Я рефлекторно уставилась на свое предплечье. Один из трех цветочных узоров немного видоизменился, стал шире, длиннее, налился яркими красками и слегка мерцал.
— И тогда никакой дракон нам будет не страшен. Я получу возможность защищать тебя на законных основаниях. И в конце концов, я люблю тебя и хочу официально стать твоим мужем! Василена… ты не хочешь выходить за меня? — градус счастья в голосе Бьерна заметно уменьшился, улыбка сошла с лица, сменившись озабоченностью. — Ты все еще не уверена во мне?..
«Я не уверена в себе!» — хотелось закричать мне, но я посмотрела на Бьерна. Взвесила все «за» и «против». Поняла, что все-равно наш с ним путь приведет нас к закономерному итогу, в Храм, и подумала: «А какой смысл тянуть и откладывать неизбежное?»
Еще ночью, в купальне, я осознала, что тоже ухитрилась полюбить этого оборотня. Я хочу быть с ним.
И вообще, для нас двоих после посещения Храма, по факту, ничего не измениться.
— Я уверена в тебе, — я нежно погладила его по щеке, — и я тоже люблю тебя, Бьерн! И я согласна сегодня посетить Храм.
Его лицо мгновенно преобразилось от отразившегося на нем счастья.
В храм мы отправились сразу после завтрака. Все втроем, оставив Скелетика охранять мою комнату и вещи. Ришана, услышав, что будет присутствовать при столь важном для каждого оборотня обряде, едва не запрыгала от радости. Она хлопала в ладоши и веселилась как самое настоящее дитя. Они с Бьерном еще планировали протащить меня по магазинам, чтобы купить подходящее случаю платье, но я уперлась всем, чем только смогла. Не настолько я любила обновлять свой гардероб, чтобы носиться по местным салонам. (И да, возможно я стала немножко прижимистой, потому что слишком трепетно относилась к нашим финансам в столь нестабильный период.)
Так что, на собственную свадьбу я шла в одном из дорожных костюмов и не видела в этом ничего дурного. Тем более, что Бьерн клятвенно пообещал устроить настоящий праздник, со всеми его атрибутам, как только мы окончательно где-то осядем.
Дорога до Храма далась мне нелегко. То самое странное чувство, возникшее вчера, не прошло, а наоборот, усилилось, и теперь зудело под кожей, словно там копошились мелкие мерзкие насекомые. Я все чаще ловила себя на том, что ноги сами собой норовят повести меня в другую сторону, туда, куда так настойчиво тянула невидимая нить. К счастью, силы воли пока хватало, чтобы я могла контролировать тело и сопротивляться непонятному «зову». Но если мне не станет лучше, придется рассказать обо всем Бьерну, пусть следит за мной в оба глаза!
Храм семи богов оказался высоким и красивым строением, заметно отличающимся по архитектурному стилю от остальных зданий. От его вытянутых башенок и большой круглой колокольни, возвышающейся в центре, веяло физически ощутимой силой. Находясь здесь невозможно было усомниться в существовании на Сирионе реальных богов. Рядом с ним мне даже стало легче, зуд постепенно становился менее ощутимым. Я с облегчением поспешила к гостеприимно распахнутым настежь высоким дверям.
Когда мы вошли внутрь, я принялась вертеть головой, рассматривая просторный неф, в котором царил приятный полумрак. Вдалеке виднелись две высоченные скульптуры мужчины и женщины, главных божеств местного пантеона, как шепотом сообщил мне Бьерн. Веты и Морта. От входных дверей и до этих скульптур по обе стороны прохода, в окружении изящных колон и алтарей, размещались еще пять статуй — их дочерей, богинь-покровительниц: Нимерилы, Биорны, Амалены, Наашасы и Антариэль.
Мы медленно шли вдоль этих статуй, и я внимательно вглядывалась в лицо каждой богини. Перед статуей Биорны мы ненадолго задержались — оборотни поклонились и выразили почтение своей покровительнице. Я не знала, кому из богов должна выражать почтение и решила начать с главных. Тем более, что именно их дитем меня нарекла жрица в Диком Краю, и именно Морт облагодетельствовал меня даром некроманта.
Присутствие жреца я почувствовала раньше, чем увидела облаченного в белое пожилого мужчину с длинными седыми волосами и густой бородой. О его появлении мне «сообщил» сжавшийся на большом пальце перстень.
Я во все глаза смотрела на жреца, пытаясь отыскать в его облике черты, обычно присущей церковным сановникам напыщенности, но не находила их. Даже его одежда была максимально простой, отличающейся разве что качеством белоснежной ткани, струящейся по телу жреца и растекающейся вокруг него по полу, будто жидкий шелк. В нем, как и в других жрецах, которых я успела увидеть после попадания в Сирион, не было ничего от инквизиторов моего мира, которые тоже являлись высшими церковниками и величали себя голосом тамошнего бога.
— Приветствую вас, дети! — каким-то отрешенным, но очень дружелюбным тоном заговорил к нам жрец.
Бьерн и Ришана почтительно поклонились, я растерянно моргнула, а потом опомнилась и тоже вежливо склонила голову. Жрец внимательно вглядывался в меня своими яркими, светло-голубыми глазами и улыбался, напоминая безобидного блаженного.
