— Сэр, только что из Хеллингдон Холла выехал автомобиль «порше», регистрационный номер «МИЛ-1». Он покинул территорию дома с запасного выезда со скоростью не меньше ста миль в час. Мы ведем преследование, но за рулем определенно не мистер Кингсли. Что прикажете: возвращаться назад или продолжать следить?
— Кто остался у Холла?
— Фредерикс у запасного выезда, у главных ворот с полдюжины местных сотрудников полиции, пытающихся сдерживать фоторепортеров. Все утро в доме царит полная тишина, никаких перемещений не происходит. Это первая вылазка, сэр.
— Хорошо, продолжайте следить за «порше», — принял решение Фрэнк Чивер. — Только не потеряйте машину. Скорее всего, это Майлз Кингсли, и мне важно выяснить, куда он направляется. Фредерикс, вы меня слышите? Оставайтесь в состоянии боевой готовности. Если кто-нибудь вздумает выехать из Холла, медленно информируйте меня. Как поняли?
— Вас понял, сэр.
Первая рация ожила через несколько секунд:
— Он свернул на магистраль А-338, сэр. По всей вероятности, машина направляется в Солсбери.
Шубери-террас, 43, Хаммерсмит, Лондон.
2 часа дня.
Последним допрашиваемым Фрейзера стала соседка Мег в районе Хаммерсмит, миссис Хелмс. Она встретила его на удивление приветливо, как старого доброго друга, и сразу же провела в комнату.
— Это мой муж, — представила она сгорбившегося жалкого мужчину, сидевшего с одеялом на коленях и печально глядевшего на пустынную улицу. — У него обширный склероз, — тихо произнесла она, а потом заговорила погромче. — А это сержант Фрейзер, Генри. Он пришел поговорить о бедняжке Мег. — Она снова перешла на шепот. — Не обращайте на него внимания. Он все равно ничего не скажет. В последнее время почти не разговаривает. Как это все ужасно! Раньше Генри всегда был таким суетливым и милым…
Фрейзер устроился в кресле, на которое указала ему миссис Хелмс, и уже в четвертый раз за день объяснил цель своего визита:
— Итак, имеете ли вы какое-нибудь представление о том, как Мег провела выходные дни, когда был предоставлен дополнительный выходной?
Она почти по-девичьи взвизгнула:
— Да что вы такое говорите! Боже упаси! Я даже вряд ли припомню, что мы сами тогда делали!
Фрейзер бросил быстрый взгляд в сторону мистера Хелмса и подумал, что если он действительно практически не передвигается, то, скорее всего, выходные эта чета проводит дома.
— Возможно, к вам приезжали в гости родственники? — высказал предположение сержант. — Это не вызывает у вас никаких воспоминаний? Или кто-то приезжал к Мег? Она ведь не выходила на работу в понедельник.
Но женщина отрицательно покачала головой:
— Для меня один день похож на другой. Что будни, что выходные. Никакой разницы. Ну, если бы вы мне подсказали, что в те дни показывали по телевизору, то, может быть, это бы мне помогло.
Фрейзер попробовал зайти с другого конца:
— Скорее всего, Лео ночевал здесь в пятницу, двадцать седьмого мая, в выходные и, может быть, даже во вторник, тридцать первого мая. Не исключено, что он оставался здесь жить и всю следующую неделю. Это вам ни о чем не говорит? Другими словами, может быть, вы встречали его чаще, чем обычно, в конце мая и самом начале июня? Помните, когда мы с вами разговаривали в первый раз, вы говорили, что они часто приезжали и уезжали куда-то, когда готовились к путешествию во Францию.
— Да, он действительно частенько попадался мне на глаза, но сказать, жили ли они тут вместе или нет… — Она снова покачала головой. — Сами числа мне ни о чем не говорят, сержант. И каким образом я бы узнала, оставался ли он здесь в какую-то конкретную ночь? Честно говоря, любовные похождения Мег нас никогда не интересовали: к чему нам все это? У нас и без того своих хлопот достаточно.
Фрейзер сочувствующе кивнул.
— У Лео имелись два очень приметных «мерседеса» с откидным верхом: один черный с бежевыми кожаными сиденьями, другой — белый с ярко-красной обивкой. Один из этих автомобилей наверняка должен был стоять там, где жил его хозяин. Может быть, вы заметили такие машины за две недели до того, как ваши соседи якобы уехали во Францию?
Она опять взвизгнула:
— Да что вы! Я «мерседес» от «ягуара»-то не отличу! И я вообще не обращаю внимания на машины, если только они, конечно, не стоят у меня на дороге и не мешают пройти. Жуткое изобретение человечества!
Фрейзер в отчаянии издал глубокий вздох. Ему снова припомнились слова миссис Хелмс о том, что Мег не доставляла им никаких хлопот. «Как жаль, — размышлял теперь сержант. — Если бы она их доставала своими выходками, может быть, соседка могла бы сейчас сообщить ему что-нибудь полезное». Он безнадежно посмотрел на супруга миссис Хелмс.
— Может быть, ваш супруг смог бы нам помочь? — в отчаянии произнес он.
Но женщина тут же замотала головой:
— Он не заметил бы и двухэтажный автобус, припаркованный прямо под нашим окном, — тихо шепнула она. — Лучше не беспокоить его, честно вам говорю. Он потом очень волнуется, если к нему кто-то обращается за помощью.
