Уши хуннули внезапно двинулись вперед одним движением. Их ноздри покраснели, обе кобылы впились копытами и остановились. Опасность! вспыхнуло их сознание.
Келин мельком увидела двух мужчин, которые кружились вокруг и бросали в лошадей что-то похожее на темные шары. В мгновение ока она увидела, как шарики превратились в густой желтоватый порошок прямо перед мордами кобыл. Нара затрубила в ярости, но порошок, чем бы он ни был, заполнил ее легкие. Она пошатнулась в сторону и врезалась в высокий ствол дерева, прежде чем Габрия смогла ее остановить. Двое мужчин тут же спрыгнули с деревьев и потащили волшебницу в замерзшую грязь. Другой мужчина связал Наре голову и шею.
У Келин не было времени среагировать. Отчаявшись спасти своего наездника, Демира бросилась вперед, чтобы высвободить крылья из густо населенных деревьев. Затем порошок подействовал, она пошатнулась и упала на колени у кромки воды, закатив глаза. Келин тяжело упала. Боль пронзила ее правую руку и вниз по спине. Ярость и страх вспыхнули у нее в крови, но чья-то рука зажала ей нос и рот влажной тканью. Не имея возможности говорить, не имея возможности использовать свою магию, Келин вдохнула отвратительный металлический дым от ткани и почувствовала, как ее тело онемело. Тусклый свет стал серым, а затем погас и исчез.
Мужчины быстро бросили свои клановые плащи и мертвого всадника в реку. Они быстро завязали глаза ошеломленным кобылам и связали их рядом. Они бросили тела женщин на спины хуннули. Еще несколько человек и лошадей переправились через реку. Благодаря дополнительным лошадям, поддерживавшим их, Нара и Демира двинулись вперед через поднимающийся Алтай в темноту на противоположном берегу. Меньше чем через мгновение река опустела, а Келина и Габрия исчезли.
4
На другом конце кланового лагеря Эвр поднял свою огромную голову. Он стоял в кучу с Афером, Тибором и меньшими харачанскими лошадьми других вождей, пытаясь согреться, пока люди в последний раз совещались в палатке Ша Таджана, прежде чем наступила полная темнота. Жеребец раздраженно заерзал и выпустил клуб пара, словно дым из пасти дракона.
Что-то пошло не так. Эвр чувствовал это как боль в животе. Он ударил копытом по слякоти и снегу. Харачаны, хотя и были красивыми и грациозными животными, имели мало интеллекта, выносливости и силы хуннули. Они закатили глаза на беспокойного гиганта среди них и нервно отодвинулись от него.
Афер заржал, пытаясь их успокоить, и они осторожно разошлись по своим местам. Только хуннули снова не смогли успокоиться. Афер и Тибор забеспокоились, и всего через несколько минут трое хуннули отошли прочь и побежали обратно к палаткам Хулинина.
На первый взгляд хуннули все выглядело нормально. Палатки устояли на наступающем льду, горело несколько укрытых костров, охрана стояла на своих дальних постах, и в лагере было тихо.
Однако когда жеребцы подошли к палатке вождя, их беспокойство переросло в тревогу. Две кобылы и женщины исчезли, и их следы, уже засыпанные снегом, указывали вниз, к темной реке.
Афер издал долгий, требовательный громкий крик, который встряхнул лагерь и насторожил людей, но ни Нара, ни Демира не ответили. Как черный гром, три жеребца поскакали по кобылиной тропе к роще. Там они перешли на шаг и позволили зорким глазам и острому обонянию вести их сквозь густой подлесок к берегу реки.
Они уловили запах Нары и Демиры в примятой траве и кровь хуннули, смешанную с слякотью и грязью на берегу. Там они также обнаружили следы множества мужчин: смятые следы, лужу человеческой крови, запах пота и страха.
Нос Эврус дразнил другой запах, резкий, пудровый и металлический. У него закружилась голова, и он быстро фыркнул. Он учуял слабый запах Габрии в кустах у деревьев и Келин на камнях Алтая. И это все.
Берег реки был пуст. Женщины и кобылы исчезли.
Тибор и Афер развернулись и бросились обратно той же дорогой, откуда пришли, а Эвр обшаривал берег в поисках каких-нибудь следов своей супруги и ее всадника. Рядом с ним Алтай кувыркался и катился в мутном, бурном течении, которое поднималось все выше и выше по берегу, смывая запахи и следы нападавших и их жертв.
Тревожные крики и бегущие шаги проносились сквозь тишину рощи, а лампы под колпаками мерцали светом в глубоких сумерках. Старый жеребец вернулся, чтобы встретить Этлона, Сайеда и Рафнира, которые запыхались и с безумными глазами. С ними пришли Афер и Тибор.
— Расскажи мне, — выдохнул Этлон. Другие люди, в том числе Гаалней и Морад, присоединились к своему вождю на берегу, и Эвр рассказал пятерым колдунам о том, что было обнаружено.
Лорд Этлон долго и глубоко вздохнул, прежде чем взреветь: «Сайед, я хочу, чтобы весь лагерь проверил палатку за палаткой, чтобы убедиться, что их там нет. Рафнир, возьми отряды людей вверх и вниз по реке, чтобы обыскать берега. Остальные пойдут со мной!»