— Какая редкость… — наконец тихо произнес он с восторгом. — В вас тесно переплетены два противоположных дара, вы знаете? Один — наследие вашей крови, второй — подарок Бога!
Я нервно улыбнулась, а он умолк, щуря глаза, словно довольный кот. Наглядевшись вдоволь, он повернулся к оборотням.
— Чем я могу помочь вам?
— Мы хотим подтвердить брак, — торжественно сообщил Бьерн и взял меня за руку.
На лице жреца еще ярче засияла улыбка.
— Это всегда радостный повод! Прошу, следуйте за мной.
Он провел нас в круглое помещение. Небольшое, с алтарем-чашей посередине. Статуи богов были и здесь, все семь, и располагались вокруг алтаря, ближе к стенам. Ришана молча застыла около входа, восторженно осматриваясь и наблюдая за происходящим, мы же прошли дальше.
— Вам нужно оголить правую руку, — попросил жрец. — достаточно закатить рукав до плеча.
Мы с Бьерном сделали то, что нам велели. Жрец мазнул взглядом по моей руке. На мгновение на его лице отразилось удивление и некоторое замешательство, но очень быстро исчезло.
— Опустите ладони в воду, — он указал на алтарь.
Мы так и сделали, без указки сплетая наши пальцы на дне чаши и улыбнулись друг другу. Вода в чаше была приятно теплая и красиво мерцала золотыми всполохами.
Жрец воздел руки вверх и запел приятную, тягучую мелодию на непонятном мне языке. Вторя его голосу, с поверхности воды потянулись вверх искристые золотые нити магии, похожие на побеги прекрасного цветка, коснулись моей руки, нежно оплелись вокруг нее, погладили тонкими стебельками цветной узор. Второй побег потянулся к руке Бьерна. Осторожно коснулся, будто проверяя что-то, и, поколебавшись совсем немного, также оплел руку оборотня и медленно нарисовал золотом на его предплечье точно такой же узор как у меня.
Песня жреца затихла и золотые побеги медленно растаяли, осыпавшись в воду сверкающими искорками.
— Запись о вашем браке внесена в реестр! — торжественно сообщил жрец и улыбнулся. — Поздравляю!
Бьерн тут же схватил меня в объятия и наградил крепким поцелуем.
Уже на выходе из храма провожавший нас жрец мягко коснулся моего плеча, ненавязчиво задерживая. Я вопросительно уставилась на него, махнув рукой Ришане и Бьерну, чтобы подождали снаружи. Медведь хотел было возмутиться, но увидев мой красноречиво приподнятый кулак, поплелся вслед за лисой, взглядом обещая мне грядущий непростой разговор.
— Простите, что вмешиваюсь… Но я посоветовал бы вам не игнорировать остальных мужей… — мягко сказал жрец. — Отсутствие близости, закрепляющей связь, может тяжело отразиться на них…
— Но у меня больше нет мужей, — удивленно протянула я.
— На вашей руке три брачных метки!
Я поморщилась, но решила в кои-то веки побыть откровенной.
— Меня призвал сюда из другого мира дракон. Одна метка появилась от его прикосновения. Но между нами все… сложно. Он мне не муж, и он не особо рад такой истинной…
Жрец недоверчиво и удивленно поднял брови.
— Драконы не отказываются от истинных.
— Значит мне достался неправильный дракон, — с раздражением перебила его я. — А вторая метка… Она уже была на моей руке, когда я появилась в этом мире. Ваш коллега предположил, что это след от брака, который был у меня там, в прошлой жизни. Вот только я никогда до этого дня не была замужем. Наверное, это просто какая-то ошибка…
— Позвольте взглянуть еще раз, — вежливо попросил жрец.
Я пожала плечами и снова закатила рукав.
Мужчина внимательно осмотрел все три узора.
— Да, теперь я вижу. Эта действительно метка истинности, а не брака, — он указал на драконью метку. — Видите, узор еще не окончен. Но вот эта, — он ткнул пальцем во вторую, — определенно божественный символ брака! Не консумированного, но все же. Это Сирионский знак. Могильный лирс — один из символов Морта. Похоже, наш верховный бог одарил вас не только даром, но и мужем. И это невероятно! Потому что обычно Морт никогда не соединяет судьбы. Обычно этим ведают его дочери, изредка жена, но, чтобы Морт… о таких случаях я никогда прежде не слышал… — жрец говорил с таким восторгом и смотрел на мою руку с метками так, словно видел драгоценное проявление божественного чуда.
А вот я его восторг не разделяла.
— Постойте… Вы хотите сказать, что где-то в этом «прекрасном» мире бегает еще один мой муж⁈ О котором я ни слухом ни духом⁈ — в шоке закричала я, когда до меня со скрипом дошел смысл услышанного. — И который даже не подозревает, что он уже женат⁈
— Ну почему же, — усмехнулся жрец. — Как раз он о смене своего семейного положения прекрасно осведомлен с той самой минуты, как на его руке появилась парная метка. И я больше чем уверен, что сейчас дарованный вам супруг активно вас ищет.
Он вежливо поклонился мне.
— Когда созреете закрепить брак с драконом, добро пожаловать в мой Храм! Буду счастлив вам помочь!
Я готова была поклясться, что он издевается.
Ничего не ответив, развернулась на каблуках и поплелась к выходу, представляя, как сейчас обрадую медведя известием, что он, оказывается, не единственный, и даже не первый муж.