Незаметный в темноте Скелетик, неподвижно застывший где-то в недрах под столом, следил за мной двумя тускло светящимися зелеными точками. На мое пробуждение он почти не отреагировал, лишь поднял голову и застыл, ожидая команды. Поняв, что приказа не последует, зомби так и остался в том же положении, напряженно замерший и выжидающий.
В первый момент его поведение не вызвало у меня ни удивления, ни настороженности, хотя обычно зомбик при любой возможности стремился продемонстрировать мне свое расположение, бросаясь в ноги, ластясь, или хотя бы отбивая по полу ритм бешено вращающимся от восторга хвостом. Сейчас же он весь был словно выточенная в виде собачьего скелета мрачная статуэтка.
Решив, что он ведет себя столь сдержанно в присутствии Бьерна, я осторожно выбралась из постели, накинула на обнаженное тело тонкий халат, кое-как привела в порядок спутанную гриву волос и задумалась. По внутренним ощущениям сейчас было лишь начало ночи. Судя по тишине, все немногочисленные постояльцы гостиницы на нашем этаже, которых я ощутила легким прикосновением выпущенного флера, крепко спали, или вот-вот готовы были провалиться в сон.
Тонкий щуп флера скользнул чуть дальше, на первый этаж, незаметно задел спящих там людей и едва заметно коснулся бодрствующего сознания владельца гостиницы. Он показался мне встревоженным, но мало ли какие проблемы у человека.
Как ни странно, я совсем не хотела есть. Желудок не просил ни обычной пищи, ни крови, будто близость с мужем напитала меня силой и энергией. Хотелось двигаться, сворачивать горы… или, хотя бы, пробраться в соседний номер и посмотреть на спящего эльфа.
Желание увидеть Арталина было столь сильным, что я плюнула на приличия, и как была, в халате на голое тело и мягких комнатных тапочках, выскользнула в коридор и пройдя буквально пару шагов, просочилась в незапертую комнату раба, мысленно обругав его за беспечность.
Комната была полностью погружена в мягкий полумрак, разбавляемый лишь тусклым светом, пробивающимся сквозь окна. Луна еще не набрала силу, лишь начав свою еженощную прогулку по небосводу и ее призрачное сияние пока не могло дать достаточного освещения. Впрочем, мне хватало и того, что было. Зрение вампиров привычно к мраку. Темнота приятна нашим глазам.
Я бесшумно приблизилась к кровати и бледным призраком зависла над спящим эльфом. Наверное, проснись Арталин в этот момент, испугался бы, увидев мое белеющее в темноте лицо, обрамленное распущенными черными волосами, особенно если учесть, что мои глаза наверняка сейчас сияли алыми угольками, а пухлые губы в темноте казались нарисованным черной тушью пятном. Я знала, как выгляжу в такие моменты, иногда могла самой себя испугаться, узрев отражение в зеркале.
Я не мигая смотрела на безупречное лицо эльфа. Судя по тому, что его кожа словно преисполнилась внутреннего сияния, а заостренные черты, казалось, сгладила умелая рука скульптора, Арт выполнил мой приказ и выпил кровь. Легко, едва уловимым движением я убрала растрепавшиеся золотые локоны, и прикоснулась кончиками пальцев к обрубку уха.
Не знаю, смогу ли вылечить такую травму, справиться ли моя кровь с восстановлением плоти. Пока изменений не видно, но надежда есть.
Резкое желание забраться под одеяло к эльфу и прижаться к его теплому боку было столь неожиданным, словно меня огрели обухом по голове. Пришлось срочно брать себя в руки и сделать пару шагов назад, подальше от странного соблазна.
Снаружи послышался какой-то приглушенный шум, заставивший меня напрячься и снова выпустить щупальца флера, чтобы проверить гостиницу. За пределы здания не полезла, чтобы сберечь силы. Природное чутье просто кричало, что они мне вскоре понадобятся.
На первый взгляд, ничего не изменилось. Люди так же спокойно спали, только хозяин гостиницы теперь откровенно нервничал и… рядом с ним появилось несколько новых точек. Бодрствующих, напряженных, откровенно фонящих агрессией. Эти точки очень быстро двинулись на второй этаж… прямо к нашим комнатам!
Волоски на моем теле стали дыбом. Клыки сами собой удлинились и полезли на нижнюю губу, аккуратные ноготки превратились в острые, смертоносные когти, из горла вырвался тихий утробный рык.
С момента моего попадания в этот мир, моя сила каждый день восстанавливалась и росла, чем я не преминула воспользоваться. Усилив действие флера, я коснулась им сознания агрессивно настроенных незнакомцев, надеясь, что это все-таки люди, а не драконы или оборотни.
«Стойте!» — отдала мысленный приказ и ликующе вскинулась, почувствовав, что мне подчинились.
Медленно, текуче, словно черная живая тень, я выскользнула из комнаты Арталина и оглянулась.
Я увидела их сразу, нелепо замерших в коридоре. Двое совсем рядом, у двери эльфа, остекленевшими глазами глядящие на меня, еще двое у дверей моей комнаты, где сейчас спал Бьерн. Все в черном, с закрытыми лицами, вооруженные до зубов. Мне даже не нужно было вампирское чутье, чтобы ощутить исходящую от них жажду убийства.
— З-з-зачем вы приш-ш-шли? — со странным, каким-то змеиным присвистом, прошептала я едва слышно.
