уже был в сознании и прижимал свою раскалывающуюся голову к огню. Два брата сидели по обе стороны, пока не зная, что сказать.
Ухмыляясь, как заговорщик, Тассилио разложил свои подношения на нескольких тарелках и паре одинаковых фляг.
Хаджира закатил глаза, когда увидел это. «Тассилио, возможно, и сын Шар-Джа, но он ворует, как уличный мальчишка», — сказал он, когда мальчик сел рядом с ним.
Мальчик ухмыльнулся и подмигнул Сайеду с таким умным озорством, что колдун начал серьезно сомневаться в общепринятом убеждении, что Тассилио «простоват». Вблизи сын Шар-Джа был поджарым, атлетически сложенным и походил на своего отца: прямой нос, сильная челюсть и два огромных настороженных глаза, которые непоколебимо смотрели на двух колдунов.
«Вы из клана, не так ли?» - сказал мальчик Сайеду на клановом языке. «Тем не менее, ты говоришь по-тюрикски, едешь с караваном и выглядишь как Хаджира».
— Ты не много скучаешь, не так ли? Сказал Рафнир, слабо улыбнувшись ему.
К удивлению членов клана, мальчик наклонился вперед. позволяя волосам упасть ему на глаза. Его рот расплылся в ухмылке, а яркий блеск осознания в глазах потускнел и превратился в пустой взгляд. Он был настолько похож на того простака, каким его считали люди, что Сайед просто смотрел.
«Удивительно, что можно услышать, когда люди притворяются, что тебя не существует», — засмеялся Тассилио. Он выпрямился и так же быстро вернулся к своему бодрому и веселому состоянию.
Хаджира впервые пошевелился. — Тассилио был тем, кто видел, как бандиты набросились на тебя у багажных фургонов. Он пришел забрать меня».
Сайед отхлебнул вина, позволяя терпкой жидкости успокоить пересохшее и ноющее горло. Он задавался вопросом, куда пойти с этим разговором. Насколько он мог доверять даже брату, которого так долго не видел? Хаджира знал его таким, какой он есть, и когда они были мальчиками, Хаджира скорее умер бы, чем предал своего брата. Но что сделает этот человек? Кем он был сейчас?
— Откуда ты узнал, что я здесь? — спросил он Хаджиру после небольшой паузы.
— Я узнал тебя с того дня на берегу реки, — ответил Тассилио за своего спутника. «Поэтому я сказал Хаджире, что ты в караване, и он велел мне присматривать за тобой».
Турический воин приподнял бровь от этой восторженной речи. Он казался таким же тихим и молчаливым, насколько мальчик был словоохотливым. — Мы слышали много историй о колдуне-полукровке, который ехал с Леди Габрией, — сказал он наконец. — Но отец никогда не позволил бы произнести твое имя после того, как ты ушел. Я не осознавал, что это ты, до сегодняшнего вечера. Мы всегда думали, что ты мертв.
Сайед покачал головой при воспоминании об отце. Суровый и неумолимый человек, Рейд-Джа считал, что как лидер племени Рейд он должен следовать точной букве закона. Когда его младший сын раскрыл неожиданный и запретный талант владения магией, Дултар печально, но безжалостно лишил его наследства и изгнал из племени. Боль от этого отказа с годами притупилась, и через некоторое время Сайед с благодарностью принял результаты изгнания. Если бы он не сбежал к кланам, он бы не встретил Габрию и Этлона, ни своего любимого Тэма, и не было бы у него красивого, хотя и довольно потрепанного на вид сына. В знак благодарности Живому Богу, который так хорошо о нем заботился, он наклонился и ласково сжал плечо Рафнира.
“Твой сын?” — спросил Хаджира, глядя на своего нового племянника.
«Да», — сказал Сайед. Он наклонился вперед, чтобы изучить брата, которого знал так давно. Хаджира не сильно отличался. Он, конечно, повзрослел, но по-прежнему носил длинные усы, чтобы удлинить широкое лицо. Его широко расставленные глаза были глубокими и большими, над горбоносым носом и сильной челюстью, и когда он встал, он все равно превосходил Сайеда на несколько дюймов.
Что изменилось и что обеспокоило Сайеда, так это прическа Хаджиры. Длинные, густые волосы его брата и замысловатый узел соплеменника были сбриты у самого черепа — такая стрижка обычно приберегалась в качестве наказания за какое-нибудь бесчестное преступление.
Сайед сделал еще один глоток вина и сказал: «А что насчет тебя? Если вы слышали истории обо мне, то половина из них, вероятно, правда, и вы знаете мою жизнь. Как твой? Расскажи мне о семье.
Хаджира коротко и резко рассмеялся от веселья. «Семья живет, как всегда. Теперь Алсет — Рейд-Джа, и он такой же неумолимый, каким всегда был Отец.
«Отец умер?»
“Четыре года назад. Он умер во сне».
«А мама?»
«Ну и счастлива, и радуется внукам.
Она будет очень рада узнать, что ты жив. Он сделал паузу и взглянул на двух хуннули, стоящих позади Сайеда и Рафнира, а затем добавил: «Что касается меня, я решил присоединиться к страже Шар-Джа, и там я был уже двадцать лет».
