Четверо всадников и четыре хуннули брели через реку. Они шли очень медленно, потому что Нэра и Эурус поддерживали Эфера, и у сбитых с толку людей было достаточно времени, чтобы рассмотреть всю группу. Никто так и не решил, кричать ли им «Ура!» или швырять в них камнями.
У берега, около рощи Совета, хуннули остановились. Они стояли перед стеной людей, по колено в бурной воде, гривы их стали тяжелыми от дождя и прилипли к черной шерсти.
Вожди и маги молча смотрели друг на друга, и тишина эта, казалось, никогда не кончится. Грохот грома уходил дальше к востоку, небо начало светлеть, и сильный ливень перешел в моросящий дождик.
Габрия ничего не видела, но чувствовала напряжение и смущение людей настолько отчетливо, будто смотрела им в лицо. Она всегда надеялась убедить Совет отменить закон о колдовстве, но никогда не думала, что все это зайдет так далеко.
Она слышала, как чей-то голос произнес:
— Добро пожаловать в Совет, лорд Этлон. Простите, что я не имел возможности приветствовать вас раньше.
Габрия узнала голос: это был лорд Хилдор, вождь Вилфлайинга.
Его спокойный дружелюбный тон частично рассеял напряжение. Вожди посторонились, давая дорогу хуннули, каждый спешил приветствовать магов. Толпа людей разделилась на говорящих и наблюдающих, и никто не спешил вернуться в кланы.
Со вздохом облегчения Ша Умар подошел к Нэре и помог Габрии спешиться. Как и остальные, он обратил внимание на ее закрытые глаза, но ни о чем не спросил ее, лишь крепко взял ее за руку и повел к шатру Совета. Остальные последовали за ними.
Сесен, Валар и Кет уже приехали и ждали в шатре. Трое воинов отсалютовали колдунам с явным удовольствием встречи. Пирс, сообщил Габрии Сесен, уже начал работу со своими целебными камнями.
Охрана Этлона водрузила над шатром одиннадцатое, золотое, знамя.
Битва с горфлингом была выиграна, но битва с законом только начиналась. Этлон и Габрия хорошо знали, что люди кланов слишком упрямы и что неприязнь к магии стала неотъемлемой частью их жизни. Они могут быть очень признательны за избавление от горфлинга, но они не забудут двухсот лет ненависти и подозрительности.
У входа в шатер стоял лорд Ша Умар, уже долгие годы бывший председателем Совета. Он поднял руку, утихомиривая шум.
— Завтра, если лорд Кошин и лорд Этлон будут в состоянии, мы начнем заседание. Лорды, в этом году у нас огромное количество вопросов, требующих немедленного решения.
Предложение Ша Умара было встречено шумом.
Он продолжал:
— Если вы не возражаете, я бы хотел созвать вас всех на митинг, на специальный митинг, посвященный искусству колдовства. Леди Габрия, Турик, Тэм приглашаются особо.
Вожди с готовностью закивали. Дело было решенным. У Габрии словно гора с плеч упала. Она обвила руками шею Нэры и зарылась лицом в ее теплую гриву.
Она чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда чей-то голос рядом произнес:
— Леди Габрия? Лорд Кошин просил передать вам вот это. Он думает, что это может вам понадобиться.
Она почувствовала, как в руку ей скользнул тяжелый кожаный сверток.
— Он пришел в себя? — спросила она.
— Совсем недавно. Лекарь Пирс сказал, он будет… — голос воина Дангари смолк, на лице его появилось выражение страха и смущения.
Почувствовав это, Габрия рассмеялась.
Ей не пришлось долго ломать голову над содержимым свертка. Пальцы ее сжимали древний фолиант. Книга Матры наконец-то была в ее руках.
Вожди тоже узнали этот переплет и теперь опасливо на него косились. То была книга, уже многие годы служившая причиной раздоров и смертей. Они гадали, что будет делать с ней Габрия.
— Спасибо, — сказала Габрия воину. — Вас не затруднит передать это лорду Ша Умару? Пусть книга будет у него, до тех пор пока Совет не решит, что с ней делать.
Ша Умар, пожав плечами, встретил усмешку Этлона и передал книгу своим охранникам.
* * *
Отдав Книгу Матры Ша Умару, Габрия отправилась искать Пирса. Она нашла его, помогающего раненым, пострадавшим от магических ударов Бранта. Пирс как раз закончил пользовать целебным камнем очередную жертву и разговаривал с родственниками, когда увидел Габрию. Ему было достаточно одного взгляда на нее, чтобы понять, что с ней. Он взял ее за руку и отвел в свой вновь возведенный тент.
Проснувшись на следующий день, Габрия вновь ощутила страх. Мир вокруг нее был все так же погружен во тьму. Пальцы ее потянулись к глазам и нащупали повязку вокруг головы.
— Тише, тише. Все в порядке, — успокоил ее мягкий голос Пирса. Он взял ее руки и неназойливо отвел их в сторону. — Я наложил повязку на твои глаза, чтобы дать им отдых.
Она почувствовала, как медленно отступает страх.
— Я буду видеть?
— Честно говоря, не знаю, — печально ответил лекарь. — Я никогда не сталкивался со случаем слепоты такого рода. Я осмотрел твои глаза и не нашел никаких повреждений. Нам остается только ждать.
— Я слышу голоса, — произнес кто-то снаружи. — Она проснулась?