Одурманенные мужики даже не шелохнулись, самый ближний тихо и заторможено, будто механическая кукла, ответил:
— Забрать эльфа и его хозяйку… убить их сопровождающих…
— Кто вас прислал?
— Лир Уль ван Тар…
Я поморщилась, имя мне ничего не говорило.
— Кто он такой?
— Владелец «Цветущей сливы»…
И тогда я поняла.
Неприятный толстяк, хозяин борделя, который так и не смог купить желанного раба-эльфа! Он все-таки не сдался, но вместо того, чтобы прийти лично, прислал отморозков-наемников. Странно только, что так мало. Мне казалось, одного взгляда на Бьерна должно было хватить, чтобы понять: моему медведю эти четверо головорезов на один зуб.
Я задумалась. Судя по всему, хозяин гостиницы в курсе нападения, не зря же он так нервничал. Хотелось расквитаться и с ним, и с этой «бравой» четверкой, а после и с самим господином «Сливой». Никто не смел посягать на тех, кто мне дорог! Никто не смел угрожать Василене де Алависта и ее семье!
Одарив одурманенных флером наемников жуткой улыбкой барракуды, я смазанной тенью скользнула между ними. Быстрого движения почти вошедшего в полную силу вампира не мог уловить человеческий взгляд, потому и наемники не поняли, что произошло. Все-еще одурманенные, они даже не почувствовали, как тонкая женская кисть, вооруженная длинными острейшими когтями, словно заточенное лезвие легко вошла в их грудь, коснулась трепещущего сердца, будто клещами сжала сильными пальцами…
Маленькие комочки горячей плоти лопнули в моих пальцах как переспевшие фрукты, вместо сока брызнув во все стороны кровью. Сладкий запах железа коснулся моего носа, заставив голод вспыхнуть яркой свечой, подсветившей изнутри алые глаза. Я за одно мгновение превратилась в хищника, ведомого жаждой крови и мести… что, впрочем, не помешало мне сгрести четыре распластавшихся на полу тела и затащить их в неприметную каморку в конце коридора. Оставив такой себе сюрпризик для владельца гостиницы и убедившись, что никто из моих «людей» не проснулся, я грациозным движением вскочила на подоконник и, подставив лицо ночной прохладе, выпорхнула на улицу.
Мое мгновенно полегчавшее тело невесомо закачалось на ветру, почти невидимое чужому взору и понеслось вперед, ведомое одним лишь вампирам чутьем. Для меня не существовало окружающих домов, теплых огоньков случайных прохожих, деловито снующих где-то внизу… Был лишь далекий, яркий, пульсирующий огонь живого сердца.
Если вампир единожды увидел человека и приметил его в качестве жертвы, стоит лишь захотеть, и он найдет этого человека везде!
Вот и я точно знала, где находится мой враг и стремилась к нему, охваченная яростью и голодом.
Я плохо помню, как проникла в бордель. Как мрачной черной тенью пролетела по кричаще ярким коридорам, наполненным пошлыми стонами и звуками влажных шлепков совокупляющихся тел… В сознании ярким росчерком отпечаталось насмерть перепуганное, расплывшееся лицо толстяка, отмеченное печатью порока и давно утраченной человечности… Его кровь была густой и мерзкой на вкус… Голос, напоминающий визг поросенка, резал мой чувствительный слух… Я в ярости залепила ему пощечину, чтобы заткнулся, чтобы почувствовал мой гнев… С некоторым удивлением проследила за тем, как дернулась его голова, и повисла на кусочке кожи, почти отделенная от шеи, и отстраненно подумала, что чуток перестаралась. Впрочем, мой враг в любом случае уже был трупом. Я выпила его полностью и опьянела от давно забытого чувства полного насыщения. Когда в последний раз я позволяла себе столь необдуманное пиршество? Не помню… Хорошо, что в этом мире нет инквизиторов, готовых броситься за мной в погоню… А кто есть? Не знаю… Знаю лишь, что где-то там, вдалеке, меня ждет мой муж, в руках которого я смогу успокоиться и забыться…
Уставшая и морально опустошенная, я снова выпорхнула на улицу, краем сознания отметив кучку мужчин, незаметно пробиравшихся в бордель. На мгновение показалось, что они заметили меня и проводили напряженно-изумленными взглядами, но мне уже было все равно. Я стремилась вернуться к Бьерну. Мне необходимо было вновь ощутить его тепло.
Оборотень по-прежнему крепко спал. Удивительно, но он даже не почувствовал, что я уходила. Когда я прижалась к его горячему боку, он лишь удовлетворенно вздохнул и, крепко обняв, притянул мое трясущееся от нервного озноба тельце ближе. Его ставший столь желанным и родным запах окутал меня, накрыл ощущением покоя и безопасности. Очень быстро согревшись, я расслабилась и вырубилась…
А утром проснувшийся Бьерн шокировано рассматривал мое покрытое чужой запекшейся кровью тело, а я смущалась и краснела под его суровым взором.
— Ну, Василена Алависта Хардрунн, как это понимать? На тебе явно не моя кровь, дорогая, хотя мы договаривались, что «кормить» тебя буду только я. Мне пора ревновать? — строго вопрошал он, обходя меня по кругу.
Тяжко вздохнув, я рассказала обо всем, что произошло ночью. Точнее, обо всем, что смогла вспомнить. Теперь идея подставить хозяина гостиницы, спрятав трупы у него в чулане, уже не казалась мне такой гениальной, напротив, я поняла, что тупо подставила всех нас. Бьерн это тоже понял и громко выругался.