Без колебаний все бросились подчиняться. Они искали несколько часов, пока темнота сгущалась, а мокрый снег сменился мокрым снегом, но так и не нашли больше ни Габрии, ни Келены, ни двух кобыл Хуннули.
Несмотря на весь фурор поисков, никто на северном берегу Алтая не видел, как из лагеря выехала огромная повозка Шар-Джи, а также длинная очередь повозок с продовольствием и багажных фургонов, следовавшая за ней.
Наконец мужчины собрались в центре лагеря у огромного костра, разведенного как сигнал о малой вероятности того, что две женщины погибли во время шторма.
Лицо Рафнира побледнело, когда он сообщил Этлону о печальных результатах поисков. «Только один охранник заметил, что они вышли из палаток, но ему показалось, что они в порядке, и он больше об этом не думал. Никто не знает, почему они поехали к реке. Мы больше не обнаружили их следов нигде поблизости». Он яростно откусил свои слова, словно пытаясь сдержать беспокойство и страх, которые его разъедали. «Вниз по течению они нашли тело одного из наших всадников, выброшенное на корягу. Его горло было перерезано, а плащ пропал».
Этлон, Сайед и Рафнир посмотрели друг на друга, их мысли шли по одному и тому же пути. Другие вожди и члены клана столпились вокруг ревущего костра, но троим мужчинам они показались лишь отдаленной, журчащей частью фона. Для колдунов была лишь общая злоба и жгучая тревога за своих жен и родственниц.
Сайед заговорил первым, его темные глаза сверкали в меняющемся свете костра. — Турики приложили к этому руку.
Не было никаких убедительных доказательств, подтверждающих это, и все же Этлон кивнул в знак согласия. «Ни один из кланов не мог получить выгоду от их захвата».
«А как насчет ссыльных или даже чужаков на нашей земле?» Рафнир рискнул.
Этлон обдумал эти возможности, затем покачал головой. «Потребовалось бы изрядное количество людей, чтобы поймать и спрятать двух Хуннули, Габрию и Келену. Должно быть, они были застигнуты врасплох. Я не думаю, что большая группа могла бы проскользнуть мимо всех наших всадников, не оставив при этом следов. Кто бы это ни был, его ударили с близкого расстояния, и он убежал туда, куда мы не можем уследить.
«А что, если их не поймают? Что, если они мертвы?» - печально сказал Рафнир.
Жеребец Тибор нежно прижал морду к груди юноши. Я не верю, что они мертвы. Я бы наверняка знал, если бы Демира покинула этот мир.
И Эвр, который баллотировался вместе с Нарой двадцать шесть лет, посмеялся над его согласием. Хуннули обладали способностью устанавливать мощные умственные и эмоциональные связи со своими наездниками, настолько мощными, что многие хуннули искали смерти самостоятельно, если их наездник умирал раньше них. Эта глубокая душевная привязанность часто распространялась и друг на друга. Такие хуннули, как Эврус и Нара, Тибор и Демира, всадники которых были страстно влюблены, вступали в брак на всю жизнь.
Если Тибор сказал, что Демира еще жива, значит, и Келин тоже, и Рафнир принял его слово всем сердцем. Он положил бровь на широкий лоб жеребца. «Мы пойдем за ними», — заявил он.
— Совет окончен, — сказал Этлон, резким жестом взмахнув рукой. «Собирайте свое снаряжение. Мы уйдем…
Лорд Фиерган прорвался к ним, и его командный голос зазвучал сквозь треск и треск костра. — Не будь дураком, Этлон. Вы не можете просто въехать на территорию Турика и потребовать назад своих женщин. Они либо посмеются над тобой, либо убьют тебя. Вы даже не знаете, кто их взял. Это могли быть Шар-Джа, эти сумасшедшие фанатики или даже эта холодная рыба Зухара. Может быть, женщин похитили, чтобы заманить тебя через Алтай и в ловушку.
— Господи, он прав, — горячо вставил Гални. — А если бы ты перешёл реку и попытался выдать себя за турика, далеко бы ты не ушёл! Ты недостаточно похож на него. Пожалуйста, послушай! Ты слишком важен для нас, чтобы потерять. Ты не можешь покинуть клан ради такого опасного предприятия.
“Риск!” — взорвался Этлон. На этот раз его вспыльчивость взяла над ним верх, и он набросился на обоих мужчин с яростью на лице. Но прежде чем он успел дать волю своему гневу, ушей членов клана достиг еще один звук, звук, который заморозил их на месте и обратил все взгляды на восток. За краем костра, в клубящейся тьме, глухой топот копыт доносился все ближе и ближе.
— Лорд Вендерн! - завопил неистовый голос.
Вождь шадедронов прыгнул вперед на несколько шагов. “Здесь! Я здесь. Это ты, Хазет?
— Лорд Вендерн! — снова закричал голос, и из ночи, ведомая ярким светом огня, появилась темная лошадь, неся призрак изо льда, снега и крови. Измученная лошадь пошатнулась в свете костра, ее бока вздымались, а ноздри были красными, как пламя. Из его мокрой шкуры валил пар, а ноги дрожали от усилий.
Фигура на спине, закутанная в заснеженный черный плащ, скользнула в сторону и упала в руки своего вождя. Кровь из раны на голове ручьями застыла на лице молодого всадника, а другая рана на плече оставила твердую ледяную корку на его плаще. Несмотря на травмы и усталость, мальчик с трудом удерживался на ногах.