Но сержант продолжал настаивать. Ему хотелось оставить свою совесть чистой. По крайней мере, он сделал бы все, что мог.
— Вы не могли бы мне помочь, мистер Хелмс? — начал Фрейзер. — Понимаете, это очень важно, иначе я не стал бы вас тревожить. У нас имеется два нераскрытых убийства, и теперь необходимо установить, когда и почему все это произошло.
Старик повернул к полицейскому свое худое изможденное лицо. Несколько секунд мистер Хелмс бесстрастно разглядывал непрошеного гостя.
— Какой день у нас был второго числа? — наконец, произнес он.
— Июня?
Генри кивнул.
Фрейзер быстро сверился с календарем:
— Четверг.
— Второго числа мне надо было показаться врачу в больнице. Домой меня привезли на скорой помощи, и водитель обратил внимание на стоявший здесь «мерседес». Он еще сказал тогда: «Новая машина. Прежде у вас такой не было». Тогда я объяснил ему, что это соседская и стоит здесь уже два или три дня.
Фрейзер подался вперед:
— Она постоянно стояла на одном месте или все же иногда отъезжала?
— Каждую ночь она была тут, — с трудом выговорил Генри, — но в течение дня, конечно, иногда отъезжала.
— Вы можете припомнить, когда она исчезла окончательно?
Было видно, что слова удаются мистеру Хелмсу с трудом, и Фрейзер терпеливо ждал, когда старик, наконец, ответит.
— Я не уверен. Наверное, в тот день, когда они отправились во Францию.
Фрейзер ободряюще улыбнулся:
— Вы не могли бы сказать мне, какой это был день, мистер Хелмс?
Старик кивнул:
— Смена белья. В понедельник.
— Господи Боже мой! — воскликнула миссис Хелмс, — а вы знаете, ведь он прав. Я только успела разобрать постели, как тут заявляется Мег с кошачьим кормом. Я переложила простыни на колени Генри и отправилась поговорить с ней. Да-да, как же я сама могла об этом забыть!
— Великолепно, — обрадовался Фрейзер. — Теперь у нас все начинает складываться. Значит, они уехали вместе на том самом «мерседесе»?
Мистер Хелмс отрицательно покачал головой:
— Лично я этого не видел. Антея отослала меня с простынями на кухню. — В его глазах мелькнуло раздражение. «Бедолага! — подумалось сержанту. — Могу поспорить, что она рассортировывала потом простыни у тебя на коленях, используя их в качестве передвижного бака для грязного белья».
— Может быть, вы заметили, когда отъехала машина Мег? Это темно-зеленый «форд». Мы обнаружили его на улице в Челси.
— В пятницу вечером. Тогда обе машины сначала уехали, но спортивная позже вернулась.
— Вместе с Лео и Мег?
— Да.
— Что ж, пока все совпадает. Они усиленно занимались сборами перед тем, как отправиться на отдых. — Он забарабанил пальцами по коленям. Следующий вопрос был адресован миссис Хелмс: — Скажите, Мег в понедельник вам ничего не сказала о причинах, из-за которых они отложили свой отъезд?
Женщина задумалась:
— Нет. Она позвонила в дверь, передала мне ключ, корм для кота и сказала, что они уезжают. Я тогда еще подумала, что все это как-то странно получается.
— Может быть, вам еще что-нибудь показалось необычным?
— Нет, — упрямо повторила женщина. — Впрочем, да, меня удивило, что у нее были растрепаны волосы, а глаза покраснели. Мне показалось, что она плакала, но я отнесла это на счет очередной любовной размолвки.
— Что-нибудь еще?
— Ну, странным было еще и то, что она оставила Мармадюка в холле. Прежде такого не бывало. Бедный котик! Так же нельзя обращаться с животными.
Фрейзер нахмурился и снова погрузился в свои бумаги:
— Когда мы с вами беседовали в прошлый раз, — пробормотал он, отыскивая нужную страницу, — вы еще сказали мне, будто Мег настаивала на том, чтобы вы ни в коем случае не разрешали коту входить в комнаты.
— Совершенно верно.
— А теперь утверждаете, будто она хотела, чтобы он пожил в холле.
— Ну, да. Но это одно и то же.
— А вы не могли бы припомнить ее точные слова, миссис Хелмс?
— О Господи, так ведь с тех пор прошло уже почти три недели! — Она поморщилась, пытаясь напрячь память. — Дайте подумать. Все это произошло очень быстро. «Помните, я говорила вам, что мы уезжаем во Францию, миссис Хелмс?» Вот как она начала. Разумеется, ничего она мне об этом не говорила, но я человек вежливый, и поэтому не стала переубеждать ее. «И вы мне еще обещали, что будете присматривать за котом?» Это меня обеспокоило, потому что ничего подобного я обещать просто не могла. Вот тут я не удержалась и сказала ей об этом, но она тут же буквально пихнула мне в руки ключ и банку, так что у меня и времени не было, чтобы ответить ей. «Кот находится в заточении, и ему захочется выбраться на свободу. Пожалуйста, будьте осторожны, открывая дверь. Я не хочу больше никаких потерь». Вот как она со мной разговаривала. Меня тогда это удивило, потому что ни о каких потерях она раньше не беспокоилась. Я до сих пор не могу взять в толк, зачем она все это мне наговорила.