал, что магистр может только посмотреть близняшку и дать советы, но лечить ее будет вряд ли, потому что ей не нужен конфликт с виконтом. Потрясающе просто!
Мне вообще непонятно и непривычно, когда никто ни за что не отвечает. Подумать только, Багрякову, директору школы, пришлось идти и просить исцелить человека, но при этом непонятно, окажут ей всю необходимую помощь или обойдутся минимумом. То есть слово главного на этой территории ничего не значит для главы госпиталя для школьников.
Мне уже самой захотелось пойти и вправить ему мозги, но есть у меня маленькое подозрение, что не так-то просто это будет сделать. Все мои победы до сего момента – это победы над мелкой шушерой, по сути. Вряд ли среди нападавших было много даже учителей, потому что обычный человек, даже если у него есть дар, как правило постигал только азы. Нет, если он из богатой семьи, а не только ведь аристократы богатые, вернее, и они бедными бывают… В общем, не зависит наличие денег от наличия дворянства, почти не зависит. Так вот, богатенький мог бы пойти в частную школу и там получить добротное магическое образование, но сколько среди наемников, причем самых дешевых, не гнушающихся всякими грязными делами и криминалом, богатых людей? Думается, их количество стремится к нулю. По крайней мере, все, кого я видела до этого, с кем я сражалась и кого убивала, совершенно не впечатляли.
После занятий я пошла делать артефакты, как бы то ни было, а заказы никто не отменял. И пусть я лично считаю, что угрозы менталиста уже нет, но многие решили перестраховаться. А учитывая то, что я способна делать только слабые артефакты, заказчики хотят не по одному, а целой россыпью. Например, один третьекурсник заказал у меня десяток, и обошлось это ему недешево. Хотя есть у меня подозрение, что он хочет их перепродать, но, честно говоря, не собираюсь с этим бороться. На территории школы все знают теперь, кто делает артефакты. Менталист нам в этом невольно помог, сделав рекламу. Особенно, мне. Так что если кому-то что-то надо, они идут напрямую ко мне или Ксении. Поэтому-то и не имеет смысла ограничивать перепродажу, потому что здесь много желающих покупать втридорога не найдется.
Если же кто-то захочет продать тем же военным или приберечь до возможности выхода из школы, то пусть. Среди военных у меня знакомых все равно нет, а про выход с территории… Куда тут идти, в горы к горным козлам? Намеков на то, что нас вывезут в цивилизацию, нет никаких, и в ближайшие пару месяцев этого точно не будет. Потом, конечно, режим ослабят, если все успокоится.
Я основательно потратилась в лаборатории в плане магии на эти самые десять артефактов и ближе к ужину отдала их заказчику, потому что мы на сегодня договаривались, и хоть я могла из-за случившегося все затянуть, но не посчитала это необходимым. А после еды у меня было дополнительное занятие по стрельбе.
Потратилась-то магией я не просто так, она ведь именно на стрельбище мне не нужна. Было бы другое занятие, я бы точно перенесла сроки.
В нашей группе по стрельбе было прибавление, двое из новеньких тоже присоединились. Ну как, новеньких, похищенные ребята из Суздаля. Два рослых парня получили амуницию и начали знакомиться с одногруппниками. Мне их взгляды не понравились сразу, так что я напряглась. Они пока, конечно, ничего не сделали, но мне показалось, что зря я так потратилась.
Парни эти были с второго курса, ведь я занимаюсь в продвинутой группе, и у меня создалось впечатление, что они знали, кто я, еще до официального знакомства. Уж очень они неоднозначные взгляды на меня бросали.
К чему это привело? К тому, что я старалась постоянно находиться за их спинами и контролировать их перемещения и действия. Дмитрий Александрович это тоже заметил, нахмурился, но мне замечание не сделал, хотя я думала, что оно последует. Чернов был не особенно в курсе того, что происходит. По крайней мере, он не был ни на каких совещаниях или встречах с безопасниками. Честно говоря, сначала я думала, что он дельный человек, но после той непонятной истории с магазином и его знакомой, у меня несколько пропало к нему доверие и я стала просто заниматься, чтобы получить разрешение на ношение.
Он у меня так ничего и не спросил, когда я первая сдала снаряжение и вышла из оружейной.
Я хотела проследить за этой парочкой, но не получилось, они нагнали меня раньше.