Рам Джас не любил лошадей. За свою жизнь ему пришлось немало ездить верхом, но он все так же ненавидел огромных, вонючих чудовищ и дурацкие звуки, которые они постоянно издавали.
Над северными равнинами Лейта сгущались сумерки, и уже несколько часов он ехал, оцепенев, на грани сна и яви. Киринский наемный убийца посмотрел на левую ладонь и пару раз сжал и разжал пальцы. Гленвуд, угрюмо следовавший позади на своем коне, часто шутил, мол, Рам Джас — убийца, которого невозможно убить. Рам Джас нахмурился — он и сам понятия не имел, что может его убить. Но сейчас, когда он узнал, что его дочь жива, он начал больше беспокоиться за свою жизнь, чем за все прошедшие годы.
Его прошивали арбалетными болтами, рубили мечами, ятаганами, топорами и кинжалами. Ему никогда не требовалось лечение, и шрамов тоже не оставалось — за исключением раны на плече. Рам Джасу было интересно — можно ли его вообще убить? Кто сможет положить конец его жалкому существованию и тем самым избавит мир от единственного человека, способного убить Семь Сестер?
Он искренне старался задуматься о судьбах мира, но обнаружил, что его действительно заботит только судьба дочери. Если Кейша все еще жива, он горы свернет и перевернет, убьет тысячу человек, лишь бы знать: она в безопасности. Рам Джас хмуро посмотрел на небо и поклялся, он не умрет, пока хотя бы раз не увидит свою дочь.
— Мы возвращаемся в Лейт? — спросил Кейл. Голос его казался более уставшим, чем Рам Джас вообще считал возможным.
— Еще нет, — ответил он. Беседовать ему не хотелось.
— Итак… значит, Ро Хейран? — Гленвуд произнес это очень медленно. Он не мог внятно говорить, и слова, казалось, просто выпадают из усталого рта.
— Красный Принц, — загадочно протянул убийца. — С ним колдунья, которую называют Шильпа Тень Лжи. Ее тоже нужно убить.
— Кто такой Красный Принц? — Голос звучал так, будто его обладатель сейчас свалится с коня.
— Когда Нанон упомянул про него, мне показалось знакомым это имя. Бромви называл Красным Принцем Александра Тириса. Он — родной брат короля и был Красным рыцарем, вот почему он и Красный, и Принц.
— Я о нем слышал, — пробормотал Кейл. — Герцог Хейрана, раньше был вроде генералом.
— Никогда не интересовался, — ответил Рам Джас, — но я верю Нанону, а он говорил, что Красный Принц — важная фигура. Если я убью Шильпу, то освобожу Ксандра Тириса.
Гленвуд раздраженно фыркнул. Рам Джас уже привык к обществу жалкого мошенника из Лейта и даже стал испытывать к нему искреннюю симпатию, но в обществе Бромви или Аль-Хасима ему все равно было бы комфортнее.
— Ты думаешь только об убийствах? — спросил мошенник. — Может, хватит уже? Этого Нанона сейчас, скорее всего, уже пожирает монстр.
Рам Джас не ответил. Он смотрел в темнеющее небо и пытался не слушать Гленвуда. Без сомнения, Нанон в опасности, но его было трудно убить. Старый серокожий доккальфар сражался дольше, чем любой из людей, и все еще был жив.
Что до Черного священника, то кирин надеялся, тому наконец удалось немного успокоиться. Рам Джас не знал имени Пурпурного священника, который оказался другом Уты, да и ни к чему оно ему было. Все высокородные священники так или иначе заслуживали смерти, но Ута никогда не был врагом Рам Джаса, и кирину казалось странным, что потомок древней крови так его ненавидит.
С горизонта только исчезли последние оттенки голубизны, и Рам Джас начал задумываться о месте для ночлега. Он был измотан телом и душой, но не хотел спать. Разум его напряженно работал, и Рам Джас подумал, что неплохо будет проехать еще несколько часов.
Боевой лук доккальфаров, висевший у него за спиной, оказался тяжелее, чем большие луки, к которым он привык, но хорошо было снова иметь под рукой дальнобойное оружие. Катану он не затачивал уже несколько недель. Ему казалось, что жена скоро восстанет из мертвых и отчитает его за непростительное обращение с ее подарком.
— Я разве недостоин твоего внимания? — раздраженно спросил Гленвуд. — Я тебе не просто мальчик на побегушках… и больше им не буду.
— Кто же ты теперь, Кейл? — парировал Рам Джас, который хотел одного — чтобы его оставили в покое.
— Ну, судя по всему, я помогаю тебе спасать Тор Фунвейр.
С тех пор как они пришли в Фелл, Гленвуд говорил очень мало, хотя ему нельзя было отказать в уме, и очень внимательно слушал все, о чем беседовали доккальфары.
— На этот ваш Тор Фунвейр мне глубоко наплевать, — огрызнулся Рам Джас. — Я не ради народа ро это делаю. И не ради каресианцев или раненов…
— Значит, ради дочери? — спросил Гленвуд, и кирин натянул поводья, чтобы приостановиться и повернуться к спутнику.
— Еще раз заикнешься о моей дочери, Кейл, и тебе не поздоровится. — Рам Джас почувствовал, как на него накатывает беспричинная ярость, и он с трудом сдержался, чтобы не ударить Гленвуда.
— Кейша, да? — быстро произнес Гленвуд.