Сайед был впечатлен. Личная охрана Шар-Джа состояла из элитных воинов каждого племени. Посвященные прошли несколько лет строгого обучения и подготовки и должны были поклясться в бессмертной верности повелителю. Все отдали бы свою жизнь за Шар-Джа. Почти неохотно его взгляд поднялся на голову Хаджиры, и он нахмурился.
Брат узнал его невысказанный вопрос. Он изобразил полуулыбку. «За последние два года в Кангоре все изменилось. Я допустил ошибку, довольно резко высказав свое мнение о советнике Зухаре. Он не мог меня уволить, но сделал мне выговор и перевел в охрану Тассилио — огромное понижение в чести, как он думал, приговоренного к «присмотру за идиотом». Он усмехнулся, повторив слова советника, хорошо подражая Звонкий голос Зухары.
На лице Тассилио, как лампа, загорелся свет юмора. «Самый умный поступок, который когда-либо делал Зухара, и он даже не подозревает об этом», — продолжил Хаджира. — Мать этого чертёнка отправила его в суд год назад. Он взглянул на политическую ситуацию и с тех пор ведет себя дураком, чтобы спасти свою шкуру. Он признанный, праворожденный второй сын Шар-Джа и его наследник после Башана. Ты видел, что случилось с Шар-Йоном.
— Скверна Лазурет поклялись убить Шар-Джа и всех его потомков, — сказал Тассилио ровным голосом. «Когда отец заболел, я притворился, что сошел с ума. Закон защищает прокаженных и дураков».
Сайед моргнул, одновременно пораженный остроумием мальчика и встревоженный обстоятельствами, которые заставили его пойти на такие отчаянные меры. — Что твой отец думает о твоей уловке?
Мальчик быстро отвернулся, но не раньше, чем Сайед увидел блеск непролитых слез в его глазах. — Сомневаюсь, что отец вообще это заметил. Он видел только Васана».
Сайед сел прямо, чтобы снова привлечь внимание мальчика к себе. — Как ты думаешь, кто убил Шар-Йона? — спросил он Хаджиру и Тассилио с нарочитым акцентом. Его брат и мальчик, каким бы молодым он ни был, станут хорошими союзниками в караване, и Сайед хотел развеять любые подозрения, которые у них могли возникнуть.
«Возможно, мы так и сделали. Думаешь, мы здесь для того, чтобы убить и Шар-Джа? — вставил Рафнир. — Как сказала Зухара, только кровь клана несет в себе талант владеть магией.
Тассилио извивался и выглядел так, как будто собирался что-то сказать, но на этот раз он ждал и подчинялся воину, сидевшему рядом с ним.
Первым заговорил Хаджира. Он подлил еще масла в огонь, налил еще фирзы и хорошенько подумал, прежде чем дать ответ. «Я не знал, что подумать, когда услышал, что в караване находится маг клана. Мысль о том, что этот колдун пришел сюда, чтобы навредить Шар-Джа, пришла мне в голову. Но я знаю тебя. Двадцати шести лет было бы недостаточно, чтобы превратить моего брата в убийцу.
Голова Тассилио энергично затряслась. «Не полукровка, которая стала колдуном, сражалась с гортлингами, чумой и каменными львами, которая укрощает черных Хуннули и скачет с Владычицей Клана Мертвых», — выпалил он. «У тебя действительно в запястье алмазный осколок?»
Губы Сайеда дернулись от вспышки гнева мальчика. Он был поражен тем, что Тассилио так много знал о его прошлом и с таким энтузиазмом относился к нему. Колдовство должно было быть объявлено вне закона, но очевидно, что истории кланов пересекли границы. Он услужливо откинул длинный рукав своей мантии и обнажил на правой руке браслет из тисненой кожи. Как только он ослабил шнуровки, повязка соскользнула, обнажив бледное свечение занозы прямо под его кожей. Тонкий алмаз длиной около двух дюймов светился темно-красным светом сквозь текущую вокруг него кровь.
Глаза Тассилио расширились. — Значит, ты здесь не для того, чтобы убивать отца. Почему ты здесь?” — спросил он прямо.
— Найти убийцу Башана? — предложил Хаджира.
Сайед снова надел повязку. «Если мы сможем, и найти Леди Клана Мертвых и целителя с крылатым конем», — сказал он им кратким голосом.
И охранник, и мальчик резко сели и обменялись растерянными взглядами. — Леди Габрия и…
— Келена, — закончил за них Рафнир. “Моя жена. Она и леди Габрия исчезли в ту ночь, когда ваш караван покинул Скалу Совета. Мы пытаемся их найти».
Хаджира не спросил, почему они пришли обыскивать караван. Тот факт, что они рискнули сделать это, придавал их новостям достаточную достоверность. «Я могу обещать вам, что они не с Шар-Джа или с кем-либо из его ближайших слуг. Тассилио или я знали бы, если бы они были там. Где еще ты смотрел?»
Сайед рассказал ему обо всем, что они видели и исследовали до сих пор. «Мы проверяли вагоны в багажном поезде, когда на нас напали».
— Странное место для засады, — сказал Хаджира, задумчиво почесывая шею. «Интересно, есть ли у кого-то что скрывать и выставил ли охрану? Они, очевидно, не знали, что вы колдуны, иначе они бы вас тут же убили.
«Есть несколько больших крытых фургонов, в которых могут поместиться два хуннули», — отметил Тассилио. — Мы могли бы проверить их завтра вечером. Отбросив печаль, он обратил свой юношеский энтузиазм к трепету перед тайной.