В шатер ворвался Сайед, принеся с собой запах солнца, ветра и лошадей. Он улыбнулся Пирсу и подошел к постели Габрии.
— Я уже начал подумывать, что ты собираешься проспать все время сборов, — сказал он, усаживаясь подле нее.
— Габрия, выпей это, — Пирс подал ей чашку. — Пэра говорит, что это придаст тебе силы.
Колдунья села на постели и поднесла чашку к губам. Сделав глоток, она улыбнулась. Чашка была до краев наполнена густым и теплым молоком лошади. Габрия выпила все до капли и сразу почувствовала, как ей полегчало.
— Что произошло за то время, пока я спала?
Пирс и Сайед сообщили ей обо всем, что случилось за последние два дня. Сайед с радостью и гордостью упомянул об Эфере.
— Они продолжают твердить, что ни одна лошадь не излечивалась от такого. Но они не знают моих методов лечения. Они не берут в расчет необыкновенный ум хуннули. Мы подвязали его к двум хлопковым деревьям. Тэм кормит его свежей травой и плодами. Он скоро поправится, вот увидите. Все конюшие будут носить меня на руках.
Габрия улыбнулась. Какой же он еще мальчишка!
Они продолжали. Лорд Кошин вполне поправился — спасибо целебным камням Пирса. Совет вождей состоялся. Этлон во всех подробностях описал их многодневную погоню за горфлингом.
— Я думаю, что они начали склоняться на нашу точку зрения, только когда лорд Этлон сообщил о трагедии в клане Багедин, — объяснил ей Сайед. — Когда они вчера вечером вышли из шатра, лица у всех были белее бумаги. — Он хлопнул себя по колену. — Хотел бы я послушать, о чем говорили в лагерях прошлой ночью. Сказки о Бранте, о горфлинге, о нашем путешествии в Пра-Деш поистине будоражат умы.
Пирс усмехнулся:
— Кроме тебя, вряд ли кто-нибудь смог уснуть прошлой ночью. Слишком много разговоров.
— И впечатлений. Жрица Амары и Этлон выставили маску Валериана для всеобщего обозрения. Кого там только не было, — потряс головой Сайед, — и старцы, и дети. Горфлинг, поединок магии, маска Валериана, — он загибал пальцы, — разговоров хватит на долгие годы.
Габрия улыбнулась:
— Я тоже так думаю. Что касается Совета, они уже поднимали вопрос о магии?
— Нет. Они ждут тебя, — ответил Пирс.
— Этлон сейчас в шатре и пытается лично убедить лорда Кауруса, что магия не несет разрушения в кланы, — сказал Сайед.
— Ему придется потрудиться.
Имя Этлона растревожило Габрию. Ей нужно было сказать Сайеду нечто важное, но она боялась. Она любила молодого турика как брата, как друга, он заполнял в ее сердце пустоту, возникшую со смертью Габрэна, ее брата-близнеца. Она боялась говорить ему правду, не зная, как он отреагирует на нее.
Но Сайед удивил ее. Взяв ее ладонь в свою, он сказал:
— Хорошо, что ты жива и здорова, Габрия. Когда ты покинула нас и уехала на поиски горфлинга, мы предполагали самое худшее. Лорд Этлон был похож на жеребца, рвущегося в битву. Я никогда не видел, чтобы человек настолько не владел собой. — Он наклонил голову. — Если ты не выйдешь за него замуж, ему будет очень плохо, Габрия.
Она подскочила как ужаленная:
— Ты понимаешь это?
Он бережно накрыл своей ладонью ее пальцы:
— Я знаю это уже давно. Я просто пытался отмахнуться от правды, потому что любил тебя, но его и твои чувства для меня священны. Вы созданы друг для друга.
— Спасибо, — прошептала она.
— Надеюсь, это не значит, что ты отказываешься учить меня колдовству?
Она крепко стиснула его пальцы:
— Ты останешься?
— Габрия, — серьезно сказал Сайед. — Моя любовь к тебе не умерла. Я только немного притушу ее огонь. Я нашел тебя, чтобы выучиться колдовству, и я останусь здесь, если ты не возражаешь.
— И я тоже, — сказал Этлон, стоящий у входа.
Вождь Хулинина ступил в глубину шатра. Пирс незаметно вышел, чтобы оставить трех магов одних.
Лорд Этлон сел на пол у постели Габрии. Он нервничал, собираясь сказать ей что-то важное, и тщательно подыскивал слова.
— Мы о многом успели переговорить за последние дни, — медленно начал вождь. — Мы обсудили множество неприятных вопросов. Я понял многое о магии, я понял многое о себе. Помнишь, ты спрашивала меня, смогу ли я всю жизнь прожить бок о бок с магией. Сейчас я могу сказать тебе твердо: да, смогу, но только в том случае, если ты уедешь со мной.
Габрия застыла, что-то напряженно обдумывая.
— Если мои глаза… Ты сможешь жить бок о бок с моей слепотой?
— Я люблю тебя такой, какая ты есть, — просто ответил он.
Повисла напряженная пауза, затем она протянула ему руку ладонью вверх.
— Тогда я даю тебе свое слово.
Он сплел свои пальцы с ее пальцами, и клятва была дана.
Этлон кинул быстрый взгляд на Сайеда. Юноша молча кивнул. Он потерял любимую женщину, зато обрел новых друзей.