Кирин без промедления приподнялся на стременах и бросился на Гленвуда. Обрушившись на удивленного мошенника всем весом, он врезал кулаком ему по лицу. Они скатились на землю, и из Рам Джаса от удара вышибло весь дух, отчего он не смог как следует ухватить противника.
— Будь ты проклят, Рам Джас, — рявкнул Гленвуд, рот у него был весь в крови.
Мошенник перекатился по земле и отпихнул кирина ногой в грудь, отчего тот упал на спину. Затем он оседлал Рам Джаса, чтобы заехать ему по лицу в ответ, но по сравнению с кирином движения его казались медленными и неловкими, и противник с легкостью блокировал удар. Затем убийца взял его за горло и резко перевернул, пригвоздив к земле. Все, что мог сделать Гленвуд, — уцепиться за его руку в попытке освободиться из захвата.
Ярость Рам Джаса быстро испарилась. Он понял, что злится не на спутника. Вслух он в этом бы не признался, но злился по большей части на самого себя — за то, что не смог помешать смерти Зелдантора, за то, что Кейшу продали в рабство, за то, что оставил Бромви в Ро Канарне, — за все, что он когда-либо сделал и не сделал. Что он дал этому миру, кроме смертей и колких шуток? Первый раз за свою жизнь он чувствовал себя никчемным.
Он отпустил Гленвуда и поднялся.
— Я не хочу драться с тобой, Кейл, — произнес он тихо, — но, прошу тебя, больше ни слова про Кейшу.
Кейл ощупал шею и потер красные следы, оставшиеся от пальцев Рам Джаса. Он не встал, лишь отполз подальше, все еще опасаясь слишком сильного спутника.
— У меня не осталось к тебе неприязни, Рам Джас, — сказал Гленвуд, застав кирина врасплох. — Ты вытащил меня из Тириса, заставил помочь с убийствами нескольких колдуний, из-за тебя меня теперь разыскивают по всей стране… но ты сделал все это ради Кейши, и я могу тебя понять.
Рам Джас сверлил взглядом землю и чувствовал себя еще большим кретином, чем обычно. После недолгих секунд жалости к себе он протянул другу руку и помог подняться на ноги.
— Я тебе помогу, Рам Джас, — сказал Гленвуд, — но не из-за твоего бессмертия или неведомой темной крови… но из-за того, что тебе, как я думаю, действительно нужна помощь.
Он улыбнулся.
— Если ты попросишь помочь — я помогу.
— Если попрошу? — переспросил Рам Джас, удивленный внезапностью таких слов.
— Признай, тебе нужна помощь… ты не справишься в одиночку. — Гленвуд улыбался, но Рам Джас чувствовал: мошенник сейчас убийственно серьезен.
— Ты хочешь, чтобы я… — запнулся Рам Джас.
— Да, да, именно, — ответил Гленвуд, кивнув. — Ты сильнее и быстрее меня.
Улыбка пропала, и он недобро прищурился.
— Да, еще ты гораздо выносливей меня. — Он шагнул ближе, и Рам Джас понял, что Гленвуд больше его не боится. — Но ты не умнее меня, — заключил он.
Рам Джас подумал, не стукнуть ли того еще раз. Потом он попытался придумать какой-нибудь умный ответ. Потом решил просто не обращать на Гленвуда внимания, но в итоге сказал:
— Чтоб тебе провалиться, Кейл.
Саара Госпожа Боли стояла на вершине маяка Ро Вейра, вглядываясь в море. Мертвый Черный воин лежал в луже собственной крови под ее ногами, но его смерть почти не принесла избавления от головной боли, и Саара начинала думать, что ей придется вычерпать жизненную силу из гораздо большего числа людей еще до конца недели. Она убивала любовников, слуг, стражников и Черных воинов, каждый из них отдал свою сущность, ценой своей жизни укрепил последовательницу Шаб-Ниллурата.
Но Саара изнывала от беспокойства. Вместо того чтобы спокойно ждать подкрепления из Каресии в резиденции герцога, она стояла на маяке уже несколько часов. Пальцы барабанили по бедру, ноги беспокойно притоптывали.
— Где же ты, сестра? — спрашивала она у ветра, обращаясь к Саше Иллюзионистке.
Сестра Саары сопровождала несколько тысяч Псов вместе с пленной дочерью Рам Джаса Рами. При мысли о том, как Темная Кровь сбежал из Ро Лейта, с ее губ сорвалось рычание. Она знала, что Изабель не в чем было винить и кто-то помог убийце. Судя по всему, восставший из мертвых и Далиан Охотник на Воров освободили его при дерзком штурме подземной темницы. Неутешительным выводом из этого стало, что враги Саары не настолько беспомощны, как она надеялась.
Далиан был все еще жив и каким-то образом перебрался на земли ро. Обитатели лесов действовали с такой быстротой, которую от них совсем нельзя было ожидать. Утешало разве что завоевание Свободных Земель раненов: хоть оно, единственное, проходило по плану.
— Я не подведу вас, господин, — обратилась колдунья к Лесному Гиганту наслаждений и крови, которому она будет служить до последнего вздоха, пока жизнь еще теплится в ее теле.
БестиарийОтрывки из описаний сказочных и чудовищных существ
История не помнит времен, когда Ледяные Люди не бродили бы по пустошам Фьорлана. Тролли представляют собой постоянную опасность как для простых людей, так и для воинов; им вечно требуется пища, они никогда не могут насытиться, они пожирают камни, деревья, плоть, кости. Члены Ордена Молота поговаривают, что тролли не едят только снег и лед — из почтения к своему отцу, самому Ледяному Гиганту.